– Да, – ответил он, скрестив руки и откинувшись на стуле. – И вы больше ее не видели? – Нет. Ну, я встречал ее, она же живет по соседству, но между нами уже больше ничего не было. – Вы больше не встречались и не занимались сексом? – спросила Мосс. – Нет. Я же сказал вам. Нет. Повисла пауза. Эрика достала свой телефон, пролистала галерею, нашла видео и поставила телефон на стол. На экране начало воспроизводиться видео, снятое Джозефом Питкином: в комнату Мариссы входит человек, похожий на Дона, беспокойно осматривается, они целуются около окна, и Марисса начинает расстегивать его штаны. – Хватит, больше не нужно, – сказал Дон. Он встал из-за стола и подошел к окну. Эрика остановила видео и вернула телефон в карман. – Бывают ситуации, когда думаешь: и как я до такой жизни докатился вообще?! У вас не бывает такого? Эрика и Мосс молчали. – А ведь я хотел добиться многого. Тренировался в юношеской команде клуба «Миллуолл». Мне говорили, что смогу играть профессионально. Я так и планировал, но потом попал в аварию и сломал ногу. – Как это связано с тем, что вы соврали о свидании с Мариссой? – спросила Эрика. – Она меня возбуждала. Была очень сексуальна, с ней я чувствовал себя живым. – Она соблазнила вас? Он молча кивнул, вытирая слезы. – Несколько месяцев назад она захотела еще одно свидание. – Видео снято в сентябре. Он кивнул. – Мы занимались сексом, как вы сами видели. Было здорово. – Она была инициатором или вы? – Она. Совершенно неожиданно прислала мне смс как-то вечером. Джанет была в отключке. Она в последнее время стала больше пить. Пьет целый день, потом становится агрессивной и ее рвет повсюду. Здоровье все хуже. Она для меня уже как ребенок. Несколько месяцев назад я понял, что просто ее опекун. Я либо работаю, либо ухаживаю за ней. Я терплю ее отношение, готовлю, убираюсь, кормлю ее. Когда ее вырвет, убираю за ней. Поэтому, когда мне пришло сообщение от красивой молодой девушки, которая хотела меня оттрахать, я пошел. И мне не стыдно. – Почему это было всего однажды? – спросила Эрика. – После секса она мне сказала, что, когда мы в первый раз переспали, ей было пятнадцать, – сказал он, пряча лицо в ладони. – И, как я понимаю, она собиралась об этом сообщить в органы? Он кивнул. – Она сказала мне, что случаи растления малолетних получают большую огласку и что ей поверят. – А вы ее принуждали к сексу? – Нет! Все было по взаимному согласию. Вы должны мне поверить. Я думал, ей есть шестнадцать. Она выглядела как женщина. У нее было сформировавшееся женское тело. Я не… Я бы никогда… Он начал всхлипывать, по его щекам потекли слезы. Эрика вытащила упаковку бумажных платочков, достала один и протянула ему. Он взял и смущенно вытер лицо. – Она сказала, что либо я даю ей пять тысяч, либо она идет в полицию. – И вы ей поверили? – Да. – Как вы отреагировали на ее требование? – спросила Мосс. – Она все сделала по-умному. Попросила меня встретиться с ней в центре Лондона, в переполненной кофейне. И там сказала мне, как все будет. – Вы заплатили ей? – спросила Эрика. Он кивнул и начал тереть лоб. – Думал, обойдется одним разом, но она вытащила из меня еще пять. – Как передавались деньги? – Банковским переводом. – Ей было пятнадцать на момент первого секса с вами? – Это официальный допрос? – Ей было пятнадцать? – повторила Эрика, повышая тон. – Хорошо, ладно. Да! Это было за два дня до ее шестнадцатого дня рождения. Я этого не знал. Она мне рассказала в сентябре, но это было всего за два дня, – воскликнул он, поднимая вверх два пальца. – То есть, если бы все случилось после выходных, то это было бы законно. Получается, в эту пятницу я педофил, а в следующий понедельник – уже нет? Если меня осудят по сексуальной статье, знаете, что мне грозит? Я потеряю работу. А у нас ипотека. Жена не может себя обслуживать. Вы сами видите, как все… История попадет в прессу. Эрика терла лоб, Мосс качала головой. – Когда вы в последний раз видели Мариссу, Дон? – спросила Эрика. – Накануне Рождества. На станции. – Во сколько? – Около 21:45. Джанет увидела ее у билетных автоматов и начала орать на нее. – Что она говорила? – Все то же, что и обычно: «сука», «шлюха». – Джанет знает про шантаж? – Нет. – Где вы были после встречи с Мариссой? – спросила Эрика. – Я был здесь, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Я работал. – Кем вы работаете? – Я графический дизайнер. Работаю из дома. – У вас есть дома рабочий кабинет? – спросила Мосс. – Я работаю на кухонном столе. – А как же вторая комната наверху? – Я там сплю, – вздохнул он. – А Джанет? – Джанет спит в большой комнате. А эти вопросы обязательно задавать? Я не понимаю, к чему они. – Ваша жена могла бы подтвердить ваше алиби на время убийства Мариссы, но вы спите в разных спальнях, и она чаще всего пьяна к вечеру, – объяснила Эрика. – Я не убивал Мариссу, – сказал он, и у него затряслись руки. – Вас не было дома в Рождество? Мы делали обход домов, задавали вопросы. – Утром мы с Джанет уехали в гости к ее сестре. Она живет в Гринвиче, и мы ездили к ней на обед. Она может это подтвердить. – Во сколько вы уехали? – Около восьми. Хотели успеть ко времени, когда они открывали подарки. У нее дети и внуки. – У вас есть дети? – Нет. Мы пытались, но у Джанет не получилось. Она выносила две полные беременности, но дети умирали. Люди ничего этого не знают про нее. Она пьет не на пустом месте. Вы меня арестуете? – Нет. Я пришлю коллегу, он возьмет у вас свидетельские показания. Также мы возьмем ДНК на анализ. Это, конечно, добровольно, но, если вы откажетесь, мы примем это во внимание. – Я могу подумать?