Мужчина кивнул, встал и ответил сержанту крепким рукопожатием. Рука у него была прохладная. — Детектив-сержант Пенн из полиции Вест-Мидс. У вас не найдется минутки для меня? — Конечно, — мужчина опустился в кресло. — Вы по поводу Марка и Эми? — Именно. Нам необходимо прояснить нечто, что привлекло наше внимание, — улыбнулся сержант. Пенн уже давно понял, что обладает способностью располагать к себе людей. Понял, что его длинные непокорные кудри и неспособность комфортно чувствовать себя в костюме делали его более доступным и открытым. Некоторые люди предпочитали надежность, которую в их глазах символизировал сильно поношенный костюм, а другие — нет. А еще Пенн научился отлично скрывать свои истинные чувства. Мужчина теребил узел галстука. — Мне кажется, тут какая-то ошибка, мистер Дженкс, но до нас дошли слухи, что между вами и Марком произошла некая стычка. Мужчина сильно покраснел. — Он вас ударил, мистер Дженкс? Минутное колебание. Утвердительный кивок. Отрицательное покачивание головой. — Ну, не совсем так… То есть я хочу сказать… — Прошу прощения, мистер Дженкс, но хотелось бы услышать ваше объяснение, — Пенн ободряюще улыбнулся. — Мы с ним просто поговорили. — И о чем же? — поинтересовался сержант, вспомнив, что босс говорила о репутации этого человека. — Можно сказать, о неуважении, — Дженкс продолжил теребить свой узел. Пенну не нужна была Элисон, профессиональный поведенческий аналитик, чтобы сообразить, что все это значит. Пытаясь привести в порядок узел галстука, Дженкс подсознательно пытался показать ему, что он человек, достойный уважения. — Неуважении? — повторил за ним сержант. Дженкс кивнул: — В этом наша постоянная проблема. Люди без уважения относятся к той помощи, которую мы им оказываем. Пенн на мгновение засомневался, что эта помощь вообще была востребована. — Этот разговор перешел врукопашную? — поинтересовался он. — Ну так, слегка потолкались, — казалось, Дженкс постепенно успокаивается. Пенн знал, что если ты хочешь запутать человека, то лучше всего сказать ему правду. — До нас дошло, что он дал вам по физиономии и у вас был синяк под глазом, — сказал он ничуть не изменившимся тоном. Дженкс продолжил теребить галстук. Потом покачал головой: — Все было совсем не так, сержант. Он дотронулся до моей щеки, потому что слишком активно жестикулировал. Уверяю вас, что это вышло совершенно случайно. — И именно поэтому вы об этом никуда не сообщили? — любезно закончил за него Пенн. — Ну конечно, именно поэтому, — с радостью согласился Дженкс, и Пенн понял, что тот считает, что уже одержал верх в этом разговоре. — У этих ребят и так было достаточно проблем, чтобы добавлять им еще одну. Они ходили по краю, не имея дома и не зная, когда поедят в следующий раз. Были совершенно беззащитными. А все их эмоции лежали на поверхности, поэтому я и решил не усложнять им жизнь. Пенн пробормотал что-то мало понятное. — Понятно, — продолжил он. — И вам, должно быть, было очень неприятно, когда появились эти слухи, тем более что вы делаете все, что в ваших силах… — Вы сейчас о каких слухах, сержант? — Да так. Всякая мелочь, дошедшая до нас… — Что ж, если это имеет ко мне какое-то отношение, то я хотел бы знать, что это за слухи. То, что, торопясь узнать, о чем идет речь, Дженкс не дал ему закончить предложение, и его вымученно-праведный тон выдали его с головой. Пенн понял, что он знает, о чем идет речь. — Думаю, что слухи ходят разные, но есть люди, которые утверждают, что вы предлагаете женщинам деньги в обмен на услуги сексуального характера. Пенн готов был поставить на кон свою машину, что сейчас Дженкс вновь коснется узла своего галстука. И он бы выиграл. — Но это же смешно, — Дженкс вспыхнул от возмущения. — Какого черта… — Действительно, какого черта? — согласился с ним Пенн. — Но, как вы понимаете, у нас нет никаких доказательств этого. — Понимаю, — повторил мужчина. — Потому что все это наглая ложь. — Так, а что еще вы можете рассказать мне об этой парочке? — задал вопрос Пенн. Этот человек почувствует себя свободнее, если решит, что ему больше ничего не угрожает. — Если хотите знать правду, то некоторые, включая и меня, считали их людьми неблагодарными. — Как так? — Эми соскочила с иглы и полностью отвечала требованиям одного спонсорского проекта по предоставлению жилья. Так что ее поселили в студию, расположенную над китайской закусочной в Лайе. Но она ее потеряла. — Почему? — спросил Пенн. — Она не смогла выполнять все правила. Ей не позволялось приглашать гостей, а она, естественно, неоднократно тайно приводила к себе Марка. Скоро об этом стало известно, и ей пришлось освободить помещение. — Беда, — заметил Пенн. — Тысячи девочек хотели бы оказаться на ее месте, — холодно заметил Дженкс. Но Пенн не мог не почувствовать симпатию к этим детям, единственным преступлением которых было желание быть вместе. Тут он вспомнил слова Дженкса, которые тот произнес раньше. — Вы сказали, что не хотели никуда сообщать о Марке, чтобы не усложнить им жизнь. Что имелось в виду? — Они встретились с каким-то миссионером, который пытался убрать их с улицы. Не уверен, что они этого заслуживали, но похоже было, что они вот-вот получат то, о чем мечтали. Пенн вспомнил, как парочка вела себя в супермаркете — цветы! — Мистер Дженкс, как, по-вашему, чего Эми и Марк хотели больше всего на свете? — Если вы о самом большом их желании, то скажу, что это был собственный дом. Глава 54 — Минуточку, — разочарованно произнесла Ким. — Так я убила вашу сестру или как? Они прошли вслед за улыбающимся гигантом через убогий холл на кухню с пластиковым гарнитуром, занимавшую заднюю часть дома. На столе стояли уже открытая банка с сидром и упаковка «Принглс» и лежала коробка с пиццей. Теперь Ким хотела получить ответ на свой вопрос. — Мою сестру никто не убивал. У меня и сестры-то никогда не было, — сказав это, мужчина отпил глоток сидра. Ким молча ждала продолжения. — Вы только посмотрите на меня, — продолжил мужчина. — Всю мою жизнь люди хотели со мной подраться. В школе, в пабах, в клубах, в забегаловках — всегда находился кто-то, готовый попытаться… — Но ведь вы наверняка можете за себя постоять? — предположил Брайант, высказав ту же самую мысль, которая пришла в голову инспектору. — Ну да, — согласился мужчина. — Но кто, по-вашему, оказывается виноватым, твою мать? Речь ведь идет не о взятом на слабо придурке и не о каком-то брошенном женой бедолаге, который хочет доказать всем свою крутизну. Речь идет о злобном громиле. А в тюрьме полно уродов, которые просто хотят утвердиться, твою мать…