— Ну так если она помогала тебе раньше, то почему бы не использовать ее сейчас? По-научному это называется «диссоциация», и этот метод часто используется в случаях сексуального насилия над детьми… — Продолжай, Тед. — Хотя, боюсь, все это не так просто. Если ты дашь выход своим эмоциям, то твои коробочки с воспоминаниями откроются и воспоминания полностью поглотят тебя. Мы ведь говорим не о каком-нибудь одном или даже двух психотравматических инцидентах. Мы говорим о всех, потому что у тебя нет возможности их выбирать. Ты не можешь вспомнить одно и проигнорировать все остальное. Не тогда, когда ты сталкиваешься с реставрацией этих инцидентов, потому что в этом случае они как бы повторяются у тебя на глазах. А значит, единственный выход для тебя — подавлять свои эмоции, блокировать воспоминания, не давая им выйти на поверхность. — То есть я все правильно делаю? — спросила Ким, почувствовав его поддержку. — Не совсем, — ответил Тед, сделав глоток кофе. — Ах вот как, — Ким почесала Барни за ухом. — Потому что у тебя боль накладывается на боль и все это накладывается на гнев. Представь себе, что у тебя шкаф набит платьями, а ты все покупаешь и покупаешь. Ты открываешь дверь шкафа и бросаешь в него новые платья, даже не рассматривая их, а потом вновь захлопываешь дверь. Что, по-твоему, произойдет рано или поздно? — Я куплю новый, большой шкаф. — Очень смешно. А теперь ответь на вопрос. — Рано или поздно я открою шкаф, и все эти платья вывалятся мне на голову. — Абсолютно верно. — То есть ты хочешь сказать, что я только откладываю свои эмоции и рано или поздно они меня настигнут? — У любого шкафа есть свой лимит, Ким. — Вуди снял меня с расследования, — глубоко вздохнула Ким. — Из-за констебля? — казалось, эта информация ничуть не удивила Тома. Ким кивнула. Том сделал глоток. — Какой-то сумасшедший реконструирует каждый психотравматический эпизод в твоей жизни. И делается это для того, чтобы сделать тебе больно, чтобы заставить тебя страдать. И это может очень плохо кончиться, потому что при таком уровне ненависти вся эта боль может закончиться только одним — смертью. Твоей смертью. Это единственный логический выход из ситуации. А теперь я объясню тебе, почему так важна комната. Приходя ко мне, ты сама выбираешь, где ты хочешь сидеть. Когда ты хочешь подумать в одиночестве или тебе надо, чтобы я молча посидел рядом, ты идешь в сад. Если ты хочешь пообщаться на равных и рада выслушать мои мысли и мнения, то ты выбираешь гостиную. А вот когда тебе нужно, чтобы я согласился со всем, что ты скажешь, ты выбираешь кухню. — Неужели? — Именно поэтому ты получила растворимый кофе, — кивнул Том. — Потому что я очень редко с тобой соглашаюсь. И, боюсь, сегодняшний день тоже не будет исключением. Принимая во внимание все обстоятельства, твое эмоциональное состояние и твои действия — не говоря уже о необходимости обеспечить тебя защитой, — Вуди, на мой взгляд, абсолютно правильно снял тебя с расследования. Ким почувствовала, как гнев возвращается и давит на ту тяжесть, которую она уже ощущала у себя в животе. И не задумываясь о том, правильно она поступает или нет, она вскочила и вылетела из дома. Глава 82 Увидев, как такси повернуло на стоянку, Элисон с облегчением вздохнула. — Стейси, спасибо, что согласились… — начала она, вылезая из машины. — Что, черт побери, происходит, Элисон? — спросила констебль, внимательно ее оглядывая. — Вы что, пьяны? Элисон покачала головой. — А тогда почему вы припарковались по диагонали и заняли три места? Если вам надо, чтобы вас довезли домой, то, имейте в виду, я единственный человек в отделе, который… — Меня не надо никуда везти. И в трубочку мне дышать не надо. Мне нужен сотрудник полиции, которому я могу доверять. Застонав, Стейси жестом показала таксисту, что он может ехать. — Клянусь, моя партнерша готова вас растерзать. Мы сидели с попкорном и «Бейлиз» и смотрели фильм с Мелиссой Маккарти[40]. Так что я тоже готова вас убить. Так в чем же… — Стейси, мне очень жаль, — огорчение Элисон было вполне искренним. Иногда она забывала, что у людей, с которыми она работает, есть своя личная жизнь. — Садитесь в машину, и я вам все объясню. Стейси прищурилась, но сделала, как ей сказали. Элисон тоже села в машину, набрала в легкие побольше воздуха и все ей рассказала. Она увидела, как девушка, вначале слушавшая ее совершенно безучастно, вдруг заинтересовалась и на ее лице сменился калейдоскоп эмоций, начиная с шока и кончая полным неверием. Пересказав ей свой последний разговор с Томом, Элисон замолчала. — То есть вы считаете, что это он? — уточнила Стейси. — Если выбирать между ним и Кертисом — я ставлю на него. — А почему вы позвонили мне? — Потому что нашла, — объяснила Элисон. — Нашла пропавшую сережку Беверли, розового фламинго. Она тут. Осмотревшись вокруг, Стейси уставилась на Элисон. — Вы хотите сказать, что она под нами? Что вы над ней припарковались? — Я не хотела, чтобы она еще больше загрязнилась, — кивнула Элисон. — Ведь на ней могло остаться ДНК убийцы. — Элисон, вы открыли новый способ защиты вещественных доказательств, но если на Беверли напали около недели назад, то на сережке могут быть следы ДНК десятков людей, — сказала Стейси. — То есть она никому не нужна? — Этого я не говорила. Я только сказала, что с точки зрения доказательности она проблематична, но в принципе находка отличная, — с этими словами Стейси достала из кармана пакет для вещественных доказательств. — Мне сдать назад, чтобы вы могли?.. — Нет, нет, — быстро ответила Стейси. — Я залезу под машину. Нельзя допустить, чтобы с сережкой что-нибудь случилось. Элисон вышла из машины и неожиданно почувствовала приступ вины, увидев, как констебль встала на колени. Она оторвала эту женщину от ее партнерши в столь необходимое ей свободное время. Нагрузила ее своей историей, и теперь констебль шарит под дном ее машины в поисках улики по делу, к которому она не имеет никакого отношения. На мгновение Элисон задумалась о том, скольких полицейских зараз она может вывести из себя. И все потому, что она верит в свой профиль убийцы. — Вот, попалась, — сказала Стейси, выползая из-под машины и отряхиваясь. — Большое вам спасибо, Стейси. Мне так жаль, что я вас вытащила. Проблема-то моя, а не ваша, так что если вы передадите сережку мне, то это я уже буду думать, что мне с ней делать. — К сожалению, Элисон, — закатила глаза Стейси, — я не могу по щелчку забыть все, что видела или слышала, так что нравится вам это или нет, но я тоже в деле. И вопрос сейчас стоит следующим образом: «Что НАМ с ней делать?» Глава 83 Было уже почти одиннадцать, когда Ким наконец вставила ключ в свою дверь. Прямо от Теда, в наступающих сумерках, она проехала в Клент Хиллз. Обычно ей нравился этот период между днем и ночью, во время которого она могла спокойно обдумать все происшедшее за день. Она вспомнила, как однажды Брайант попытался объяснить ей разницу между астрономическими, морскими и обычными сумерками. Слушала она его не больше десяти секунд. Для нее сумерки — это время, когда ей нравится гулять с собакой. Но сегодня сумерки не помогли ей избавиться от отрицательных эмоций, и ее гнев никуда не делся. Налив воду в миску Барни, Ким наполнила перколятор для себя. Чашка кофе в этот ночной час точно не поможет ей заснуть, но, судя по всему, завтра ей будет некуда торопиться. Остановившись, она посмотрела на жадно лакающую воду собаку. Капли разлетались во все стороны и падали на каменный пол. — Ты прав, старина, все это выглядело слишком смешно.