Часть 13 из 34 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Хотя чему удивляться? Если отбросить эмоции, станет ясно, почему она молчала. Есть воспоминания, которые ранят, как осколки стекла, а потом прячутся в памяти, как будто зарастают сверху кожей. Чтобы открыть их кому-то, приходится вырывать из себя, а это больно.
Но он все равно спросил:
— Почему ты молчала?
— Потому что вспомни, как ты только что отреагировал на упоминание самоубийцы. Он — псих, слабак, нуждается в психиатрической помощи. Я не хотела предстать перед тобой такой.
— Тут другое!
— Разве?
— Да, — это Ян мог сказать без тени сомнения. — Потому что я знаю, что ты не сумасшедшая.
— Видишь? Такое иногда бывает. Не сумасшедшие люди совершают сумасшедшие поступки. Поверь мне, это очень странное состояние. Ты вроде как не думаешь о происходящем как о самоубийстве, ты даже хочешь жить, по-настоящему хочешь… Ты просто не можешь себе этого позволить. Нормально ли это? Нет. Но когда оказываешься один на один с этим чувством, держаться за норму уже не получается.
— Расскажи мне.
Она все равно решилась не сразу. Некоторое время они шли молча, отдаляясь от людей, скрываясь в той части парка, куда редко кто забредает. В такую погоду — и вовсе никто. В какой-то момент старые деревья создали завесу между близнецами и всем остальным миром, и вот тогда Александра вновь заговорила.
— Эрик считал, что не смог помочь мне так, как следовало бы. Он не излечил мою травму, а усугубил ее, подтолкнул к созависимости. Он не хотел этого и очень каялся перед смертью. Я утешала его, как могла, мне казалось, что он просто бредит. Я не чувствовала, что завишу от него! Но когда он умер, это внезапно оказалось правдой. Эрик ушел — и забрал с собой весь мир, а я осталась одна в какой-то непонятной вязкой пустоте.
Из ее рассказов Ян уже достаточно знал об Эрике Моррисе, чтобы понять: этот человек любил его сестру. Искренне, по-настоящему. Эрик ни за что бы не причинил Александре вред намеренно, но не все в этом мире зависит от нашей воли.
Смерть, например, не зависит никогда. Но Эрик все равно успел сделать все, что мог. Он грамотно распорядился своими финансами — так, что Александра получала бы неплохой пассивный доход, даже если бы осталась без работы. Так ведь и с работой он ей помог! Эрик был учителем очень многих людей, ныне занимавших руководящие посты и в США, и в Австралии. Они действительно ценили его помощь и готовы были проследить, чтобы молодая вдова не осталась без поддержки.
Так что после смерти мужа у Александры вроде как было все: дом, деньги, карьера, друзья. Вот только все это оказалось ей не нужно.
— Я стояла возле его могилы, смотрела, как в нее опускают гроб, и понимала, что меня тоже больше нет. Я жила за его счет — и я говорю далеко не про деньги. Эрик как будто поддерживал во мне жизнь своей энергией. Без него я была жива — но я же была мертва. Ты понимаешь, что это такое?
— Да.
Он не пытался просто поддержать ее, он действительно понимал. Ян четырнадцать лет прожил в похожем состоянии — после того, как узнал о ее смерти. Но убить себя он не пытался, как-то выдержал… Он никогда не задумывался, как, выдержал и все. После предполагаемой смерти Александры Ян перестал бояться умереть, но ничего не делал, чтобы приблизить этот печальный момент.
Александра, возможно, тоже справилась бы в иных обстоятельствах. Но для нее это был не первый серьезный удар, старая травма, оставленная двумя годами рабства, так и осталась недолеченной. Теперь это сыграло в ее судьбе решающую роль.
— На похоронах друзья Эрика присматривали за мной, как он и просил, — грустно улыбнулась Александра. — Все спрашивали меня, как я себя чувствую. Не помню, что отвечала им, но это прозвучало достаточно убедительно, чтобы под вечер они оставили меня одну.
— Они не должны были!
— Не злись на них. Они считали, что я сильная и справлюсь. Я действительно была сильной, но иногда этого недостаточно. Вот тогда я и дошла до состояния, в котором был самоубийца на крыше. Его остановила я. Меня не остановил никто, хотя следовало бы. Не всем везет встретить на своем пути неосмотрительно наивных добрых самаритян.
Ян понимал, что беспокоиться за нее сейчас глупо. Она ведь идет рядом с ним, очевидно, что она не умерла тогда! Но мысль о том, что она осталась одна, когда он мог помочь ей, разрывала изнутри. Это же было бы так просто, если бы он только знал!..
А он не знал, и теперь это были события четырехлетней давности.
— Что ты сделала?
— Я побродила по дому, среди цветов, оставшихся с похорон, среди пустых комнат, где больше не было Эрика… Вообще никого не было. Дом казался таким огромным, что мне отчаянно захотелось уйти. Как будто это не мое место теперь!
— А где было твое место?
— В том-то и дело: я не знала! Мне не хотелось уйти куда-то. Мне хотелось просто идти, не останавливаясь… Именно это я и сделала. Села в машину и поехала просто вперед, не выбирая направления. У меня тогда была точно такая же машина, как эта, новая… Хороший джип, много где проехать может. Вот я и ехала! Сначала — по шоссе, потом свернула в какой-то лес, там машина пробилась кое-как… Это было долго: всю ночь, очень темную ночь… Когда забрезжил рассвет, машина наконец застряла в зарослях. Вытаскивать ее смысла не было, там все равно почти кончился бензин. Его не хватило бы даже на то, чтобы выехать из леса, а я не хотела уезжать. Никакого обратного пути, только вперед!
— И что ты выбрала?
— Я просто вышла из машины и пошла туда, куда раньше ехала, — ответила Александра. Она все еще была здесь, с ним, в этом парке, но одновременно не здесь. Ее глаза сейчас видели не сырую московскую зиму, а зеленые леса Австралии. — Без вещей, без сумки и телефона… Я даже не знаю, было ли это в машине или осталось дома! Я была в джинсах, кроссовках, какой-то майке… Не в том, в чем была на похоронах, а в том, в чем раньше отправлялась на прогулки с Эриком. Я шла через лес, больше не выбирая дороги, прямо через заросли.
Ян невольно вспомнил все, что знал о природе Австралии, и ему стало не по себе.
— Разве это не опасно?
— О, это охренительно опасно! Но я на эту опасность и надеялась… Я шла, не разбирая дороги, прекрасно зная, что под ногой у меня в любой момент может оказаться одна из смертельных змей. Если это будет какая-нибудь гадюкообразная, — так они называются, — это будет конец. Яд опасный, даже с противоядием выживают не все, а я бы ни за что не добралась до противоядия. Но это подарило бы мне покой! Потому что то, что поселяется в душе в такие моменты… Вот как у меня тогда и у самоубийцы на крыше… Это те же смертельные змеи, только куда более опасные. Потому что они — порождение нашего сознания.
— Но настоящие змеи тебе не встретились?
— Дурное везение! Лес я прошла без приключений, можно сказать и так. Постепенно растений вокруг меня становилось все меньше, земля под моими ногами была все суше. Я приближалась к пустыне… Не к той, знаешь, где пески, нет, до тех было далековато. Это, вроде бы, правильно полупустыней зовется. Сухая равнина, где есть какие-никакие кустарники, травы, даже цветы, как издевка… и больше ничего. Вот в таком месте я оказалась.
— Не сразу ведь…
— Да, это было долго, — кивнула Александра. — Я была за рулем всю ночь, потом несколько часов шла через лес, дальше — вот по этой степи…
— Ты не останавливалась?
— Я не собиралась останавливаться. В этом и был смысл.
— Смысл? — переспросил Ян.
— Что, кажется, будто в таком безумии его нет? А он есть всегда! Смысл был в том, чтобы убить себя, не совершая самоубийство. Я вот не могла спрыгнуть с крыши, инстинкт самосохранения не позволял. Жить я тоже не могла. Я решила загнать себя, как лошадь. Я шла и шла, под палящим солнцем, без воды и еды… Было очень странное чувство. Я понимала, что у меня ноги стерты в кровь, что у меня болит вообще все, но я воспринимала это отстраненно, как происходящее с кем-то другим. Я не останавливалась до тех пор, пока не свалилась посреди степи, потому что энергии действительно не было. Это и стало моим пределом.
Выносить это и дальше Ян не мог. То, что все уже случилось и теперь она в порядке, не помогало. Он отбросил опустевший стаканчик и притянул сестру к себе, обнимая ее. Ему сложно было сказать, что сейчас важнее: показать, что он рядом, или самому убедиться, что рядом она, что она больше не растворится в воздухе, как призрак.
Александра, должно быть, поняла его и обняла в ответ. Это успокаивало. К ним подбежал Гайя, настороженный странным поведением хозяйки, но Ян пока не обращал на него внимания. Они выждали маленькую вечность, необходимую им обоим, и лишь потом отстранились друг от друга.
— Вот поэтому я и веду себя не совсем правильно, — признала Александра. — Я знаю, как важна в такие моменты протянутая рука, и не принципиально, чья… Этот человек не будет приходить ко мне вечно. Я даже имени его не знаю и признаю, что однажды он не вернется — и все. Но пока ему нужно, пусть приходит. С этим невозможно справиться совсем без поддержки.
— Но ты же справилась!
— Не совсем.
— Ты сама сказала, что тебе никто не помог, — напомнил Ян.
— Я сказала, что никто из людей не пришел мне на помощь и никто не смог меня остановить, когда мне было нужно. Но не все в этом мире сводится к людям. — Александра перевела взгляд на рыжего пса, наблюдающего за ними со стороны. — Я расскажу тебе остальное позже, хорошо? Сейчас не надо.
— Хорошо… Если тебе так лучше.
Лучше от этого было только ей, Ян не отказался бы узнать всю правду как можно скорее. Однако уже через несколько минут выяснилось, что на это нет времени: ему позвонили из отделения и сообщили, что Игоря Короткова наконец удалось найти.
Возлюбленный погибшей Алены Чубаровой упорно не желал появляться по собственному адресу. Так упорно, что это настораживало. Ян еще мог бы понять, если бы квартира на самом деле не принадлежала ему — или не только ему. Однако Короткое жил один, по показаниям свидетелей он всегда заглядывал к себе хотя бы раз в два-три дня: не всегда ночевал, но брал вещи, проверял почту. А со смерти Алены — ни ногой туда, где его будут искать в первую очередь.
Не бывает таких совпадений.
Его обнаружили в квартире очередного приятеля. Точнее, не совсем обнаружили: их туда вполне целенаправленно вызвала жена этого приятеля. Она дружила с женой местного участкового и каким-то образом умудрилась выяснить, что Игоря разыскивают. Он и так ей не слишком нравился, а теперь она и вовсе поторопилась избавиться от нежеланного гостя, отмыться от любой связи с ним, потому что — хороших людей полиция искать не будет!
Когда близнецы добрались по нужному адресу, Короткое как раз выходил из подъезда. Он выглядел помятым и не слишком опрятным, но в целом — довольным жизнью. На двух незнакомцев он не обратил никакого внимания, потому что форму они не носили, да и на машине не было опознавательных знаков. Яну пришлось позвать его:
— Игорь Короткое? Мы из полиции. Нужно поговорить.
Короткое вздрогнул так, что это было заметно даже издалека. На секунду он замер, пялясь на них, как олень, вдруг оказавшийся перед машиной. А дальше он повел себя так, как обычно ведут себя только в кино: он рванул прочь.
Даже в кино это казалось Яну непередаваемо тупым. Ладно бы это был неизвестный преступник, у которого есть шанс затеряться на просторах бескрайней страны! Но Короткову только что ясно дали понять, что знают его имя, что ищут конкретно его. Куда он собирался удирать?
Доказывать это ему было уже поздно: он бежал во дворы. Яну только и оставалось, что последовать за ним. Короткое был тощим и длинноногим, как кузнечик, поэтому скорость он развивал неплохую. И все же чувствовалось, что большую часть жизни он проводит в клубах: он выдыхался настолько быстро, что в тридцать лет такое непростительно. Ян не сомневался, что поймает его, это просто вопрос времени.
И тут его превзошли. Он ведь сразу заметил, что Александры нет рядом, и решил, что она просто предпочла не бежать. Зачем им двоим развлекаться этим? Но она замешкалась не просто так: она вернулась к машине, чтобы открыть дверцу.
Вот тогда мимо Яна и промелькнула рыжая молния, двигавшаяся так быстро, что и не разглядеть. Секундой позже раздался истошный вопль Короткова, и погоня наконец завершилась. Причем заорал Игорь так, будто ему уже ноги отгрызли, хотя по факту Гайя просто прыгнул ему на спину и повалил на асфальт.
Зато уж теперь беглец унялся. Короткое замер на дороге, даже дышать, кажется, боялся… Да и не мудрено! Гайя нависал над ним, и челюсти пса застыли прямо над тыльной стороной шеи мужчины.
— Убери-и-и-ите… — тоненько проскулил Короткое.
— Гайя, достаточно, дальше им займусь я.
Прозвучало уверенно, и никто бы в жизни не догадался, что Ян понятия не имеет, подчинится ему пес или нет. Мог и не подчиниться. Они ведь толком не работали вместе! А в остальное время Ян не стремился отдавать ему команды, это все-таки не его пес. Он уже усвоил, что динго обладает непокорным нравом, это тебе не болонка, которая первому же «Сидеть!» радостно подчинится.
Однако на этот раз Гайя выполнил команду мгновенно, словно всю жизнь он слушался одного лишь Яна. Было впечатление, что он не хочет позорить человека своей хозяйки перед загнанной добычей… Но это, конечно же, было слишком сложно для собаки.
Короткое, получивший свое, больше не сопротивлялся, он и без наручников поплелся вместе с Яном обратно к машине. По пути следователь успел разглядеть своего спутника.
Природа щедро одарила Короткова: высокий рост, неплохая, хоть и немного нескладная фигура, правильные черты лица, густые каштановые волосы, карие глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами. Типаж непризнанного гения, юные девицы на такое легко ведутся. При этом хоть какой-то работой над собой Короткое не озадачивался. Весь его образ жизни был написан на лице: тут и круги под глазами от бессонных ночей, и болезненная худоба от черт пойми какой диеты, и нездоровый оттенок кожи после веществ, которые он пристрастился принимать. Это не мешало ему, пока он был молод. Но время не прекращало ход, и сложно было сказать, сколько вообще планировал прожить этот человек.
Однако сейчас он еще выглядел как тот, в кого могла без памяти влюбиться двадцатилетняя Алена Чубарова. Особенно после долгого общения с Валентином Бочковым — вот уж на чьем фоне Игорь смотрелся просто Аполлоном!
Его заперли в машине рядом с Гайей, так что теперь Короткое боялся даже шелохнуться. Ян вернулся за руль и вывел автомобиль со двора, но в отделение не поехал. Он еще по пути сюда заметил пустырь, в дальней части которого можно укрыться от посторонних глаз. Именно туда они теперь и направились.
Короткое до последнего не замечал подвоха — потому что испуганно смотрел на пса, а не по сторонам. Но когда машина остановилась, он быстро сообразил, что они далеко не там, где должны быть.
— А что происходит?..