11 Теперь свет не горел уже ни в одном из павильонов, но Васильева уверенно показала на четвертый. — Опять четвертый, — вслух сказал Жаверов. — Как и в прошлый раз… Монтажер вздрогнула: — Разве в прошлый раз этот же был? Жаверов не ответил и первым вошел в павильон. Его помощник проследовал за ним и, удачно сориентировавшись, сразу обнаружил, где включается свет. Как только павильон осветился, Васильева тоже шагнула внутрь. Все трое замерли на месте. Прямо посреди помещения на спине лежало тело мужчины. Кровь под ним уже запеклась. Васильева зажала рот обеими руками и продолжала недвижно стоять на месте. Она вовсе не хотела смотреть на труп, но почему-то не могла отвести от него глаз или зажмуриться. Жаверов и его помощник быстро опомнились и без страха подошли к телу. Майор присел на корточки у самого лица убитого, а помощник стал осматриваться кругом. — Топор! — вдруг воскликнул помощник. Услышав это, Васильева вздрогнула и еще сильнее зажала себе рот, словно боялась не выдержать и снова завизжать. Жаверов подошел к помощнику. За одним из осветительных приборов действительно лежал окровавленный топор. — Все ясно, — сказал майор. — Убийство. Васильева хотела было возмутиться: «Конечно убийство! Что это еще может быть! Я вам сразу об этом сказала!» — но у нее не хватило сил сказать хоть одно слово. Жаверов тем временем громко обратился к женщине: — Подойдите, пожалуйста. — З-зачем? — пролепетала она, не двигаясь с места. — Может, вы узнаете… его? — Майор бесцеремонно кивнул на убитого. При других обстоятельствах Васильева непременно стала бы выговаривать милиционеру и за эту бестактность, но теперь ей было не до того. Она не могла сделать и двух шагов. Жаверов поморщился и буркнул помощнику: — Иди помоги даме. Лейтенант проворно подбежал к монтажеру и осторожно взял ее под руку. Васильева покорно пошла, однако все же зажмурилась. — Гражданка… извините, как вас? — услышала она голос Жаверова. — Васильева, — прошептала женщина. Свое имя и отчество она сейчас все равно бы не смогла выговорить. — Товарищ Васильева, — продолжал Жаверов, — откройте, пожалуйста, глаза. Вы должны опознать жертву. Услышав слово «жертва», Васильева зажмурилась еще сильнее. — Ну что мне с вами делать, — вздохнул майор. — Убийцу вы, по вашим словам, разглядели, а на труп смотреть неспособны… Сочетание «по вашим словам», как видно, по-прежнему выражало сомнение в ее свидетельстве, это покоробило и даже разозлило Васильеву (именно на это и был расчет Жаверова). Женщина открыла глаза и совершенно спокойно посмотрела на тело. — Боже, — еле слышно произнесла она через несколько секунд. — Лев Александрович… — Какой Лев Александрович? — участливо наклонился к ней Жаверов. — Баклажанов. Режиссер. Какой кошмар! — отрывисто пробормотала Васильева. — Ясно, — снова вздохнул Жаверов. — Что ж, вы можете идти… Впрочем, нет, что это я… вы с этим вашим, как его… вахтером, будете понятыми. Где у вас здесь ближайший телефон? 12 Только теперь Жаверов вызвал тех, чье присутствие необходимо в таких случаях, — фотографа, эксперта, следователя прокуратуры. Как видно, майор и впрямь не верил в то, что совершено преступление, покуда своими глазами не увидел труп. В качестве понятого в павильон наконец пришел и вахтер. Помощник Жаверова временно остался вместо него на вахте. — Что же это вы, голубчик, даже не сделали попытки задержать преступника? — с напускной строгостью обратился к нему майор. Вахтер укоризненно посмотрел на стоящую поодаль Васильеву, по-прежнему пребывающую в ступоре, и махнул рукой. — Так ведь… не мог отлучиться… а она… — Ладно-ладно, вы все правильно сделали, — оборвал его Жаверов. — А то еще тоже, не ровен час, получили бы топором… Вы мне только скажите: после того как к вам прибежала товарищ Васильева, из здания кто-нибудь выходил? — Нет, — уверенно сказал вахтер. — Да и кому уходить… Давным-давно все ушли… — Угу, — удовлетворенно кивнул Жаверов. — Значитца, надо понимать так, что убийца все еще здесь, на студии? — Кто ж его знает, — пожал плечами вахтер. — Может, он того… через окно вылез? — Через окно — это, конечно, — почесал в затылке Жаверов. — Ну а что, если он все еще здесь? Ведь не исключено такое? — Не исключено, — согласился вахтер. — А если он здесь, где именно он мог бы быть, по-вашему? — Кто ж его знает, — снова сказал вахтер. — Мало ли где… — Черт возьми, ну где бы вы посоветовали его поискать? — воскликнул Жаверов. — Да не знаю я! — Вахтер и сам начал раздражаться. — Я никого не видел, а прячется он где или в окно вылез, это мне неведомо! — Тьфу ты! — в сердцах сплюнул майор. — Да вы подскажите мне только, какие у вас тут есть укромные места. Где кто-нибудь мог спрятаться, схорониться, понимаете? Вахтер впервые (пожалуй, даже впервые в жизни) посмотрел на милиционера снисходительно: — Вы никак «Мосфильм» наш обыскивать собрались? — Ну, обыскивать не обыскивать, — отозвался Жаверов, — а куда-то ведь можно заглянуть… — Да вы хоть всю ночь здесь ищите, хоть вдесятером, все одно — толку не будет, — махнул рукой вахтер. — Тут даже один только главный корпус за день не обойти. А вся наша территория — это тридцать пять гектар без малого… — И убийца может быть где угодно, — задумчиво кивнул Жаверов. — Да, ваша правда, оцеплять здесь что-то бесполезно… По горячим, значитца, следам его не возьмем… — А по каким возьмете? — заинтересованно спросил вахтер. — Ну, по каким? — вдруг весело посмотрел на него майор. — Ежели не по горячим, то тогда, понятно, — по холодным. Но возьмем в любом случае, ты, дед, не переживай… Вахтер обиделся на «деда» и угрюмо отошел в сторону. А майор уже интересовался тем, как идут дела у эксперта: — Что с отпечатками? — На топоре ни одного, — посетовал эксперт. — А вокруг — миллион самых разных. — Ну, это понятно, — хмыкнул Жаверов. — Тут кино снимали. Я почему-то не думаю, что убийца из этой съемочной группы… Хотя, кто знает… — Кому вообще надо убивать кинорежиссера? — подал голос фотограф. — Не скажи, Гришенька, — покачал головой майор. — Артисты — люди чувствительные. Обидел кого-нибудь этот кинорежиссер не на шутку, до слез там довел, в роли отказал, а потом его этот самый актер с топориком и подкараулил… — Вы про такое слышали хоть раз? — сухо спросил следователь прокуратуры. — Все когда-то бывает в первый раз, Сергей Ипатьевич, — отозвался Жаверов.