Часть 2 Париж Глава 9 Мсье шеф полиции На следующее утро ровно в 9.00 «Континентальный экспресс» медленно отошел от платформы пассажирского вокзала Чаринг-Кросс, увозя инспектора Бернли, занявшего место в углу купе первого класса для курящих. Хорошая погода нескольких предыдущих дней не продержалась долго, и небо затянули сплошные облака, обещая дожди. Когда поезд пересекал реку, ее воды показались темными и неприветливыми, а дома на южном берегу, не подсвеченные солнцем, снова приобрели свой обычный скучный и обшарпанный вид. С юго-востока задувал пока лишь легкий ветерок, и Бернли, плохо переносивший плавание по волнам, надеялся, что ветер в Дувре окажется ненамного сильнее. Он закурил одну из своих крепких ароматных сигар и в задумчивости попыхивал ею, пока экспресс, постепенно набирая скорость, преодолевал необычайно запутанное переплетение железнодорожных путей к югу от Лондонского моста. Бернли был доволен возможностью отправиться в командировку. Ему нравился Париж, а он не был там уже четыре года. Ровно столько прошло с нашумевшего дела Марсей, убийства, которое привлекло много внимания публики в обеих странах. Мсье Лефарж – жизнерадостный французский сыщик, с кем он тогда работал, стал в полном смысле слова другом, и Бернли надеялся на новую встречу с ним. Поезд достиг окраины города, и поля начали мелькать по сторонам все чаще, сменив кварталы небольших коттеджей, долго тянувшихся вдоль насыпи всего несколько минут назад. Он еще некоторое время смотрел в окно на пролетавшие мимо пейзажи, а потом с легким вздохом переключился на разбор своего дела подобно тому, как адвокат готовится к выступлению в зале суда. Прежде всего ему следовало четко определить основную цель предпринятого вояжа. Он должен установить, кем была убитая женщина, если ее все-таки убили, в чем, правда, почти не приходилось сомневаться. Предстояло найти убийцу, арестовать его на основании неопровержимых улик и выяснить обстоятельства этого невероятного трюка с бочкой. Затем Бернли перешел к уже имевшимся данным, для начала обратившись к судебно-медицинскому отчету, который он до этого момента не имел возможности подробно прочитать. На первой странице он обнаружил краткий анализ состояния мистера Феликса. Этот несчастный оказался повергнут в столь глубокий шок, что сама его жизнь была в серьезной опасности. Впрочем, об этом инспектор был осведомлен, поскольку к семи утра пришел в больничную палату, надеясь услышать показания Феликса, но обнаружил того все еще без сознания и в бреду. Таким образом, личность погибшей женщины в точности установить не удалось. Бернли приходилось рассчитывать, что он справится с этой задачей своими силами. Затем в отчете патологоанатома речь шла о трупе. Женщине было примерно двадцать пять лет, рост пять футов и семь дюймов при отменном телосложении. Весила она при жизни около восьми стоунов. Волосы темные, длинные и очень густые, изящно очерченные брови, длинные ресницы. Рот небольшой, без особых примет. Нос немного вздернутый. Лицо почти правильной овальной формы. Лоб широкий, но не слишком высокий. Кожа на лице чистая, хотя достаточно смуглая. Какие-либо родимые пятна или шрамы на теле не обнаружены. При столь детальном описании, подумал Бернли, идентифицировать ее окажется достаточно легко. Далее в отчете он прочитал: «Вокруг шеи отчетливо видны десять пятен, представляющих собой, по всей вероятности, следы от пальцев. Восемь из них приходятся на заднюю сторону шеи и не имеют слишком выраженного характера. Основные два находятся на горле близко друг к другу по обе стороны от трахеи. В этих местах кожа повреждена заметно сильнее и успела почернеть, поскольку приложенное здесь усилие было, видимо, очень мощным. Представляется очевидным, что следы оставил человек, стоявший перед женщиной и сдавливавший ей горло обеими руками, причем большие пальцы размещались ближе к гортани, а остальные упирались в шею. Если судить по физической силе, необходимой, чтобы оставить столь крупные синяки, можно прийти к выводу, что душителем являлся, скорее всего, мужчина. Вскрытие показало отсутствие повреждений внутренних органов и не подтвердило вероятности применения какого-либо отравляющего вещества, способного послужить альтернативной причиной смерти. Нижеподписавшийся медицинский эксперт пришел к однозначному заключению: «Женщину умертвили путем удушения. Все признаки указывают на то, что преступление было совершено примерно неделю назад или несколько ранее». По крайней мере, здесь все ясно, усмехнулся Бернли. Посмотрим, чем еще мы располагаем. В предложенных ему документах содержался предполагаемый психологический портрет и вероятное жизнеописание покойной женщины. Она почти наверняка была хорошо обеспечена или даже богата. Воспитывалась, несомненно, в семье, принадлежавшей к высшим слоям общества. Ее руки и особенно пальцы свидетельствовали о какой-то культурной сфере деятельности: об интенсивных занятиях музыкой или, быть может, живописью. Обручальное кольцо на правой руке указывало на статус замужней дамы, как и на постоянное жительство во Франции. «Разумеется, наш шеф прав, – подумал Бернли. – Подобная светская женщина не могла бесследно исчезнуть, чтобы об этом не узнала французская полиция. Нужно лишь встретиться с коллегами, и я быстро закрою дело». Однако если выяснится, что им ничего не известно, – как быть тогда? Но ведь имелось первоначальное письмо, адресованное Феликсу. Подписавший его мсье Ле Готье – если таковой вообще существовал – мог дать важную информацию. Наверняка что-то знали официанты из кафе «Золотое руно». И пишущая машинка с дефектами шрифта тоже не иголка в стоге сена, чтобы оказалось невозможным ее разыскать. Одежда, в которой был обнаружен труп, давала другую нить для расследования. Опрос в модных парижских магазинах тоже был важным для сбора необходимых данных. А если не одежда, то ювелирные украшения: кольца и заколка с бриллиантом уж точно станут зацепкой для сыщика. Имелась и сама бочка. Поскольку она была изготовлена по особому заказу, то уж точно использовалась в очень специфических и ограниченных целях. Обращение в компанию, изготовившую ее и чьим фирменным клеймом пометили тару, не могло оказаться совершенно бесполезным. А если все это ни к чему не приведет, всегда существовала возможность дать объявление. Тщательно продуманное обещание вознаграждения за информацию о личности покойной наверняка принесет результаты. Бернли считал, что у него нет недостатка в зацепках. Сколько запутанных дел в прошлом он раскрыл, имея куда как меньше вариантов для ведения следствия! Он продолжал прокручивать детали дела в голове неторопливо и рассудительно, когда поезд внезапно нырнул в длинный туннель и заскрежетал тормозами, что возвещало прибытие на вокзал в Дувре. Паромная переправа прошла при полном штиле – спокойно и без происшествий. Еще до того, как они пришвартовались между двумя главными пирсами пассажирской гавани Кале, снова блеснуло солнце, облака заметно поредели, а у горизонта виднелось совершенно ясное небо. Затем быстрая поездка до Парижа с остановкой только в Амьене, и ровно в 17.45 пассажирский состав прибыл под гулкие своды Северного вокзала. Поймав такси, инспектор отправился в небольшой частный отель на рю Кастильон, где привык останавливаться. Забронировав номер, он сел в то же такси и поехал в Сюрте – парижский эквивалент Скотленд-Ярда. Бернли попросил о встрече с мсье Шове, передав свое рекомендательное письмо. Начальник оказался на месте, не был занят ничем важным, и после задержки в несколько минут инспектора проводили в его кабинет. Мсье Шове оказался пожилым мужчиной невысокого роста с темной бородкой клинышком, носившим очки в позолоченной оправе и обладавшим на редкость вежливыми манерами. – Присаживайтесь, мистер Бернли, – пригласил он на прекрасном английском языке после того, как они обменялись рукопожатиями. – Если не ошибаюсь, то я уже имел удовольствие сотрудничать с вами прежде, верно? Бернли напомнил ему о расследовании дела Марсей. – А, ну конечно! Теперь припоминаю. И сейчас вы привезли нам загадку такого же рода, не правда ли? – Да, сэр, но только еще более таинственную и головоломную, хотя я исполнен надежды, что есть достаточно информации для оперативного раскрытия дела. – Отлично! Мне остается надеяться вместе с вами. Пожалуйста, для начала кратко опишите мне обстоятельства, а потом я, быть может, задам вам вопросы, чтобы получить более детальную картину. Бернли охотно выполнил просьбу и дюжиной фраз объяснил суть проблемы. – Что ж, дело действительно незаурядное, – сказал шеф. – Дайте мне подумать, кого можно выделить вам в помощь. Дюпон, вероятно, подошел бы лучше всех, но он сейчас занят крупным ограблением в Шартре. – Шове быстро пробежал пальцами по своей картотеке. – В данное время свободны Камбон, Лефарж и Бонта. Все они – очень опытные сотрудники. Он потянулся к телефону. – Простите, сэр, – сказал Бернли. – Я отнюдь не желал бы лезть не в свое дело или влиять на ваш выбор, но мне доводилось раньше успешно работать с мсье Лефаржем по делу Марсей, и если для вас это не существенно, то предпочел бы снова составить пару именно с ним. – Могу только приветствовать такое желание, мсье, поскольку, судя по вашему тону, вам действительно пришелся по душе мой детектив. Он снял трубку телефона внутренней связи, нажав одну из многочисленных кнопок на его подставке. – Попросите мсье Лефаржа явиться ко мне незамедлительно. Казалось, прошло всего несколько секунд, и в кабинет вошел высокий, гладко выбритый и больше похожий на англичанина, чем на француза, мужчина. – А, вот и вы, Лефарж, – произнес шеф. – Вас ожидает приятная встреча со старым другом. Сыщики тепло приветствовали друг друга и обменялись рукопожатиями. – Наш английский коллега решил озадачить нас еще одним загадочным убийством, причем случай представляется мне крайне интересным. А теперь, мистер Бернли, самое время выслушать подробное изложение вашей истории. Инспектор кивнул и начал с того эпизода, когда клерка пароходства Тома Броутона отправили в гавань для проверки груза вина, прибывшего из Руана. Описал последовавшие за этим странные события: обнаружение необычной бочки, возникшие подозрения, подделанную записку, похищение бочки, хитрость, к которой прибегли, чтобы избавиться от Харкнесса, обнаружение бочки и ее повторное исчезновение, возвращение, вскрытие, зловещее содержимое. Завершил он свой отчет перечислением имевшихся данных, которые указывали на необходимость продолжить расследование во Франции. Двое коллег слушали его с напряженным вниманием, ни разу не перебив. Когда же он закончил, они погрузились в задумчивое молчание. – Один момент мне не до конца ясен, мистер Бернли, – сказал шеф после долгой паузы. – Вы кажетесь вполне уверенным в том, что убитая женщина была парижанкой. Но откуда такая несокрушимая убежденность? – Бочка прибыла из Парижа. Это подтверждают сопроводительные документы, которые я вам покажу. Далее. Есть письмо, написанное, по словам Феликса, парижанином по фамилии Ле Готье, и оно, как и прикрепленная к трупу записка, отпечатано на бумаге французского производства. Кроме того, на бочке значилось название парижской фирмы. – Все это не кажется мне исчерпывающим и неопровержимым. Да, бочка, видимо, прибыла в Лондон из Парижа, но разве не мог Париж стать только пунктом гораздо более сложного маршрута? Откуда нам, например, знать, что груз не был отправлен первоначально из того же Лондона, Брюсселя или Берлина транзитом через Париж, чтобы сбить нас со следа? Если говорить о письме, то, насколько я понял, вы не видели конверта. Посему его нельзя принять как улику. Французская бумага? Но вы же сами подтвердили, что Феликс часто наведывался во Францию, а значит, мог добыть такую бумагу сам. Сопроводительная бирка была использована старая со вписанным новым адресом. Ее вполне могли снять с какого-то совершенно другого груза и прикрепить к бочке, не так ли? – Да, должен признать, что улики выглядят косвенными, хотя на один из ваших вопросов могу ответить сразу: переадресовка бочки в Париже не могла быть осуществлена без соблюдения определенных формальностей. Как бы то ни было, но и моему шефу, и мне самому показалось, что именно Париж должен стать местом начала расследования. – Вы неправильно меня поняли, мсье. Я совершенно с вами согласен. Мне лишь хотелось отметить, что окончательную разгадку таинственного дела и решающие доказательства вам не обязательно удастся обнаружить именно здесь. – Боюсь, вы можете оказаться правы. – Но это не значит, что нам не пора приступать к работе. Как вы и предложили, для начала нам следует удостовериться, что никто из пропавших без вести, подходящий под описание убитой женщины, не значится у нас в списках. Ваш врач заключил, что она была убита неделю назад или даже раньше, но, как я считаю, нам не следует сужать временные рамки запроса. Ее могли похитить и долго держать в заложницах до того, как она была умерщвлена. По моему мнению, такое не слишком вероятно, но все же не исключено. Он снял трубку телефона, нажав на другую кнопку. – Принесите мне список людей, значащихся в розыске в парижском регионе за последние четыре недели, или нет… – Он сделал паузу, посмотрев на двух сыщиков: – Мне нужны такие списки, охватывающие всю территорию Франции за тот же период. Очень скоро в кабинет вошел клерк с пачкой бумаг. – Вот список пропавших без вести за март, мсье, – сказал он. – А здесь указаны те, кто пропал с апреля по настоящее время. Мы не делали специальной подборки за последние четыре недели, но займемся этим сразу же, если вы прикажете. – Нет, не надо. Этого вполне достаточно. Шеф просмотрел документы. – В прошлом месяце, – сказал он после небольшой паузы, – пропали семь человек, из которых шесть были женского пола и только четверо жили непосредственно в Париже или поблизости. В нынешнем месяце пропавшими значатся две особы, проживавшие в Париже. Таким образом, мы имеем шестерых женщин, исчезнувших в парижском регионе за пять недель. Теперь изучим некоторые подробности, – он провел пальцем по колонке с фамилиями и другими данными. – Сюзанна Леметр, семнадцать лет. В последний раз ее видели… Нет, это не может быть она. Люсиль Марке, двадцать лет – эта нам тоже не подходит. Так, что еще мы имеем? Мари Лашез. Тридцать четыре года, рост 172 сантиметра (то есть примерно пять футов и восемь дюймов, если пользоваться английской системой мер). Темные волосы и глаза. Цвет лица светлый. Жена мсье Анри Лашеза, адвоката, проживающего в районе бульвара Араго, на рю Тинке в доме номер 41. Вышла за покупками двадцать девятого числа прошлого месяца – примерно десять дней назад – около трех часов пополудни. С тех пор о ней нет никаких сведений. Нам следует взять этот случай на заметку. Мсье Лефарж последовал совету и сделал запись в блокноте. Затем впервые заговорил сам. – Мы, разумеется, приложим все усилия к ее розыску, шеф, но я бы не стал связывать с этим случаем особых надежд на успех. Если женщина решила пройтись по магазинам, она едва ли надела на себя вечернее платье, в какое был облачен труп. – Кроме того, – добавил Бернли, – у нас есть все основания полагать, что погибшую звали Аннеттой, а ее фамилия начиналась с буквы Б. – По всей видимости, вы оба правы. Но я бы все же проверил даже сомнительные варианты. Шеф отодвинул пачку бумаг в сторону и посмотрел на Бернли. – Других случаев пропажи подходящих под описание людей мы не имеем, эти документы также не содержат никаких полезных для следствия сведений. А потому, боюсь, что нам придется опираться только на уже имеющуюся информацию. Давайте же продумаем стратегию. С чего нам начать?