Глава первая Глава вторая Глава третья Глава четвертая Глава пятая Глава шестая Глава седьмая Глава восьмая Глава девятая Глава десятая Глава одиннадцатая Глава двенадцатая Глава тринадцатая Глава четырнадцатая Глава пятнадцатая Глава шестнадцатая Глава семнадцатая Глава восемнадцатая Глава девятнадцатая Глава двадцатая Глава двадцать первая Глава двадцать вторая Глава двадцать третья Эпилог * * * Смертельный танец Глава первая Как же ей все надоело!.. Устало затягивая пуанты, Вероника, насупившись, думала о предстоящем просмотре. Почему всегда все вот так: у ее друзей уже совсем скоро каникулы, кто-то уже защитил диплом, сдал экзамены, купил билеты в Турцию или в Египет – а ей все только предстоит? И Юлька, как издевается, звонит каждый вечер, гулять зовет... Куда тут гулять, если репетиции каждый день с утра до вечера? Завязав тесемки, Вероника несколько раз поднялась на мыски. Вроде, удобно, не развяжутся. А то в последнее время у всех с обувью постоянные проблемы... Подхватив со спинки стула футболку, она натянула ее поверх своего трико и взглянула в зеркало. С поверхности стекла на нее смотрели уставшие серые глаза с темными кругами. Стиснув зубы, Ника полезла в сумку за тоналкой. - Ник, ты скоро? – позвала ее из коридора Лена. Спустя секунду подруга заглянула внутрь, и Ника скорчила ей гримасу через зеркало. – Там сейчас начнут уже, Нина Леонидовна опять скандал устроит... - Пусть скандалит, сколько угодно, я из-за ее криков и так уже не сплю почти, в кошмарах ее вижу, – огрызнулась Вероника, закрывая тюбик. Лена хмыкнула. - Смотри, ей этого не скажи. Давай, пойдем. Иришка где? - У себя была, где еще, – буркнула Ника. Вдвоем они вышли из гримерки и побрели по коридору до поворота, где свернули направо и остановились у края сцены. Идти дальше было боязно, хотя обе прекрасно знали, что от худрука им достанется и так – не столько за опоздание, сколько за очередные «нелепые движения» и «корявую походку». Переглянувшись, они все же обошли занавес и оказались на сцене. По самому ее краю уже выстроился в ряд весь их курс, а Нина Леонидовна с недовольным видом сидела на первом ряду и вещала о предстоящем просмотре. Снова. С такой лекции начиналась почти каждая их репетиция, и все студенты уже успели выучить ее наизусть. Недовольно скользнув по ним взглядом, Нина Леонидовна кивком пригласила их в строй и продолжила. - ...Я думаю, не стоит напоминать, что ежегодный просмотр проходит в Большом театре, и от него будет зависеть, где вы дальше окажетесь – в труппе одного из столичных театров или в захолустной балетной школе где-нибудь на окраине города. Скорее всего, с вашей подготовкой и желанием трудиться, большинство из вас ждет именно второй вариант... - За все свои пятнадцать лет в этой школе я ни разу не видела такого ленивого и неприспособленного к танцу класса, как ваш... – пробормотала себе под нос Лена. Вероника хихикнула себе под нос. - ...к танцу класса, как ваш, – эхом отозвалась Нина Леонидовна. Среди студентов послышались смешки – шепот Лены услышала не только Ника. – Вам еще и смешно?! Посмотрим, как вы будете смеяться, когда придете ко мне перед просмотром и будете умолять вас успокоить, потому что вы ничего путного не можете показать! Вольнова, Смирнов, разминайтесь, начнем с вас, живо. Терехина и компания, с вас растяжка. Остальные, групповая разминка, пройдемся по кордебалету. Колычева, где Митрошина? Почему я вас должна искать по всей академии, мне этот просмотр что ли нужен? - Была у себя, Нина Леонидовна, – отрапортовала Вероника. Худрук презрительно фыркнула. - Сходи за этой примой, будь она неладна. Скажи, еще раз заставит нас ее ждать – вылетит из академии, не посмотрю, что она отличница. Вероника поспешно кивнула и засеменила обратно к гримеркам, провожаемая взглядами однокурсников. Господи, когда уже это все кончится?.. Она в этой академии уже девять лет, с самой школы. Не видеть бы ее уже, и эту мымру не видеть! С таким отношением пусть сама по сцене скачет, пируэты делает, а она с сокурсниками полюбуется. Проходя по коридору, Ника остановилась у гримерки, смежной с ее собственной, и постучала. Ира не ответила. Она постучала еще раз, подергала ручку. Заперто. Странно, обычно гримерки оставались открытыми всегда – мало ли, кому что понадобится, нитки, ножницы, грим. Может, она отошла куда-нибудь? Заглянув к себе, Вероника взяла со столика телефон и набрала номер подруги. Гудки шли. Вернувшись в коридор, она прислушалась. За стенкой совершенно точно надрывался мобильник, но трубку не брали. Может, Иришка уже вышла на репетицию, и они разминулись? На всякий случай она еще немного постояла, вслушиваясь в тишину. На секунду ей показалось, что внутри послышался странный шорох, но, приложив ухо к двери, Ника так ничего и не услышала. Академия была очень старой, здесь постоянно что-то скрипело или шуршало, да и с несколькими мышами приходилось соседствовать, как бы с ними ни боролись. Возвращалась Вероника с увеличивающимся чувством тревоги. Сейчас опять скандал будет. А если Ира не пришла? Тогда вообще до истерики дойдет... Внутри похолодело – а что, если эта мымра сдержит слово и дойдет до ректора? Ирку же тогда точно отчислят!.. После стольких лет, столько труда и упорства, кто бы что ни говорил... Не успела она подумать о том, чтобы вернуться и попробовать еще поискать подругу, как из-за поворота показалась Нина Леонидовна. Следом за ней бежал Рома Смирнов, тщетно уговаривавший ее вернуться. - Колычева, почему так долго? Где Митрошина? - Не знаю, Нина Леонидовна, – нехотя призналась Ника, опустив голову. Худрук вытаращила глаза. - Что значит «не знаю»?! Я тебя спрашиваю, прима [1] наша где? Совсем голову от своей короны потеряла? - У нее гримерка закрыта, телефон внутри, я звонила... - Да мне плевать, где ее телефон, она сама где?! - Я посмотрю, может, она пришла, – вступился Рома. Нина Леонидовна одарила его гневным взглядом. - Если не явилась, бегом в комендатуру, пусть дадут ключи от четвертой гримерки. Взяли моду, они мне еще запираться будут, скажите, пожалуйста, звезды мирового танца!.. Широким шагом худрук направилась к гримерке, Ника пошла следом, Рома бегом умчался в сторону сцены. Послышался гам возбужденных голосов, расспрашивающих сокурсника о случившемся. Спустя пару секунд самые отважные осмелились выглянуть в коридор, где Нина Леонидовна начала кричать через запертую дверь, чтобы Ира немедленно открыла и объяснилась. Когда она не ответила, крики усилились, но гримерка оставалась заперта. Тревожное чувство усилилось, и Вероника отошла в сторону, испуганно поглядывая на Нину Леонидовну. Та тоже почувствовала что-то неладное – гневное выражение лица сменилось недоуменным и обеспокоенным. Почему-то именно это заставило Нику испугаться еще больше – за все годы учебы она никогда не видела худрука в таком состоянии. Прибежавший Рома протолкался через собравшуюся толпу и сунул ключ в замок. В наступившей тишине послышался тихий щелчок, дверь скользнула, открываясь внутрь, и Нина Леонидовна шагнула в комнату. Через мгновение раздался вскрик. Стоявшая ближе всех к двери Вероника осторожно заглянула в гримерку. Кружевная ширма в углу была вся завешана балетными костюмами и пачками, на двух туалетных столиках выстроились баночки с кремами и косметикой. Рядом с большим зеркалом в плетеной корзине стоял большой букет цветов, а в кресле напротив сидела, откинувшись на спинку, Ира. Было в ее позе что-то неправильное, и Ника подошла поближе. Если все это время она была здесь, почему не открыла?.. Глаза Иришки были открыты, и, приглядевшись, Ника заметила застывшие в них слезы. Сами глаза покраснели, словно она много плакала.