- Ир? Ира, ты чего?.. Она сделала было шаг к ней, когда Нина Леонидовна, до этого замершая на месте, резко повернулась, схватила ее за руку и потащила из комнаты. Вероника недоуменно оглянулась на подругу и только тут поняла, что заставило худрука так истошно закричать. Ира не дышала. ______________________________ [1] Прима (прима-балерина) - балерина, занимающая первое положение в театре, ведущая солистка труппы, исполняющая главные партии в спектаклях. Глава вторая Все происходящее казалось дурным сном. Однокурсники лихорадочно переговаривались между собой, и тихий гул их голосов заставлял кровь стыть в жилах. Нина Леонидовна стоически держалась, хотя у нее тряслись руки, и, если бы не поддерживавший ее Рома, она давно бы упала. Дверь в гримерку прикрыли, спрятав страшную находку. Глядя на светлое дерево невидящими глазами, Вероника никак не могла поверить. Час назад они с Иришкой шутливо спорили в столовой о том, как после просмотра позволят себе расслабиться и наедятся всего, от чего отказывались последние несколько лет. Еще час назад не было ничего важнее этого спора или грядущего просмотра. Теперь все это казалось настолько неважным, что в груди поднималась истерика, а на глазах вскипали слезы. Присевшая рядом с Никой Лена что-то тихо бормотала себе под нос, успокаивая скорее саму себя, чем окружающих. Ребята вокруг тоже выглядели потрясенными, и, скользнув по ним безразличным взглядом, Ника вдруг заметила вышедших из-за угла людей в полицейской форме. Во главе их процессии шествовал здешний комендант Юрий Иванович, нервно заламывая руки и не уставая причитать. Шедший сразу за ним мужчина с погонами капитана устало глядел на толпу студентов, явно представляя, как будет проходить допрос. Перспективы его совершенно точно не радовали. Завидев пришедших, Нина Леонидовна поспешно встала на нетвердых ногах и вышла вперед, покачнувшись на втором шаге. - Капитан Мальнев, убойный отдел. Я попрошу сейчас освободить коридор, будет проводиться осмотр места происшествия. Всем вам я настоятельно рекомендую не покидать стен академии, с каждым из вас мне необходимо побеседовать, – пристально оглядев толпу собравшихся, он обернулся к бледной Нине Леонидовне. – Могу я попросить вас выделить какой-нибудь кабинет? - Конечно, мы можем пройти в мой, поговорите там, – пролепетала худрук. Капитан согласно кивнул. - Тогда проводите туда своих студентов, как только мы здесь закончим, я подойду. Нина Леонидовна быстро закивала, мгновенно нацепив на лицо привычную надменную маску, и зашикала на студентов, подгоняя их к лестнице. Капитан проводил их глазами до поворота, задержавшись взглядом на балеринах, обутых в пуанты. Криминалист рядом с ним присвистнул. - Ради такого зрелища стоило идти работать в полицию, да, Кирилл Сергеевич? Капитан раздраженно закатил глаза, а эксперт хихикнул. - Ты больно веселый, Коль, да только не к месту. Делом займись, а? Коля захохотал еще сильнее и шагнул в гримерку. Вошедший следом Мальнев остановился недалеко от двери и огляделся. Обыкновенная девчачья комната. Куча бантов и рюшей, кружева на всех поверхностях, игрушки на полках. В кресле у столика убитая девушка – совсем еще девчонка, племянница Мальнева того же возраста. Рядом с ней корзина с цветами, наверняка от какого-нибудь романтичного поклонника. Капитан задумался. Убитая была довольно хороша собой, у таких просто обязаны быть, как сейчас говорят, бойфренды. Интересно будет посмотреть на этого кавалера. Ползавший на корточках Коля длинно и шумно вздохнул, и Мальнев подошел поближе. - Что у тебя? - Трудно сказать. Умерла относительно недавно, может, часа полтора прошло. Точно могу сказать, что это отравление – видишь, как глаза покраснели? Это капилляры лопнули от напряжения. Явных улик нет, надо изымать все, что найдем. В общем, все... - В общем, все, – передразнил его Мальнев. – Плохо. Нагнувшись ближе, он аккуратно осмотрел шею убитой на предмет следов от укола, но не нашел никаких синяков, перешел к запястьям, но и там потерпел неудачу. Разочарованно вздохнув, капитан начал подниматься, когда Коля вдруг ухватил его за рукав рубашки. - Погоди-ка. Глянь. Криминалист осторожно дотронулся до руки погибшей, проведя пальцем в латексной перчатке по двум крошечным точкам между большим и указательным пальцем. Мальнев с ужасом отстранился. - Это что? - На укус похоже, – задумчиво отозвался Коля. Капитан с чувством выругался. - Укус кого? Змея что ли? Мгновение спустя криминалист кивнул еще раз, и Мальнев похолодел. Вот только змей ему и не хватало. Ладно бы просто бытовое убийство, в мире искусства так всегда, чуть ли не каждый день кого-то убивают – так ведь нет, это прямо какое-то изощренное! Ну кому в здравом уме придет в голову принести в академию ядовитую змею, чтобы она убила человека? Это не убийца, а сумасшедший, самый настоящий! Еще бы питона или анаконду притащил... А что, если она сбежала?.. Мальневу поплохело еще больше. - Коля, – тихо позвал он. – Ты можешь прямо сейчас сказать, это действительно укус змеи или нет? - Могу, – склонившись над трупом еще ниже и немного подумав, ответил Коля. – Да даже сейчас, думаю, не ошибусь. Смотри, крови у ранок почти нет, она уже успела свернуться. Что это значит? - Что раны получены после смерти? - Правильно. Значит, «змея» – всего лишь инсценировка, причина отравления в чем-то другом. А ранки, скорее всего, от спицы или маникюрных ножниц. - Ну, допустим, а орудие убийства? - Это после вскрытия. Может, найду след от укола, если нет, то почти наверняка приняла с пищей или выпила. Мальнев устало кивнул. Знаменитый мир театрального искусства, мир русского танца и мирового балета, а на деле – очередное сборище завистников, пропитанное корыстью и лестью. Он еще раз посмотрел на погибшую девушку и вышел в коридор. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он свернул за угол и пошел вперед, поглядывая на номера дверей. Кабинет худрука он обнаружил задолго до того, как вышел в нужный холл – шум возбужденных голосов эхом отдавался от высоких потолков и стен, увешанных фотографиями известных танцоров и танцовщиц. Мальнев остановился на повороте, хмуро глядя на собравшуюся толпу. Заметившая его Нина Леонидовна взволнованно всплеснула руками и предприняла еще одну попытку призвать студентов к тишине, но полностью тихо стало только, когда капитан встал рядом с ними. - Сейчас я попрошу вас поделиться на две группы. Первая – это ближайший круг погибшей, друзья, подруги, враги, бывшие и нынешние возлюбленные. Во вторую входят те, кто не очень хорошо ее знал. Я начну опрос со второй группы, вызывать буду по одному. Остальные остаются здесь. Нина Леонидовна, начнем с вас. Оказавшись в кабинете, худрук первым делом предложила ему чаю, залила кипятком несколько заварочных пакетиков и поставила одну чашку перед ним, сама по привычке направившись к своему креслу, но быстро спохватилась и села по другую сторону стола. Мальнев смерил женщину внимательным профессиональным взглядом. В его работе было очень важно обладать именно профессиональным взглядом, когда с первой встречи считываешь человека, будто книгу. Нине Леонидовне на вид было далеко за пятьдесят. Внешне довольно ухоженный вид портили тонкие губы, которые она, судя по обвисшим уголкам, постоянно недовольно поджимала, и холодные глаза. Она была высокой, худой, а копну начавших седеть темных вьющихся волос с трудом поддерживала в хвосте тонкая черная резинка. Говоря простым языком, перед ним сидела законченная стерва, привыкшая командовать и так некстати оказавшаяся в неправильном месте в неправильное время. - Если честно, я думала, вы сначала поговорите с друзьями Иры, – призналась худрук, видимо устав от затянувшегося молчания. Мальнев едва заметно улыбнулся. - Я привык сначала воспринимать человека со стороны его простых знакомых. Как правило, близкие люди описывают человека достаточно предвзято. - Понимаю, – быстро согласилась Нина Леонидовна, крепче обхватив длинными пальцами свою чашку. – Так чем я могу вам помочь? - Расскажите мне об Ирине. Как ее полное имя, какой она была, как училась, ладила ли с остальными студентами или, наоборот, ввязывалась в конфликты. Все, что сочтете нужным. Нина Леонидовна растерянно откинулась на спинку кресла. Вот послал Господь нелегкую!.. И именно сейчас, когда у нее дел невпроворот! Что теперь люди скажут, что ректор будет делать? Это же головы полетят, и она, Нина, будет первой... Мальнев молчал, сверля ее взглядом, от которого она незаметно поежилась. До чего неприятный человек!.. Поскорее бы это все закончилось... - Ирина Ильинична Митрошина. В целом, хорошая девочка, выделялась из всего курса. Очень старательная, хотя немного... ветреная, понимаете? Быстро загоралась какой-нибудь идеей, но до конца доводила редко. Энтузиазм потухал, желание работать тоже, а нам ничего не оставалось, кроме как доделывать все за нее и уговаривать ее хотя бы выступить. - Вы говорите, она выделялась, чем? - Можно сказать, что из всего курса она стала одной из лучших танцовщиц. Причем это касается не только балета, но и русских танцев, и латиноамериканских. Насколько я знаю, в средней школе параллельно с занятиями здесь она занималась танго и сальсой, даже вроде выступала где-то, участвовала в конкурсе. Она... была усердной, но старалась больше не потому, что ей нравилось танцевать, а скорее, чтобы показать себя, чтобы на нее обращали внимание. Она очень любила быть в центре всеобщего восхищения. - На этой почве конфликты не возникали? - Это же балет, как вы думаете? – усмехнулась Нина Леонидовна. – Тут каждый считает, что он лучше другого, а, когда партия достается не ему, устраивает скандал, что его незаслуженно обделили. Ира почти всегда играла главные партии, поэтому скандалы чаще закатывали ей. Хотя в последнее время она сама тоже частенько истерила – то отказывалась выступать, то заставляла нас ждать. На последнем курсе такое явление нередко встречается: все студенты знают, насколько для них важен выпускной просмотр, и нервы у многих попросту сдают. - А она сама с кем-нибудь ссорилась? Может, были соперники по учебе, с которыми она постоянно была в контрах? - Если и были, я этого не замечала, – категорично ответила худрук. – Мое дело – подготовить их к выпуску, а не решать их личные проблемы или ссоры.