– Нет. Откроешься. Самого Торопа вряд ли заметят, но спугнутую белку или сороку – запросто. А такого лесовик не упустит. «Обходим справа», – показал Сергей, потому что слева ощутимо пахло водой. Надо думать, там очередное озеро. Тоже хорошо. В эту сторону не побегут. На то, чтобы тихо обогнуть разбойничью стоянку, понадобилось минут тридцать. Потом, уже совсем аккуратно, от ствола к стволу, замирая через каждые несколько секунд, подошли к цели вплотную и наконец-то увидели лагерь. Выглядел тот скромно. Три шалаша, сложенные кое- как, но неплохо замаскированные. И да, озеро. Шагах в сорока примерно. Берег, похоже, сухой, удобный. Хорошее место. Вода рядом, а сам лагерь – под лесной сенью. Даже не на поляне, а меж нескольких матёрых дубов. А посерёдке – не уступающий им возрастом вяз. Да ещё и малинник вокруг довольно высокий. Есть чем кипяточек заправить и от лишних глаз костёр укроет. Очень полезно. Особенно ночью. Костёр был устроен в ямке, выкопанной под этим самым вязом. Очень продуманный источник огня. И топливо правильное. Дыма практически нет, а тот, что есть, как раз в ветвях и теряется. Издали не заметишь. У костра возилась баба в порядком обтрепавшейся одёжке с фингалом в полщеки. Вид у бабы был грустный, но шевелилась проворно. Нанизывала что-то на палочки-шампуры. Над костром был подвешен помятый закопчённый котёл литров на шесть-семь. Над ним поднимался парок. Чуть поодаль, на пенёчке, восседал мужик, которого вполне можно было принять за охотника. И делом он занимался подходящим. Прилаживал оперенье к новой стреле. Но охотником он не был, потому что рядом, прямо на камне, лежали ещё три стрелы, а обмотанный потемневшей от времени берестой лук с неснятой тетивой был прислонён к пеньку. Нормальный охотник давно бы тетиву с лука снял, дал древку отдохнуть. – Бьём? – шепнул Тороп. – Нельзя, – мотнул головой Ратша. – Он же не один? Сколько их там, в шалашах? – И не только в шалашах, – прошептал Сергей. – Я ещё у тропы кого-нибудь посадил бы. – Пойду поищу? – предложил Тороп. – Обедать сядут – сам вылезет, – ответил Сергей. – Сидим, ждём. И они ждали. Разбойник на камешке закончил стрелу и занялся следующей: перебирал разделённые вдоль прутки в поисках походящей пары. Из одного из шалашей вылез мужик. Босой, в исподних портках, всклоченный. Подошёл к костру, понюхал, отвесил бабе подзатыльник, от которого та едва не нырнула носом в котёл, захохотал и побрёл к озеру. Слышно было, как он плюхнулся и поплыл. Баба сняла с костра котёл, попробовала. Потом уложила шампурчики на камни над углями. – Есть хочется, – прошептал Тороп. Ратша ничего не сказал, но слюну сглотнул. Сергей сунул руку в мешок, достал горсть сушёных яблок, разделил на три части. Две дал парням, третью засыпал в рот и принялся медленно и осторожно пережёвывать. Вернулся купальщик. Отнял у бабы ложку, попробовал варево и крикнул: – Жрать, засони! На зов из шалашей вылезло четверо. С ложками. Изготовитель стрел отложил работу и тоже подсел к костру. Они уселись вокруг котла и принялись за еду. Бабу не пригласили. – Вишь, нет у тропы никого, – прошептал Тороп. И тут же, словно услыхав его, один из разбойников поднялся, накидал в миску варева и убрёл как раз в сторону тропы. Вернулся через минуту и без миски. – Вот теперь иди и высмотри этого сторожа, – велел Сергей. – Нашёл, – сообщил Тороп, возвратившись. – К кустах засел. Жрёт. – Покажи где. Всё верно. Разбойник жрал. Наворачивал из миски, отложив в сторону лук и копьецо. Лёгкая добыча. Сергей обошёл его сзади, не потревожив. Пробраться через кустарник было бы невозможно, если бы разбойник сам не устроил в нём прогалину. Зашёл со спины, порадовался, что злодей сидит и тянуться не надо, и одним движением ножа вскрыл горло. Вот и всё. Его первое убийство в этом мире. Когда от стрелы – не в счёт. Там чужую смерть, считай, и не чувствуешь. Разбойник ещё булькал и бился в агонии. И Тороп, успевший подхватить миску с недоеденной кашей, уже жрал его пайку. Честно отъел треть, остальное – товарищам. Они вернулись к старой лёжке. На поляне ничего не изменилось. Ну разве что разбойники теперь лопали то, что на шампурчиках. По запаху – рыбу. А баба доскребала остатки из котла. Свою долю. – Мой – тот, что стрелы делал, и тот, что купался, – прошептал Сергей, вынимая оружие из налуча и втыкая в землю пяток стрел. Ратша с Торопом тоже разобрали цели. – Бей, – вполголоса скомандовал Сергей. Все трое вскочили и выстрелили разом. Сидевшему к нему спиной стрелоделателю Сергей попал в шею. Купальщику – в правое плечо. А когда тот вскочил с воплем – в колено. Вот тут он завопил по-настоящему. И свалился. Ратша тоже отстрелялся отменно. Две стрелы – два покойника. А вот Тороп сплоховал. Помедлил со вторым выстрелом, и злодей успел укрыться. Шмыгнул за дерево. Сергей убрал лук. – Я сейчас туда выйду, – сказал он. – А вы его с боков обходите. Если что – бейте. – А ну как он тебя побьёт? – усомнился Тороп. – Это вряд ли. Это ж смерд. Да вы его убьёте раньше, если что. И, перебравшись через валежник, выбрался на полянку. Меча не вынимал. Рассчитывал: увидит разбойник мальчишку с пустыми руками, может, и сам вылезет. Баба ничком лежала на земле и поскуливала. Вкусно пахло жареной рыбкой. План оправдался. Увидав, что противник его – мальчишка, последний разбойник убегать не стал. Выбрался из-за дерева, выдернул вбитый в колоду топор и, перебрасывая его из руки в руку, двинулся на Сергея. – Ну, щенок, я тебе… – начал он. И замер, раззявивши рот, когда из груди его выглянуло узкое жало стрелы. «Дурак, – подумал Сергей. – Мог бы и сообразить, что я не один». Топор упал. Чуть позже упал и разбойник. – Шалаши проверь, – велел Сергей Торопу. – Добычу поищи. Взял с костра прут с не успевшей подгореть рыбкой. А ничего так. Но солька бы не помешала. Так, с рыбкой, он и подошёл к разбойнику, которого подранил. Тот уже успел отползти метров на двадцать. Шустрый. Духарев ухватил татя за подстреленную руку (разбойник взвыл) и, поднатужась, перевернул на спину. – Далеко собрался? – спросил он. – Ты кто? – разбойник изумлённо уставился на тринадцатилетнего пацана. – Я – дружинник князя Стемида, – ответил Сергей. – А ещё – твоя смерть. Хорошая или плохая, от тебя зависит. Эй, Тороп, нашёл что-нибудь?