* * * – Гладкий, ты глянь! Сварогова сила! Да глянь ты! Это ж хузарин! – И чего? – Княжий отрок Драчила Гладкий, прозванный так за отсутствие растительности на физиономии, поставил недопитую кружку и нехотя посмотрел в указанном приятелем направлении. – Ну хузарин, и чего? – Драчила запихнул в рот кусок пирога с рыбой и заработал челюстями. Ну а что ещё делать на пиру? Пить, жрать… Ну и девке какой-нить подол задрать. Но это опосля. Когда со стола подметено. – Так не было хузарина у варягов, когда они с нами шли! Драчила прожевал, проглотил, допил и постучал пустой кружкой: – Эй, малой, ну-ка! – Так он, может, не их! Только сидит с ними! – И чё? – Давай его убьём! – Ты доверху лей, – велел Гладкий детскому. – Чё сказал, не расслышал? – Давай его убьём, говорю! – Ты дурной, Ставок? – покрутил пальцем отрок. – На что он тебе сдался? – Ненавижу хузар! – Дык кто их, чванливых, любит. – Драчила пригубил мед. Вроде не разбавленный. – Гляди у меня! – на вский случай строго сказал он детскому. – Хузары моего прадеда убили! – горячился Ставок. – А у меня деда двоюродного, и чё? Война ж. – Отмстить! – Отмстили уже, – пожал широкими плечами Гладкий. – Отмстили и замирились. А потом опять отмстили. И обратно замирились. Ныне с хузарами мир. Порушить его хочешь? Так иди к батьке Олегу и скажи. Мол, желаю я, отрок Ставок, с хузарами задраться немедля! Он тотчас дружину на конь, а тебя – в воеводы! Заместо Внислава! Га, га! – Тебе смешно, – обиделся Ставок. – А они бабку мою ссильничали. Я, может, зарок дал: за род свой отмстить! – Ну так иди на хузарские подворья да и сам какой-нить подол задери, – посоветовал Гладкий. Ему было хорошо. Отрок откусил свининки, заел капусткой, подумал немного и спросил с подначкой: – Так ты, Ставок, у нас, выходит, хузарских кровей? А я думал: что это мой дружок так с луком ловок? А вот оно как выходит… – Нет во мне крови хузарской! – возмутился Ставок. – Вытравили бабке плод! А хузарина этого я убью! С тобой или без тебя, раз ты мне не друг больше! – Друг я, друг, уймись. – Драчила похлопал приятеля по спине, оставив на рубахе жирные пятна. – Только не нравится мне, что хузарин этот с варягами сидит. Может, другого убьёшь? В Киеве хузар, как вшей на дохлой крысе. – Этого хочу, – буркнул Ставок. – Я решил. Драчила Гладкий прожевал, проглотил и предложил: – А, может, необязательно его убивать? Бабку твою не убили ж. Может, ты его тоже, это… ссильничаешь? Ставку идея не понравилась. Головой замотал. – За убийство по Правде вира большая, если узнают, – не сдавался Драчила. – Так и за насилие тоже! – Это если баба, – рассудительно произнёс Драчила. – А про молоденьких хузар в Правде нет ничего. Да и вот что: помнишь, в том году нурман мальчонку из смердов как бабу оприходовал? И виру ему наш батька назначил: десятую от гривны. Да дюжину белок родне в отступное. – Ну, не знаю… – заколебался отрок. – Я допреж как-то… с бабами только. – Не боись. Дело нехитрое. И хузарчонок этот, ты сам глянь, понёву на него надень – от бабы и не отличишь. Ставок глянул. Призадумался. Предложение вроде правильное. Но он, Ставок, и впрямь только с бабами умел. А ну как не получится? И тут хузарчонок встал и пошёл на выход. Он был ещё мельче, чем казалось, пока за столом сидел. И вдобавок рядом с ним больше не было варягов. Это решило дело. – Ты со мной? – Да уж придётся, – вздохнул Гладкий, неохотно отрываясь от еды. – А то зашибёшь его ненароком. * * * Искать девку хузарин отправился по запаху. На кухню. И убедился, что не ошибся. Девок здесь хватало. И все – как на подбор. Прям глаза разбегались. Разохоченный хузарин выбрал сразу двоих. Серебряная монетка, брошенная самой крикливой бабе, опознанной как старшая, – и полдела сделано. Ещё пара монет – и выбранные девки разулыбались, обтёрли руки и отправились с ним. Машег не ошибся, предположив, что серебро – переговорщик, не нуждающийся в знании языка. Вдобавок он был воин и красавец. Во всяком случае так ему говорили девки, которых он брал раньше. Стало быть, он мог бы и без серебра обойтись, но так девки будут лучше стараться. Куда идти, они знали. * * * – Вы куда? – ухватил Гладкого за рукав сосед по столу, киевский отрок Душаня. – Да вот Ставок хочет хузарчонка поучить. Чтоб дорогу к нам в Детинец забыл. – А дело! – одобрил Душаня. – Не затем батька их от земель наших отваживал, чтоб они ныне с нами за одним столом пировали. У полянина Душани счёт к хузарам был не меньший, чем у полянина Ставка. И ещё двое к ним присоединились. Братья-дреговичи. Родня их под хузарами не стенала, однако забава намечалась недурная. Почему бы и не поучаствовать? * * * Хузарина нашли быстро. На кухне сказали: ушёл с девками позабавиться. А куда ходят позабавиться, отроки знали досконально. Чай не первый год в Детинце живут. Гладкий откинул полог клетушки и приложил ладонь к губам, призывая к тишине. Голая гладкая девка, увидав пятерых отроков, попятилась. Но не закричала. Все пятеро были ей знакомы. И не только лицом. А ещё она была послушной холопкой. Велено молчать, она и молчит. Хузарчонок времени не терял. Ухватил вторую девку двумя руками за широкие бедра и драл со всем пылом юности. Та, зажмурившись, постанывала от удовольствия. Некоторое время отроки наблюдали, как трясутся сиськи поставленной на четвереньки девки, потом Гладкий пихнул Ставка в бок и шепнул: – Удача с тобой! Вишь, он уже и встал как надо. Тебе только пристроиться. Ставок осклабился. Сомнения насчёт «выйдет, не выйдет» пропали. Возбудила, понятно, не голая тощая задница хузарина, а сочные девкины телеса. И стоны эти… Ставок пошёл к ложу, развязывая гашник штанов. По пути отпихнул боевой пояс хузарчонка, брошенный на лежавшие на полу портки. Встав позади, прикинул: что дальше? Опыта мужеложества у Ставка не было. Девка заорала басом. Хузарчонок охнул и замер. Ставок решил: момент подходящий и ухватил хузарчонка за ягодицы, растягивая их в стороны… И всё пошло не так. Хузарчонок дёрнулся, Ставок не сумел удержать скользкую от пота задницу. И равновесия не удержал. Повалился на девку… И заорал от нестерпимой боли. Юркий, как хорёк, хузарчонок мало того что вывернулся, так ещё и успел дотянуться до боевого пояса Ставка, выдернуть из ножен кинжал и воткнуть отроку в мошонку.