Я поворачиваюсь к нему, прижимая здоровенный фолиант к груди. Терон держит огромную картину за верхний край рамы. У меня перехватывает дыхание. Я не могу дышать, словно картина — поднятый бурей вихрь, и я, попав в него, не в состоянии сделать вдох. Это Винтер? Или одно из королевств Гармонии в зимнюю пору? На ней изображен лес. Деревья клонятся, гнутся вниз под тяжестью инея, их коричневые стволы обледенели, превратившись в блестящие колонны. Кружащий в воздухе снег ложится на сугробы и заснеженные кусты. Все застыло. В моей голове снова звучит голос, который произносит: «Докажи». Генерал прав: я понятия не имею, как выглядит Винтер. Я была такой эгоистичной, ограниченной и глупой, потому что хотела что-то значить для своего королевства, сделать для него что-то, но до конца не осознавала, насколько сложна вся ситуация. Я подавляю смешок, ненавидя себя за то, что так долго не понимала, насколько прав Генерал. Жду не дождусь того дня, когда он хоть раз ошибется. Терон прочищает горло, и я понимаю, что опустилась перед картиной на колени. Я не свожу с нее глаз, одной рукой прижав к груди книгу, а другую протянув к деревьям, словно если дотронусь до них, то смогу снять с веток снег. — Я могу повесить ее в твоей комнате, если хочешь, — произносит Терон. — Спасибо, — выдыхаю я и смотрю на него. Терон улыбается мягко и нежно, его глаза сияют, а потом улыбка медленно тает. — Мы вернем его, — говорит он. Я вцепляюсь в фолиант еще крепче и сглатываю, пытаясь удержать слезы. — Мы? — Я качаю головой. — Они вернут его. Я же… — горло сдавливает, и я умолкаю. Мне не должно быть так больно. Ведь все правильно. Это то, что я должна сделать, — выйти замуж за принца Корделла. Ради Винтера. Терон прислоняет картину к спинке дивана и одной рукой рассеянно водит по раме. На его лице появляется отрешенное выражение, словно он вспомнил какую-то старинную сказку. — В одиннадцать лет я чуть не вступил в ряды гильдии вентраллианских сочинителей, — произносит он. — Правда? — удивленно поднимаю я брови. — И что случилось? — Ничего хорошего, — смеется он. — Я написал королю Вентралли — свояку моей матери — и получил его особое одобрение. Я все продумал: как туда добраться, где остановиться, сколько сопровождающих взять. Я так гордился собой и так сильно этого хотел. — Взгляд Терона устремлен куда-то за мое плечо и направлен в прошлое. — За пять дней до отъезда отец прислал в мои покои распорядителя с сообщением, что во дворе меня ждет карета, которая отвезет на военную базу, расположенную на корделлианском побережье. Следующие три года я должен был провести там и пройти обучение под руководством одного из отцовских полковников. Отец знал о моих планах и поездке в Вентралли. Я сам рассказал ему об этом, но предположить не мог, что он отправит меня обучаться военному искусству и управлению ресурсами, а не живописи и поэзии. Однако это не помешало мне заниматься тем, чем я хочу, и приглашать в Корделл самых лучших сочинителей и художников. В твоей жизни всегда будут они, Мира. Они будут принимать решения, будут строить твое будущее. Важно найти способ остаться при этом самой собой. — А у нас будет такая роскошь? Как я его понимаю! Вот он стоит передо мной, наследник Корделла, посреди вороха книг и картин, ставший полководцем и сохранивший любовь к искусству. Он приспособился ко всему, что жизнь ему навязала. Терон вздыхает, и его плечи едва заметно никнут. — Мне необходимо в это верить. Я хмурюсь. Возможно ли это: быть той, которая нужна Винтеру, и той, какой хочу стать сама? — Можно мне взять эту книгу? — приподнимаю я фолиант. Терон кивает, даже не видя, что я выбрала. — Конечно. Бери все, что хочешь. — Он касается картины. — И я пришлю кого-нибудь, чтобы повесил эту картину у тебя. А теперь на очереди… — его лицо снова освещает улыбка, — зверинец? 15 На следующее утро, когда Роза с Моной приходят умолять меня посетить урок по этикету, я запросто соглашаюсь, шокируя и себя, и их. Роза замирает у шкафа с небесно-голубым платьем и темно-синей лентой в руках. Она недоверчиво щурит глаза, а пару мгновений спустя спешит встать между мной и балконом. — Это какая-то уловка? — вопрошает она, пытаясь даже вытянуть руки, дабы преградить мне выход на балкон и не дать спрыгнуть вниз. — Нет, — соскальзываю я с противоположной стороны кровати и спокойно глядя на нее. — Я пойду. Роза морщит лоб. — И наденете подобающий наряд? — Да, — хмурюсь я. — Без оружия? Я издаю стон. — Разве я не пошла на компромисс? Морщинки на лбу Розы углубляются, и она сердито цокает языком. — Оружию нечего делать во дворце. Она пересекает спальню широкими шагами и кладет платье с лентой на постель. И как только оно ложится на смятые простыни, она тут же проворно начинает расстегивать пуговицы на моей ночной сорочке. Роза словно боится, что если не будет достаточно расторопна, то я успею передумать. Я начинаю инстинктивно уклоняться от ее рук, но тут же себя одергиваю. Я выдержу. Я все это выдержу — свадьбу, уроки, какие бы мне Ноум там ни готовил, — и помогу своему королевству. Если Терон в силах выдержать это, то и я в силах. И потом — я буду наделена властью несравнимо большей, чем обычный солдат. Это будет мне на руку. Поэтому, пока Роза натягивает на меня платье, а Мона расчесывает мои волосы, я стою, гордо расправив плечи. Я — будущая королева Корделла. Как должна вести себя будущая правительница? Перед внутренним взором встает образ Мэзера — его спокойствие, полное достоинства поведение перед лицом… всего, что бы ни случилось. Нужно вести себя, как Мэзер. У меня получится. — Шакрам я возьму, — заявляю я. Роза вскидывает голову, и я смотрю ей прямо в глаза. Спокойно, уверенно, непреклонно. — Я не собираюсь использовать его, но с собой возьму. Роза снова сердито щурит глаза, но все же молча продолжает затягивать ленты на моей талии. Я не скрываю улыбки, одержав свою первую маленькую победу. Следующая неделя пролетает в вихре уроков по истории Корделла, обучении реверансам и правильному выбору приборов для разных блюд. Я удивляю Розу с Моной тем, как внимательно их слушаю. Когда учитель хвалит меня за правильный ответ, они каждый раз радостно щебечут в другом конце комнаты. Но я всегда была хорошей ученицей и в лагере начинала ерзать на занятиях, только когда Мэзер приступал к тренировкам без меня; тогда Генерал всплескивал руками, кричал, и я плакала. Сейчас же я, как будущая королева, стараюсь еще усердней. Лишь бы только каждое утро находить возможность побыть самой собой. На ранней заре, когда солнце еще ведет черно-синюю войну с ночным небом, я надеваю свою привычную одежду (рубашку, штаны, сапоги) и спешу по дремлющему дворцу в библиотеку, где храню свою «Магию Примории». Из-за этих утренних занятий тайком, хаотичного расписания уроков и трапез в собственной комнате я не видела никого из своих с того злополучного спарринга на мечах между Мэзером и Тероном. И они-то уж точно в этом не виноваты. Стоит мне заметить идущую навстречу Дендеру — и я шмыгаю в другой коридор, стоит услышать голос Финна за углом — и я удираю. Я не имею ни малейшего желания встречаться с кем-либо из них, пока не смогу показать обновленную себя. Пока не смогу доказать, что в своем новообретенном положении я все еще полезна сама по себе. Часть меня жаждет пробираться по утрам украдкой не в библиотеку, а на тренировочную площадку. Я не использовала шакрам с того дня, как началось мое обучение поведению, подобающему королеве, и хотя я всегда беру его с собой на уроки, он теперь кажется не оружием, а опорой. Но другая часть меня, смирившаяся с положением дел, знает, как важно попытаться прочитать «Магию Примории». И ключевое слово тут «попытаться». Каждая строка на каждой странице в книге состоит из слов, написанных убористым, неразборчивым почерком. Буквы сливаются одна с другой от того, что автор теснил их, и текст стал похож на одно большое чернильное пятно. Те строки, что я различаю, абсолютно для меня бесполезны: они или на древнем языке, или представляют собой загадки, или — чаще всего — рассказывают о том, что источник магии располагается под королевствами Сезонов с незапамятных времен. Этот магический источник находится глубоко-глубоко под землей, так что даже если королевства Гармонии завоюют какое-либо из королевств Сезонов и примутся раскапывать его в попытке достигнуть источника, то копать им придется десятилетиями. Раньше в Кларинских горах существовал доступ к источнику — его открыли в одной из шахт рудокопы. Никто не знает, где находился тот рудник: вскоре после обнаружения источника он был утерян из-за обвала. Мне нравится думать, что он находился в нашей части Кларинских гор — в конце концов, какое еще из королевств Сезонов столь поднаторело в рудокопном деле, как мы? С другой стороны, мы не можем найти второго выхода к магическому источнику с тех самых пор, как потеряли первый, так что, возможно, мы не настолько уж и хороши. Когда тысячи лет назад доступ был открыт, к источнику отправили отряд для извлечения магии. Согласно легендам и некоторым разборчивым строкам в книге, магия располагалась в центре бесконечной пещеры — огромный энергетический шар, парящий в воздухе и потрескивающий. Чтобы вынести крупицы магии из пещеры, нужен был носитель, который мог бы ее вобрать. Огромный энергетический шар пульсировал, перемещаясь по пещере, поражая стены беспорядочными зарядами-молниями. Тогда монархи стали оставлять различные предметы вблизи источника, ожидая, когда магические разряды попадут в мечи, щиты или украшения и наполнят их силой. Они пытались сделать накопителями даже собственных слуг, однако люди погибали. Так были созданы королевские накопители. Мировые монархи приказали перво-наперво сделать накопители для них и привязать их магией к королевским родам. Однако никаких других накопителей, кроме восьми королевских, создать не удалось, так как вскоре источник пропал, и наш мир навсегда изменился. Теперь мы обладали магией, но королевства Гармонии возненавидели нас за потерю ценного источника. Вероятно, они и до этого недолюбливали королевства Сезонов. Это все, что я могу разобрать. И чем дольше я смотрю на «Магию Примории», тем быстрее искры сомнений разгораются в настоящее пламя. Что я ищу? Всю неделю мне еженощно снится сон про Ханну, окруженную беженцами в том кабинете. Но я не могу найти связи между этим сновидением и тем, что я делаю или, наоборот, чего я не делаю. Я даже пробовала спрятать лазурит и несколько дней к нему не прикасаться, но все равно видела этот сон. Значит, магия не в нем? Или вообще дело не в магии? Что я хочу найти? Давно потерянный магический источник, который могла бы сунуть под нос Генералу, доказав тем самым, что могу послужить Винтеру не только как связующее звено с Корделлом? Я захлопываю книгу и прислоняюсь спиной к балконным перилам. Утренний свет проливается золотистыми лучами в высокие окна справа от меня. Пора собираться на уроки по королевским манерам, но ранние подъемы уже начали на мне сказываться, и хочется забраться в постель и забыть о попытках стать приличной корделлианской леди. Пальцы судорожно сжимаются на книжном переплете. Жаль, я оставила шакрам в своей спальне. Несколько взмахов, и несговорчивый фолиант превратился бы в конфетти. — Не хочешь подкрепиться? Терон смотрит на меня снизу со ступеней лестницы, ведущей на балкон третьего этажа, на котором я расположилась. В его руках поднос с горячими блюдами, и мой желудок отвечает на его вопрос не подобающим леди бурчанием. Терон единственный, кто знает о моих утренних занятиях. Он сам приходит сюда каждое утро, чтобы вернуть книги на место или взять себе новые. Встречи с ним неизбежны, но меня они не напрягают. Он поднимается ко мне и садится рядом. — Я подумал, что ты голодна, так как опять не спустилась на завтрак, — говорит он и ставит поднос между нами. — Мой отец доволен тем, что ты посещаешь уроки, но твои друзья… — …заслуживают волнения и беспокойства, что я им причиняю, — заканчиваю за него я, протягивая руку к хрустящему ломтику хлеба в корзинке. Терон смеется. — Я собирался сказать, что они распугивают моих придворных своими частыми спорами и пререканиями за декоративными деревьями, но верно и то, что они заслуживают беспокойства. — Кто-то должен сообщить им, что за деревьями в горшках укрыться невозможно. — Я отправляю кусочки хлеба в рот, но продолжаю болтать, наслаждаясь маленьким нарушением этикета. Как же легко забыть о том, что Терон — принц и его положение выше моего. Я бы не смогла достичь такого, даже поднявшись на вершину Кларинских гор. Я должна вести себя, как подобает леди, и, как меня учили на вчерашнем занятии по этикету, первым делом сделать реверанс. Но с ним так просто… Терон кивает на книгу, зажатую между моими ногами и грудью. — Могу ли я спросить, как продвигается чтение, или ты опять пригрозишь разрезать книгу на части? — Не хочу об этом говорить, — недовольно бурчу я. — Вкусная каша. Что это в ней? Клубника? — Ты по-прежнему не хочешь сказать мне, что пытаешься найти? — Нет, — отвечаю я, глядя на поднос. Ни за что на свете не признаюсь кому-то в том, что мне снится мертвая королева. При любом раскладе человек решит, что я впала в темную пучину безумия. — Я могу помочь, — с легкостью предлагает Терон. — Меня ведь обучали помогать целому королевству, и уж часть своих умений я точно смогу направить на помощь красивой женщине. Я смотрю на него прищурившись, но губы сами собой расползаются в улыбке.