– Эльвира?! – округляет глаза он. По нам обоим стекает кофе, я сжимаю опустевшие стаканчики, а люди вокруг нас невольно расступаются. – Простите, простите... – бормочу я лихорадочно, в уме прикидывая, сколько может стоить его праздничный костюм, но мужчину, кажется, совсем не волнуют пятна кофе на белоснежной рубашке и блестящем голубом пиджаке. Вместо этого, перебивая меня, он спрашивает: – Эльвира, вы не видели моих детей?! – Ваших детей... ой, ну... – я инстинктивно разворачиваюсь туда, куда протащила Варю и Богдана Карина. – Да, они тут... проходили мимо, – я морщусь. – Но они были с матерью, так что я... – С какой еще матерью?! – рявкает Матвей Тихонович, сразу прослеживая мой взгляд и разворачиваясь в ту же сторону, чтобы попытаться высмотреть в бурной толпе своих отпрысков. Честно говоря, он меня немного пугает, и я бормочу в ответ дрожащим голосом: – Если я верно запомнила, ее зовут Карина... – Черт! – рыкает мужчина. – Никакая она им не мать! – То есть, как это... – вздрагиваю я невольно, но Матвей Тихонович уже не слушает меня, бросаясь в сторону выхода, а я, швыряя пустые стаканчики в ближайшую урну, зачем-то бегу за ним следом, хотя уже звенит первый звонок, а значит – пора бы возвращаться в зрительный зал... Поспешно расталкивая людей, Матвей Тихонович устремляется к выходу из театра, а я тороплюсь за ним. Через считанные секунды мы с ним выскакиваем на улицу. Прямо так – без верхней одежды, облитые кофе, задыхающиеся от бега. Мужчина лихорадочно осматривается и кричит: – Варвара! Богдан! Дети! Вы где?! – и я начинаю кричать тоже: – Богдан! Варя! Еще через несколько секунд показываются охранники, Матвей Тихонович что-то говорит им, показывая то в сторону театра, то в сторону парковки, мужчины разбегаются в разные стороны, а сам перепуганный отец мечется по театральной площади, не переставая звать своих малышей. В этот момент я вдруг понимаю, что Карина наверняка пыталась похитить детей, и мне становится по-настоящему страшно. Она что, ненормальная?! Может, она из психушки сбежала?! Она им правда не мать?! Тогда кто же – и почему хочет их забрать?! Ничего не понимаю... Мне звонит мама – видимо, уже подали второй звонок, а после третьего перестанут пускать в зал. Нужно возвращаться прямо сейчас – но я не могу оставить Матвея Тихоновича одного... – Возвращайтесь, – говорит мне мужчина, но я качаю головой: – Это невозможно. Я не могу бросить вас. Эта женщина, она что, похитила ваших детей?! – Получается, что так, – горько усмехается Матвей Тихонович. – Но как это возможно?! Разве при вас не было охраны?! – Охрану я оставил снаружи, – говорит мужчина, явно сожалея о таком решении. – Хотел провести время с семьей, посмотреть спектакль, как все нормальные люди... С нами была только няня. Она повела детей в туалет, а там буквально на несколько секунд отвернулась – и все, Вари и Богдана уже нет... Не представляю, как стерва провернула это, но... Глава охраны не дает договорить, подбегая к нам: – Шеф! Их нет в театре, на площади или на парковке! Они ушли! Но мы уже подключили полицию, уже смотрим камеры видеонаблюдения, несколько минут – и мы поймем, куда они ускользнули... – О боже... – Матвей Тихонович хватается за голову. – Только бы с моими детьми все было в порядке... 13 глава Мой телефон снова начинает нервно вибрировать, и я читаю на светящемся экране сообщение от мамы: «Эльвира, сейчас начнется второе отделение, вот-вот будет третий звонок! Забей на кофе и скорее беги в зал!» Ох, милая моя мама, знала бы ты, что на кофе пришлось забить еще пару минут назад – когда я нечаянно вылила его на себя и замминистра! Пустые стаканчики давно валяются в мусорке возле буфета, а я... а я... «Прости, мам, но я никак не могу вернуться, одному человеку потребовалась моя помощь, я потом все объясню тебе!» – пишу быстро в ответ, а сама испытываю вину: и что маму бросила, и что Карину не остановила, и что Матвею Тихоновичу ничем помочь не могу... – Во что была одета эта женщина? – спрашивает у меня начальник охраны, и я тут же вздрагиваю, понимая: значит, я все же могу быть полезной?! Это определенно хорошо! Министр и его подчиненный смотрят на меня внимательно, а я быстро вспоминаю – благо, у студентов актерского факультета натренирована хорошая память, – и рассказываю под диктовку: – На ней был расстегнутый пуховик сливового цвета с меховым капюшоном, под ним – темно-зеленый свитер с большим воротом, серые джинсы и черные ботинки, а вот шарфа и шапки не было. – Отлично! Огромное спасибо! – отзывается начальник охраны, передавая сведения полиции, а Матвей Тихонович и вовсе в порыве эмоций берет меня за плечи и, развернув к себе лицом, говорит громко и с чувством: – Эльвира, вы официально моя спасительница! Вот уже третий раз вы встречаетесь мне на пути – и каждый раз очень помогаете! Я смущаюсь и краснею: – Ну что вы, Матвей Тихонович... На самом деле, я перед вами очень виновата, ведь я не спасла их – хотя сразу поняла, что что-то явно не так. Дети были очень встревожены, Богдан упирался, а Варвара плакала... – Ужасно, – морщится мужчина. – Надеюсь, что она не утащила их слишком далеко... Но вам не за что винить себя, потому что без вас мы бы гораздо дольше разбирались с тем, что вообще произошло... Еще через пару минут охрана сообщает, что Карину и детей заметили на видеокамерах в метро: – Полиция перехватит их на станции. Если поехать по... – Да, я знаю! – перебивает своего подчиненного Матвей Тихонович, а потом обращается ко мне: – Эльвира, вы с нами?! – Да, конечно! – киваю я и бегу за ним к автомобилю – тому, что я видела в его гараже, с шестью посадочными местами. Я даже пристегнуться не успеваю, как мужчина вдавливает в пол педаль газа, и мы срываемся с места куда-то в расцвеченный новогодними огнями московский январский вечер. Конечно, не о таких приключениях я мечтала в первый день нового года. Да и вообще не думала, что снова встречусь с Матвеем Тихоновичем и его детьми и окажусь в центре их семейной драмы с похищениями и погонями. Но жизнь решила все за меня – и вот я уже мчусь по свободной трассе куда-то на городскую окраину, где Карину, Варю и Богдана должна перехватить полиция. Мы прибываем как раз вовремя: еще когда подъезжаем, я вижу полицейские мигалки и столпившихся возле входа в метро людей. Притормозив на обочине, Матвей Тихонович буквально выпрыгивает из автомобиля и бросается туда, следом бежит его охрана, потом наружу выхожу я, совершенно растерянная, но счастливая, что детей так быстро нашли. Со стороны я вижу, как Варя и Богдан, увидев отца, бросаются к нему с криками и объятиями. Мужчина крепко прижимает малышей к себе, говорит что-то, улыбается, а потом вдруг показывает на меня. – Снегурочка! – восклицает Варя, первой отрываясь от отца и торопливо скользя по мокрому снегу ко мне. – Богдан, не оставляй свою сестру, а я подойду через минуту, хорошо? – слышу я голос Матвея Тихоновича и понимаю, что он специально переключает внимание детей на меня, чтобы самому поговорить с Кариной. Девушку, мрачную и явно разочарованную, что ее план по похищению провалился, держат полицейские, и Матвей Тихонович направляется туда решительным шагом, но я не успеваю увидеть и услышать их разговор, потому что в этот момент на меня налетает Варя: – Снегурочка, привет! – Привет, малышка! – улыбаюсь я в ответ и присаживаюсь на корточки, чтобы разговаривать с девочкой лицом к лицу. Малышка тянется обнять меня, а потом сводит бровки домиком и спрашивает: – А где же твой праздничный наряд со снежинками?! – Я сейчас не на работе, – объясняю я Варваре. – Поэтому надела более простую и удобную одежду... Привет, Богдан! – обращаюсь я к ее брату, но он выглядит насупившимся, и Варя объясняет: – Это все потому, что нас хотела забрать к себе домой вон та странная тетя, – она показывает пальцем на Карину, которая стоит поодаль и выслушивает что-то от Матвея Тихоновича, сложив на груди руки. – Она сказала, что она – наша мама, и я сначала обрадовалась, но Богдан объяснил, что она никакая не мама! Снегурочка, это правда не наша мама?! Я качаю головой: – Милая, об этом вам лучше поговорить с вашим папой... – Это правда! – сердито выдает Богдан. – Я помню эту тетю, но она... она точно не мама! Я хмыкаю про себя: значит, он ее помнит. Кто же ты такая, Карина?! Какое ты имеешь отношение к этой семье?! И где настоящая мать детей?! В этот момент возвращается Матвей Тихонович: – Вот вы где! – и я встаю в полный рост, говоря: – Хорошо, что все хорошо закончилось. – Ох, если бы это был конец... – тяжело вздыхает мужчина, и я вижу тоску в его взгляде. Впрочем, он умело прячет отрицательные эмоции от детей и уже через секунду широко улыбается: – Ну что, едем домой пить какао?! – Замечательная идея, – киваю я и добавляю: – А я вызову такси до дома. Матвей Тихонович хмурится: – Ни в коем случае! Мы вас довезем! – Нет, нет! – кричит Варвара. – Снегурочка поедет с нами! Ты ведь хочешь посмотреть, как растут наши котята, правда?! – она хватает меня за руку. – Мы уже дали им имена!