Место неизвестно Уильям вернулся домой, одетый в комбинезон мастерской, где он работал, неся несколько пластиковых пакетов. Его руки были грязными, с жирными черными пятнами по краям ногтей. Он помахал рукой и остановился в дверях, увидев, что Кира сидит на коленях у Айрис и они вместе смотрят телевизор. Девочка посмотрела в сторону двери и снова повернулась к Айрис, которая в течение последней недели изобретала все более неубедительные причины, почему она не может увидеться с родителями. — Как прошел день? Лучше? Айрис вздохнула и тепло обняла девочку, которая была увлечена развернувшейся на экране сценой из «Джуманджи» — кассету они купили пару лет назад, но так и не успели посмотреть. Группа обезьян, прыгая вверх и вниз, ворвалась в магазин видеотехники, и смех Киры отдавался в ушах Айрис как небесная музыка. — Ты что, дурак? Немедленно закрой дверь. Холодно, и Мила простудится. — Мила? — спросил он удивленно. Айрис посмотрела на девочку и улыбнулась ей широко и ласково. — Да. Это Мила. Мне всегда нравилось это имя, правда, Мила? — Нет! Я… Я… Кира, — запротестовала та, неуверенно улыбаясь. — Не говори так! Это очень некрасиво! Ты не Кира. Ты Мила. Тебя зовут Мила. — Мила? — озадаченно переспросила Кира. — Да… Верно! — радостно воскликнула Айрис, вскинув колени, и для Киры это было похоже на американские горки. — Смотри, обезьяна! — девочка показала на экран и рассмеялась. За этот день ее настроение менялось не единожды. Она проснулась в замешательстве на диване, после того как провела всю ночь, свернувшись калачиком рядом с Айрис, которая ни на секунду не переставала гладить ее по волосам, наблюдая, как она спит, в полумраке, а свет полной луны лился через единственное окно в комнате. Потом она несколько раз, как и в предыдущие дни, спрашивала о матери, а затем поиграла с Айрис фарфоровыми фигурками, украшавшими мебель в гостиной. Позже, во время обеда, Кира расплакалась и просилась к отцу, спрашивая, почему он не вернулся, чтобы пообедать с ней, как всегда. Эти вопросы причиняли Айрис боль, и какая-то ее часть злилась и протестовала, но она заметила, что с каждым днем — прошла уже неделя — Кира все реже спрашивала о своих родителях. Она уже начала привыкать к их компании, к их выдуманным играм со всевозможными предметами в доме, такими как соковыжималка, рамка для фотографий или лампа в китайском стиле, купленная в том же магазинчике для ремонта, что и обои на стенах. Когда Кира спрашивала о родителях, Айрис объясняла, что им пришлось уехать в путешествие и они не смогут вернуться какое-то время. Однажды она сказала ей, что родители очень сердятся на нее за то, что она задает так много вопросов, и они не хотят ее больше видеть, но девочка разрыдалась так, будто у нее только что отобрали самое драгоценное. Айрис оглянулась на мужа и тоном на три октавы ниже, чем тот, которым она обращалась к Кире, практически шепотом, спросила: — Ты все принес? — Да. Я купил всего понемногу в разных магазинах. — Кто-нибудь видел тебя? — Конечно, Айрис. А как еще, по-твоему, я должен ходить по магазинам? — прошептал он. — Я имею в виду кого-то из соседей. — Я был в торговом центре в Ньюарке и в каждом месте купил только одну вещь. Продавцам сказал, что это в подарок. — Ты пошел в таком виде, грязный с работы? — А как ты хотела? Я пошел сразу после мастерской, ради бога. Айрис, ты становишься психопаткой. Никто не узнает о нас. Никто не должен ее видеть. Она наша маленькая девочка. — Она была в новостях, Уилл. Ее ищут повсюду. — Что? — Ее ищут. ФБР даже провело пресс-конференцию, посвященную развитию событий. Они найдут нас, Уилл. — Послушай меня. Никто не отнимет у нас нашу девочку. Ты это понимаешь? Если понадобится, она никогда не выйдет отсюда. Она будет нашим маленьким личным сокровищем. Никому не нужно заходить к нам. — Невозможно вырастить ребенка, не выпуская его из дома. Всем детям нужно гулять, играть и общаться с другими детьми. Мила очень живая и со временем захочет выйти на улицу. Играть в парке, бегать по траве. — Она будет делать то, что мы скажем, потому что она наша дочь, — запротестовал он, повысив голос, и Кира удивленно посмотрела на него. — А как же папа? — спросила девочка, ее лицо озарял свет экрана. — Мила… дорогая… я уже объяснила… — прошептала Айрис, повернувшись к ней и погладив ее короткие волосы. — Уилл тоже твой папа. Он очень любит тебя и будет заботиться о тебе, как забочусь о тебе я. Кира пристально посмотрела в глаза Айрис и прошептала заплетающимся языком: — Я хочу спать… можешь… можешь рассказать мне сказку? Айрис посмотрела на Уилла, сглотнула и вздохнула. — Конечно, милая. Какую историю ты хочешь услышать? — Про то, как… как приехали мама и папа. Глава 34 Люди читают газеты, чтобы найти ответы, а не вопросы, и, возможно, в этом и заключается проблема. 30 ноября 2003 5 лет с момента исчезновения Киры Статья Мирен Триггс произвела в стране эффект информационной бомбы. Хотя другие газеты уже писали об исчезновении Киры в День благодарения, публикуя короткие статьи в пару абзацев, никто не ожидал ничего подобного. Каждый новостной канал в утро публикации пытался получить копию пленки, стараясь вскочить на волну популярности, запущенной в мир. Пятью годами ранее лицо Киры на первой полосе «Манхэттен пресс» вызвало немалый переполох, но в конце концов люди привыкли к мысли об исчезновении ребенка. Печальное событие, но первоначальное волнение рассеялось еще до конца года. Страна привыкла к лицам пропавших детей на пакетах молока в США в течение 1980-х и начала 1990-х годов, которым они с горечью заливали хлопья. Эта система объявления на упаковках, которая перестала использоваться после введения системы «ЭМБЕР Алерт», настолько глубоко проникла в подсознание американцев, что все знали о ее существовании, но мало кто видел лично хоть один из тех пакетов молока с черно-белым лицом ребенка. Когда такая газета, как «Пресс», опубликовала статью, радикально отличающуюся от их обычного стиля, попросив о помощи и предоставив несколько ключевых фрагментов загадки, на которую не было очевидного ответа, люди хлынули в редакцию. Мир читает газеты в поисках ответов, а не вопросов, и, возможно, в этом проблема. Может быть, именно поэтому вся страна набросилась на эту статью. Когда Мирен пришла в редакцию в то утро, она обнаружила, что улыбающаяся секретарша за стойкой регистрации принимает звонок с включенной гарнитурой. — Фил приехал? — Подождите минутку, — сказала она в трубку, обращаясь к собеседнику. — Он пришел и уже трижды спрашивал про тебя. Он хочет тебя видеть. Я проводила ребят к твоему столу. Они ждут тебя там. — Сколько человек пришло? — Двое. — Всего двое? Секретарша кивнула с улыбкой. Мирен подняла голову и увидела мальчика и девочку, немного моложе ее, стоящих за столом в отдалении. — Эли, Фил очень зол? — Не знаю. Кажется, он всегда такой. — Когда ты увольняешься? — спросила Мирен, снимая свое серое пальто, чтобы выиграть время. — На Рождество. Посмотрим, как я справлюсь. — Уверена, все будет хорошо. Тебя будет здесь не хватать. — Не думаю. Со мной тут едва здороваются. — Это… довольно напряженная работа. Но не волнуйся. Когда ты станешь знаменитой, тебя обязательно позовут на интервью. И тогда ты будешь победно улыбаться, а им придется выдавливать из себя ответную улыбку. Я бы с удовольствием на это посмотрела. Элизабет улыбнулась и опустила голову. — Он в своем кабинете? Секретарша подняла руку, посмотрев в другую сторону, и кивнула. Затем она продолжила диктовать почтовый адрес газеты человеку на другом конце трубки, и Мирен перестала слушать. Девушка поспешила к своему столу, чувствуя на себе пристальные взгляды коллег, пока пересекала редакцию, и взмахом руки поприветствовала гостей. Затем указала на звонящий телефон на своем столе и обратилась к ним: — Привет, я Мирен Триггс, видите вот этот телефон? — сказала она с притворной улыбкой.