— Нет, ничего не видел. Я был в мастерской, а там нет окон, выходящих во двор. Конечно, я выглянул в окно, когда поднялся весь этот шум и вы сюда приехали… а потом прочитал в интернете новости. — Лейвюр пристально взглянул на Ари. — Это сделал Карл? — Нет никаких доказательств, что это сделал он. — Она выживет? — Трудно сказать… кстати, о ссорах… — Надо воспользоваться случаем, поскольку Томас практически предоставил ему карт-бланш. — Я слышал, что во время репетиции, когда умер Хрольвюр, произошла ссора. Вы знали об этом? Казалось, что вопрос об «Актерском содружестве» не стал для Лейвюра неожиданностью. — Знал ли я… Конечно. Но там не было ничего особенного. Просто спор. Хрольвюр был выпивши, Ульвюр раздражен. Нет, ничего особенного. — Нет ничего особенного в том, что Хрольвюр упал с лестницы и умер? — Ну конечно, так нельзя сказать. Но вряд ли кто-то его толкнул. — Вы уходили, когда был объявлен перерыв на ужин? — Да. — Глаза Лейвюра блеснули, он только сейчас сообразил, что может оказаться одним из подозреваемых сразу в двух преступлениях. — Я делаю это всегда, прошел через запасной выход и отправился домой. Поговорил с Ниной перед уходом. Она сказала, что хочет прибраться в подвале во время перерыва. Ари поднялся. Дальнейший разговор вряд ли даст новую информацию, поэтому лучше всего попрощаться, расставшись в дружеских отношениях, как сделал бы Преподобный Ари. — Спасибо за чай. Вы не сильно изменились. — Ари показал на фото мальчика в день конфирмации. Лейвюр выглядел потрясенным. — Это мой брат. — Помолчав, он добавил: — Он мертв. Погиб в автокатастрофе. — И давно это было? — В Ари снова проснулся священник. — Двадцать три года назад, — ответил Лейвюр не задумываясь. — Завтра будет двадцать три года. Поэтому завтра я не работаю, всегда беру выходной пятнадцатого января. Он замолчал, но было видно, что ему хочется еще что-то добавить. — Вы его так и не поймали. Я? Мы? Предполагается, что он несет ответственность за чужие грехи? — Кого не поймали? — Водителя. Друг моего брата был пассажиром в машине. Он выжил и рассказал потом, что произошло. Им навстречу, посередине дороги, ехал автомобиль, поэтому их машина и перевернулась. Мой брат не виноват. Погода была плохая… и этот… — Лейвюр изо всех сил пытался сдержать ярость. — Этот человек выдавил их с дороги. И автомобиль перевернулся. Пауза. — Полиция так и не нашла его. Другу моего брата было трудно опознать машину; кроме того, что она была темно-красной, он ничего больше не успел разглядеть. Никто не обратился, и дело было закрыто. Вероятно, оно лежит на дне какого-нибудь ящика в полицейском участке. Ари молчал. Сказать было нечего. Затем он встал и протянул руку. Лейвюр пожал ее — ладонь шершавая, чувствуется, что рука столяра. Снаружи все было покрыто снежным ковром, и в городе, казалось, царили мир и покой. Из-под машины выскочил котенок и поспешил домой, в теплое место. Редкие снежинки медленно кружились в воздухе, такие легкие, что их было почти не видно. Ари поднял глаза и глубоко вздохнул. Может быть, все будет хорошо. * * * Подходя к автомобилю, он услышал голос Хлинюра. — Ари! Он обернулся. — Нож. Я нашел нож. Нож лежал под кустом в следующем дворе. Это был кухонный нож, никаких сомнений, именно тот нож, который они искали. — По-видимому, он выронил его, когда убегал, — сказал Ари. Значит, насчет ножа он оказался прав. Прекрасная работа. А вот что с мобильником… * * * Томас понятия не имел, когда ему в следующий раз удастся поспать. Все, что он знал — это то, что в эту ночь он не поедет домой. Он решил воспользоваться возможностью и остаться в участке, чтобы показать жене, как все будет, когда она переедет на юг. Тогда ей придется спать одной, по крайней мере, он надеялся на это. — Не думаю, что на этом ноже есть отпечатки пальцев, — со вздохом сказал он. — Но мы все же отправим его в лабораторию на юг, на всякий случай. Он налил в кружку горячий крепкий кофе. — Нам придется отпустить Калли домой, верно? — спросил Хлинюр и зевнул. — Санитарный самолет уже в пути. Похоже, погода улучшается. Он должен скоро приземлиться. Линда все еще без сознания. Навряд ли она сможет нам что-то рассказать. Как вы оцениваете ситуацию, парни? Томас посмотрел на Хлинюра, который выглядел слишком усталым для ответа. — Все это не очень хорошо, — отозвался Ари. — Идите домой и ложитесь спать. Встретимся утром и еще раз все обсудим. Ари, думаю, тебе стоит завтра переговорить с Пальми, если получится. Он хорошо знал Хрольвюра, может, удастся узнать что-то полезное для нас. Ари кивнул. — Я нашел ее мобильник, — сказал он. — Надо выяснить, кому она звонила. — Он показал Томасу красный телефон. — Можно, я с него позвоню на свой? Томас кивнул. Ари натянул защитную перчатку и набрал номер своего телефона. Его мобильник зазвонил. — Полагаю, мне знаком этот номер, — сказал Ари. — Кажется, с него мне уже звонили. Томас не понял, о чем речь. — Тебе звонили? — Ну да, в сочельник. Томас был потрясен. — Телефонное хулиганство? — Похоже, это было не телефонное хулиганство. — Проверь, — коротко сказал Томас. — Сейчас, — ответил Ари и перешел к компьютеру. — Номер тот самый. Томас глубоко вздохнул. Неужели он тогда ошибся? Он сказал Ари, что на это не надо обращать внимания. Просто кто-то решил подшутить над полицейскими в ночь перед Рождеством… — Считаю, что его надо оставить здесь на ночь, — сказал Томас. — Дело запутывается. Он, конечно, захочет уехать вместе с ней в Рейкьявик на санитарном самолете, но в свете этих событий мы не можем его отпустить. Сначала нападение на Линду, теперь этот проклятый мобильник. Глядишь, завтра утром он сделает чистосердечное признание… Томас постарался придать своим словам уверенности, но в глубине души он в это не верил.