Арво невольно покосился на лестницу, ведущую наверх. Естественно, там никого не было. Шаги Беллы он слышал за версту и запах ее тоже учуял бы. А на кухне стояли недоделанные салаты, да и тесто уже, наверное, подошло. «Кто пироги-то печь будет? А? Принцесса?» — мысленно спросил альд, грустно улыбнувшись. Постоял еще немного, подпирая плечом косяк, бросил взгляд на мастерскую, где дожидалась его внимания деревянная колыбель, и, вздохнув, побрел на кухню. Пока леди прихорашивается, а Олли играет, он доделает холодные закуски и горячее, ну а сладким пусть гостья занимается сама, а то испортит ей что-нибудь — и эта милая нежная Белочка, аки огненная ярнила, сожрет ему мозг. Она может! С ее-то неуемной энергией. На чердаке… — Свет мой, зеркальце, скажи… — пробормотала я, глядя на свое отражение. Меньше всего рассчитывала, что мне ответят, поэтому, услышав голос, выронила подарок из рук и отскочила от него, как от ядовитой змеи. — Ну, с-с-спасибо! — прошипело зеркало голосом мачехи. — Я тут, значит, как проклятая, ношусь по мирам, подыскивая ей самое роскошное платье подходящего фасона, а она мои подарки на пол швыряет! Чудовище неблагодарное, быстро подняла зеркальце и показалась! Должна же я видеть результат своих трудов. — М… Марго… ты? — пробормотала, запинаясь. — А ты кого ждала? Фею на розовом единороге? В реальность происходящего верилось, но с трудом. Нашей с Олисом доброй волшебницей действительно оказалась злая ведьма. Не зря у меня эта мыслишка мелькала, ох, не зря. И в чем же тогда ее интерес? Арво сказал, что ни ядов, ни вредоносного колдовства в подарках нет, он бы их учуял. Тогда что? Желая прояснить вопрос, я вновь взяла в руки зеркальце и встретилась взглядом с мачехой. Красивая она все-таки… хоть и стерва. — О! Ну, хороша же! — самодовольно заявила «благодетельница». — Все в пору пришлось, сидит как влитое! А сапожки, манто как? — с живым энтузиазмом полюбопытствовала она. — Какого беса, Марго?! — игнорируя вопрос, воскликнула я. — Зачем ты это устроила? Сначала выкинула меня, потом прислала вещи, игрушку… откуда только узнала, что здесь есть ребенок? Или солдатик тоже мне предназначался? — Анабель, деточка, — противным тоном умудренной опытом наставницы заговорила мачеха. Я скривилась, и она сменила тактику. — Я ведьма, ты забыла? — заявила гордо. — Зачаровала зеркала, полюбовалась на тебя, сидящую по уши в снегу… — Позлорадствовала, — подсказала я. — Не без этого, — не стала отпираться она. — А потом под гнетом проснувшейся совести, которой у тебя отродясь не водилось, побежала покупать мне праздничное платье? — спросила я ехидно. — Почти, — вздохнула она. — На самом деле его сиятельство настоял, чтобы у ребенка… то есть у необузданной кобылки, взбрыкнувшей перед алтарем, был праздник. Ну и мальчишке тому хвостатому тоже гостинцев велел собрать. — Папа? — уточнила я, сильно сомневаясь, что отцу есть дело до маленького альдона. Первая часть ее заявления возражений не вызывала. Обо мне папочка наверняка захотел бы позаботиться хотя бы из чувства вины за то, что позволил своей женушке провернуть такой финт. Но Олли… не-э-эт, его интересы граф учитывать бы не стал. Не такой он человек. Значит, игрушка и мандарины — инициатива Марго, которую она старательно скрывает. Почему? Боится, что я увижу в ней намек на человечность? — Папа, папа, — повторила ведьма, продолжая меня рассматривать. — Волосы распусти. Косичка тебя простит. — Твоего мнения не спросила! — огрызнулась я, чувствуя себя… странно. Сколько мы с ней знакомы — всегда враждовали. Я со своей стороны уж точно. Грубить, язвить, пакостить ей было чем-то само собой разумеющимся. Как и игнорировать ее потом, когда я задумала после совершеннолетия сбежать в столицу. А сейчас, по-хорошему, мне следовало бы сказать ей спасибо за подарки и в то же время послать ее к бесам за то, что она отправила меня в другой мир. Послать, если честно, хотелось больше. — Надолго я тут, Марго? — Разве тебе там не нравится? — вскинула точеную бровь ведьма. — Зима, лисы-оборотни, праздник намечается… красота! Нет чтобы поблагодарить добрую… — Это ты-то добрая? — хохотнула я. — Забросила меня в зимний лес в домашнем платье. Да я только чудом не обморозилась! — И за это чудо тоже неплохо было бы сказать мне спасибо. — То есть? — Анабель, ну не делай такое удивленное лицо. Неужели ты серьезно думала, что я не позаботилась о твоей защите, когда отправляла тебя в другой мир? Поверь, я бы не стала расстраивать любимого мужа болезнью его непутевой дочери. — А альдов меня найти тоже ты послала? — уточнила я, отчего-то страстно желая, чтобы хотя бы к этому мачеха не приложила свою руку. — Нет, но вариант такой допускала. — А если бы не нашли? Домой бы вернула или оставила помирать в сугробе? — Сама как думаешь? — уклонилась от ответа ведьма. — Думаю, что ты хотела бы второго, но из-за папы пришлось бы сделать первое. — Чудовище неблагодарное! — в очередной раз повторила Марго. Не только сегодня, но и вчера, позавчера… да постоянно! Это было любимым прозвищем из тех, что она мне давала. Как у Арво Белочка. — Пора бы уже давно уяснить: я желаю тебе только добра. Избавиться от такой занозы, как ты, с моими-то способностями я могла бы куда тише и проще. Никто бы и не понял, что это я тебя… того, а не смертельная болезнь вроде той, что забрала жизнь твоей матушки. Упоминание о маме лишь подстегнуло ненависть, которую я испытывала к мачехе. Вздернув подбородок, я со злой иронией полюбопытствовала: — Под добром ты подразумеваешь шестидесятипятилетнего жениха? — Да! И все его имущество в комплекте. — А ничего, что он… — Старый? — Да. — Тем лучше! Быстрее в ящик сыграет. И останешься ты молодой, красивой и, заметь, богатой вдовой. Если, конечно, успеешь родить ему наследника. — Во-первых, в ящик он с его связями в гильдии целителей не сыграет. А если и сыграет, то восстанет благодаря одному из придворных некромантов. И наследника тогда придется рожать от зомби. — Какая у тебя извращенная фантазия! — восхитилась ведьма. — Поживешь под одной крышей с тобой, и не такие кошмары начнут мерещиться. — Вот и отдохни от меня, деточка. Считай, что у тебя каникулы. Погости у своих лисов, погруби им, поиспытывай их терпение мерзопакостными выходками… Но имей в виду, если и они тебя на улицу выставят, что вполне вероятно, ручки-ножки на холоде ты все-таки отморозишь, потому что чарами их защитить будет некому. — А домой я когда вернусь? — уточнила, пропустив мимо ушей все то, что она наплела про альдов. — Когда созреешь для свадьбы с его светлостью! — серьезно сказала Марго. — Сейчас ты официально объявлена пропавшей без вести, и отцу твоему не приходится отказывать герцогу из-за каприза сумасбродной дочурки, наживая тем самым могущественного врага. Подумай об этом, неблагодарное… — Чудовище! — закончила я, имея в виду ее, а не себя, но Марго кивнула. Будто я сама не понимала, что нежелание выходить замуж за этого старого хрыча может нам всем аукнуться королевской немилостью, но и смириться с подобной участью тоже не могла. Никак! Меня трясти начинало от одной мысли о таком «удачном» браке. Жертвовать ради семьи — хорошо и правильно, но… а что папа сделал для меня после смерти мамы? Ради Марго горы готов свернуть, а я так… разменная монетка, которую можно выгодно сплавить родственничку его величества. Нет уж! Лучше для лисенка маму найду, а там, глядишь, и другие клиенты появятся. В Альдъере тоже можно жить. Если найду доходное дело, то жить я тут буду самостоятельно, и сидеть на шее у Каури мне больше не придется. Мгновение — и в зеркальце вместо красивого лица ведьмы появилось мое собственное. Глаза горели, брови хмурились, а губы сжались в недовольную линию. Ну и видок! А внизу ведь меня Олли ждет. И Арво. И… — Пироги! — воскликнула я, моментально забыв о Марго и ее претензии. Спрятав зеркальце под подушку, принялась торопливо переодеваться — не в этом же наряде идти готовить, правда? На кухне… Не знаю, что у альдов считается приличным, а что не очень, но длинное нижнее платье из плотной ткани, как по мне, смотрелось всяко лучше безразмерной мужской рубахи и наскоро обрезанных штанов с рукавом чуть ниже поясницы. Специальным таким, для хвоста, которого у меня нет. Так что сняла я только верхнюю часть костюма, а в остальном спустилась вниз. — Смотрю, впору все пришлось, — мельком взглянув на меня, сказал Арво. Мог бы и повнимательней рассмотреть. Неужели я ему совсем неинтересна? Он уже убрал со стола, подготовил мне место. Салаты за меня сам доделал, а ведь ему еще работать надо. Стало стыдно, что я так долго переодевалась. Да и для кого нарядилась, спрашивается? Разве что для Олли. — Да, впору, — буркнула, надевая передник. — Разобралась с личностью дарителя? — Разобралась, — не стала юлить я. — И кто он? Уж не женишок ли твой… богатый, — ехидно поинтересовался альд, припомнив мне мои же слова. — Нет, — ответила сухо. Потом немного подумала и добавила: — Мачеха это моя. Она ведьма. — Хорошая, видать, мачеха, — качнул головой лис, а я промолчала. Потому что уже не знала толком, действительно Марго гадина или я слишком предвзято к ней отношусь. Понятно, что прежде всего она о себе и о муже печется, но… правда ведь могла мне несчастный случай организовать так, что комар носа не подточит, и не было бы никаких хлопот с несговорчивой падчерицей. Да и про Олли ведьма не забыла, собирая подарок. Вон как ему понравилось: до сих пор с солдатиком под елкой играет. Как после всего этого считать ее чистым злом? Никак! Только умной и хитрой чародейкой, которая все просчитала и обо всех позаботилась. Личные же симпатии-антипатии — дело иное. — Справишься тут сама? — спросил Арво, выводя меня из задумчивости. — Я пойду… — Иди, — сказала, не заметив, как перешла на «ты». — Олли позови, он хотел научиться печь пироги. Вкусные! — добавила, пряча пакостную улыбочку. Не только этому белобрысому великану меня постоянно троллить! Словечко было в нашем обществе новое, но очень уж подходящее. Появилось оно из-за популярной серии рассказов, которые печатали в свежих выпусках газеты. Главными героями там были горные тролли, по воле рока поселившиеся среди людей. Они без конца подначивали всех вокруг, высмеивали недостатки, провоцировали на необдуманные поступки — короче, троллили народ. Но в душе и мухи не обидели бы, угу. Милашки, одним словом! — Ты сначала спеки вкусные, а потом хвастать будешь, — фыркнул альд, ничуть не обидевшись. Он уже был в дверях, когда я взглянула в окно, а там… две звериные морды! Козья и… не знаю чья. От неожиданности я вскрикнула и инстинктивно отскочила от стола, возле которого стояла. Стул опять свернула и…