Однако Купцевич, едва успевший путем каких-то темных махинаций избавиться от судимости, был призван в армию - началась война. Зрение у него было плохое, и его определили, учитывая его специальность, по финансовой части. Строгие армейские порядки и природная трусливость заставили его первое время исправно нести службу. Но, попав вслед за наступающими частями Советской Армии в Румынию, Купцевич не утерпел и вступил в короткий «деловой» контакт с румынскими спекулянтами. По окончании войны Купцевич был демобилизован, женился и на правах законного супруга водворился в квартире Антонины. Он разыгрывал из себя фронтовика, раздобыл где-то справки о ранениях, о болезни сердца и глаз и, пошумев в различных инстанциях, добился перевода на пенсию. Вскоре Купцевич восстановил старые связи с Папашей. Было решено, используя некоторые особенности его квартиры, основать там явку. Купцевич исправно выполнял свои обязанности. Он принимал и провожал каких-то людей, хранил вещи, передавал распоряжения Папаши. Так продолжалось до того дня, когда к Купцевичу неожиданно явился человек. - Велено замерзнуть, - хрипло объявил он. - Дело пахнет керосином. - Это как понимать? - холодея от страха, спросил Купцевич. Посланец настороженно оглянулся на дверь и, понизив голос, возбужденно зашептал: - Обкладывают, суки. Со всех сторон обкладывают. Славка сгорел, Софрон тоже, теперь еще тот пацан сгинул куда-то. - Какой пацан? - Который к тебе приходил. Папаша тут с ним толковал. - И потом этот черт из собеса, - упавшим голосом добавил Купцевич. - Во, во! Это Папаше сильно не по вкусу пришлось. - Ну, тут еще дело не ясное, - буркнул Купцевич. - Не гавкай. Папаша на три аршина в глубь земли все видит. Его не проведешь. Так, понял? А маячок оставь на всякий случай. Ну, я потопал… С этого дня и поселилась тревога в душе Купцевича. А тут еще приезжает этот братец. Купцевич хмуро поглядывал на суетившихся соседок и больше, чем обычно, ссорился с женой. Пить Купцевич тоже стал больше, но, к великой его досаде, в полном одиночестве: к нему теперь никто не приходил. Купцевич инстинктивно ждал каких-то событий, готовый, в зависимости от обстоятельств, или к отчаянной борьбе, или к хитрому маневру. …В это время Катя с тревогой ждала того часа, когда надо будет ехать на вокзал встречать поезд из Сибири. Томительно долго тянулись эти последние два дня. Суетилась с озабоченным лицом Полина Григорьевна, на кухне по вечерам вертелась Антонина, принимая горячее участие во всех приготовлениях, изредка вылезал из комнаты мрачный Купцевич. Наконец день приезда Николая настал. Катя и Полина Григорьевна собрались на вокзал. Перехватив полный жгучего любопытства взгляд Антонины, Катя неожиданно предложила ей ехать с ними. Та в ответ только всплеснула руками и побежала одеваться. Полина Григорьевна с удивлением поглядела на Катю. На вокзал приехали минут за двадцать до прихода поезда. Занесенный снегом перрон был пуст, встречающие толпились в зале ожидания. Наконец радио объявило о приближении поезда. Сквозь пелену снежной метели вскоре проступили желтые огни паровоза, донесся знакомый лязг и шум колес: к перрону подошел сибирский экспресс. Встречающие устремились к вагонам. Оттуда стали выходить с вещами в руках пассажиры, замелькали белые фартуки носильщиков, кругом послышались радостные возгласы. На площадке четвертого вагона появился молодой человек в шубе с поднятым воротником, в большой меховой шапке, в валенках, держа в руках чемодан и круглую плетеную корзинку. Он огляделся по сторонам и, увидев Катю, радостно взмахнул корзинкой и стал поспешно спускаться на перрон. Катя устремилась к нему. На глазах у растроганной Полины Григорьевны и Антонины молодые люди горячо обнялись и оживленно, со смехом стали обмениваться первыми, как всегда, не очень связными, взволнованными словами. Катя познакомила брата со своими спутницами. Он сразу непринужденно заговорил с ними, тепло, почтительно обращаясь к Полине Григорьевне и совсем запросто к Антонине, чем обеих окончательно обворожил. Домой возвращались на такси. Молодой человек всю дорогу жадно разглядывал улицы и площади столицы, засыпая женщин вопросами. Когда приехали, Антонина забежала вперед и своим ключом открыла дверь квартиры. Гость, чуть замешкавшись с вещами, бросил лукавый взгляд на Катю и, вздохнув, решительно переступил порог. С этого момента Сергей Коршунов и приступил к выполнению нового, необычного и опасного задания. Дело в том, что неделю назад Катю Светлову неожиданно вызвали в комитет комсомола. В кабинете секретаря сидел незнакомый широкоплечий парень. Катя поймала на себе его внимательный взгляд. - Вот что, Светлова, этот товарищ должен с тобой поговорить, - строго сказал секретарь комитета. - Ну, не буду вам мешать. Он вышел, а незнакомый парень встал, спокойно запер за ним дверь и положил ключ на стол. Катя иронически осведомилась: - Что это за таинственные приготовления? - Серьезный разговор будет. - Скажите, пожалуйста. А зачем же двери запирать? - Надо. - Интересно. Парень вернулся на свое место. - Давайте прежде всего познакомимся, товарищ Светлова. Вас-то я уже знаю, а вы меня еще нет. Вот, читайте. Он протянул ей красную книжечку. Пробежав ее взглядом. Катя с изумлением посмотрела на своего собеседника. - Уголовный розыск? - Совершенно верно. - И… И ваша фамилия Гаранин? - Тоже верно, - усмехнулся Костя. В глазах Кати неожиданно запрыгали веселые искорки. - Вы что же, хотите, чтобы я с вами преступников ловила? Но у меня, знаете, другая специальность. - Нет, мы их сами ловим, - сдержанно ответил Костя. - А вот помочь нам вы должны. - Я?… - Да, вы. - Чем же я могу вам помочь? - Послушайте, Катя, вам никогда не приходилось выполнять боевые задания? - очень серьезно спросил Костя. - Нет, - растерялась Катя. - А что? - Мы хотим вам дать такое задание. Не перебивайте меня, - поднял руку Костя, заметив, что Катя порывается что-то сказать. - Сначала выслушайте. Так вот. Задание, прямо скажу, трудное. Но мы посоветовались с товарищами, подумали и решили, что вы справитесь. Вы, как говорится, девушка с характером. А задание это важное, и выполнить его - ваш комсомольский, гражданский долг. - Ну хорошо. Ближе к делу, - нетерпеливо сказала Катя. - Сейчас все узнаете. Но прежде я обязан вас предупредить. Хватит у вас духу выполнить это задание или нет, наш разговор вы не имеете права разглашать никому, ни при каких обстоятельствах. Даете слово? - Конечно. Честное комсомольское. - Это очень важно. А теперь слушайте. Мы сейчас заняты разоблачением большой и опасной группы преступников. Следы привели в вашу квартиру. - Что вы говорите? - Да. Я имею в виду ваших соседей. И тут у нас произошла заминка. Чтобы разобраться, надо ввести нашего сотрудника к вам в квартиру. Он должен познакомиться с этими людьми, не вызывая никаких подозрений. Пока ясно? - Ясно… пока. Катя почувствовала легкий озноб и зябко повела плечами. Костя уловил тревогу в ясном взгляде этой славной кареглазой девушки, и на минуту в душе его шевельнулась жалость. - Да вы не бойтесь, - мягко сказал он. - Тут нет ничего страшного. От вас требуется только выдержка и небольшое, как бы сказать… актерское мастерство. - А я и не боюсь, - самолюбиво возразила Катя и не очень естественно засмеялась. - С чего вы взяли? - Вот и хорошо. Скажите, ведь ваша семья живет в Иркутске? - неожиданно спросил Костя. - Да, в Иркутске. - И есть брат, старше вас, работает техником на заводе, его зовут Николай? - Да, откуда вы все это знаете? Костя добродушно усмехнулся. - Я просто подготовился к разговору. Так вот, Катя. План такой… Костя говорил спокойно, неторопливо, но Катя чувствовала, как у нее все сильнее колотится сердце, и не могла унять охватившего ее озноба. В голове вихрем проносились какие-то обрывки мыслей. Зачем ее впутывают в такое дело? Что думает о ней этот человек? Какой он спокойный и, наверное, очень смелый. А она? Нет, она тоже смелая. И раз надо… Ну, раз так надо, неужели она не сможет?… Как он смотрит на нее, как будто все понимает. Хороший у него взгляд, прямой и честный. Ему можно довериться. А что, если прямо сказать, что она не сможет?… Не сможет? Нет, нет. Ни за что. Она сможет. Это действительно боевое задание. А во время войны комсомольцы шли и не на такие дела. Например, Лиза Чайкина, Зоя… И он очень доверяет ей, Кате, верит в нее. Вот лицо у него строгое, а глаза улыбаются, так хорошо улыбаются. Господи, да что с ней делается, при чем тут его глаза?