Произойдет ли чудо? Услышу ли я когда-нибудь Лешкин смех? Я побрел на кухню. «Арарат» вернулся в холодильник, несмотря на мое желание перевернуть бутылку вверх дном и влить в себя все содержимое. Как в воронку. Но завтрашний день обещает неприятности, возможно, связанные с перестрелкой. А применение табельного оружия с остаточными признаками алкогольного опьянения однозначно поставит меня в положение виновного. Телефонный звонок заставил меня осознать тот факт, что я читаю журнал для вязания. Ванька!.. — Сергей, срочно приезжай!.. Приезжай быстрее, ради бога! Если задумчивый Иван выражается такими фразеологизмами, значит, произошло нечто. — Сергей, пожалуйста, выезжай! — он почти кричит. — Бери такси, я оплачу у дома! Только быстрее!.. Это тот самый случай, когда подобное нужно излечивать подобным. — Ну-ка, сопли подбери! Я уже надеваю носки! Пять секунд — что случилось? Случилось страшное. — Полицию вызывал? — прижимая к плечу трясущуюся Ванькину голову, спросил я. — Нет еще… Отец Вани лежал в гостиной своей огромной шестикомнатной квартиры. Пиджак председателя правления банка был прострелен в двух местах. Его единственный правый глаз спрашивал меня: «Как же это могло такое случиться?» Левый глаз являлся входным отверстием. На груди два отверстия, на полу три гильзы от «тэтэшных» патронов. Опять «ТТ». — Звони, Ваня… — я протянул ему трубку радиотелефона. — Звони, дорогой. Тех, что приехали, я не знал. Не пришлось столкнуться по совместной работе. Молча зашли, закурили, пропустили вперед эксперта. Так же молча повздыхали, после чего пожилой дядька подошел к телефону и вызвал следователя. Это убийство. Зона ответственности Следственного комитета. Все правильно. — Я возьму тебя в понятые, — заявил мне следак. — Не возьмешь. Я коп. Черт побери. Всего одна рюмка «Арарата», а запаху — как от литра. Расследование каждого преступления начинается с двух вопросов: — Кто обнаружил труп? Труп… Мог бы и помягче спросить. Ванька и без того в шоке. — Я… — Во сколько? Этим вопросом, как правило, и заканчивается расследование «глухаря». Пока судмедэксперт ворочал тело председателя правления банка, я увел Ивана на кухню. Там располагался штаб. Опер, похоже, мой погодок, участковый да кинолог с собачкой. Последнего привезли немного не в тему, просто предыдущей заявкой у ребят была кража из частного дома. Похоже, пытались брать след. Судя по настроению владельца собаки, не взяли. — Ваня, — я распахнул холодильник и залюбовался содержимым, — у вас всегда такой набор? «Киндзмараули» в глиняной бутылке, «Хеннесси», лобстеры? — Мама должна послезавтра приехать. — Но, Ваня, если «Киндзмараули» оправдать можно, то лобстеры… Их ведь заказывают. К моменту. Лобстеры к месту были бы послезавтра? Жестокий я человек. Опер поднялся со стула и взял меня под руку. — Покурим? На площадке мы закурили. — Я вижу, ты в курсе событий. Поделишься? Опер оказался милейшим парнем. Он работал по одной со мной квалификации. «Линия тяжких». Его дежурство по отделу совпало по времени с убийством отца Ивана. О его цепкости и ловкости можно было судить по уже одному вопросу: — Ты знаешь бабу, которую он ждал? Делиться или нет? Нет, не буду. Опять тот случай с куском хлеба с намазанным на него маслом. — Нет, конечно. Кстати, нужно Ваню расспросить, что из квартиры исчезло. Это тоже версия. Бабу он мог, конечно, ждать, но, возможно, кто-то успел быстрее бабы. Моя версия оказалась ничтожной. Из квартиры не пропало ничего, что по всем законам разбойной логики должно было пропасть. Золото хозяйки покоилось в шкатулке, доллары и евро можно было увидеть сразу, приоткрыв дверцу стенки. Одним словом, Ваниного отца убили только потому, что его хотели убить. Когда дежурная группа убывала, опер протянул мне визитку: — Если что наклюнется, звони, Сергей. Я увезу Ваньку к себе. Вместе с бутылками «Хеннесси» и «Киндзмараули». Они нам понадобятся. — Сиди здесь и не высовывайся на улицу, — я разглядывал убитого горем Ивана в Настиной квартире, но не позволял себе его жалеть. Как только я начну это делать, он тут же сломается. — Возьми папин «Лексус», — Ванька, не глядя, протянул мне автомобильный брелок. — Я сейчас охране банка позвоню, они тебе его отдадут. Представляю, какой шок вызовет появление Загорского на «Лексусе» у отдела. На следующий день меня будут пасти не гаишники Табанцева, а Управление собственной безопасности. — Дождись Настю. Она врач, специалист. Она знает, что нужно делать. Когда я уже под утро приехал, я увидел такую картину: на кухне, напротив друг друга, сидели Ванька и Настя. — В компанию не возьмете?.. — прохрипел я, пытаясь стереть с глаз густую кровь. Насколько я помнил потом, в одиннадцать утра, это были мои последние слова ночью. Тогда мне было очень больно. Все началось с того самого момента, как я, позвякивая в кармане ключами от «Лексуса», вышел из дома на улицу… ГЛАВА 16 …и направился в отдел. Меня «повели» почти от порога. Слаборазвитыми инспекторами Табанцева тут и не пахло. Меня вели профи. Не хотелось бы портить себе настроение, но это «наружка». То есть официальная слежка, с соответствующим образом оформленными документами. А раз так, то… То, черт меня побери, есть возбужденное в отношении меня уголовное дело!.. Либо в каком-то из возбужденных ранее я прохожу как контролируемое лицо. Я не ворую, в оргпреступных структурах не состою. Говорил же начальник отдела, предупреждал! Займись, говорит, Загорский, убийством этого… Как его?.. Ну, где баба евоная замешана. Займусь, конечно, но только после поимки убийцы Тена. Так, экипаж вишневого «Форда» исчез. Меня «передали». В зеркало я наблюдал за тем, как за мной тащится серый «Фольксваген». Я высунул руку в окно и помахал. «Фольксваген» после этого, понятно, тоже исчез. Кто следующий? Не успели. Я уже приехал. Машина Обрезанова стояла, слегка припорошенная снегом. — Ты чего это на ночь глядя? — приветствовал меня с сигаретой во рту Жмаев. — Ты когда-нибудь сменяешься? — раздраженно ответил я. Я сразу прошел в кабинет начальника уголовного розыска Максима Обрезанова. Может, он меня ждал, может, нет, да только не удивился. Кивнув мне головой, он потер ладонью глаза. — Устал я сегодня. Честно говоря, я тоже. — Собирайся, Макс. Поедем в одно чудное кафе. Посидим, о делах наших скорбных покалякаем. Только учти, друг, если не найду ответов на все свои вопросы, уничтожу. Надоело мне дыхание горячее за спиной слышать да дерьмо чужое руками разгребать. К моему великому изумлению, Обрезанов молча встал, достал из шкафа дубленку и надел на голову шапку. По полированной столешнице ко мне «приехали» ключи от его «Ауди». — Банкуй. Чтобы не сказал, что я медленно еду и не отрываюсь от «наружки». Едь как надо. Не много ли ключей за один вечер? Тем не менее ключи я сгреб и, пропустив начальника вперед, вышел из кабинета.