– Спасибо. Я и так переживу. Я стал прощаться. На улице около моей машины стоял еще один полицейский, немолодой старший лейтенант с затуманенным мутным взором. Рассматривал большие колеса моего компактного внедорожника, главную внешнюю особенность машины. Не каждая из достаточно небольших машин использует тридцатичетырехдюймовые по высоте экстремальные колеса «Simex Jungle». Да и вообще для этой машины полагаются стандартные семнадцатидюймовые. Мои нынешние колеса просто не поместились бы в машине, не проведи я лифтование подвески. Правда, «семнадцатые» диски при этом пришлось поменять на «пятнадцатые», но дело того стоило. Обошлось это в копеечку, зато теперь я не знаю проблем ни с дорогами, ни с бездорожьем. Но я вообще-то не люблю, когда мою машину пристально рассматривают. И потому я дружелюбия не проявил, отключил сигнализацию и сел на свое водительское место. Полицейский подошел. – Как колеса, товарищ подполковник, сильно по асфальту шумят? – Терпеть можно, если не гнать на максималке, – к посторонним разговорам с незнакомыми людьми, тем более полицейскими, я склонен не был, и потому дверцу за собой захлопнул и сразу завел двигатель. Полицейский сделал какой-то знак, словно еще что-то спросить хотел. Пришлось опустить стекло, чтобы не показаться армейским хамом. – И сколько в вашей технике лошадей? Такие колеса тоже еще потаскать надо. – С утра двести восемьдесят шесть было. – Ого… Аппетит, наверное, у такого зверя хороший… С этим трудно было не согласиться. – Не то слово… В среднем на сотню литров под тринадцать выходит. Если только по городу ездить, то за семнадцать выкатывает. А если в пробках торчать, то можно не смотреть, чтобы не пугаться… Жалованья едва-едва на бензин хватает. – Я видел, товарищ подполковник, вы с капитаном Ставровым беседовали, – внезапно старший лейтенант перешел на другую тему и почему-то заговорил шипящим шепотом. – Беседовал. Мне скрывать, в принципе, было нечего. – Это по поводу того дела? – Какого дела? – Ну, насчет Чупакабры… – Чупакабры? – не понял я, потому что Чупакаброй звали отставного капитана Чукабарова только у нас в бригаде. В городе этой клички знать не должны. – Дело НПО «Химера»… – пояснил старший лейтенант. – А какое отношение это дело имеет к Чупакабре? – В народе говорят, Чупакабра на своего дрессировщика напала. Да и у нас в райотделе все так и говорят – «дело о Чупакабре»… – Понятно. Да. Я по поводу этого дела. А что вам не нравится? – Вы, говорят, друг убитого? Однако мне понравилось, с какой скоростью слухи распространяются по городу и по райотделу. Другом убитого меня назвала Елизавета Николаевна, когда представляла капитану и другому старшему лейтенанту, пришедшим дверь квартиры опечатывать. Всего несколько часов прошло, а об этом уже знают совершенно мне незнакомые сотрудники райотдела. – Я тоже такое слышал. А что вас вообще-то интересует, товарищ старший лейтенант? – спросил я холодно. – Ничего. Просто я предупредить хотел. – О чем? – Осторожнее со Ставровым. Он к нам пришел как раз из этой «Химеры» и будет их всеми способами защищать. Он в любом разговоре всегда на их стороне. – И что, про НПО «Химера» много говорят? – Много говорят. Но мало хорошего. – А что говорят конкретно? – Народ считает, что там для военных целей вурдалаков создают. – И давно так говорят? – Много лет. Почти каждый год что-то такое случается с этой «Химерой», что разговоры про них ползут. Если не с самой «Химерой», то с простыми людьми случается. Какие-то странные случаи гибели, жуткие случаи, но дела закрываются нераскрытыми. Сверху, похоже, команда приходит. И закрывают. – Спасибо, старший лейтенант. Я в городе только наездами бываю, и потому местные слухи меня почти не задевают. А почему вы ко мне подошли? Старший лейтенант улыбнулся одними мутными глазами. – Я срочную службу в спецназе ГРУ проходил. Правда, мы только потом узнали, что это спецназ ГРУ был. Тогда считали, что в десантуре. – Где служили? – Афган. Кабульская рота. – Примите уважение. Еще раз спасибо… Я через дверцу пожал руку старшему лейтенанту и медленно выехал с площадки перед райотделом полиции. Интересно, сколько этому старлею лет? Если он служил в прославленной кабульской роте, значит, прошел Афган и, конечно, уже не молод. Внешность у него очень неопределенная. Не сообразишь сразу. Звание у полицейских тоже о возрасте не всегда говорит точно. У них люди и на пенсию могут старлеями уйти. Наверное, и этому уже скоро на пенсию. Но интересно было за один день нечаянно встретить двух бывших спецназовцев, капитана и старшего лейтенанта, одного вполне успешного сотрудника уголовного розыска, служившего в спецназе ВДВ, другого – даже спецназовца ГРУ, которые сейчас служат в одном районном отделе полиции. Причем старший лейтенант, похоже, не очень уважительно относится к капитану. Но если Ставров и вправду раньше работал в НПО «Химера», то с ним следует быть осторожнее. Впрочем, я и без того лишнего никому ничего не говорил. Ни капитану Ставрову, ни кому-то другому. Сработала привычка военного разведчика – не говорить лишнего и делиться оперативной информацией только тогда, когда она может быть полезна другому человеку. Не может быть полезна, ни к чему его загружать. * * * Днем ездить по городским улицам было спокойнее, чем утром и вечером, когда люди или на работу, или с работы едут. Причем едут те, кто вообще времени на колесах проводит мало, и потому чувствует себя на дороге не вполне уверенно, что чревато для других участников дорожного движения определенными неприятностями. Тем более когда дорога скользкая и снег не везде вычищен, то есть проезжая часть значительно сужается, и не видна разметка. Но если люди покупают недешевые иномарки, они считают, что эксплуатировать их нужно в любом случае, и гордо держатся за рулем, не имея своих способностей к вождению, демонстрируют возможности автомобилей. Днем этих аховых водил нет или, по крайней мере, не так много. И потому до дома я добрался быстро. Единственная задержка была в том, что я заглянул по пути в компьютерный салон и приобрел себе внешний жесткий диск, чтобы скопировать какие-то файлы с компьютера Чукабарова на него, а не в свой компьютер. А внешний жесткий диск, на случай, если кто-то попытается проверить мой компьютер в мое отсутствие, я всегда могу носить с собой в кармане, что не могу позволить себе по понятным причинам по отношению к своему домашнему компьютеру. Вес такой техники меня не смутил бы, поскольку человек я не слабый, но вот настолько крупных карманов, чтобы туда уместился компьютерный блок, у меня не было. До дома добрался благополучно, никого не задавив устрашающими колесами своего «Ренглера», и в меня по случайности никто не въехал. Перед тем как открыть дверь и войти, я, конечно, проверил на двери «контрольку» и убедился, что никто в мое отсутствие мою квартиру не посещал. Или они не добрались еще, или они не располагают против меня никакой информацией. Не знают, что я начинаю собирать информацию о них. Вообще-то я был готов к тому, что меня «навестят». Но если еще не навестили, значит, я работаю, что называется, первым номером и им придется меня догонять, что само по себе не просто. И хорошо, что я так аккуратно вел себя с капитаном уголовного розыска. Если он в действительности связан с НПО «Химера», то он пока, согласно моим понятиям, дает майору Лукьянцу успокаивающую информацию. Я спокоен, как сонный слон, я никого не обвиняю, поскольку обвинять мне некого и не в чем, я не имею концов, за которые можно ухватиться, чтобы потянуть и вытащить на свет так необходимую мне информацию. В данной ситуации, когда я предупрежден, капитанские донесения должны играть мне на руку. Наверное, и играют. Пусть именно так они и думают и пока спокойно дремлют, сами уподобляясь слонам. Именно – пока. Пока я до них не добрался. А добраться я обещаю… Только сняв верхнюю одежду, еще до того, как заварил чай, чтобы не терять время, я позвонил капитану Лаврушкину. Капитан оказался дома. – Павел Петрович, рад тебя услышать живым и здоровым. Голос у тебя вроде бы бодрый. Пересветов беспокоит. Дело есть важное. Твое присутствие требуется. Как вчера, нормально до дома добрался? – Все в порядке, товарищ подполковник. Я же не пью много. А что от меня требуется? Капитан понял, что я не приглашаю его продолжить вчерашний вечер, потому что знал мое негативное отношение к частой и, уж тем паче, к систематической выпивке. Выпили, отметили начало отпуска, и хватит, друзья дорогие. Много – вредно. Продолжение – дорога к запою. Пусть не в этот раз получится, но дорога известна и когда-нибудь будет пройдена. Потому лучше не продолжать. Не где-нибудь, в спецназе служим. Это особая ответственность. Это все вопреки тому, что я говорил капитану уголовного розыска. Но ему полезно откушать порцию «дезы». – Необходимо два вопроса разрешить. Во-первых, требуется грамотный кинолог, во-вторых, сапер. Все по твоему профилю. Приезжай! – По второму вопросу. Инструменты какие-то брать? – Да. Есть ловушка, которую ты знаешь. Так мне сказали. Нужно обезвредить. – В городе? – В моей квартире. – Еду. Добираться до меня Лаврушкину, конечно, не близко, живет он в частном доме в пригородном поселке, и в благоустроенную квартиру переселяться не намерен, поскольку частные владения позволяют ему держать несколько собственных собак. Служебных капитану для полного счастья не хватает. Но он сегодня, судя по всему, может себе позволить сесть за руль. Значит, в дневное время вполне способен минут через тридцать– сорок пожаловать ко мне. Я эти тридцать-сорок минут решил использовать с пользой. Во-первых, поставил разогреваться свой обед, во-вторых, со своего родного компьютера вышел в Интернет и по «поиску» попытался найти хоть какие-то данные про НПО «Химера». Готов признать, что меня постоянно тянуло, и даже тогда, когда я домой ехал, думал за рулем о том, чтобы включить как можно скорее ноутбук Владимира Николаевича и поинтересоваться другими химерами производства, как я понял, пресловутого НПО. Но я умышленно себя сдерживал. Ко всякому делу следует подходить, соблюдая определенный порядок. Интернет, к сожалению, не принес мне ни одной ссылки на НПО «Химера» в нашем городе. Ни сайта своего они не имеют, ни электронной почты. Хотя, наверное, и то и другое есть, только маскируется иными категориями названий. Специально, чтобы их не могли просто так найти. Разве что, по счастливой случайности. Но это мое предположение, и оно может быть как верным, так и не верным. Далеко не все службы и фирмы в нашей стране имеют желание афишировать свою деятельность. Взять к примеру наше ГРУ. Единственная силовая структура в стране, не имеющая своего пресс-центра. Даже в ЦРУ есть пресс-центр, и целый отдел работает над улучшением имиджа этой одиозной организации. Но наше командование считает рекламу своей деятельности излишней. Нет рекламы, нет вопросов. А бывшие и настоящие «почтовые ящики» тем более не желают, чтобы о них хоть что-то было известно. Это вполне понятно и, наверное, справедливо, потому что все знать обо всем вредно в принципе. Голова может не в ту сторону «поехать». Однако, Интернет все же предложил мне полюбопытствовать совершенно другим НПО «Химера». Причем еще советского, так сказать, производства. Я кликнул мышкой по строке адреса, попал на неизвестный мне украинский форум и стал читать посты участников. И только тогда понял, откуда растут ноги у НПО в нашем городе. Хотя, точнее будет сказать, не понял, а предположил. Форум, на который я вышел, изобиловал украинской националистической символикой, и все разговоры там велись, естественно, на украинском языке, который я не знал и изучать никогда не намеревался. Некоторые слова, к стыду своему признаюсь, я даже перевести на русский не мог, хотя они, конечно же, в первооснове своей сродни русским словам. Тем не менее общий смысл всех, практически постов был понятен. Форумчане, наверное, сплошь националисты и русофобы, отчаянно обвиняли Советский Союз, не стесняясь нецензурных выражений. Впрочем, на многих форумах это в порядке вещей. Это я понимаю, что о покойниках говорят или хорошо, или вообще не говорят, но авторы постов этого не понимали. Но меня интересовала суть их разговоров, а суть сводилась к следующему. Когда-то давным-давно, еще по приказу Сталина, на территории Украины была построена лаборатория по изучению, как предполагают современные исследователи вопроса, искусственно вызванных мутационных процессов на различных видах животных, и предпринималась первая попытка целенаправленно воздействовать на эти самые мутационные процессы. Толчком к открытию лаборатории, видимо, послужила атомная бомбардировка Японии американцами. Советских спецов интересовали возможные последствия. Главным оружием воздействия на мутационные процессы живых организмов считалась тогда только радиация, поскольку генетика в те времена была в загоне, а понятия ученых о строении ДНК ограничивались знанием того, что такое хромосома. Об успехах или неуспехах в деятельности лаборатории никто из форумчан не знал. Знали только, что в более поздние годы советской власти, уже через много лет после смерти Сталина, лаборатория была переименована в научно-производственное объединение «Химера», наверное, для маскировки, поскольку промышленным производством деятельность ученых назвать было трудно, и переехала из Львовской области, где первоначально базировалась, в окрестности города Припять. То есть на нынешнюю территорию отчуждения, возникшую после аварии на Чернобыльской атомной электростанции. В момент самой аварии сотрудники НПО «Химера» были спешно вывезены руководством на территорию России. А все хозяйство, лаборатории и испытательные стенды вместе с большим количеством представителей животного мира, занятого в лабораторных исследованиях, было просто брошено на произвол судьбы. Однако вскоре, когда на самой АЭС начались работы по дезактивации аварийного реактора, неизвестно откуда прибыла некая государственная экспедиция. Часть оборудования была демонтирована, часть животных вывезена, а все остальное было попросту уничтожено. Но всех животных уничтожить не удалось, потому что брошенные на какое-то время без человеческого присмотра животные не хотели умирать от голода, смогли освободиться из клеток самостоятельно и покинуть пределы НПО. Форумчане говорили, что тогда же, чтобы ликвидировать следы деятельности НПО «Химера», военными была устроена большая охота. И каких-то отдельных животных тогда же, по горячим следам, удалось уничтожить. Для этой охоты со всей Советской армии собирали солдат-сибиряков, большей частью представителей малых народов, которые выросли в семьях профессиональных охотников и сами имели навыки профессиональной охоты и выслеживания дичи. Более того, в форуме принял участие и один из таких бывших военных, отставной офицер, выступающий по ником «Тарас Бульба», который утверждал, что никогда не видел в жизни ни до, ни после этого таких монстров, как те, которых им удалось убить, в том числе и почти сказочных трехглавых змеев. Но убили только около трети сбежавших животных. Остальные так и остались на свободе, и вели там, в зоне отчуждения, какую-то свою жизнь, при этом, в большинстве своем, не покидая саму зону. И только отдельные виды смогли приспособиться к жизни без радиации, и стали мигрировать по разным уголкам. Говорили, что этих «неизвестных» официальной науке животных встречали в разных местах Украины, Белоруссии, Польши и России. Чаще других встречался вид, который в обиходе называют Чупакаброй. Чем в настоящее время занимаются ученые, работавшие раньше в Припяти, форумчане, естественно, не знали. Но мне показалось, что я имею право предположить это с высокой долей вероятности… Глава 7 Я так зачитался материалами украинского форума, что, несмотря на незнание языка, а, может быть, благодаря этому, потому что чтение требовало повышенной сосредоточенности, забыл про свой обед, про включенную электрическую плиту, и только неприятный запах горелого заставил меня раздраженно встать и сходить на кухню. Но я даже не расстроился тем, что мой суп полностью выкипел – мысли в другой плоскости витали, а подгоревшую кастрюлю я не стал чистить сразу, как делал обычно, только подставил ее под струю воды в раковине, но даже не дождался, когда вода заполнит кастрюлю полностью, закрыл кран, и ушел читать дальше. Павел Петрович Лаврушкин был от природы человеком корректным, и в этот раз тоже проявил свою известную всем корректность – приехал только тогда, когда я все дочитал, попытался безуспешно найти еще какие-то ссылки на НПО «Химера», а потом просто выключил компьютер и откинулся в раздумье на спинку кресла. И встал только после второго звонка в дверь. Дверной «глазок» показал мне, кто приехал. – Заходи, Павел Петрович, – распахнул я дверь и закрыл ее сразу же, как только капитан переступил порог, поскольку на лестнице слышались шаги нескольких поднимающихся человек и их приглушенный разговор. Я снова посмотрел в дверной «глазок» и убедился, что не ошибся в определении поднимающихся по лестнице. Шел сосед с четвертого этажа с друзьями. Разбитная и обычно подвыпившая компания молодых людей из поколения никого не уважающих типов. В первую очередь, не уважающих себя, но трепетно относящихся к пивным бутылкам и пачкам сигарет. Я бы ни одного из этой компании не взял служить в свой батальон. Они просто непригодны к службе вообще, не говоря уже о службе в спецназе ГРУ. Потерянное поколение, продукт развала не просто страны, но и государственной, и сугубой частной нравственности. – Раздевайся и получи привет от Владимира Николаевича Чукабарова. – И где этот привет? – правильно сориентировался Лаврушкин, сразу сообразив, о чем я говорю. Да и трудно не понять, поскольку я уже по телефону его предупредил.