* * * Огромный зал, в котором размещался оперативный пункт ФБР, оставил в душе Сакс неизгладимое впечатление. Воспоминания о спальне Райма поблекли и исчезли. Оперативный пункт занимал половину этажа всего здания. Здесь трудились три дюжины агентов, а по количеству компьютеров и электронных панелей помещение напоминало съемочную площадку фильма, поставленного по мотивам произведений Тома Клэнси. Все агенты внешне походили на адвокатов или в крайнем случае служащих процветающего банка. Белоснежные рубашки, строгие галстуки. На ум сразу приходили слова «свежий» и «хрустящий». Амелия Сакс невыгодно выделялась среди них в своей синей форме, перепачканной крысиной кровью, пылью и навозом, оставленным скотом, который был забит сто лет назад. Она уже не тряслась, переживая свой предыдущий взрыв ярости. Хотя в голове ее все еще вертелись десятки фраз, которые она хотела высказать Линкольну, но не успела, сейчас Амелия старалась сосредоточиться на том, что происходило вокруг. Высокий агент в безупречном сером костюме совещался с Деллреем. Они стояли в стороне и что-то обсуждали: два серьезных респектабельных человека. Сакс подумала, что это, наверное, и есть ответственный секретный агент манхэттенского филиала ФБР Томас Перкинс, хотя и не была в этом абсолютно уверена. Патрульный офицер сталкивается с сотрудниками ФБР не чаще, чем работник химчистки или страховой агент. Мужчина казался чрезвычайно строгим, – видимо, он вообще не умел улыбаться. Деллрей что-то рассказывал ему, и тот, согласно кивая, время от времени посматривал на огромную карту Манхэттена, прикрепленную к стене. После того как беседа закончилась, он подошел к столу, заваленному папками, оглядел присутствующих и заговорил: – Мне хотелось бы на некоторое время отвлечь вас от дел. Попрошу внимания… Я только что вел телефонные переговоры с директором и генеральным прокурором. Речь идет о неизвестном, совершившем похищение людей из аэропорта Кеннеди. Преступление это несколько необычное. Похищение, которое не сопровождается сексуальным насилием, в очень редких случаях может свидетельствовать о серийном аспекте. Другими словами, подобное преступление – первое в таком роде, которое нам предстоит расследовать. В свете возможной связи его с конференцией ООН, проводимой на этой неделе, мы постоянно координируем наши действия со штабом в Квонтико и кабинетом Генерального секретаря. Все меры, которые требуется предпринимать в данном расследовании, рекомендовано оставить на уровне профилактических и упреждающих. Это дело получает приоритет на высшем уровне. Ответственный агент посмотрел на Деллрея, который и взял слово: – Расследование было нам передано нью-йоркской полицией, но тем не менее они будут предоставлять нам помощь в виде поддержки личным составом. Сейчас перед вами выступит офицер, работавший на местах преступлений, и вкратце введет вас в курс дела. – Теперь перед аудиторией оказался совершенно другой Деллрей. Ни намека на хамство или панибратство. – Вы обменялись расписками, когда забирали вещественные доказательства? – спросил Перкинс у Сакс. – Успели произвести опись? – У нас и не было никакой описи, – призналась Амелия. – Мы работали только над тем, чтобы побыстрее спасти людей. Это обстоятельство весьма обеспокоило ответственного агента. В судах бывали случаи, когда абсолютно обвинительные дела разваливались только из-за неправильно оформленных и предоставленных вещественных доказательств. Это был самый главный пункт, за который цеплялись адвокаты преступников. – Позаботьтесь о том, чтобы, прежде чем вы уйдете отсюда, все было тщательно задокументировано. – Да, сэр. «Как же посмотрел на меня Райм, когда понял, что это именно я нажаловалась Экерту, в результате расследование у полиции отобрали, – размышляла Амелия. – Какой у него был взгляд!» «Моя Сакс смогла все предвидеть, моя Сакс поступила правильно…» Она снова начала теребить заусеницу на уже окровавленном пальце. «Прекрати!» – мысленно приказала она себе, продолжая терзать свою плоть. Боль даже доставляла ей удовольствие. Вот именно этого врачи никогда не могли понять. – Агент Деллрей, – обратился к Фреду Перкинс, – не могли бы вы объяснить всем остальным наш подход к данному расследованию? Деллрей перевел взгляд с Перкинса на других сотрудников и продолжил: – В настоящий момент наши агенты контролируют возможные места нахождения террористических групп, а также определяют пути, по которым мы сможем добраться до жилища подозреваемого. К работе подключены все тайные агенты и все осведомители. Это значит, что мы ставим под угрозу выполнение некоторых операций, однако полагаем, что такой риск оправдан. Основной упор мы должны сделать на немедленное реагирование. Поэтому необходимо разделиться на группы по шесть человек, которые могут начать действовать в любой момент и в любом направлении. Вам будет оказано содействие со стороны штурмовых подразделений и спецотрядов по освобождению заложников. – Сэр, – подала голос Сакс. Перкинс нахмурился. Очевидно, здесь было не принято прерывать выступавшего. – В чем дело, офицер? – Я просто хочу спросить вас, что будет с жертвой? – С кем? С той немкой? Вы считаете, что ее необходимо еще раз опросить? – Нет, сэр. Я имела в виду следующую жертву. – Разумеется, – тут же нашелся Перкинс, – мы будем иметь в виду возможность захвата следующей жертвы. – Он ее уже захватил, – не отступала Сакс. – Правда? – Ответственный агент взглянул на Деллрея, но тот лишь неопределенно пожал плечами. – А откуда вам это известно? – поинтересовался он у Сакс. – Я точно не могу сказать, сэр. Но он оставил на месте преступления «ключевые» предметы. Он бы не стал этого делать, если бы не намеревался совершить следующее убийство. Поэтому я считаю, что он либо уже похитил жертву, либо вот-вот сделает это. – Мы примем это к сведению, офицер, – продолжал ответственный агент. – Мобилизуем все наши силы, для того чтобы этого не произошло. – Наверное, все-таки будет более правильным сосредоточить наши усилия на поимке самого преступника, – вставил Деллрей. – Детектив Сакс… – начал Перкинс, но Амелия его перебила: – Я не детектив, сэр. Я патрульный офицер. – Ну да. – Перкинс разглядывал стопки папок на столе. – Я думаю, будет неплохо, если вы введете в курс дела остальных наших сотрудников. Тридцать агентов ждали ее выступления. Среди них и две женщины. – Просто опишите им то, что видели сами, – подсказал Деллрей, зажимая в зубах незажженную сигарету. Амелия рассказала им, как проводила осмотры мест преступлений, и закончила выводами, к которым пришли Линкольн Райм и Терри Добинс относительно личности подозреваемого. Большинство агентов были удивлены необычным поведением преступника. – Как игра в шарады, – пробормотал кто-то в зале. Один агент спросил, не несли ли «ключевые» предметы некой политической смысловой нагрузки, которую они могли бы расшифровать. – Нет, сэр, мы считаем, что преступник не относится к террористам, – упрямо повторила Сакс. Перкинс счел необходимым самому обратиться к Амелии: – Позвольте мне узнать, офицер, считаете ли вы этого преступника умным человеком? – Даже очень умным, сэр. – А не может ли он вести двойную игру? – Что вы имеете в виду? – Вы… то есть нью-йоркская полиция, полагаете, что имеете дело с обыкновенным психопатом. Если точнее, с уголовным преступником. Но не исключено, что он именно этого и добивается, а на самом деле скрывает свою истинную цель. – Например? – Возьмите хотя бы эти «ключевые» предметы. Не могут ли они быть использованы в качестве отвлекающего маневра? – Нет, сэр, они явно подсказывают направление, в котором следует искать жертву, – заявила Сакс. – Мы их и находили по ним. – Это понятно, – отреагировал Томас Перкинс. – Но, поступая таким образом, он может одновременно уводить нас от своих истинных целей, верно? – Наверное, это возможно. – Сакс даже не задумывалась раньше над такой постановкой вопроса. – А из-за этого похитителя шеф полиции Уилсон продолжает оттягивать людей, занятых обеспечением безопасности конференции ООН. Этот подозреваемый отвлекает на себя всеобщее внимание, развязывая тем самым себе руки для совершения основного преступления. Сакс подумала, что нечто подобное уже приходило ей в голову, когда она видела сегодня отряды полицейских, обшаривавших Перл-стрит. – Так он нацеливается на ООН? – Мы так думаем, – кивнул Деллрей. – Те же люди, что стоят за неудачной попыткой взрыва представительства ЮНЕСКО в Лондоне, могут попробовать взять реванш здесь. Из этого следовало, что Райм с самого начала пошел по ложному пути. Что ж, данное обстоятельство снимало с ее души хоть какую-то часть вины перед ним. – Ну а теперь, офицер, – обратился к Амелии Перкинс, – займитесь составлением описи вещественных доказательств. Деллрей дал девушке специальный инвентарный лист, который она, пункт за пунктом, должна была заполнить. Пока она рассматривала его, вокруг кипела бурная деятельность: агенты звонили по телефонам, общались между собой, что-то записывали. Оторвавшись от листа, Сакс заметила: – На последнем месте преступления мне удалось сфотографировать отпечаток пальца преступника. В комнате наступила мертвая тишина. Амелия подняла голову и увидела, что глаза всех присутствующих устремлены на нее. Словно все вокруг впали в состояние шока – если, конечно, агенты ФБР могли испытывать столь глубокие чувства. Она беспомощно взглянула на Деллрея. – Вы обнаружили отпечаток? – переспросил он, склонив голову набок. – Ну да. Когда он боролся с последней жертвой, у него слетела перчатка. Поднимая ее, он оставил довольно четкий отпечаток пальца. – Где он? – встрепенулся Деллрей. – Господи! – воскликнул один из агентов. – Что же вы сразу не сказали? – Ну, я… По залу пробежал шепот.