Не хочу говорить о прошлом, упорно молчу, но женщина слишком проницательна. Или может, у меня все на лице написано… – Тот мужик имеет к тебе какое-то отношение, я ведь права? Всхлипываю и киваю, но все еще не отвечаю. Не могу… так тяжело! Хотя даже без моих объяснений соседка складывает дважды два: – Слушай, я бы на твоем месте не молчала. Это же твой мужик, с какого перепуга ты должна отдавать его? Мой мужчина? Да когда он был моим… От правды на глаза снова накатывают жгучие слезы, она колет меня иголками в кожу. Отрезвляя и напоминая, что между нами с Ильей был только секс. С Ильей ли? Соврал? Хотя… я его понимаю в какой-то степени. Может, он и узнал меня, но у него теперь есть девушка. Я не имею права рушить их счастье, даже не смотря на то, что беременна. – Они же вместе, а я… – попыталась донести женщине истину, но она перебила меня: – А ты беременна от него двойней! Пусть платит по счетам. Ты видела, как он одет? А его часы на руке? «Роллекс»! Одежда? Часы? Не смотрела я на эти мелочи. Я смотрела ему в глаза и… не выдержала и прикрикнула от боли, что разрывала грудь: – Да причем тут деньги? Он сделал вид, что не узнал меня. Это больно и унизительно! Соседка закатывает глаза, она явно не собирается проигрывать в нашем нелегком споре, сразу бьет по больному месту: – А получать подачки от медсестер и врача – не унизительно? Этот козел детей тебе заделал и свалил. Хорошо устроился. Лучше расскажи рыжей, от кого ты беременна, и поставь вопрос ребром. А еще лучше иди сразу к тому мужику с условием: или пусть женится на тебе, или платит бабки. Иначе все расскажешь его бабе. Бабки тебе не помешают, уж поверь, второго ношу и знаю, какие заоблачные траты только на одного. А у тебя их сразу два. Я отрицательно машу головой, у меня даже волосы на теле встали дыбом от ужаса. Никогда я так низко не поступлю! Тем более с Анисьей. Девушка мне не сделала ничего плохого. Да, мне до ломоты в костях неприятно, что Илья теперь с ней, но это жизнь. Он мне ничего не обещал, так почему я должна поступать, как стерва? Ради чего? Зачем нужно трепать нервы, только чтобы что-то доказать? Мои малышки мне и так слишком тяжело достались, я не стану рисковать ни одной из них. Как и раньше думала – воспитаю сама. Сделаю вид, будто ничего не произошло на самом деле. – Знаешь, я даже рада, что смогла увидеть его, – сказала, а у самой сжало грудь от протеста. – Иль… Тимур счастлив, это главное. Я тоже счастлива, правда. Ты же видела, наверняка, какими влюбленными глазами он смотрел на Анисью. Это прекрасно. Любовь – это чудо, а, как известно, на чужом несчастье, счастья не построить. Соседка фыркнула на мое заявление и закатила глаза. Я лишь пожала плечами. – Пожалеешь потом, да будет поздно. Еще вспомнишь мои слова. Может, так и будет, не спорю. Но конкретно в эту минуту я уже приняла решение и не стану ничего менять. Как и оставаться в больнице. Как бы мне ни хотелось реально подружиться с рыжим солнышком, теперь это невозможно. Нам лучше оградить друг друга от общения сейчас, чтобы не страдать впоследствии, когда откроется страшная правда. *** Встать и пройтись оказалось проще, чем я думала. Кажется, энергия била внутри ключом, или мне так казалось? Не важно. У меня есть цель, нужно к ней идти! Марка Петровича я нашла в ординаторской. Он, увидев меня, нахмурился и сразу подошел, помог усесться на диванчик. Я растерялась на пару секунд, не ожидала резкого контраста взглядов. В глазах Марка я была такой же любимой и обожаемой, как для Ильи Анисья. Как бы мне хотелось, чтобы это было наоборот… Мечты, которым не суждено сбыться. – Живот тянет? – спросил он, вырывая меня из задумчивости. Качнула головой. Нет, хватит изображать из себя больную. Нужно быть сильной! – Марк, я хочу выписаться. Он подавился слюной от моего заявления и еще сильнее нахмурился. Опустил взгляд на живот, затем снова сфокусировался на глазах. – Мне спокойней, когда ты под наблюдением, а дома… – пришлось перебить доктора: – Пожалуйста, я больше не могу оставаться в больнице. – Вась, ну что за капризы. Тебе осталось потерпеть семь-восемь недель. А дальше будем экстренно решать вопрос с кесарево. Полный срок, увы, ты не сможешь выносить малышек. Мы уже не раз обсуждали возможные исходы. Ты согласилась слушаться меня беспрекословно. – Я это все помню, – сказала и улыбнулась ему, – но дома и стены лечат, а тут удушающая атмосфера. Марк не купился. Отрицательно качнул головой, а во взгляде четко читалось: «хватит капризничать, ты не в том положении» Блин. Говорить ему или нет? Пока решалась, врач снова заговорил, удивив меня: – Ладно. Давай так: я временно отпущу тебя домой, но буду приходить, как только появится свободное время. Но и ты будь любезна, звони сразу, как только почувствуешь себя неважно. Не надо геройствовать. Я не ожидала, что он так быстро согласится, поэтому с писком кинулась к Марку и обняла за шею. Мужчина застыл, но быстро справился с первичным шоком и осторожно обнял меня в ответ. В этом жесте не было никакого подтекста, но мне пришлось быстро разорвать контакт, чтобы Марк не надумал лишнего. Прекрасно. Даже если Анисья снова придет, ни Марк Петрович, ни медсестры, не скажут мой адрес. А Илья… он точно не придет, зачем? Мы – незнакомцы, мужчина дал мне понять это с первой же минуты. – Когда тебе нужна выписка? Завтра? – я надула губки и мило захлопала ресничками. – Сегодня? Ох, Вася… ты меня под монастырь подведешь такими темпами. Спустя два часа у меня на руках была выписка, и Марк Петрович лично привез меня домой. Помог подняться на третий этаж, но в квартиру не стал заходить. – Помни про наш уговор. Чуть что… – Сразу звоню или тебе, или девчонкам на пост. – И почему мне кажется, что я совершаю огромную ошибку? Я снова улыбнулась Марку и он, видя мое приподнятое настроение, ушел. Закрыв за ним дверь, кряхтя, вошла в спальню и уселась на новое, удобное кресло. Подарок Марка Петровича… Не хотела его принимать, но грузчики просто выполняли свою работу: занесли и собрали, ушли. У меня не оставалось выбора. *** Несколько дней пролетели, как по щелчку пальцев. На удивление, я справлялась в одиночку, даже один раз умудрилась выйти во двор, чтобы посидеть на лавочке. Свежий воздух тоже нужен малышкам. В эти дни старалась не думать ни о чем: смотрела сериалы, читала книги, немного готовила. Считаю, я справилась на пять с плюсом. Звонок в дверь стал неожиданностью. Взглянула на время – почти половина первого. Рано для прихода Марка. Мы договорились, что он придет вечером с продуктами. Открывать или нет? Промелькнула мысль, что это Илья мог прийти, но… разве такое возможно? Звонок повторился, я медленно встала с кресла и так же неспешно «поплыла» к двери. Выглянула в глазок – там стоял Марк Петрович. Едва открыла, он буквально сразу влетел в квартиру и заявил с ходу: – Так ты поэтому сбежала из больницы? Потому что, встретила отца малышек? Я охнула, вопрос застал врасплох. Из-за этого внутри поселилась легкая паника, хотя, почему бы ей появиться? Я не сделала ничего криминального! Марк тяжело вздохнул, шустро разулся и помог мне вернуться в комнату, усадил в кресло, а сам присел рядом на корточки. – Извини, я… – он запнулся, отвел взгляд, будто нашкодивший щенок. – Не должен был срываться на тебе. Просто тот мужик пришел с девушкой, которую ты уже считала подругой. Я взбесился из-за них. Не желая думать, зачем Илья вместе с Анисьей искали меня, сразу уточнила: – Да, Марк, я ушла из-за него, но откуда ты узнал? Как?.. Как он мог понять, что именно Илья отец? У меня были догадки, но они настолько абсурдны, что аж смешно. Илья ведь не мог при любимой девушке заявить врачу, что он «предполагаемый» отец моих будущих деток. – Догадался, – туманно ответил Марк, но меня не устроил ответ. Уперто скрестила руки на груди. Не скажу больше ни слова, пока один упертый мужчина не расскажет мне правду. – Вась, подумай еще раз над моим предложением. Тот мужчина все равно уже занят, у вас с ним нет шанса. А я мог бы стать для тебя и малышек прочной опорой. Защитником и любимым отцом, мужем! Я знала, что рано или поздно этот разговор снова поднимется, но надеялась, что как можно позже. Не сейчас… – Марк, твоя мама права, тебе не нужны эти трудности. Он нахмурился, побледнел, словно понял, что я услышала его разговор с родителями. Пришлось ему трагично улыбнуться и кивнуть. – Да, я слышала ваш разговор, когда стало известно, что у меня двойня и, как следствие, куча проблем. Родители правы, и я с ними полностью согласна – мы не должны испортить тебе жизнь и карьеру. Мысленно я снова окунулась в тот день. Я шла к Марку Петровичу в кабинет, дверь оказалась приоткрыта. Сначала увидела, что он там с родителями, а затем и услышала: – Сынок, мне безумно жаль Васю. Да, мы многим обязаны этой девочке, но… – начал говорить отец, его мысль сразу подхватила мама: – Но она беременна, да еще и двойней. Ты понимаешь, на что обрекаешь себя, желая создать с ней семью? А кто отец, мы даже не знаем, от кого она забеременела! Какие гены у тех детей… Гены… как это все знакомо мне, до боли в груди. Будто один в один услышала голос своей матери. – Мам, я все давно решил. Беременна она одним или двумя, для меня не имеет значения. И, какая к черту разница, кто отец? Не важнее ли, кто их мать?! – Марк, одумайся. Не вовлекай себя в чужие трудности. Помоги ей, как врач. Это и будет наша благодарность за то, что пошла до последнего в борьбе с влиятельным человеком. За то, что не бросила нашу дочь на обочине, а позвонила в скорую и полицию, – все настаивала его мама. Не хотела больше слушать, стало невыносимо тяжел на душе от горькой правды. Я ушла, не стала ждать ответа Марка Петровича. Хватило и того, что я была согласна с каждым их словом. Марк громко вздохнул, и я сразу вынырнула из воспоминаний. – Если все дело в их словах, то они для меня не имеют никакого значения. Я люблю тебя и буду добиваться дальше, пока ты не сдашься. Ну почему он такой упертый, как мне с ним бороться? И почему я не могу переключиться на другого мужчину? Почему на сердце застрял тот гадский то ли Илья, то ли Тимур?! Вась, забудь его уже, мужчина даже не помнит тебя и глубоко влюблен. – А ты уверен, что не перепутал любовь с чувством долга? Марк, ты ничего мне не должен. Ты так много раз мне помогал, что это я уже перед тобой в неоплатном долгу. Твоя сестра давным-давно пошла на поправку, ее выписали. Она бодра и полна энергии. Ему даже не нужно было время, чтобы обдумать мои слова: