Часть 4 из 36 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Конкурс проводился в шикарном клубе с видом на Неаполитанский залив. Первый раз в жизни сделав макияж, высоко подняв волосы, как у Риты Хейуорт в фильме "Моя соленая девчонка", Софи, вероятно, выглядела так, словно только что сошла с поезда, прибывшего из Поццуоли. Поверх розового платья она накинула старое школьное пальто. Мать шла впереди, прокладывая дорогу и неся в бумажном пакете второе платье.
Когда София увидела, что на многих участницах конкурса надеты прекрасные дорогие наряды, купленные в шикарных магазинах, она почувствовала себя неуверенно, однако мать держала ее железной хваткой и не отпускала от себя до тех пор, пока девушку не вызвали на сцену. "Сначала я была до смерти перепугана, однако когда подошла моя очередь, к моему удивлению, вся нервозность куда-то улетучилась. Я прошлась вперед и назад перед четырнадцатью членами жюри и хладнокровно ответила на все их вопросы", — вспоминала она.
Перед судьями прошло более двухсот конкурсанток, поэтому обсуждение затянулось и финальные результаты были объявлены только ближе к полуночи. К сожалению, в реальной жизни сказочных сюжетов не бывало. София Шиколоне не стала королевой моря. Однако ее охватила огромная радость, когда она услышала свою фамилию среди двенадцати участниц, названных принцессами.
У зрителей сложилось иное мнение по поводу победительницы, выбранной жюри. "Людям в зале не понравилась девушка, выбранная королевой, а когда жителям Неаполя что-нибудь не нравится, они выражают свое негодование очень бурно. Раздались возмущенные крики, в сторону жюри полетели различные предметы", — вспоминала Софи.
Один из городских чиновников вручил Софии букет красных роз и за руку подвел к группе остальных победительниц, которые собрались, чтобы сфотографироваться вместе. Когда на следующий день снимок появился в городской газете "II Mattino" ("Утро"), оказалось, что в сопровождающей статье фамилия Софии была написана неправильно. Но такая мелочь не омрачила ей великолепия того дня, когда вместе с другими членами "королевской" семьи она, участвуя в параде, проехала в пышной карете, запряженной лошадьми, по улицам Неаполя. Карету сопровождал марширующий оркестр, жители, стоявшие вдоль улиц, приветствовали девушек радостными возгласами и осыпали их цветами. Как сильно этот веселящийся город отличался от того мрачного Неаполя, который Софи наблюдала всего пять лет назад.
Побыв в течение одного дня принцессой, София вернулась в Поццуоли с более весомыми подарками, чем титул. Самым ценным из них были 23 тысячи лир (сумма выглядит, может быть, значительной, но на самом деле она тогда равнялась примерно 35 американским долларам) и билет до Рима и обратно. В качестве подарка от рекламодателей газеты "II Mattinо" девушка получила белую льняную скатерть с двенадцатью салфетками в одном стиле, а также восемь рулонов бумажных обоев с большими зелеными листьями на белом фоне.
К выходным обои уже красовались на стенах гостиной в доме Виллани, скрыв шрамы, оставленные войной. Даже спустя много лет они все еще украшали гостиную, а постаревшие родственники кинозвезды показывали их гостям дома, демонстрируя материальный эквивалент первого успеха Софи Лорен.
Ромильда спрятала призовые деньги и билет до Рима в надежное место до следующего удобного случая вывести Софию в люди. Тем временем девушка продолжала ходить в школу с перспективой после окончания учебы получить диплом учительницы. Ее отец во время одной из редких встреч с Ромильдой выразил надежду, что София в один прекрасный день начнет обучать детей. Но ни мать, ни дочь такое будущее девушки не радовало.
Розетта Д’Исанто, школьная подруга Софи, которая действительно стала учительницей, как-то вспоминала: "О чем бы ни говорила в те дни София, любой разговор заканчивался тем, что она найдет себе мужа. Что еще ее интересовало, так это успех. И неважно, на каком поприще, но она просто не представляла, что не добьется успеха в жизни. Мне никогда не встречались столь амбициозные люди".
Движущей силой всех замыслов была, правда, Ромильда Виллани. Успех Софии в конкурсе доказал ей, что у дочери есть все данные, чтобы стать кинозвездой. Не уставая, она консультировала Софи и сама записала ее на обучение в драматическую школу в Неаполе. Занятия вел ее владелец, бывший актер Карло Мария Россини, он же единственный преподаватель. Преимуществом школы было гибкое расписание, поэтому София могла продолжить учебу в Поццуоли.
С новичками профессор Россини использовал метод, который он называл "придание актеру формы, вытачивая ее из камня". Ученики получали первые задания: научиться передавать внутреннее состояние одним только выражением лица, не пользуясь ни голосом, ни жестами. Потом девушка, как и ее однокурсники, получила от мастера список эмоций, которые профессор в течение курса научил их выражать: на каждом занятии студенты отрабатывали только одно эмоциональное состояние. Это делалось следующим образом: сначала он сам показывал то или иное состояние, а затем учащиеся должны были повторить его мимику перед преподавателем и друг другом. И так продолжалось до конца занятия.
"Мы не прочитали ни одной пьесы, не сделали ни одного этюда, все время мы были заняты только тем, что "ставили лица", — не без иронии вспоминала Софи Лорен. — Для изображения радости надо было поднять брови, удивления — подъем бровей с одновременным округлением рта в виде буквы "О", скептицизма — поднять одну бровь, ужаса — сделать большие глаза, паники — маленькие глаза и тому подобное".
Таким образом, София Шиколоне могла и дальше впустую проводить время и выбрасывать деньги матери на ветер, так как этому итальянцев учить не надо — они с младенчества владеют мимикой лица. Как однажды заметил Орсон Уэллс: "В Италии полно актеров, фактически их пятьдесят миллионов, и почти все они хорошие актеры, только некоторые из них плохие, именно они и идут на сцену и в кино".
На одном из уроков драматического мастерства профессор Россини объявил, что в Чиначитте под Римом американцы собираются снимать сногсшибательный фильм на основе романа "Quo vadis" ("Камо грядеши"). На небольшие роли и в массовки потребуются тысячи актеров и актрис.
Девушка помчалась домой и рассказала обо всем матери. Ромильда тут же поняла, какие блестящие перспективы открываются перед ними обеими, и начала строить планы дальнейших действий. Призы за победу в конкурсе красоты (деньги и билеты) помогут им добраться до Рима. Правда, они не смогут взять с собой Марию. Временно ей придется остаться с семьей Виллани. Родители Ромильды были против того, чтобы они обе ехали в Рим, однако не смогли отговорить дочь от поездки.
Чтобы поездка состоялась, Ромильде пришлось сходить в школу и подписать кое-какие справки, которые требовались по закону, потому что Софии Шиколоне исполнилось только четырнадцать лет. На этом ее формальное образование фактически закончилось.
Уже превратившись в Софи Лорен, она вспоминала поездку на поезде в Рим. "На мне было бледно-голубое платье и белые туфли на высоких каблуках. Мы с мамой вошли в купе, сели напротив друг друга. Мы обе знали, в какую игру ввязались. Я восхищалась ею. Денег у нас было мало, одежды еще меньше и никакой перспективы, кроме длинной очереди среди желающих попасть в Чиначитту. Все это требовало от нас большой смелости".
Прибыв в Рим, Ромильда немедленно позвонила Риккардо Шиколоне. Приезд в Рим показался Ромильде более весомым шансом уладить проблемы с отцом ее девочек. Не стоит и говорить, как он был разъярен звонком Ромильды, оторвавшим его от ленча, когда он вместе с женой и двумя сыновьями сидел за столом.
Риккардо решительно отказался встретиться немедленно. Но когда она начала плакать и жаловаться, что Софи очень больна и что ей необходима операция, он пригласил их на квартиру своей матери возле площади Венеции. Наконец-то София увидела другую свою бабушку, чьим именем ее назвали. Правда, вся любезность синьоры Шиколоне состояла в том, что она предложила внучке стакан молока, после чего оставила гостей одних дожидаться прихода Риккардо.
Встреча с отцом длилась не более пяти минут. Так как Софи явно не походила на больного ребенка, Риккардо понял, что Ромильда опять прибегла к своим обычным штучкам. Услышав о планах сделать из Софии кинозвезду, он просто расхохотался и решительно отказался помогать: времена тяжелые, ни лишних денег, ни места для проживания, которое он мог бы им предложить, у него нет. Его мать не согласилась бы оставить Ромильду с дочерью даже на одну ночь, поэтому он проводил их к выходу со словами "Arrivederci" ("Прощайте") и "Виопа fortuna" ("Желаю удачи") и закрыл за ними дверь.
Софи Лорен утверждала, что у ее матери была двоюродная сестра, которая сразу же после встречи согласилась приютить их. Каким образом Ромильде неожиданно удалось обрести родственницу в городе, в котором у нее никого не было, когда она жила там до войны, никому не известно, однако кузина оказалась гостеприимной не более, чем семья Маттиа в Неаполе. Софии и Ромильде разрешили спать вместе на раскладушке в гостиной. Но предупредили, что они должны вставать пораньше и освобождать помещение. Мать и дочь спозаранку бежали в ванну, одевались и покидали дом, пока их родственники только просыпались.
Ромильда знакомила Софию с Римом. Обе старались разузнать как можно больше о возможностях устроиться в кино, театрах, ночных клубах и фотомоделью. Телевидение, которое к тому времени совершало революцию в шоу-бизнесе в Америке, в Италию еще не пришло, поэтому люди охотно посещали кинотеатры и другие места развлечений, а так как жизнь в стране налаживалась, то ожидалось, что спрос на артистов будет расти.
К 1950 году, чтобы способствовать развитию собственной кинопромышленности, итальянское правительство резко ограничило допуск на экраны голливудских фильмов. Кроме того, за четыре послевоенных года кинопродукция "фабрики грез", пропагандирующая американский образ жизни, изрядно поднадоела зрителям. Они все настойчивее требовали от прокатчиков, чтобы им показывали больше отечественных фильмов, с итальянскими актерами. Общественное мнение в значительной степени способствовало подъему национальной киноиндустрии.
Фильм "Камо грядеши", в котором Софи и ее мать надеялись принять участие, был совместным производством, вследствие ограничений, введенных властями Италии, чтобы помешать утечке денег за границу. Стоит напомнить, что один из голливудских гигантов, компания "Метро-Голдуин-Майер", работая в Италии, с 1946 года накопила миллиарды лир, однако могла финансировать свои проекты только окольными путями, тратя эти деньги на производство фильмов в самой Италии. Такой подход нравился итальянцам, так как направлял поток денег обратно в национальную экономику. "МГМ" также не была внакладе: компания получала готовый кинофильм, за прокат которого в США ей платили долларами.
На съемки "Камо грядеши" "МГМ" готова была выделить до 4 миллиардов заблокированных в Италии лир (около 6,4 миллиона долларов). Это был самый большой бюджет студии после предвоенного фильма Дэвида Селзника "Унесенные ветром". Кроме того, "МГМ" истратила около 1 миллиона долларов в США, закупив там камеры и другое оборудование, необходимое для того, чтобы поднять Чиначитту до стандартов Голливуда. Инвестиции "МГМ" в итальянский Город кино, возможно, превратили Чиначитту в лучшую студию в Европе.
Софи была слишком молода, чтобы помнить, что "Камо грядеши" уже снимался в Италии, но ее мать ребенком фильм смотрела. В 1913 году режиссер Энрико Гуаццони перенес на киноленту драму христианских мучеников во времена Нерона. На момент выхода фильма на экраны по затратам это был не только самый дорогой, но и самый зрелищный фильм за всю тогдашнюю историю кино. Он пользовался огромной популярностью во всем мире и в значительной степени повлиял на последующие кинофильмы на библейские сюжеты и сюжеты из римской истории, в том числе и на работы Д. Гриффита и Сесиль Де Милль в США. До сих пор он считается одним из шедевров немого кино.
Перед "МГМ" стояла непростая задача. Компания рассчитывала на использование новых возможностей пленки "техниколор", предполагалось большое количество сцен с катастрофами, откровенно чувственных, неприкрытого садизма и жестокости — одним словом, разгул страстей. Для участия в фильме пригласили лучших звезд кино. Большая роль отводилась и массовке.
В некоторых сценах предполагалось участие до 30 тысяч статистов, поэтому у Софии и ее матери был шанс попасть на фильм, если они сумеют вовремя прибыть в Чиначитту. В Италии актеры массовок не имели своего профсоюза, в отличие от их коллег в США, поэтому здесь было гораздо легче получить работу, чем в Голливуде, хотя и платили, конечно, меньше, чем там. Двенадцатичасовая съемка стоила 2 тысячи лир (около 6 долларов), к тому же самые расторопные могли получить еду во время ленча и в перерыве для чая.
В то утро в Чиначитте актеров и актрис отбирали разные комиссии. Вместе с сотнями других женщин София и ее мать ожидали вызова в специально отведенной для этого зоне. Когда помощник режиссера выкрикнул фамилии Шиколоне и Виллани, они были не единственными, кто откликнулся. Откуда-то вдруг появилась Нелла Шиколоне, жена Риккардо, которая также решила испытать судьбу, после того как муж рассказал ей, что Ромильда и София Собираются сниматься в кино. Нелла указала помощнику на Софию и закричала истошным голосом: "Она не Шиколоне! Это моя фамилия! Она ничего общего с Шиколоне не имеет".
Несмотря на то, что София имела все законные права носить фамилию своего отца, от неожиданности Ромильда Виллани стушевалась, однако вмешался помощник и велел Нелле успокоиться и подождать своей очереди.
В конце концов всех троих утвердили на массовку, но, благодаря масштабности массовых сцен, им ни разу не пришлось столкнуться на съемочной площадке. Софи Лорен никогда потом в жизни не встречалась с Неллей Шиколоне, однако и та кратковременная стычка произвела на нее тяжелейшее впечатление. "Мое знакомство с мачехой было достаточно необычным, — говорила она. — Конечно, я знала о ее существовании, моя мать рассказывала, что отец женился. Однако тогда, в студии, перед сотнями других женщин оправдываться и объяснять, что ты законно носишь свою фамилию, было для меня настоящим шоком".
Перед распределением ролей Ромильду и Софию спросили, не говорят ли они по-английски, в этом случае платили несколько выше, чем остальным статистам. Без всяких колебаний Ромильда ответила утвердительно, в результате чего они оказались на встрече с американским директором фильма Мервином Лероем. Пока присутствующих (а всего набралось около тридцати девушек и женщин) выстраивали для собеседования, мать наставляла дочь: отвечать на вопросы коротко — "Yes".
Когда они подошли к столу Лероя, он не проявил никакого интереса к Ромильде, однако задержал Софию и спросил ее, говорит ли она по-английски и выступала ли где-либо раньше. На оба вопроса Софья не раздумывая ответила "Yes". Тогда директор снова спросил как ее зовут и сколько ей лет, на что получил тот же самый ответ. Ему все стало ясно. Скорее развеселившись, чем рассердившись, директор поручил помощнику отправить девушку в группу "немых".
В фильме снимался один из кумиров кино, которого София обожала, Роберт Тейлор, однако ни в одной из сцен, где участвовала девушка, его не было, да и вообще тогда ей не удалось даже издалека увидеть кинозвезду Голливуда. Главные женские роли исполняли молодые актрисы Марина Берти и Лиа Де Лео. Заигрывания Тейлора с ними обеими быстро попали в колонки сплетен итальянских газет, что в конце концов вынудило его жену, актрису Барбару Стэнвик, прилететь из Калифорнии. Она постаралась развеять слухи, что их счастливому и долгому союзу что-то угрожает, и всех уверяла, что их брак по-прежнему прочен. Однако Тейлор пришел к другому выводу и развелся с нею на следующий год.
Съемки "Камо грядеши" в Чиначитте продолжались целых семь месяцев, но, к сожалению для Ромильды и Софии, "МГМ" в отношении найма актеров и актрис в массовки решила проводить политику так называемого справедливого подхода: так как претендентов на участие в фильме было очень много, каждого отобранного использовали не более чем в течение четырех-пяти дней. За участие в съемках Ромильда и София получили свыше 50 тысяч лир (около 76 долларов). На такие деньги в ожидании следующей работы прожить было очень трудно. Мать и дочь сняли небольшую меблированную комнату на виа Козенца, в северо-восточной части Рима, возле сада около виллы Торлония.
"Мы занимали комнату в квартире нашей хозяйки, настоящей ведьмы. Ей было около шестидесяти, она имела любовника, настоящего мужлана. И эта старуха меня к нему приревновала. Однажды она набросилась на меня, схватила за волосы и попыталась ударить", — вспоминала потом Софи Лорен.
Тут вмешалась Ромильда и приказала Софии, пока она держит хозяйку, позвонить Риккардо Шиколоне и попросить у него помощи. Однако у отца ответ был все время одинаковым: "Вы хотите остаться в Риме? Так на себя и рассчитывайте".
На этом его "помощь" не закончилась. После того как София и ее мать собрали вещи и переехали жить в другое место, Ромильда сообщила Риккардо их новый адрес, а он тут же обратился в полицию и проинформировал ее, что Ромильда с дочерью проживает в Риме на незаконных основаниях. Вполне вероятно, он заявил, что они обе занимаются проституцией. Так или иначе, но обеих вызвали в местное отделение полиции и попросили представить доказательство, каким образом они зарабатывают себе на жизнь. Пришлось предъявлять корешки платежной ведомости за участие в съемках "Камо грядеши" и вырезку из газеты, где была статья о победе Софии в конкурсе на звание "Принцессы моря". Это объяснение, похоже, вполне удовлетворило офицера полиции, и он отпустил женщин.
"Никогда в своей жизни я не чувствовала себя так гадко, как в тот день, когда нас вызвали для объяснения в полицию после доноса моего отца, — вспоминала Софи Лорен. — Казалось, он готов пойти на любые мерзости, чтобы отправить нас назад в Поццуоли. За всем этим стояла его жена. Она не хотела, чтобы мы оставались в Риме, так как боялась, что мы уведем у нее мужа".
Тогда же серьезно заболела Мария, и Ромильде пришлось уехать в Поццуоли, чтобы ухаживать за младшей дочерью. А шестнадцатилетняя София осталась в Риме делать "карьеру". Она начала работать моделью в журналах, похожих на комиксы, правда, не с цветными, а только черно-белыми фотографиями, иллюстрирующими сюжет. Чтобы пояснить ситуацию, в которую попадали герои, изображенные на фото, от их ртов отходили как бы клубы дыма в виде вытянутых овалов, куда вписывались реплики. По-итальянски такие овалы называются fumetti, именно так и стали читатели именовать эти журналы, спрашивая их в киосках. Рассчитанные на взрослых малообразованных читателей, fumetti представляли собой печатные версии романтических и мелодраматических мыльных опер, передаваемых в те годы по радио. Пристрастие читателей к похождению героев и героинь fumetti было исследовало Микеланджело Антониони в документальном фильме "Любимая ложь", снятом в 1948 году. В 1951 году Федерико Феллини тоже затронул эту тему в первом фильме, который он полностью снял как режиссер, "Белый шейх".
Работать в fumetti Софии помогла подготовка в неаполитанской драматической школе профессора Россини, так как на снимке требовалось передать только эмоции героев, к тому же он занимал всего несколько квадратных сантиметров. Как и в комиксах, фотографии размещались сериями, на каждой обычно не более двухтрех человек, а декорации были минимальными. Софи повезло в том, что ее снимки появлялись и в большем размере, а иногда вообще давались на обложке. Постепенно ее лицо стало узнаваемым, и не только в Италии.
Fumetti издавались и в других странах континентальной Европы, а также в Великобритании и в Южной Америке.
Со своим смугловатым типажом лица София часто изображала злодеек и соблазнительниц цыганского или арабского происхождения. В истории, озаглавленной "Мужчина ее мечты", она была мальтийской барменшей, влюбленной в лейтенанта британского флота, который оказался наследником огромного состояния.
Один сюжет в среднем делали за шесть съемочных дней. Для каждой истории необходимо было около шестидесяти фото, однако снимали раза в два больше, чтобы редактору было из чего выбирать. Модели появлялись далеко не на каждом снимке, но от них требовали находиться в студии, на случай если вдруг график съемок изменится. Софии платили 20 тысяч лир (около 32 долларов) — не больше той суммы, которую она получила за массовку в "Камо грядеши", но по крайней мере работа в журнале приносила ей какую-то известность.
После того как София снялась для нескольких выпусков fumetti, читатели стали присылать в редакцию письма с просьбами открыть имя анонимной модели. Редактор предложил девушке выбрать себе какой-нибудь псевдоним, так как, по его мнению, фамилию Шиколоне часто произносят неправильно, да и вообще она трудна для произношения.
Так как Софии тоже не нравилась фамилия ее отца, она тут же согласилась с редактором и по его совету выбрала благозвучную фамилию Лаццаро, хорошую фамилию представительницы среднего класса.
Однако в этой работе имелся существенный недостаток: издатели не могли слишком долго использовать одних и тех же моделей. София была довольна, она снималась в одной истории месяц, однако денег не хватало. Дополнительным заработком могло стать участие в конкурсах красоты, которые в те дни были очень популярны, в том числе и на национальном уровне.
Итальянцам они очень нравились, поэтому соревнования такого рода проводились повсеместно на звание "Мисс Рим", "Мисс Таскания", "Мисс Фиат", "Мисс "Оливковое масло экстра" и так далее. Для Софии приманкой в них были и денежные призы, возможность приобретать товары в кредит. Кроме того, на конкурсах в поисках новых талантов часто бывали представители киностудий, которые предлагали некоторым девушкам принять участие в кинопробах. По крайней мере, как полагала София, итальянцы смогут увидеть больше ее фотографий в газетах и журналах.
Так как Рим находится на пересечении основных железнодорожных путей, Софи могла быстро и дешево добраться до большинства городов страны. Однажды на выходные она отправилась в прибрежный курортный городок Червиу, чтобы принять участие в конкурсе на титул королевы адриатических сирен. Организаторы требовали, чтобы участники были одеты в традиционные национальные костюмы, предоставляемые спонсорами этого мероприятия. Софию обрядили в крестьянское платье: длинную юбку, почти до лодыжек, корсаж в таком же стиле и белый головной убор с длинной косой на спине. В таком наряде она выглядела настолько безвкусно, что не удостоилась даже упоминания среди участниц.
Гораздо более удачливым оказался для нее конкурс на звание "Мисс Изящество", проводившийся в Солсомаджоре — курортном местечке возле Пармы. На этот раз на ней были только туфли на высоком каблуке и закрытый купальный костюм, который для нее сшила мать. В этом наряде девушка была, правда, не настолько элегантна, чтобы победить, однако все-таки заняла второе место и вернулась домой с призовыми 25 тысячами лир. Несмотря на красоту, Софии постоянно приходилось доказывать, что она сможет стать кинозвездой. Во многом ей мешал неаполитанский акцент, точнее, его поццуолинская разновидность, которая очень не нравилась в Риме.
Однажды она в очередной раз обходила киностудии в поисках работы, показывая при этом альбом с вырезками из fumetti, и неожиданно ее пригласили в массовку на фильм "Сердца в море" (здесь и далее названия кинофильмов приводятся по их английским версиям). Это была мелодрама средней руки, в которой женские роли играли француженка Жак Серна, итальянка Милле Витале и американка Дорис Доулинг. София изображала молчаливую посетительницу в ресторане. Однако ее заметили и стали приглашать на подобные крошечные роли. До конца 1950 года она снялась в так называемых фоновых ролях еще в трех фильмах, но только один из них — "Семь жен Синей Бороды" с участием всеми любимого комика Тото — собирал толпы зрителей.
И именно в это время София встретилась с человеком, который привлек к ней внимание всего мира. В прессе было столько противоречивых историй их знакомства, что мы скорее всего никогда не узнаем точно, как и когда все происходило на самом деле. София неоднократно утверждала, что это случилось где-то в промежутке, когда ей было от четырнадцати с половиной до шестнадцати лет, то есть не ранее весны 1949 года. Однако, так как "Камо грядеши" не начинал сниматься еще в течение целого года, до мая 1950-го, вполне возможно, что София и ее мать уехали из Поццуоли в Рим гораздо раньше, чем говорилось впоследствии.
По официальной версии, встреча была случайной и произошла в ночном клубе на открытом воздухе в парке Оппиан, рядом с древним Колизеем. София обедала там с несколькими друзьями из студии, в которой делались фотографии для fumetti, когда вдруг выяснилось, что здесь вскоре должен начаться конкурс красоты. Когда к ней подошел служащий клуба и спросил, не хотела бы она принять участие в конкурсе, она ответила, что не готова, и отказалась.
Через несколько минут служащий вернулся и передал ей комплименты одного из членов жюри, кинопродюсера Карло Понти, который увидел девушку среди публики и подумал, что она могла бы стать одной из участниц. Нечего и говорить, что после комплиментов София согласилась, хотя, правда, Понти не удалось склонить мнение остальных членов жюри в ее пользу. София заняла второе место.
"Это меня не слишком разочаровало, — вспоминала актриса. — Я ведь пришла в клуб не для того, чтобы участвовать в конкурсе, поэтому мне было все равно. Однако потом к моему столику подошел Карло. Он сразу заговорил как продюсер. "Послушай, — сказал он, — я запустил в большое кино много звезд, таких как Лоллобриджида, Алида Вальди, Росси Драго, Лючиа Брозе. Именно благодаря мне появились их первые фильмы. Я могу то же самое сделать и для тебя". Однако я выразила сомнение. Все это слишком походило на театральную сцену. Я сидела, слушала его и просто улыбалась. Но у него были очень добрые глаза. Он даже глядел на меня так, как обычно смотрят в подобных случаях мужчины".
Понти вручил Софии свою визитную карточку и сказал, что, если она приедет в его студию на следующий день, он устроит для нее кинопробу. Если? Теперь ее ничто не смогло бы остановить от этой поездки.
Глава 5
ПОЯВЛЕНИЕ СОФИ ЛОРЕН
Когда София Шиколоне только появилась на свет, Карло Фортунато Пьетро Понти было 24 года и он подавал большие надежды, работая в итальянской кинопромышленности. Карло родился в Маженте, городке возле Милана, и сначала хотел стать архитектором, затем переключился на изучение права, так как на получение диплома в юриспруденции требовалось меньше времени, а молодому человеку не терпелось разбогатеть. Пока Карло учился в Миланском университете, он сам оплачивал обучение, подрабатывая в свободное время в нотном магазине своего отца. После окончания университета он вел частную практику, помогая одному юристу, который, уезжая в эмиграцию в Америку, порекомендовал стажера на свое место в одной кинокомпании. Умение Понти составлять контракты и вести договоры по ним быстро выдвинуло его в вице-президенты.
В 1939 году Понти выпустил свой первый фильм "Старомодный мир", режиссером которого был Марио Солдата. Актриса Алида Валли мгновенно получила огромную известность, а создателю фильм принес кучу денег и поток восторженных писем.
"Успех был настолько грандиозным, — вспоминал впоследствии Понти, — что я потерял голову. Женщины, женщины, женщины…"
Однако цензура Муссолини посчитала, что кинофильм "Старомодный мир", в котором говорилось об объединении Италии и завоевании независимости от Австро-Венгерской империи, является антинемецкой пропагандой, и Понти для острастки посадили за решетку — это было своего рода предупреждение деятелям итальянского кино. Карло исправился и переключился на производство более безопасных романтических драм и легкомысленных комедий, которые и выпускал до окончания войны. Кино тогда считалось мощным средством воздействия, такое отношение властей способствовало тому, что выпуск кинофильмов в стране возрос с 77 в 1939 году до 96 в 1942-м, правда, затем начался спад, и в 1944-м, в последний год управления фашистского режима, в Италии было снято только 37 фильмов. За этот период Понти выпускал два-три кинофильма в год, часто работая с такими признанными мастерами кино, как Альберто Латтуада, Марио Камерини и Луиджи Дзампа.
Имея обширные связи и богатый опыт, Понти стал одним из лидеров восстановления итальянской кинопромышленности после войны. Он присоединил студию "Люкс-фильм" и выпустил несколько кинофильмов так называемой неореалистической волны, которые сделали Италию одной из признанных кинематографических держав мира. Фильмы "Жить в мире" Дзампы, "Без жалости" и "Мельница на реке По" Латтуады принесли Понти известность как продюсеру далеко за пределами Италии.
Наиболее выдающимся достижением Понти как "изготовителя звезд" была Джина Лоллобриджида, которая уже в юности получила от земляков прозвище Лолло из-за своего busto provocante (провоцирующего бюста). Понти был продюсером выдающихся кинолент, в которых снялась Джина, включая "Невеста не может ждать" и "Мисс Италия", и именно он направил ее по дороге, приведшей актрису к званию первой послевоенной богини секса Европы.
Однажды Понти признался, что не любит актеров-мужчин, а предпочитает женщин. Продюсер часто заявлял, что именно он в послевоенные годы "открыл" большинство ведущих итальянских актрис. Ходили слухи, что со многими из них у него были романы, да и не только с ними. Некоторые его пассии доходили только до уровня старлеток и выше не поднимались.
В 1946 году после обручения, срок которого растянулся на всю войну, Понти в конце концов женился на своей сокурснице и подруге по университету Джулиане Фиастри, которая также была юристом. У них родилось двое детей: в 1948 году дочь Гвендолина и двумя годами позже сын Александр.