Глава 1 Коул Я делаю глоток кофе и ставлю стаканчик обратно в держатель. Горячая жидкость помогает мне справиться с ознобом. Я тянусь за рацией, закрепляю её на поясе и беру банку печенья, которую прихватил в кафе «Мэгги» по дороге сюда. Затем выхожу из патрульной машины. Я вынужден был остановиться в кафе, чтобы выпить хороший кофе вместо того дерьма, которое я сам себе сделал сегодня утром. Я полностью бесполезен, когда дело доходит до готовки на кухне. Наверное, потому что моя мама была так хороша в приготовлении пищи, пока я рос, что у меня просто не было необходимости пытаться приготовить что-то самому. Потом я пошёл в армию, там нас тоже кормили. До сих пор мне никогда не приходилось готовить, и сейчас, то, что я делаю на кухне, никак нельзя назвать кулинарией. Скорее это катастрофа. Я хватаюсь за плечо, пытаясь снять в нём болезненное напряжение. Должно быть, я потянул его сегодня утром, но забыл. Я точно знаю, что скоро напряжение сменится тупой пульсацией, которая будет преследовать меня весь день. Немного помассировав плечо, я направился к своей маме. Вот уже много лет она живёт в доме престарелых. Она переехала туда почти сразу после того, как я стал рейнджером в армии. Мы всегда жили с ней вдвоем, и я думаю, она скучала по присутствию кого-то рядом. Конечно, я думал, что она слишком молода, чтобы жить здесь, но погостив у неё несколько дней пока был в отпуске, я убедился, что это место для неё. Я останавливаюсь у стойки регистрации и Чак, парень, который работает здесь, спрыгивает со стула, как только меня видит. Чак невысокого роста и у него всё ещё сохранились юношеские черты лица, которые он пытается спрятать за своими светлыми волосами. С золотистой шевелюрой и голубыми глазами он выглядит ещё моложе. — Шериф, — говорит он, встав передо мной по стойке смирно. Я слегка улыбаюсь ему, чтобы успокоить. Чак всегда такой ну, по крайней мере, когда я рядом. Он несколько раз отправлял запрос на работу в участок. — Чак, — киваю я ему головой. — Всё в порядке? Я всегда спрашиваю об этом, когда прихожу сюда. Я хочу убедиться, что всё в порядке и нет никаких проблем. — Всё хорошо, сэр. Только вот... — он замолкает и переминается с ноги на ногу. Я приподнимаю бровь, провоцируя его продолжать. — Ничего особенного, сэр, кроме странной записки, которую мы получили сегодня. Чак копается в ящике стола и протягивает мне скомканный лист бумаги. Я беру его и читаю. Извините, я взяла немного хлеба и арахисового масла. Надеюсь, однажды я смогу заплатить вам за это. Я изучаю записку с минуту. Почерк мягкий и нежный. Думаю, её написала девушка. — Честно говоря, мы бы даже не заметили, что хлеба и арахисового масла не хватает, если бы не осталась записка,— продолжает Чак, отвлекая моё внимание от записки. Я кладу её в задний карман, не желая отдавать записку обратно Чаку. — Я прослежу за этим, — говорю я ему, не очень беспокоясь о краже еды. Меня беспокоит другое. То, кому это понадобилось. Мы живём в небольшом городке и у нас не так много бездомных людей в округе. Так же в городе нет приюта, куда бы они могли обратиться. Возможно, есть одна из городских церквей, которая помогает им, но я не уверен. Я киваю Чаку и ухожу к комнате своей мамы. — Я подал заявку в академию, — бросает Чак, и я, остановившись, оглядываюсь на него через плечо. Академия определённо пойдёт ему на пользу. Я знаю, что Чак горит желанием служить в полиции, и академия сможет показать ему, во что он ввязывается. Если это то, что он действительно хочет, то он добьётся своего. — Это очень хорошо, Чак. Держи меня в курсе. — Да, сэр, — улыбается он мне. Я ещё раз киваю головой и иду к маме. Подойдя к двери в её комнату, я стучу два раза и берусь за дверную ручку. Чёрт, как всегда дверь не заперта. Бормоча проклятия, я вхожу в комнату. — Даже не начинай, Коул, — говорит моя мама, едва я успеваю сделать шаг за порог. Мы всегда с ней спорим на тему открытой двери. Мама считает, что это безопасно, потому что в доме есть охрана. Я это понимаю, но просто ненавижу, когда входные двери не заперты. — Она была заперта, когда я была в постели, но я уже выходила за газетами и не заперла её обратно, — пожимает она плечами. — Кроме того, кто-то может захотеть присоединиться ко мне на завтрак. Запах только что приготовленного печенья окружает меня, заставляя заурчать желудок, напоминая мне, что я ещё сегодня не завтракал. Обычно я не ем рано, ну разве что иногда могу сделать тост. Это всё что я могу приготовить, не спалив при этом дом. В основном же я останавливаюсь у закусочной по пути на работу. — Кофе? — предлагает мне мама, смотря на меня через плечо, стоя у плиты. Она явно собралась что-то приготовить. Наверное, миллион всего, впрочем, как и всегда. Я подхожу к ней и, наклонившись, целую в щеку. — Доброе утро, Ма, — говорю я ей, прежде чем подойти к кофейнику и налить себе чашку. Я кладу банку её любимого печенья в шкаф, затем прислонившись к барной стойке, смотрю, как она готовит. Сколько себя помню, мама всегда любила быть на кухне. Это было её самое любимое место. Не важно, что мы жили с ней вдвоём. Она всегда готовила столько, что можно было бы накормить армию. Вот и сейчас она не изменяет своему правилу. Я уверен, что скоро в её квартиру начнут приходить люди на