На импровизированном алтаре напротив входа — просто широком уступе в стене — лежали и висели, вделанные в камень, самые неожиданные предметы: благодарственные таблички на разных языках, бумажные иконки, огарки свечей, чьи-то фотографии, целый керамический горшок, пыльная бутылка со свернутой бумажкой внутри и, вершиной натюрморта — выцветшая бейсболка с буквами “WW”. Веселый народ туристы. — Надо будет тоже что-нибудь оставить, — сказала Иза, блестя глазами, — вдруг тут и правда святое место? Я неопределенно пожал плечами и вытащил из сумки “Гаррет”. Со святым местом разберемся попозже, сейчас меня гнал азарт охотника: вот-вот поймаю за рога золотую антилопу. Я включил металлоискатель и начал двигаться от алтаря по периметру пещеры. Иза присела на камушек и замерла. Дважды Гаррет начинал тонко попискивать, Иза подскакивала, но я смотрел на экранчик прибора, морщился и шел дальше. Какая-то мелочёвка из цветного металла, может, монетки, оброненные туристами. Ведя прибором над щебенкой, я вернулся к полукруглому входу в грот и едва не заорал сам, когда “Гаррет” вдруг разразился целой серий низких тревожных звуков. Я закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, унимая адреналиновый всплеск. Иза смотрела на металлоискатель со священным ужасом, крепко прижав кулачки к груди. — Да? — выговорила она охрипшим голосом, — это оно?! Я, стараясь не слишком расплываться в глупой счастливой улыбке, заменил Гаррет саперной лопатой. — Должно быть оно, если верить сигналу. Сейчас будем посмотреть… Поплевав на ладони, я наметил себе контур, откатил в сторону пару больших булыжников и воткнул лопату в грунт. Лопата шла вглубь с трудом, скрежетала по мелким камням, временами намертво застревая на крупных. Полчаса спустя и основательно взмокнув, я выковырял из ямы глубиной уже по колено очередную здоровенную каменюку и заметил в освободившемся углублении темную текстуру дерева. — Есть! От моего победного вопля напряженно смотревшая Иза дернулась и свалилась с камня. Упав на колени, я руками, отчаянно торопясь, выгреб остатки породы и с восторгом уставился на открывшуюся деревянную крышку, перехваченную поперечными железными полосами. — Ну, дедуля! Я обкапывал деревянный ящик по кругу, пока не обнаружились две поржавевшие скобы по бокам. Я уперся ногами в края раскопа, потянул ящик наверх и замычав от натуги, бухнул его сбоку от ямы. На крышке ящика, где сходились железные полосы, висели два ржавых навесных замка. С ними я разделался без особых проблем, используя саперную лопатку как лом. От нетерпения подрагивали пальцы. Осторожно потянув наверх тяжелую крышку, я увидел сначала толстый слой пыли, стер ее рукой и почувствовал ладонью шершавость старого брезента. Иза, не дыша, подобралась поближе. Я откинул прорезиненный край: внутри обнаружились разнокалиберные свертки все в том же брезенте. — Ба, опять двадцать пять… Иза потянула из сундука самый верхний, объемный, отогнула закоревший брезент: на свет показалась стопка картонных папок с тесемками, тщательно завернутая в плотный пожелтевший полиэтилен. Иза поискала глазами, явно намереваясь чем-нибудь вскрыть упаковку. — Не вздумай! — поспешно предостерег я. — Почему? — Иза опасливо положила сверток на место. — Потому что там может быть яд! У наци была такая штатная методика защиты важных бумаг — они пропитывали ядом правый нижний угол на некоторых страницах. На пятой странице и еще, насколько я помню, на восемнадцатой и восемьдесят восьмой. Такие штуки надо вскрывать в полной спецзащите, а у нас с тобой только перчатки. Я ухватил ящик за скобу и волоком потащил его к выходу из грота: — Давай при дневном свете посмотрим. Снаружи совсем рассвело и утренние птицы соревновались в силе голоса с ветром. Сверток с бумагами я осторожно переложил на край и увидел упакованные в тот же желтый от времени полиэтилен пачки денег: американские доллары, фунты стерлингов, все выпуска до 1943 года. Под пачками банкнот лежал мешок из загрубевшей толстой кожи. Когда я приподнял его, внутри приятно звякнуло. Я распутал жесткую веревку на горловине и увидел тусклый блеск монет. Золото? Ладно, потом. Под мешком все оставшееся место занимал… хм, ларец? Ларец был красивый. Желтый металл и резные костяные вставки переплетались в загадочные фигуры, выгнутая крышка, похожая на китайскую пагоду, заканчивалась изящным изображением креста. Под крестом виднелась маленькая замочная скважина. Я подцепил пальцами ребристый край крышки, потянул, но не тут-то было, внутренний замок держал крепко. Я поискал, не валяется ли где-нибудь в ящике ключ, но больше ничего, кроме все того же старого брезента, выстилавшего ящик изнутри, там не нашлось. Саперной лопатой легко можно вскрыть, но жалко ломать такую красоту, а осторожно возиться с замком — это надолго… — Что там может быть? — с любопытством спросила Иза, любуясь ларчиком. — Без понятия! Подожди меня, ладно? Я сначала яму закопаю, потом вместе посмотрим. Можешь пока монетки порассматривать. Бумаги не трогай! И на шухере заодно постой. — Еще бы знать, что такое этот твой “шухер”, — пробормотала Иза мне вслед. Волк в овечьей шкуре — Каков твой план? — Отправлюсь туда на шлюпке и поищу чёртов ключ. — А если на нём кто есть? — Тогда придётся идти по трупам. — Складно. Просто. Легко запомнить. Пираты Карибского моря Монте-Кристо 2013 год Я сбросил в яму все вытащенные камни, засыпал грунтом, как следует притоптал и даже заровнял поверхность найденной в углу засохшей веткой. Получился слишком чистый прямоугольник. Оглядевшись, я натаскал из углов грота и беспорядочно рассыпал мелкие камни, прикатил пару валунов. Закурил и полюбовался каменной икебаной. Ага, все-таки забыл. Распотрошил несколько сигарет из пачки и посыпал гравий табаком. Вроде Иза говорила, что у нее есть кофе. Бессонная ночь и утренний взрыв эмоций давали себя знать резью в глазах. Хорошо бы сейчас пару чашек дернуть для бодрости. Я медленно побрел к светлой арке выхода. Иза сидела на камне спиной к пещере, полускрытая пышным миртовым кустом. — … сейчас заканчивает, — донеслось до меня, — ящик, бумаги... Нет, никого не видно. Ок. Отбой. Я резко остановился, словно с разгону налетев лбом на гранитную скалу. — Иза… — сказал я. Вздрогнув, она обернулась, испуганно приоткрыв рот и судорожно прижав телефон к груди. — Это не то, что я думаю? — сдержанно подсказал я. Сдержанность далась непросто, шее стало жарко под воротом куртки. Твою мать, доверчивый осел, ничему-то тебя прошлое не учит... Иза вскочила, охнула, подвернув больную ногу, но упрямо шагнула навстречу. — Да! Это не то, что ты думаешь! Это не против тебя! — Ты кто? Чего тебе надо? — я разглядывал ее, словно увидел впервые. — Корсар… — она топнула, чуть не упала и сжала кулаки. — Пожалуйста… я все обьясню, все не так! Я на твоей стороне! — Уж обьясни мне, недогадливому, да! — процедил я, настороженно подходя ближе. Правду сказать, расстроена Иза была вполне убедительно: не то, чтобы я такой великий физиономист, но сыграть настолько достоверно невозможно, если только ты не Ингрид Бергман. В этих играх я кое-что понимал и видел, что Иза пребывала в состоянии, которое я называл “грудью на амбразуру”, лишь бы доказать свои слова. Я остановился в шаге от нее, краем глаза уловив движение на границе бокового зрения, глянул на море и резко присел, дернув Изу вниз. — Спрячься! — Что?! — Я же просил тебя смотреть по сторонам! Там в бухте яхта и это не патрульный катер! — я высунул голову над кустами. — И какой-то народ прет сюда наверх. Много народу! Твою ж дивизию… Явно не мирные землепашцы. Или это твоя работа? — я пристально посмотрел ей в глаза. — Нет! — шепотом крикнула она, не отводя возмущенного взгляда. — Нет! Не смей даже думать так! Все наоборот! — Ну да. Ладно, помолчи минуту. Я отвернулся, чтобы не смотреть на нее. Невидяще уставился на грот, быстро обдумывая ситуацию. Судя по количеству прущих наверх “землепашцев”, соблюдать тишину уже не имеет смысла, вряд ли карабинеры радушно пропустили их сюда, а значит… Я подскочил к гроту и притащил оттуда ромыхающий баул с трофеями из Парижа. Может и не зря паранойил. — Стрелять умеешь? — спросил я Изу, проверяя калаш. — Умею! — Держи! Заряди, — я кинул ей маузер и набил карманы патронами. Умеет, значит, стрелять, а в Париже обливалась крокодильими слезами, прихлопнув того типа... Что-то не сходится. Пригибаясь за насыпью крупных камней, я нашел щелку и глянул вниз. Там, метрах в ста, наверх по тропе быстро лезли вооруженные люди. Я насчитал восьмерых, но это еще ничего не значило, другие могли пробираться по дуге, за прикрытием колючих зарослей. Дежавю. Все повторялось и внутри у меня начало закипать глухое раздражение, с каждой минутой все отчетливее походившее на ярость. Какого черта вообще?! И Иза еще до кучи. Непонятно даже, что хуже: эти вечно живые смертники (ну откуда их столько, а, господи?) или Иза, которая неизвестно кто и, может быть, вообще не Иза даже. Так может, все-таки Иза и навела? Нет, не может. Я бы почувствовал. Нутром. Пираты Тирренского моря Как вы думаете, он импровизирует или всё-таки планирует заранее? Джек Воробей Монте-Кристо 2013 год