Я немного посмотрел, как она, морщась, стягивает высокий ботинок с узкой щиколотки и решил, что тут справятся и без меня. Опустил автомат на землю и прихватив баул, присел перед ящиком. Надо все же открыть ларец, тяжелый, зараза, тащить его. Иза со своей костяной ногой ничего тащить не сможет, это уж точно. Если переложить все в баул, то тогда еще… — Убери ручонки от чужого! — раздалось сзади. Из-за полуразрушенной каменной кладки, бывшей когда-то частью прохода к пещере, вышел человек с наставленным пистолетом. Я замер, сидя на корточках и глядя на него. Этого человека я знал. Сейчас он без шляпы и темных очков, но ошибиться невозможно. Месье Мори, дядин “друг”. — Как же ты мне надоел! — с отвращением сказал “Мори”, сосредоточенно обшаривая взглядом площадку перед гротом. — И ты и вся твоя семейка. Мельтешите и мельтешите! Сколько по хорошему не предупреждай — все лезете! Я был уверен, что пресек вашу поганую фамилию вместе с твоим дядей. Но нет, откуда ни возьмись, еще один русский вылез. С другой стороны, и к лучшему, что вылез, хоть долго искать не пришлось, где тут что прикопано. — Ты не Мори… — процедил я, незаметно скосив глаз на автомат. Далеко, не дотянуться. Болван вы, Санчес Батькович. И Иза вон окаменела вся, бедолага. Ей до пистолета еще дальше, чем мне. — Я Мориани! Трем поколениям моей семьи мешались под ногами твои предки. Начиная с того, кто присвоил себе вот это, — он качнул пистолетом на ящик. — Мой дед Анто отдал жизнь за этот сундук! А твой просто оказался вовремя в нужном месте, да еще и жив остался. Не поделишься, как это он умудрился? Нет? Да и наплевать. Бог все видит. Святыни не могли попасть в руки чужаку. И не попадут. Вовремя я… — Святыни?… — Не прикидывайся идиотом, — сказал Мориани и полез в карман. В другой его руке щелкнул раскладной нож с кривым лезвием. — Давай, возьми с земли веревку и брось ее мне. И без глупостей! Потом повернись спиной. Потянувшись к валявшейся сбоку веревке, я переступил правой ногой как можно дальше, резко выпрямился, хлестнул веревкой Мориани в лицо, а ногой выбил пистолет. Пистолет, подскочив, завалился в глубокую трещину между камнями. Мориани отпрянул, зарычал и неожиданно легко и мощно прыгнул в сторону. Туда, где сидела с недобинтованной ногой Иза. А кто с мечом к нам придет... Важны одни только поступки, а вовсе не то, что мы говорим и что думаем. Марсель Пруст Монте-Кристо 2013 год Не слишком-то он похож, этот Маттео Мориани, на свою фотографию в досье. На фото, без бородки-эспаньолки Мориани выглядел моложе. В реальности же Маттео, глава крупной криминальной группы, распластавшей свои щупальца от Корсики до французского Марселя и итальянской Тосканы, смахивал на моложавого и ухоженного, но все же пенсионера. Пенсионера в очень хорошей форме. “Неуловимый Джо”, как прозвали его Изины коллеги. Всегда загребающий жар чужими руками, из-за чего французским спецслужбам, уделявшим пристальное внимание его деятельности последние пять лет, до сих пор не удавалось поймать Маттео с поличными. Взгляд Изы приморозило к черной дырочке пистолета в руках у Маттео, наставленном на Санчеса. Мысли разбегались. Святыни? О чем это он? Делать-то что? Проклятая нога, не наступить на нее, не встать, не прыгнуть. Что за дура, бросила пистолет! Ох, будет мне на орехи за все ошибки разом. Жесткий разбор полетов гарантирован. Хотя о чем это я… До разбора надо еще суметь дожить. Да и не все ли уже равно? Мало того, что раззява, так еще и… Маттео прыгнул на нее так неожиданно, что Иза не успела ни дернуться, ни пикнуть. Твердая, как поручень метро, рука захватила и прижала ее шею, с другой стороны в горло вдавился холодный кончик ножа. От этого стылого холода серце сорвалось и забухало в ушах. Иза жадно вдохнула, но тут же замерла, почувствовав, что нож сильнее уперся в шею и по коже потекло теплое и липкое. — Что, герой, скис без автомата? Брось веревку! — раздался у нее над ухом насмешливый голос Маттео. От его близкого дыхания зашевелились волосы на затылке. Он говорил по-французски с сильным корсиканским акцентом, каждое слово отдавалось вибрацией в ее голове. Иза покосилась на Корсара. Он так и стоял с веревкой в поднятой руке, словно с разгону влетел в липкий янтарь, да так и застыл на полудвижении. Санчес оторвал взгляд от ножа у ее шеи и посмотрел Изе в глаза. По его лицу промелькнула неясная тень сомнения и тут же пропала. Изе даже показалось, что она успела ухватить тот миг, когда он принял какое-то решение. — Не двигайся. У меня рука не дрогнет девку порезать, — сказал Маттео, заметив эту игру в гляделки. Он рывком поднял Изу на ноги, все так же удерживая за шею, дошел вместе с ней до камня, куда завалился его пистолет, подобрал и только тогда отпустил ее. — Возьми веревку и свяжи своему дружку руки за спиной, — сказал он, держа ее на прицеле, — сначала руки, потом ноги. Свяжешь плохо — сдохнешь. Я проверю. Шевелись! Спотыкаясь на каждом шагу, Иза подобрала веревку и нерешительно подошла к Корсару. Подняла на него растерянные глаза. Он чуть заметно кивнул и повернулся к ней спиной, заводя руки назад. Когда Иза обмотала ему запястья и затянула узел, он одобрительно оттопырил большой палец. — Теперь ноги. А ты, сопляк, сиди спокойно и не вздумай дергаться. Как только Иза закончила, Маттео подошел, подергал веревочные узлы и пистолетом указал ей: — Сядь. Не так близко, отодвинься от него. Еще. Будете паиньками — может еще поживете, — Маттео ухмыльнулся, — мне понадобятся вьючные ослы. Стараясь не поворачиваться спиной к пленникам, Маттео вернулся к пещере, заглянул в открытый ящик и Иза увидела, как в одну минуту разительно переменилось его лицо. Маттео издал невнятный возглас, упал на колени и осторожно вытащил ларец. Установил его перед собой, поковырял острием ножа в миниатюрной скважине и со щелчком открыл крышку. Вгляделся во внутренности ларца и задрав лицо к небу, что-то возбужденно проорал по-корсикански. Иза невольно дернулась, когда он вскочил и пустился в безумную пляску вокруг ящика, размахивая руками, подпрыгивая и бессвязно восклицая: — Господи Боже, спасибо тебе! Столько лет…! Сбылось! Нашел, я нашел! Я…! Маттео споткнулся о камень, повел шальными глазами и словно протрезвел. Вновь опустился перед ларцом, перекрестился и с чувством поцеловал нательный крест. Пробормотал короткую молитву и благоговейно закрыл крышку ларца. Иза посмотрела на Корсара, сидящего неподалеку лицом к Маттео. С ее позиции она видела, как Корсар незаметно шевелит руками за спиной, растягивая веревку. Он поймал ее взгляд и подмигнул. Иза поспешно отвернулась, чтобы не дай боже не привлечь внимания внезапно спятившего Маттео. Маттео тем временем заглянул в мешочек с монетами, хмыкнув, перебрал пачки с банкнотами. Пробормотал: «Барахло…». Добрался до брезентового свертка, развернул и вытащил запакованную в целлофан увесистую бумажную пачку. Повертел, поколупал ногтем, но упаковка держалась крепко. Тогда Маттео сел, вытащил нож и уложив пачку себе на колени, взрезал оболочку. Из разреза в лицо ему взвилось серое облачко. Пыль веков, успела подумать Иза, и тут Корсар, напряженно следивший за действиями Маттео, тихо просипел в ее сторону: — Не дыши! Иза задержала дыхание и увидела, как исказилось вдруг лицо Мориани. Лицо сначала недоуменно застыло, потом стало обиженным, как у наказанного ни за что ребенка, а в следующую секунду все черты отразили смертельный ужас. По телу волной прошла конвульсия, Маттео всхлипнул, опрокинулся на спину и затих, уставившись открытыми глазами в чистое небо. — Иза, развяжи меня! — вывел ее из оцепения голос Корсара. Она, не поднимаясь, прямо на четвереньках доползла до него и стала теребить уже заметно ослабшие веревочные узлы. — Не подходи к нему пока и лучше дыши через какую-нибудь тряпку. Корсар высвободил руки, быстро скинул путы с ног и до глаз обмотался снятой майкой. Иза послушно засунула нос за отворот куртки и принялась бинтовать многострадальную ногу, одним глазом наблюдая за Корсаром. Санчес подошел к неподвижному Маттео, всмотрелся в мертвое лицо и сам себе задумчиво кивнул. Неразборчиво из-за майки традиционно помянул чью-то абстрактную мать. Взял за уголок валявшийся кусок брезента, и накинув его на распотрошенный сверток с документами, быстро засунул получившийся кулек в аквапак и наглухо его застегнул. — Все, можно дышать нормально, — сказал он Изе, сдернув майку с лица, — я думаю, что и сразу можно было, но лучше перебдеть… — Что это было? — Иза прихрамывая, подошла к нему. — Видела серый порошок? Он его вдохнул и все, капут, — Корсар невесело хмыкнул. — Только подумай… Получается, что и Маттео и его дед, Анто, погибли от рук одного и того же нациста, только с разницей в семьдесят лет. Один бош пристрелил Анто в этом гроте в войну и, наверняка, он же и насыпал отравы в пакет. Судьба — она такая затейница. — Ты же говорил, яд на страницах? — Может и на страницах есть, потом проверим. А может, только этот порошок. Я с таким сталкивался, одного известного арабского террориста так мочканули, наверное, даже ты слышала об этом. Ну а немцы вообще еще с первой мировой экспериментировали с разной отравляющей химозой. То ли дело вы, французы, со своими старыми добрыми растительными ядами аж со времен королей… Да, Иза? — Это ты так тонко намекаешь? — Иза подошла вплотную и посмотрела ему прямо в глаза. — Я все пыталась тебе обьяснить… Я еще по пути сюда на лодке хотела честно сказать! Я ничего не делала против тебя! — А у кладбища ты меня случайно подобрала? — Нет, — она выдержала его пристальный взгляд, — но у меня не было выбора. И у тебя тоже, заметь! — Ну допустим. А чем докажешь? — Докажу на счет “раз”, как только мы выберемся отсюда. — Иза шагнула ближе, не отрываясь от его прищуренных глаз. — Познакомлю с родственникам. Покажу паспорт и рабочий контракт. Расскажу по годам биографию. Покажу фото меня во младенчестве. На работу, правда, не смогу тебя сводить, не имею права. А так, все, что угодно. — Похоже, твоя исповедь затянется… — протянул Санчес. Напряженно ожидавшая его реакции Иза не уловила враждебных интонаций и воспряла духом. — Прямо сейчас меня интересует ответ только на один вопрос. Кто я для тебя в данный момент? Обьект, цель или… — Или! — решительно перебила Иза. Приподнялась на цыпочки, обхватила его шею и сильно прижавшись всем телом, поцеловала как давно хотела. — Если ты не против, конечно! — Ого! Да ты начинающий манипулятор? Но доки все-таки покажешь! Особенно меня интересует фото во младенчестве, — строго приказал он и осторожно прижал ее растрепанную голову к груди. — А насколько я не против, ты увидишь как только мы уберемся отсюда подальше… — Это точно. Наследили мы тут... Вся твоя конспирация насмарку, — она с сожалением отстранилась и подошла к ларцу, тускло блестевшему на солнце. — А это что такое? Иза присела перед раскрытым ларчиком. На синем, ярком, совсем не поблекшем от времени бархате, выстилавшем ларчик изнутри, лежало нечто маловразумительное. Попади ей такое на глаза при других обстоятельствах, Иза сочла бы это нечто случайно выпавшим содержимым мусорки. Два потемневших, окаменелых от древности миндальных ореха, которые Иза смогла опознать только по характерной форме и черным точкам на скорлупе. Затвердевший, размером с полкулака, неровный кусок глины когда-то красного цвета. Слипшийся, иссохший комок светлых семян или зерен неведомого растения. Полая металлическая трубка размером с детский калейдоскоп. — И чего он так орал, спрашивается… — Иза оглянулась на тело Маттео. — Я думала, тут индийские бриллианты, как минимум. Какая-то засохшая ерунда. Санчес взял трубку в руки, пощелкал по ней ногтем. — Металл, а какой — непонятно. Смотри, тут еще бумажки есть. Санчес потянул бархат в углу ларчика, из-под которого торчали края пожелтевшего бумажного листа. Бархат приподнялся и открыл пустотелый низ ларца, заполненный исписанными старыми бумагами. — Сдается мне, непрост этот ларчик. Слушай, давай дома все рассмотрим, а то мы дождемся тут полиции, карабинеров, Интерпола, черта лысого… — Давай! Чур, я собираю сумки. А кофе так и не попили! Корсар вздохнул. — Кофе... Протри оружие и вложи этому неуловимому мстителю в руки. Может, опять прокатит за мафиозную разборку. А что, логично же? В Париже начали, здесь закончили. — Не беспокойся, ничего нам не будет… — Санчес удивленно посмотрел и она успокаивающе махнула рукой. — Неважно! Сейчас не об этом. Просто поверь на слово. Санчес заинтересованно прищурился, но ничего не сказал. Иза подобрала пистолет и автомат, добросовестно уничтожила отпечатки краем майки. Морщась от отвращения, прижала руки покойника к оружию и оглянулась на шум. Санчес волоком тащил пустой ящик, все его содержимое уже перекочевало в аквапаки. — Ты куда? — окликнула Иза.