— Сброшу в расщелину тут неподалеку. Вроде всё… Она еще раз критически оглядела площадку перед гротом, Корсар взвалил на себя обе сумки и прежде, чем сделать первый шаг на пути домой, они синхронно посмотрели вниз. Там, в бухте, мирно покачивалась на легких волнах яхта Маттео, кружили чайки, пустынность моря по-прежнему не нарушал ни один парус. — Ты и правда не умеешь плавать? — Честное благородное слово. — Дохромаешь? — спросил он. — Надо будет — поползу! Иза решительно шагнула вперед. Хранитель Корсика 1291 год Тропа и заметная! Значит, люди здесь есть. Тропа извивалась по травяному карнизу между обрывом, откуда я вылез, хватаясь за низкий кустарник, и очередным ярусом нависающих скал. Я запрокинул голову, щурясь от слепящего солнца и прямо надо мной, на гигантской глыбе увидел округлые стены. Пятясь, отошел подальше, рискуя свалиться туда, откуда так долго выбирался и всмотрелся пристальнее. Надо мной стоял храм. С виду — маленькая древняя часовня, но я знал, чувствовал — это храм. Закругленные углы, покатая крыша, полное отсутствие внешнего великолепия — похоже, выстроили его столетия два-три назад. А еще выше, над часовней, на одиноком утесе свободно раскинула руки каменная женщина в два моих роста. Замерев, я рассматривал складки ее одеяния, плывшего на ветру, всю подавшуюся навстречу морю фигуру, нежные и суровые одновременно черты лица. Счастье, что в тумане капитан Гийом не мог видеть ни статуи ни часовни, с такими четкими ориентирами не промахнешься. А скорее всего, для того они и служили. Где же я? С этой высоты я мог увидеть больше, но открывшаяся мне с юга земля с мощными горными пиками и нисходящей цепью зеленых холмов на севере ничего не объясняла. Следуя за тропой я выбрался в глубокую цветущую долину. Звенящая бурная речка, прежде чем броситься в море, огибала небольшое поселение в окружении пышных садов. До меня доносились размытые расстоянием говор, удары молота, блеянье овец. Боже! После стольких дней грохота битвы и шторма, людских криков боли и ярости, вдруг — тишина и такие обычные, забытые, мирные звуки. Если это и не рай, то очень похоже. Из яркой зелени прилесья на тропу вышла юная девушка с корзиной неведомых мне плодов. Корзину она удерживала на голове, не касаясь руками и я невольно залюбовался ее грациозным сильным станом. Я посторонился, пропуская ее. Девушка застенчиво кивнула головой и пошла к деревне. Спина ее выражала жадное любопытство, которое она скрыла во взгляде. Спокойно они тут живут. Не пуганы? И сигнальщиков на берегу я не видал, хотя это еще ни о чем не говорит: наблюдательные схроны, возможно, устроены выше в горах. А лучше бы не схроны, а цепь сторожевых башен, передающих сигнал опасности одна к другой, какие я видел в других землях. Я многому мог бы научить местных. Хм… А почему бы и нет? Построю дом, да вот хотя бы и прямо здесь, поблизости от часовни. Стану присматривать за сокровищем. Ведь все произошедшее вчера ясно дало понять — здесь ему и место. Девушки вот тут красивые опять же. Я поднял голову, услышав прерывистый посвист. Высоко в тихом небе парил надо мной, раскинув мощные крылья, орел. Жезл фараонов И ели сыны Израилевы манну все сорок лет, пока не пришли в землю, где смогли поселиться. Из Библии Корсика 2013 год Иза перебила сама себя и хихикнула: — Вот сторож в порту удивится, когда обнаружит сбежавший катер на месте. А эту лодочку Орсини надолго дал тебе покататься? — Нам надолго и не надо. Ты не отвлекайся, дальше рассказывай, — придерживая штурвал маленького белого катерка, я притянул Изу себе на колени, — А что дальше? Вот так все и получилось. В туризме же, знаешь, приходится иметь дело со всякими важными персонами, интересными для… м-м-м… определенных служб. Дядя мне и предложил недавно… совмещать. Так, по мелочи, сбор данных, все такое. А около кладбища у меня было задание только наблюдать дистанционно, но не могла же я тебя бросить там одного на дороге? Далеко бы ты не убежал на своих двоих. А Мишель замечательный, я вас обязательно познакомлю. — На меня как на живца, значит, ловили? — Это как сказать… Нашим был нужен не ты, а банда Маттео. А они уже шли за тобой и пошли бы дальше, вне зависимости от нашего наблюдения. Их с Корсики в Париж приехала большая группа, вот наши и заинтересовались. Да еще такая редкая удача, чтобы Маттео сам участвовал, он же лично никогда прежде не светился. И между прочим, Мишель тебя прикрывал всю дорогу. Думаешь, почему ты… то есть мы, так легко отделались после кладбища и побоища у Родионова? — А теперь что, тебе разрешили мне все рассказать? — не поверил я. — А теперь мне стало наплевать. Уйду я от них! Какой из меня агент? Только стрелять и умею. Ну еще с парашютом прыгала, это я тебе не соврала. Пару языков знаю. Но плавать не умею и вообще воды, как бы это сказать помягче… Ну ты видел. И с объектом вот в отношения вступила! — Иза скосила на меня смеющийся глаз. — Ай-яй-яй, как непрофессионально, мадмуазель! — Все из-за тебя! — Секи повинную голову! — я охотно подставил ей шею и получил поцелуй. — Слушай… раз ты, считай, свободная пташка… а поехали тогда со мной в Австрию? — я просунул руку ей под свитер и прижал к себе покрепче. — Посмотрим, что там Аненербе припрятало. — А что у нас в Австрии? И ты уверен, что это Аненербе? — Да чего там — “уверен”… Я полночи просидел над этими бумагами, пока ты дрыхла без задних ног. Пришлось с электронным переводчиком помучиться. И это еще только то, что на машинке отпечатано, за бумажки с рукописной готикой я даже не брался, тебе оставил. Но во-первых, там везде характерные немецкие штампы в верхнем левом углу, во-вторых, ядовитая защита бумаг — это тоже их фирменный знак. — И что нарыл? Ай, не щекотать! Руль, руль держи! — Там всякого-разного полно, в основном рутина, — я потерся о ее плечо и убрал руку. — Список людей, которые сотрудничали с фрицами на Корсике… между прочим, я там нашел имя Думэ Мориани. Платежные ведомости, кому из агентов сколько заплачено и за что. Доносы. Местное Гестапо, в общем. Это все для нас не слишком интересно. Но вот одна папка — очень ценная. Там наводка на Австрию, точное место не указано, конечно, но можно попробовать найти. А вот что там такое… База, закладка, а может, очередное сокровище? Не попробуем — не узнаем. По Средиземному морю фрицы собрали богатый реестр, они же тут начали ковыряться еще до войны: список предположительных мест кладов плюс все указывающие на них старинные легенды. Результаты предварительных исследований и отчеты по законченным поискам. По Монте-Кристо там тоже очень подробный расклад. Эх, надо было в монастырь заглянуть! — Теперь не скоро… Пока еще весь этот переполох уляжется. Куда мы плывем-то? — Иза намотала платок на лезущие в глаза волосы. — То есть идем? А ларец зачем с собой взял? — Куда идем мы с Пятачком — большой-большой секрет. Сюрприз, увидишь! — я вытащил из кармана сигареты. — А ларец… Мы же вместе вчера легенду читали. Понятно теперь, зачем его искал Маттео, славы ему хотелось. Похоже, он был сильно религиозным товарищем, хотя для корсиканца это и неудивительно… Легенду мы прочитали этой ночью, добравшись до дома. Бросили весь наш скарб при входе, сменили просоленную неспокойным морем одежду и торжественно водрузили ларец на стол под сильной лампой. Рассмотрели ворох бумаг, найденных в ларце: больше всего эти документы походили на атрибуции для подтверждения подлинности начинки ларца. Выцветшие чернила сделали документы нечитабельными, единственный относительно сохранный лист, заполненный торопливым почерком на французском, оказался списанной откуда-то легендой. Легендой очень убедительной, с подробностями и довольно четкими указаниями, что, куда и откуда попало и даже — каким образом. Мы сверились со списком из легенды и страшно разочаровались: кое-чего не хватало! Полазил уже кто-то здесь до нас. А может, еще и до фрицев. Иза высказалась в том духе, что ларчик могли обнести еще этак с полтысячи лет назад и глупо сейчас жалеть. И вообще Бог сам разберется. На бархате ларца лежали два мумифицированных миндальных ореха. По легенде, этот миндаль, горький и сладкий, — тот самый, который Бог дал Адаму и Еве после изгнания из рая. Якобы, нашим прародителям предоставили выбор между сладкой жизнью в раю и горькой реальностью. Здесь мы заспорили. Иза решительно утверждала, что только Адам мог настоять на горьком орехе, потому что мужик и адреналиновый наркоман, а теперь всему человечеству мучайся из-за него. Пришлось ей напомнить, что кое-кто здесь, хоть и женщина, но явная духовная сестра Адама. Окаменевший кусок красной глины оказался той самой, из которой Адама лепили. Так вот как выглядела исходная биомасса? Рядом с глиной лежал обезвоженный светлый катышек слипшихся семян. Легенда утверждала, что это манна небесная. — Я всегда думала, что манна беленькая, пушистая, как ее обычно на картинках рисуют, — Иза взяла сигарету, неумело затянулась и немедленно закашлялась. — Тогда как из нее делали лепешки? Библия говорит, что манна подобна семенам кориандра, народ молол ее в жерновах, варил, жарил и на вкус она как мука с оливковым маслом. Нехило, да? И отдай сигарету, несчастная! — я отобрал у нее окурок. Манна — это еще ладно. А вот полая трубка… Легенда утверждала, что это посох Моисея, тот самый, которым Моисей раздвинул воды Красного моря! Но как же так?! Ведь считается, что Моисей ходил с длинным пастушьим посохом, простой деревянной палкой. Откуда тогда в ларце трубка, да еще такая короткая и металлическая? — Значит, никакой это не посох и даже не похож, — сделала вывод Иза. Доверяй, но проверяй! Мы в две клавиатуры азартно зарылись в интернет и час спустя вынырнули оттуда совершенно ошалевшие. — Фараоны?! — выдохнула Иза. — Нооносфера! — восхищенно отозвался я. Понятно, почему Аненербе охотилось за ларцом! Писал же прадедушка, что боши разыскивали легенды. Они были известные любители всего оккультного, вспомнить хоть пресловутую экспедицию в Тибет и поиск страны Агарти. Что же получается? Моисей получил свой посох от тестя-пастуха Итро. А кто у нас Итро? А Итро, оказывается, до пастушества подвизался египетским жрецом. Не баран начхал! Но потом его изгнали из Египта за несогласие с политикой партии, он за евреев вздумал заступаться. Но в изгнание он все же прихватил с собой жреческие скипетры, один из которых и подарил позже Моисею.