Володя не поверил своим глазам, когда из дома вдруг вышел Алов и отошел в сторону от крыльца – покурить. Таня обошла дом, нашла вторую калитку в заборе и выбралась наружу. В отдалении, но совсем рядом с домом Котовского, стоял большой дом, не огороженный забором, – Таня поняла, что это правление совхоза. Рядом с ним были солдаты. Таня приблизилась к дому. Она обратила внимание, что с нее не сводит глаз молоденький солдатик. Это было ей на руку, и Таня подошла к нему. – Что здесь происходит, не расскажешь? – Может, и расскажу, – покраснел солдатик, не спуская с Тани телячьих глаз. Она принялась немилосердно кокетничать с мальчишкой, болтая ни о чем. Через время тот расслабился. – Я тебе такое расскажу, не поверишь… – Мальчишка понизил голос, – только тебе и скажу, никому больше… Я был тут вчера ночью. Кое-что видел… – Что же ты видел? – Таня просто не верила в свою удачу. – Пьянка тут была, в правлении. Я на улице стоял, охранял вроде. Гуляли они крепко, командиры наши. – А с Котовским кто был? – Так этот друг его из города приехал, чернявый такой. Мишка Няга. И убийца с ними тоже за столом был… – Зайдер? – Таня вся превратилась в слух. – Вместе они пили. А потом крепко повздорили, едва не до драки. – Кто повздорил? – Котовский с этим, Зайдером. Они в драке сцепились. Их растаскивали. – А дальше что было? Была драка? – Нет. Этот Мишка схватил Зайдера и выволок на крыльцо. Говорили они о чем-то, долго. Очень долго. Потом Зайдер в дом вернулся. А Мишка ушел. – Что ты сказал? Повтори! – Зайдер, говорю, в дом вернулся. Пить они продолжали. Котовский – он отходчивый был, зла не держал долго. А потом Котовский ушел. Он сильно пьяный был. Я приглядывал за ним. Он по дороге шел и шатался. Потом раздался выстрел, и он упал. А потом еще два, когда он уже лежал. – Один выстрел, и он упал? А потом еще два? – Да, – кивнул солдатик. – А потом? – Потом крик поднялся, шум… Все из дома выбежали, такой гембель начался… А Зайдер принялся орать – это я, мол, его убил… Я даже не помню, как он из дома выход… – Ты просто не заметил, засмотрелся в другую сторону. Это Зайдер убил Котовского. Не сомневайся даже! Паренек болтал еще дальше, но Таня уже не слушала его болтовню. Пообещав прийти к нему на свидание вечером, Таня пошла обратно к дому. Володя уже был во дворе. – Заявили, что убил враг народа Зайдер, румынский шпион, – сказал он, – так и велели писать. Текст статьи всем раздали. Ни слова лишнего. Иначе к стенке поставят. Удивились, что я приехал. Там все репортеры мелкие явились, простую писульку взять, а тут я… Главный редактор. Через час они сидели в поезде, друг напротив друга, и ехали в Одессу. В квартире Володи в Каретном переулке было спокойно и тихо. Таня упала на диван, только теперь почувствовав страшную усталость. – Они будут копать под его смерть, – сказал Володя, – никто не поверит, что его убил Зайдер. Слишком это странно. – Почему странно? – у Тани совсем не было сил. – Посуди сама. Пьянка в правлении совхоза. Котовский выходит один. Он пьян. Темнота. Три выстрела. Никого нет. Убийцу никто не видит. Его мог убить кто угодно. – Его убил Зайдер, – неуверенно сказала Таня. – У меня есть секретная информация, – Володя понизил голос, – Котовский пил с Зайдером. И Мишка Няга там был. – И еще куча других красных командиров, – подсказала Таня. – Ну и что? Главное, Зайдер тоже пил с ним! А потом между ними возникла страшная ссора, и они полезли друг на друга с кулаками, Котовский и Зайдер! Их разнимали! – Все, что ты сейчас сказал, служит прямым доказательством того, что его убил Зайдер, – усмехнулась Таня, – значит, Зайдеру было, за что убить! – Ты не понимаешь! Зайдер тоже был пьян. Они пили вместе. И после этого он полез стрелять в темноту? И в темноте, в пьяном виде, сделал три таких метких и точных выстрела, которые убили насмерть? Повторю – темнота, час ночи, темная дорога, никто ничего не видит, Котовский шатается. Ты представляешь себе, как надо уметь стрелять, чтобы в час ночи, на неосвещенной дороге, попасть в шатающегося человека так, чтобы убить его насмерть? Зайдер его убил, да? – Зайдер… – неуверенно повторила Таня. – Выгораживаешь его? – В голосе Володи зазвучала ярость. – Все его выгораживаешь? Этого подонка? Он убил человека, а ты его выгораживаешь? – Володя, пожалуйста… – Таня бесконечно устала. – Я очень тебя прошу… – Почему ты всегда защищаешь всякую тварь? Почему ты не защищаешь нормальных, порядочных людей? Ты знаешь, что у Котовского жена беременная, должна родить со дня на день? – Володя разошелся так, что его уже было не остановить. Но именно этого Таня не выдержала. Этого жуткого, чудовищного парадокса – Володя защищал чужую беременную женщину, даже не подозревая, что она, Таня, по его вине прошла через ад! – Ты у нас любитель беременных женщин, да? Защищаешь беременных, заботишься о них? – Таня вскочила с места. – Жену Котовского пожалел? А сколько женщин убил твой Котовский, ты об этом думал когда-то? Красный командир, герой войны! Да у него руки по локоть в крови, у этого героя! А жена его получила по заслугам, за то, что вышла замуж за такое чудовище, да еще и размножилась от него! – Как ты смеешь такое говорить?! – Шокированный Володя отступил от нее с брезгливой гримасой на лице – Таня уже привыкла к его гримасам. – Это ты чудовище! Повернулся же язык сказать такое! Как ты смеешь говорить ужасные вещи о покойнике и о несчастной беременной женщине? Побойся Бога! – Это ты побойся, защищая тех, кто не стоит защиты! – выкрикнула Таня, в боли и ярости не понимая, что она говорит, что она рушит все, особенно тот тонкий мост, который они вновь начали возводить. – А жену Котовского жалеть не надо! Ей без мужа рожать придется не потому, что ее бросили с ее животом! И с голоду подыхать тоже не будет! И по ресторанам промышлять, чтобы ее дети с голоду не подохли, тоже не станет! Продаст золотишко, мужем ворованное, – и всё! – Ты злая, жестокая, черствая, бездушная… Ты ужасная, – на лице Володи снова было отвращение, – как всегда, ты показала свое истинное лицо. Но назло тебе я докажу, что Котовского убил не ­Зайдер! – Мне? Назло? – Таня вложила в эти слова всю свою боль. – Я докажу, что его убил твой любовник! – Зачем? – Устав от своей вспышки, Таня смотрела на Володю в упор. – Потому что Зайдер не виноват! – Какое тебе дело до Зайдера и до таких, как он? Почему тебе до всех есть дело, но никогда нет дела до меня? – Я докажу… Таня больше не могла это слышать. Она развернулась и молча вышла из квартиры Володи. В ее измученную душу даже не могла прийти простая мысль о том, что Володя вел себя так потому, что безумно ревновал. А Володе никак не могла прийти в голову другая мысль – о том, что Таня наговорила все эти вещи только потому, что страдала от боли, которую не могла простить и которую причинил ей он. Таня не спала всю ночь. Она прекрасно понимала, что произошло на самом деле. Вместо стрельбы трусливый Зайдер затеял скандал с Котовским на пьяную голову. Зайдер понимал, что его жизнь кончена. Это всё. И вдруг появляется Мишка Няга, который вдыхает в Зайдера новую жизнь. Он говорит, что Котовского этой ночью убьют, и предлагает Зайдеру взять вину на себя. Это сразу повернет его жизнь в другое русло. Зайдер получит авторитет, убив Короля. Все будут считать, что он отомстил за Японца. Со своими связями Мишка сделает так, что за убийство срок будет минимальный, и Зайдер вскоре выйдет из тюрьмы. Скорей всего, Мишка Няга предложил Зайдеру большие деньги и пообещал, что когда Зайдер выйдет из зоны, то займет в Одессе место Котовского. А он, Мишка, ему это обеспечит. Зайдеру было выгодно согласиться. Вполне вероятно так же, что личные интересы Мишки Няги совпали с интересами людей в верхах большевиков, которые хотели избавиться от Котовского. Котовский со своими полукриминальными интересами и жадностью для многих становился проблемой. Наверху понимали – избавляться от него придется рано или поздно. Возможно, Мишка работал на них. Конечно, Зай­дер схватился за его предложение обеими руками. Ему даже в голову не пришло, что можно будет сомневаться в его вине. А на самом деле все получилось шито белыми нитками. Ведь НИКТО НЕ ВИДЕЛ, КАК ЗАЙДЕР УБИЛ КОТОВСКОГО! И еще один важный момент. Зайдер редко участвовал в вооруженных налетах. Зайдер не вое­вал, он НЕ УМЕЛ СТРЕЛЯТЬ так, чтобы в час ночи, в темноте, с точностью выстрелить в шатающуюся мишень! А Мишка Няга стрелял прекрасно… Таня не спала всю ночь, мучаясь от мыслей, которые становились все страшней и страшней. На следующее утро измученный ревностью и бессонной ночью Володя стоял в кабинете Алова. – Медицинское заключение, – сказал он. – Что вы себе позволяете? Идите вон! – Алов поднялся из-за стола. Володя тщательно запер дверь, обогнул стол, с размаху врезал кулаком в челюсть Алову, а когда тот упал, поднял его за шкирку и придавил к стене. – Ты, мразь… – Володя испытывал такую ярость, что готов был его убить, – я раздавлю тебя, как вонючее насекомое! Учти: я знаю все, чем тебя Котовский держал! Есть люди, которые достанут мне материалы уголовного дела. Знаешь, что сделают с тобой большевики? За твое преступление срока давности нет! Поэтому – медицинское заключение по убийству Котовского, быстро пошел и принес! А после этого – вон из города! Дрожащий и красный Алов выскочил из кабинета. Через полчаса Володя стоял в гостиной у Тани. – Вот оно, медицинское заключение, результат вскрытия. Читай. – Я не врач, – слабо пыталась сопротивляться Таня. – Нет? Так я тебе скажу! Смерть наступила от первого же выстрела, пуля попала в аорту. Это была мгновенная смерть! Как надо стрелять, чтобы с первого выстрела ночью убить человека, который шатается? Зайдер был пьян! У него тряслись руки! Он не смог бы прицелиться и попасть так точно. Можно найти свидетелей, которые докажут, что он пил всю ночь вместе с Котовским и командирами. Ты понимаешь, что это такое? Это доказательство невиновности Зайдера! – Дай посмотреть еще раз, – Таня взяла бумагу, – хочу сама убедиться. Затем подошла к окну. Принялась читать. Володя отошел от нее и сел на диван. Дальше все произошло быстро. Таня резко разорвала бумагу на мелкие клочки и выбросила в окно. Медицинского заключения больше не было. С воплем Володя подбежал к ней, схватил за плечи, затряс. – Что ты сделала?! Как же ты могла? Таня заплакала. Володя замахнулся, словно пытаясь ее ударить, – но не посмел. – Ничего, они другое напишут. Восстановят по памяти. Ты ради него это сделала? Думаешь, он это оценит? Он же бросил тебя! Вышвырнул как использованную тряпку! Поигрался и швырнул прочь! Не хотел тебе говорить, но теперь скажу. В центр уехал твой Мишка Няга! В центр! Пошел на повышение у своих волков чекистов! А про тебя и думать забыл! Знаешь, сколько у него таких, как ты? Вагон и маленькая тележка! И из-за такой твари ты предала меня?