— Так он же сам на меня… — Максим привстал на табурете. — Сидеть! — не дав Максиму окончить фразу, хлопнул ладонью по столу следователь. — А ты как думал? Изувечил сына уважаемого человека. Тебе это так с рук не сойдет. — Он открыл лежавшую перед собой папку. — Вот, ознакомься. — Он протянул Максу лист бумаги с написанным от руки текстом. Это было заявление Серебровского с требованием привлечь Найденова к уголовной ответственности. — Врет, на него не нападал. Наоборот. Это они на меня втроем напали. Я всего лишь защищался. — Максим вернул лист следователю. — А вот граждане Дубов с Хромцовым показывают обратное, — хмыкнул майор и зачитал свидетельские показания. Из них следовало, что, находясь в состоянии алкогольного опьянения, курсант Найденов стал оскорблять потерпевшего. На замечания других не реагировал и потребовал выйти на улицу разобраться. Там напал на Серебровского, сломав ему челюсть, из-за чего того увезли в больницу. — Что скажешь на это? — Следователь криво улыбнулся. — Тоже врут. Это его друзья. — Здесь, — похлопал следователь по папке, — аналогичные показания охранника, видевшего, как вы избивали потерпевшего. — А про то, как этот гад на меня набросился с ножом, ничего не показал? — ткнул Максим пальцем в разрез на форменке. — Об этом я ничего не знаю. — Следователь Фомин отвел глаза. — Значит, так, — достал из стола какой-то бланк и щелкнул шариковой ручкой. — Сейчас допрошу тебя в качестве свидетеля. Пока. — Он картинно поднял вверх указательный палец. — В связи с этим предупреждаю об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и заведомо ложные показания. Распишись, — подвинул бумагу. После допроса ознакомил с протоколом. Подписать его Максим отказался — там ничего не было о ноже. — Ладненько, — хмыкнул майор. И ниже дополнил «от подписи отказался». Надавил на кнопку под столом, дверь открылась, вошел конвойный. — В камеру, — сунув протокол в папку, щелкнул кнопкой. Когда матрос привел Максима обратно и запер за ним дверь, Макс, дрожа от негодования, присел на койку и тихо произнес: «Сука ты, майор». Только одно успокаивало в этой истории: никто не назвал фамилию девушки. Максим не хотел, чтобы Лика была замешана в этом деле. Спустя еще два дня его снова доставили в тот же кабинет, за столом сидел отец Лики. В таком же, как у следователя Фомина, мундире, с полковничьими звездами на погонах. — Ну, здравствуй, герой. — Он указал глазами на табурет. Курсант присел, опустив голову. — Значит так. — Встав, Юрий Иванович нервно заходил по кабинету. — Дело твое шито белыми нитками, следователя накажу. Но история неприятная. У Серебровского средней тяжести телесные повреждения. Что будем делать? — Не знаю, — буркнул Максим. — А сделаем вот что. — Старший Зорин остановился напротив. — Он отзовет заявление, дело прекратим. Ты же мне дашь слово не встречаться с Ликой. Ясно? — Чего ясней. — Ну так как? — Даю слово, — тихо сказал Максим. — Теперь второе. Из Морского корпуса тебя, скорее всего, исключат. Отец Серебровского депутат городского Законодательного собрания и примет к тому все меры. Так что готовься к худшему. На этом все. — Он обернулся к двери и громко позвал: — Конвойный! Еще через сутки Максима выпустили на свободу, и он вернулся в корпус, где после душещипательного разговора с начальником курса получил десять суток гауптвахты. Когда, отсидев, вышел, его ознакомили с приказом об отчислении с формулировкой «за совершение дисциплинарного проступка». Воспринял Максим все молча, только желваки заходили на скулах. За все это время дважды очень коротко и неопределенно поговорил по сотовому с Ликой, успокаивая и обещая, что все будет нормально. Сдав на склад форму, кроме той, в которой он был, простился с командиром роты — тот на прощание сказал «держись, парень», вышел через КПП из корпуса и направился к метро. Доехал до Московского вокзала, зашел в камеру хранения, предъявил багажную квитанцию. — Мы уж думали определить твою сумку в комнату неистребованных вещей, курсант. Будешь забирать? — поинтересовался работник камеры хранения. — Оставляю еще на сутки. — Придется доплатить. — Хорошо. — Он вынул из кармана деньги. Затем прошел к кассам и взял билет на «Сапсан» до Москвы в вагон экономкласса. На вокзале перекусил в кафе, а потом позвонил Лике. Договорились встретиться через час у Коронного фонтана в Летнем саду. Добрался до места встречи, уселся на скамейку поблизости от фонтана, бездумно уставился на бьющие вверх струи. Когда он увидит их снова?.. — А вот и я! — весело раздалось сбоку. — Наконец-то дождалась! — Лика опустилась рядом на скамейку, порывисто коснулась его руки. — Ну, как у тебя дела? Все устроилось? — Нормально. Только вышибли из корпуса. — Как?! — Улыбка на лице растаяла без следа, взгляд стал тревожным. — Быть не может. — За дисциплинарный проступок. — Я поговорю с папой. — Она заглянула ему в глаза. — Он многое может. — Не надо. Спасибо, помог с делом. Могло быть хуже. — Это нечестно! — Согласен. Но так будет лучше. Кстати, Лика, я завтра уезжаю. — Куда? — В Балашиху. У меня там друзья. — А как же я? — Будем перезваниваться. Лика помолчала, закусив губу, а потом решилась, спросила: — Ты меня любишь? — Ты же знаешь, люблю. — Максим нежно приобнял девушку за плечи. — В таком случае мы не расстанемся. — Она погладила парня по щеке. — Я переведусь в МГУ и буду жить у бабушки. Она будет наверняка очень рада. — А родители? — Уговорю. — Твой отец запретил нам встречаться. И я дал слово. — Это все мама. С ней тоже решу. У Максима потеплело на душе. Бывают же такие девушки! — А где ты будешь ночевать? — взглянула на него Лика. — В зале ожидания на вокзале. У меня утренний билет. — Слушай, — она слегка отстранилась, посмотрела прямо в глаза, — переночуешь в квартире моей подруги. Она ее снимает на Галерной. Сейчас на каникулах у родителей в Анапе. Ключи у меня. — Да как-то неудобно. — Удобно-удобно, — решительно встала со скамейки. Для начала забрали из камеры хранения сумку, на автобусе отправились по адресу. Вышли на нужной остановке. Тут Лика остановилась. — Стоп. Зайдем в продовольственный магазин, вот тот, — показала она рукой на вывеску сетевого супермаркета. — Купим тебе поесть. — Да я уже поел, — соврал Максим. — Тогда мне. Я проголодалась. Они зашли в магазин, быстро закупили ветчины в нарезке, банку шпрот, сыра и батон. Квартира находилась на втором этаже трехэтажного дома старой постройки, однокомнатная и с увитым плющом балконом, выходящим во двор. Пока Максим мыл в ванной руки, Лика накрыла на кухне стол. — Хочешь вина? — Лика открыла холодильник. — У Маши отец сомелье. — Она взяла с полки темную бутылку, из ящика стола достала штопор, протянула бутылку и штопор Максиму: — Открой. «Хлоп!» — извлек Максим пробку и понюхал горлышко. — Чудный запах.