Столовая на морской лад называлась здесь камбуз и находилась в центре городка, в трехэтажном здании модульной постройки. Туда с разных концов уже следовали строи, втягиваясь в широко распахнутые двери. Новички тоже вошли, поднялись вслед за корабельным старшиной на второй этаж. В уши ударило звяканье металлической посуды и тихий гул. За многочисленными столами питались сотни две матросов и старшин. — Эти наши, — подошел к двум накрытым столам Васнецов. — Усаживайтесь. Васнецов, взяв в руки чумичку[15], стал брать из стопки миски и наполнять их горячим супом. Последнюю миску он наполнил себе. Взяв по куску белого хлеба, заработали ложками. Суп был из свежей рыбы, с перцем и лавровым листом. Быстро опорожнили миски. На второе в миски положили по хорошей порции рассыпчатого риса с котлетой. Когда получили из чайника по кружке бананового компота, в зал вошла очередная группа моряков, сразу направившаяся к их столам. — О! Васнецов молодых привел! — воскликнул кто-то. Расселись по скамьям. В этой группе было десятка полтора моряков, все в выцветшей «тропикане»[16], загорелые и с короткими стрижками. Двое стали наполнять миски, остальные молча брали и принимались неспешно есть. — Встать, — бросил новичкам дежурный, когда допили компот. — На выход. Минут через двадцать, как вернулись в казарму, подошли остальные. Состоялось знакомство. Часть из подводных диверсантов попали сюда с ТОФа, другие с Балтики, черноморцев не было. С этого дня началась новая служба. Прибывших определили в третье отделение, им командовал мичман Шацкий. Лет сорока, хмурый и неулыбчивый. Для начала расспросил, чему учили, сколько имеют погружений и выбросок с парашютом. Прослушав, недовольно хмыкнул: — В мое время было вдвое больше. Затем он придирчиво осмотрел снаряжение, с которым прибыло пополнение: акваланги с гидрокостюмами, средства связи и наблюдения, оружие. Признав состояние удовлетворительным, в заключение рассказал о порядке несения службы. Он заключался в подводном патрулировании, наблюдении и осмотре дна бухты в районе стоянки кораблей. У регулярного патрулирования были две основные цели. Необходимо было исключить проникновение в бухту вражеских подводных диверсантов, ну и уничтожить, если уж тем удалось проникнуть в зону стоянки кораблей нашего флота. Внешний рейд охранялся сторожевым кораблем, установленными на глубине средствами гидролокации, а также системой ПВО, находящейся в горах за базой. Следующим утром после физзарядки и завтрака тот же грузовик, прикрепленный к отряду, доставил Шацкого с молодым пополнением на стоявшую у выхода из бухты в числе других вспомогательных судов плавучую мастерскую. Между ней и пришвартованным рядом дебаркадером под маскировочной сетью угадывалась уже знакомая по учебной роте «Пиранья». Мичман предъявил стоявшему у трапа мастерской часовому с автоматом пропуск, поднялись на палубу, прошли в корму. Шацкий привычным движением отдраил одну из дверей надстройки, и вся команда, держась за поручни, спустилась в ахтерпик[17]. Он был оборудован всем необходимым для применения боевых пловцов. В ярко освещенном помещении без иллюминаторов хранилось индивидуальное снаряжение, подводные буксировщики, оружие и прочие технические средства. Здесь же стояла компрессорная станция. А еще имелось шлюзовое устройство для скрытного ухода в воду и возвращения на судно. В отсеке уже находился старший лейтенант Шалимов, в стороне двое возились с буксировщиком. — Значит, так, — сказал он выстроенной перед ним четверке. — Сейчас с Олегом Алексеевичем организуем для вас экскурсию. Познакомитесь с водной средой, парой маршрутов патрулирования и их особенностями. Оба не сложные, глубины от десяти до двадцати метров. Рельеф дна песок, кораллы и скальный грунт. Новички уже знали, что максимальная глубина залива достигает трех десятков метров, а протяженность охраняемой прибрежной зоны составляет три километра. Температура воды летом до двадцати семи градусов, зимой чуть ниже. Акулы, в изобилии обитающие в Южно-Китайском море, в гавани практически не встречались. Спустя полчаса облаченная в легководолазное снаряжение группа, имея при себе навигационную панель, вместе с командирами, прошлюзовавшись, скользнула в бухту. Вода в ней была достаточно прозрачной, сверху проникали солнечные лучи, внизу было темней. Заработав ластами, двумя тройками стали удаляться от судна и вскоре растворились в глубине. Через пятнадцать минут достигли установленного на глубине буя, там Шалимов показал «экскурсантам» отметку на навигаторе. Отвернули от буя на девяносто градусов к югу и подвсплыли на семь метров. Размеренно работая ластами, последовали дальше. Внизу колыхались всевозможной окраски водоросли, меж причудливых кораллов сновали стайки разноцветных рыб. Вскоре слева стали появляться размытые очертания подводной части стоящих у причалов кораблей. На одном начали медленно проворачиваться винты, поэтому пловцы взяли чуть правее и заскользили в воде дальше. Когда впереди замаячил очередной корпус, а за ним свободное пространство, проплыли под килем от кормы до носа. Потом тем же путем вернулись обратно. — Ну как? Запомнили маршрут? — стащил маску старший лейтенант, когда вышли из шлюзовой камеры. — Ага, — закивали обрезиненными головами. — С таким навигатором и полный дуб запомнит, — освобождаясь от акваланга, оценил Шацкий. — Ладно, Олег Алексеевич, после обеда продолжишь занятия с парнями, а я поеду по делам в Нячанг, — переодевшись, сказал замначальника отряда. Прозвенев тапками по трапу, он поднялся наверх, Шацкий приказал убрать снаряжение на штатные места и бросил двоим оставшимся: — Мы скоро. — А кто эти мужики, товарищ мичман? — поинтересовался Найденов, когда тем же путем вся группа выбралась на палубу. — Спецы с пээмки. Занимаются у нас техническим обслуживанием. Вопреки ожиданиям, он повел их не на берег, а в кают-компанию судна, где уже питалась команда. Там, заняв уже накрытый стол, пообедали, вышли в длинный коридор, с жужжащими на подволоке плафонами и рядом металлических дверей. Шацкий открыл ключом одну. — Входите. Перед ними была шестиместная каюта с иллюминатором, столиком под ним и платяным шкафчиком. — Можно спать, — показал он на койки. — Неужели адмиральский час?[18]— открыли рты. — Именно. Что, в учебке не было? — Нет. — Теперь будет. Ладно, отдыхайте. — Шацкий вышел, беззвучно прикрыв дверь. — Подъем! — Ровно через час он вернулся, снова все прошли в ахтерпик. — Все. Буксировщик в порядке. Перебрали двигатель и заменили батарею, — вытирая руки ветошью, подошел к Шацкому один из спецов. — И подбили воздуха твоим молодым в баллоны, — добавил второй. — Добро, — кивнул мичман. — Сейчас выпустите нас и можете идти обедать. Вернемся часа через полтора. Снова все облачились в гидрокостюмы с аквалангами, командир приказал взять каждому по буксировщику. Вошли в шлюзовую камеру, включились в аппараты. Зашипела нагнетаемая вода, шлюзовая камера заполнилась водой, раздвинулась дверь. Уцепив носители за рукоятки, вслед за мичманом выплыли наружу. Быстро добрались до контрольного буя, выполнили поворот в другую сторону. Вскоре возникли подводные очертания других охраняемых кораблей. Сбросив скорость, прошли под килями. Дойдя до последнего, ограниченного боновым[19]заграждением, двинулись вдоль него, после развернулись назад. Далее, следуя веером за ведущим, стали уходить на глубину. Включив фонари, заскользили в нескольких метрах от дна. Внизу колыхались щупальца актиний, в лучах света искрились россыпи кораллов, на песчаных участках лежали морские звезды и ползали небольшие крабы. Рельеф дна стал повышаться. Следуя за Шацким, подплыли к борту затонувшей баржи с большой пробоиной в борту. По знаку мичмана освободились от носителей, оставив их рядом, по одному, работая ластами, вплыли внутрь. Пустой трюм был полон воды, в нем плавала медуза, сбоку лежали два буксировщика, вверху светлело пятно. Мичман, подвсплыв, исчез в нем, за ним остальные. Вынырнув, они оказались на средней палубе, наполовину заполненной водой. На площадке с ведущим наверх трапом сидела пара аквалангистов без масок. — Припухаете? — забравшись на площадку, снял свою маску Шацкий. Молодые устроились рядом. — Отдыхаем, Олег, — рассмеялся один, оказавшийся командиром первого отделения Сычевым. Рядом привалился к переборке Лембоев. — Ну как? Осваиваются? — кивнул на пополнение Сычев. — Понемногу, — поправил Шацкий пристегнутый ниже колена нож. Чуть помолчали, слышался размеренный стук капель. — Товарищ мичман, — прервал молчание Костомаров, сидевший рядом с Шацким. — Если не секрет, что это за баржа? Судя по тому, как ржавая, утонула давно. — Давно, в середине семидесятых, когда отсюда уходили американцы. Они взорвали базу и затопили коробку на выходе из бухты. Потом наши все восстановили, разгрузили ее и оттащили на мелководье. Здесь у нас промежуточная точка патрулирования. — Ясно, — оценили молодые. Спустя еще несколько минут все тем же путем выбрались наружу. Пара дежурных пловцов отправилась дальше, остальных буксировщики понесли обратно. На следующий день под наблюдением Шацкого обе новые пары, используя навигаторы, самостоятельно прошли теми же маршрутами, а после обеда в специально оборудованном под водой месте он провел с ними стрельбу из подводного оружия. Место находилось в одной из лагун бухты, из дна которой торчало оперение американского вертолета. На нем растопырил конечности муляж в маске и списанном гидрокостюме. Стреляли с расстояния от десяти до двадцати пяти метров из пистолета СПП-1 и двухсредного автомата[20]. Пули-иглы искрами неслись к цели, попадая, заставляли ее дергаться. Боевое упражнение выполнили все. При разборе на ПМ результатов Шацкий оценил: — Ничего. Пользуясь моментом, Костомаров тут же задал вопрос. Приходилось ли ему применять это оружие по живому человеку? — Было дело, — нахмурился командир. — Во время военного конфликта в Анголе. — Это где? — Южная Африка. Вы по пути сюда наверняка останавливались в Луанде, это столица Анголы, — начал он свой рассказ. Оказывается, с 1975 по 2002 год в Анголе шла гражданская война, и Советский Союз с 70-х годов поддерживал революционное правительство. В столице Анголы Луанде, являвшейся крупным портом, находилась советская база ВМФ. Ее корабли и авиация участвовали в боевых действиях против ЮАР, которую поддерживали США. — Ну так вот, — продолжил Шацкий, — вначале боевых пловцов на русской базе не было. Обходились корабельными противодиверсионными мероприятиями: метанием гранат и взрывпакетов с борта, продуванием балластных цистерн на подлодках, патрулированием водной акватории скоростными катерами. А потом, летом восемьдесят четвертого, на рейде Луанды подорвались два сухогруза — ангольский и из ГДР. Через короткое время еще два, теперь уже наших. Командование срочно перебросило из Союза на базу боевых пловцов. Я был в их числе. Стали обследовать рейд, обнаружили и разоружили три мины. Спустя еще несколько дней наткнулись на вражеских диверсантов. Нас две пары, их три. Транспортировали под водой взрывчатку. Мы напали сверху первыми. Командир застрелил головного, я напарника. Завязалась схватка. В ней мне удалось перерезать ножом шланг второму, еще двух прикончили ребята. Одного нашего ранили. Как потом оказалось, это были боевые пловцы ЮАР, подготовленные американцами. За ту операцию командир получил «Звезду», а мы — медали «За отвагу». — Здорово, — сказал Шамин, — нас тоже представили к наградам за освобождение на переходе захваченного пиратами танкера. — Слышал, молодцы, — одобрительно кивнул мичман. Полетели дни службы, насыщенной и интересной. Отряд нес ее постоянно: одни патрулировали акваторию, другие отдыхали, третьи совершенствовали боевую подготовку. Для молодого пополнения добавили минную подготовку, вождение автомобиля и тренировки в стрельбе из оружия армейского спецназа. Боевые пловцы являлись универсальными солдатами. По утрам понедельника они слушали в информационной комнате лекции о международной обстановке, вечерами там же смотрели спутниковое TV. В основном развлекательные программы, а еще новости с родины. Всех возмущала война против русских в Донбассе, развязанная Украиной. Бомбежки мирных городов и убийства мирного населения. А потом ликовали, узнав о разгроме ополчением войск Украины под Иловайском с Дебальцево. Не поняли одного: зачем выпустили остатки из «котлов» и подписали Минские соглашения?..