Вцепившись в меня второй рукой, оседая, Зак смотрел с бесконечной болью, отчаянием и ненавистью, режущими изнутри мучительнее любого оружия. Разум подсказывал, что необходимо уничтожить врага. Он ведь выполнит обещание, научится и станет убивать вампиров. Но сердце противилось. Позволить ему умереть значило вновь потерять себя, опять скатиться в бездну, из которой провидение может больше не дать шанса выбраться. Он может думать что угодно, но для меня останется другом. Прокусив запястье, я прижала его к губам обмякшего и закатившего глаза парня. Сгорбившись словно старуха, с бесконечной тоской, я сидела на земле, пытаясь навести в голове хоть немного порядка. Нещадно ныла раненое бедро, но растерзанная душа болела сильнее. Дыхание Зака выровнялось, смертельная бледность сошла с лица. Вскоре он очнется и будет здоров. Пора подумать и о себе. Доковыляв до оброненной сумки, я вскрыла одну из бутылок и с облегчением сделала глоток, тут же задохнувшись и заходясь безудержным кашлем. Охотники заставили Шерон подмешать в кровь вербену! Вот почему девушка была такой напуганной и расстроенной. — Идиоты! — буркнула я и, не сдержавшись, пнула сумку, взвыв от полыхнувшей боли. Потом, взяв себя в руки, бросила последний взгляд на распростертых мужчин, чувствуя себя валькирией над полем боя. — Прощай, Зак! Медленно развернувшись, сильно хромая и подволакивая ногу, я двинулась к выходу. Покинув территорию клиники, присела на лавочку в ближайшем сквере. Порывшись в карманах, обливаясь потом и слезами, кусая губы, ключом от квартиры с трудом подцепила и выковыряла проклятую деревяшку. Благо, вошла она неглубоко, уперлась в кость. Сразу наступило облегчение, и через минуту я двигалась дальше. Горе-охотники лишили меня крови, вынуждая искать жертву. Поужинав припозднившимся гулякой, я быстро направилась к дому. Надеюсь, Заку сейчас не до меня, и он не решит устроить новую засаду. Однако рисковать не стоило. Вряд ли чувство благодарности пересилит ту глубину ненависти, что я видела в его взгляде. Со всей возможной скоростью собрала чемодан, взяла паспорт и деньги. По крайней мере, не приходится бежать, бросив все. Этой же ночью я направилась в морской порт, чтобы утром купить билет на любой ближайший теплоход. Надо было сразу послушать совета Дэрин, а не жить иллюзиями! Моим пунктом назначения оказалась Куба. Проведу каникулы на пляже. Что может быть лучше? Глава 4 МЭРИ Двухтрубный теплоход «Соединенные Штаты» бодро уносил меня все дальше от Бостона. Стояла чудесная погода, впереди ждали каникулы на знаменитых пляжах, но должного воодушевления это не приносило. Во время спешных сборов было не до раздумий. Однако, устроившись в комфортной каюте, я еще раз мысленно пережила произошедшее в любимом городе. Отъезд теперь казался позорным бегством. Впрочем, после гибели мистера Мортимера и разбитых голов неудачливых борцов с упырями их соратники перевернут весь город. Так что, переждать подальше от облав и засад — вполне разумный шаг. Не хотелось даже представлять, какую роль в этом сыграет Зак. Снова терзало предстоящее одиночество. Ну, почему другие вампиры живут в свое удовольствие, а я вечно из-за чего-то переживаю, словно утратила способность наслаждаться жизнью? Только необходимость соблюдения конспирации заставляла многих хоть как-то сдерживаться. А таких, как Марко, даже это не останавливало. Ради чего я себе воздвигла столько рамок? Чтобы увидеть ненависть и презрение в глазах бывшего друга? Да и какая у нас мораль? Какие заповеди я еще не нарушила? Не убий? Увы, это не про меня. Не укради? Стыдно, но и в этом грешна. Невинность сохранила, что на фоне всего остального — смех, да и только. Для кого мне себя беречь? Трой потешался надо мной, словно для кровопийцы ничего глупее не придумаешь. И, возможно, он прав. Надежды на благородного рыцаря, что оценит мои старания, давно развеялись прахом прошлого. Да и стоят ли люди моих переживаний? Большинство собратьев однозначно ответили бы «нет». Но почему тогда на душе так тяжело и тоскливо? Может, нужно меньше задумываться? Лучше развлекаться так, чтобы не захотелось уезжать. Решительные планы были отложены до схода на берег, а сейчас не хотелось даже шевелиться. Нарядные и радостно оживленные пассажиры первого класса, предвкушающие замечательный отдых, вызывали раздражение и желание свернуть кому-нибудь шею. Чтобы избежать соблазна, я выбиралась из каюты лишь пообедать или выпить крови. Отдыхающая публика была так небрежна и расслаблена, что последнее не составляло труда. Наконец томительное плавание подошло к концу, и на горизонте появился изумрудно-зеленый величественный остров. Отъехав от шумной Гаваны, я остановилась в Варадеро, в помпезном отеле, выходящем окнами на чудесное побережье с белым песком и нежно-бирюзовой водой. Пожалуй, это одно из немногочисленных мест, которое можно было бы назвать земным раем. Обширные благоустроенные пляжи, простирающиеся на десятки километров, защищены от штормов огромным коралловым рифом, поэтому море здесь почти всегда спокойное и дружелюбное, а тропическая растительность и многочисленные пальмы впечатляют изобилием и невероятным разнообразием. Счастливые парочки и благополучные семейства с детьми и нянями повсеместно покрывали лежаки телами разных оттенков и комплекций, весело смеялись и повизгивали в волнах, и только меня по-прежнему ничего не радовало. Несколько дней я бессмысленно лежала на песке, слушая шум прибоя. Благо амулет защищал от опасных лучей, но не мешал покрываться ровным легким загаром, который в последние годы неожиданно вошел в моду. Оказалось, что начать новую жизнь не так легко, как ожидалось. Лихие потомки конквистадоров и стройные красавцы-мулаты были повсюду, всячески подчеркивая готовность скрасить досуг одинокой девушки. Мускулистые и темпераментные, отличные танцоры, певцы и музыканты постоянно пытались познакомиться, оказывали навязчивые знаки внимания. Но это почему-то вызывало лишь внутренний протест, словно прошлое не желало отпускать. Я даже танцевать не хотела. К тому же, подсознательно почти в каждом я видела второго Зака. Да еще весьма «своевременно» вспомнились рассказы Дональда Мейнарда. Пират неоднократно упоминал, что на островах Карибского моря, а на Кубе особенно, ведьмы и ведьмаки кишмя кишат. Конечно, не каждый из их сословия охотник, но опасность это не исключало. Лежа под пальмами в гамаке, обдуваемая свежим бризом, я хмуро рассуждала. Ближе и роднее Эль у меня никого нет. Но она на другом конце Земли, и еще долго будет недосягаемой. Тогда, может, пора присмотреться к собратьям? Выбор, конечно, не велик. Мужчин-вампиров, заставлявших сердце биться чаще, таких как мистер Ансело, мне больше не встречалось. Дональд? Но к грубоватому пирату-домоседу я испытывала разве что дружеские чувства, да и, помнится, я совсем не в его вкусе. К тому же, проводить вечность в глуши, среди плантаторов Ямайки не казалось слишком привлекательным, особенно после блистательного Парижа. Придется расширять круг знакомых, тщательно изучить ночную жизнь острова. Конечно, на Кубе было что посмотреть и в светлое время суток. Я посетила двухэтажный форт Эспаньол, воздвигнутый в прошлом веке испанцами, прежними хозяевами этой благодатной страны, потом зашла в католическую церковь Иглесиа де Санта Эльвира, где как раз шла служба. Поставив свечи в память о родителях, я попросила прощения у моих невинных жертв, посидела, подумала о своем. Католичкой я давно уже была не самой прилежной. После обращения вера, незыблемая в детские годы, дала большую трещину, и края ее расходились все шире. Потом последовали морская экскурсия к коралловым рифам и поездка на крокодилью ферму, затем осмотр необычного гигантского кактуса и пещеры, в которой раньше прятались беглые рабы. На шумных пестрых рынках я накупила множество местных сувениров, которые надеялась при первой же возможности отправить в подарок Эль. Ужинать, в соответствии со своим планом, я предпочитала в одном из клубов или небольших ресторанов, где и выбирала в жертву самого назойливого ухажера. Однако, как я ни напрягала органы чувств, ни одного вампира обнаружить не удавалось. В тот вечер я выбралась в кабаре, и не пожалела. Шоу оказалось красочным и зрелищным. На сцене преобладали латиноамериканские танцы — ритмичные и зажигательные, где артисты в пышных разноцветных костюмах напоминали огромные яркие тропические цветы. Устроившись на мягком диване с бокалом знаменитого гаванского рома, я с интересом следила за происходившим. Наибольшим успехом у зрителей пользовалась пара, выступавшая с новым и почти неизвестным в Штатах танцем — румбой. Особенно великолепен был мужчина. Его движения завораживали романтической чувственностью, невероятной пластикой, казалось, он живет ритмом, а партнерша в его руках словно таяла. Темноволосый и темноглазый, среднего роста, худощавый и очень подвижный, с горячим темпераментом он казался рожденным, чтобы танцевать. Я не могла оторвать взгляд от этой пары, боковым зрением замечая, как парня пожирают глазами другие девушки. Было в нем что-то необычное, какая-то чарующая грация, привлекающая особое внимание. Вот бы мне такого учителя. Я переместилась за барную стойку, заказав еще рома, чтобы навести справки. С томными придыханиями и сильным испанским акцентом общительная барменша поведала, что замечательным исполнителем был Клейтос Панаджиотис, уроженец Греции, преподаватель одной из лучших танцевальных школ. Вот только учениц он больше не берет, очередь на его занятия расписана на год вперед. Обидно. Шоу закончилось, и музыканты продолжили играть для зрителей. Прихватив еще бокал, я пересела за столик. Переодевшийся учитель вернулся в зал, желая пообщаться с благодарной публикой, и наши глаза мимолетно встретились. Вероятно, большинство гостей-завсегдатаев ему хорошо знакомо, поэтому он решил пригласить одинокую скучающую девушку. Рассчитывая завести полезное знакомство, я, конечно же, согласилась. Возможно, удастся уговорить его сделать исключение и принять внеочередную ученицу. К тому же, его пылкий оценивающий взгляд, кажется, в принципе не допускал отказа. Девица по соседству только ревниво-злобно на меня покосилась. Партнером Клейтос действительно был профессиональным. Движения идеально отточены и ловки, а поддержки он делал так легко, словно я ничего не весила. Все это вызывало смутное беспокойство. Но желание заполучить такого умелого наставника перевесило все опасения, слишком уж загорелась я овладеть румбой. Разгоряченная быстрым ритмом и алкоголем, я решила-таки воспользоваться внушением, раз уж иначе нельзя. В завершение танца, мужчина рассыпался в восторженных комплиментах, как моей внешности, так и таланту, надеюсь, заслуженно. А когда он поцеловал мне руку, я немного задержала его ладонь, поймав вопросительный взгляд, чтобы «договориться» насчет внешкольных занятий. Однако стоило приступить, как он рассмеялся: — Ты что, дорогуша, не поняла, с кем имеешь дело? А я тебя почувствовал почти сразу, после первых же па. Люди так не могут. Я чуть со стыда не сгорела. Вот бестолковая какая! Он ведь тоже вампир, а я никак не могла сообразить, что в нем не так. Явно наслаждаясь моим смущением, Клейтос с нагловатой ухмылкой поинтересовался: — Так что ты собиралась внушить-то? Пожертвовать тебе крови, а потом продолжить приятное знакомство тет-а-тет? Так на то и внушение не нужно, я всегда готов выполнить прихоти красавиц-туристок. Предлагаю сразу отправиться ко мне. Мысли буквально перемешались: «Какой нахал! Видно, девицы липнут к нему как смола, раз он незнакомке сходу такие предложения делает. Пожалуй, надо бы поставить его на место. Но не показывать же себя дремучей ханжой. К тому же, я собиралась начать новую жизнь. Вот и возможность подвернулась, чем я недовольна?» — Нет, спасибо. Ты привлек меня как профессионал. Меня зовут Мэри, и я очень хотела бы научиться танцевать румбу. — Ну, что же, — слегка разочарованно протянул он, — данные для этого у тебя есть, а для своего очаровательного, хоть и несговорчивого собрата сделаю исключение. Кстати, называй меня Клей, и прошу за мой столик. Мы заказали еще рома. На душе постепенно становилось тепло и солнечно, щекотало предвкушение чего-то будоражащего, необычного, и мне очень нравилось это давно позабытое ощущение. Ведя неторопливую беседу о танцах, местных красотах и делясь сплетнями, новый знакомый поднимал тосты один за другим. Вначале общение было вполне светским, но ближе к утру все больше принимало неформальную окраску, а собеседник начал казаться очень приятным и обаятельным парнем. Мысли путались, и я уже не очень хорошо понимала, за что мы в этот раз пьем и о чем он рассказывал. Определенно это было что-то остроумное, потому что я развеселилась. Перед глазами плыл туман, когда ведущий вдруг объявил, что кабаре закрывается. Я огорчилась, но мужчина вновь предложил поехать к нему, дескать, скоро восход, задерживаться опасно. Стало смешно, ведь у меня защитный кулон, но я помнила, что об этом нельзя говорить. Забыла, почему именно, ведь Клей такой милый, но раз это тайна, притворюсь, что я тоже боюсь солнца, и я захихикала от этой мысли. — Мэри, дорогуша, у меня тоже найдется выпить. Ты же хотела учиться танцевать румбу? Вот сразу и начнем, чего откладывать, — тянул он меня к выходу. Какое заманчивое предложение! И чего я раньше-то отказывалась, глупая? Опершись на руку Клея, который показался не слишком устойчивым, я двинулась к выходу. Обитал он в просторном бунгало с черепичной крышей и большой террасой. Хозяин наглухо задернул шторы, включил приглушенный свет и предложил тост «за знакомство». Вместо рома он налил абсент, нелегально изготавливаемый во Флориде. Я впервые попробовала этот необычный мутновато-зеленый, горький и очень крепкий напиток. Дальнейшее запомнилось смутно. Неожиданно я обратила внимание, что цвета изменились, мое вишневое платье вдруг стало бледно-лиловым, а вокруг лампы в торшере появился радужный ореол. Я почувствовала себя очень легкой и счастливой, но танцевать уже не хотелось. Возникло желание тихо прилечь прямо тут, на полу. На этом моя память оборвалась. Проснувшись, в первый момент я не могла понять, где нахожусь и что произошло. Ощущения были странные и непривычные. Ужасно мучила жажда, причем обычная, не вампирская, хотя от глотка из вены я бы не отказалась. Лежала я на мягком и упругом, но сверху давило что-то тяжелое и неудобное, явно не одеяло, потому что усиленно сопело. Запах алкоголя смешивался с легким ароматом крови. Полная самых нехороших предчувствий, я кое-как разлепила веки, и обнаружила чью-то голову, устроившуюся на моей груди. Что случилось? Где я?! Приподнявшись и скосив взгляд ниже, я едва не завопила. Глаза моментально распахнулись. Меньше всего я мечтала узреть крепко спящего мужчину, из-под расстегнутой рубашки которого торчали голые волосатые ягодицы, а тем более, полностью обнаженную себя! Как?! Когда?! Кто этот человек?! Объятая паникой неизвестности, я выскользнула из-под навалившегося тела. Невыносимо хотелось пить и срочно принять душ. Прихватив одежду, разбросанную по полу, я выскочила из комнаты и заметалась в поисках «удобств». Обнаружив нужное помещение в пристройке, качнув насос, я жадно припала к струе холодной воды, постепенно приходя в себя. Казалось, даже после обращения жажда мучила не столь сильно. В мозгах немного прояснилось, вспомнила знакомство с Клеем и чуть не взвыла. Из зеркала на меня пялилось растрепанное чучело, тушь размазана, смотреть тошно. Ну все, Мэри, ниже падать уже некуда! Перед мысленным взором вновь всплыла мужская задница, покрытая черными волосами, стало мерзко и противно, аж замутило. Боже мой! Но как же можно вообще ничего не запомнить?! Мне ведь не потанцевать захотелось голышом. Или, может быть, ничего не было? Неужели я бы ничего не почувствовала и не проснулась? Не настолько это привычно для меня. И все же, не исключено, ведь так я напилась впервые. Дональд предупреждал, что ром — напиток коварный, а тут еще и абсент. Бочка с водой на крыше душевой сильно нагрелась за день под палящим тропическим солнцем. Яростно оттирая себя под горячими струями, я пыталась воссоздать утренние события, но все обрывалось на том, как я улеглась на пол. И что теперь, если между нами случилась интимная связь? Рано или поздно это происходит практически с каждой девушкой. В идеале, конечно, по-другому, и главное — с любимым. Как бы то ни было, первый раз должен получиться особенным, а не с полной потерей памяти. Я этого типа и не видела до вчерашнего вечера, да и не произвел он на меня особого впечатления. Но он-то обязан знать, что все-таки произошло. Затолкав запоздавший стыд поглубже, я отыскала вампира на кухне, к счастью, уже одетым, и попыталась хоть что-то понять по его виду. Выглядел он немного задумчивым, но вполне непринужденным. После краткого обмена приветствиями пригласил меня на ужин. Больше всего хотелось немедленно сбежать, забыв, как кошмарный сон, и самого Клея и всю эту историю. Но мысль о вероятном грехопадении не давала покоя, все-таки, я имею право знать. Однако нельзя же вот так прямо спросить. Какой же идиоткой я себя выставлю! Поэтому, прикинувшись, что все нормально, я приняла приглашение к столу. В молчании мы приступили к еде. Я вяло поковырялась в тарелке с huevos habaneros — яичницей с овощами по-гавански, чувствуя, что не смогу проглотить ни кусочка, пока не узнаю ответ на мучающий вопрос. — Как тебе прошлая ночь? — решила я зайти издали, стараясь не выдавать повышенного интереса. — Замечательно, Мэри. Ты прекрасно танцуешь, мне бы побольше таких учениц, — ответил мужчина, словно я об этом спрашивала. Издевается? Или не понял, о чем я? Или это для него настолько обыденно? — Ну, уж, переступив порог бунгало, мы явно не танцевали, раз я проснулась без одежды? — уточнила я, едва сдерживая раздражение. — Можно подумать, ты всерьез рассчитывала на румбу! — фыркнул Клей, — Наверняка мы нашли занятие поинтересней для выплеска вампирской страсти. Я слушала его, наливаясь гневом. Какая вампирская страсть?! — Но почему я вообще ничего не помню?! — воскликнула я возмущенно. — Как это не помнишь? — делано обиделся фигляр. — Ты сама умоляла меня о жарких ласках и плотских утехах, коим невозможно не поддаться в этом райском Кубинском оазисе. В голове помутилось от ярости, и я не уловила момент, когда в руке оказался нож. Совершенно не целясь и не задумываясь о том, что делаю, резким движением я метнула его в сторону мерзавца. Не знала, что умею такое, но лезвие вонзилось точно в горло, заставив негодяя захрипеть и осесть на стуле. Кровь пульсирующими струйками потекла на белую сорочку. Это почему-то немного успокоило и позволило сосредоточиться. Клей сказал «наверняка»! А это означало, что он не был до конца уверен. Я вцепилась в эту мысль, как в спасательный круг. Так может, мы просто оба перебрали и уснули? Вскоре вампир очнулся, вытаращив глаза и судорожно схватившись за рукоятку клинка. Скривившись, он осторожно вытащил нож. Вынужденно помолчав, пока рана не затянулась, он глядел на меня уже иначе, с укором, но настороженно. Потом немного неестественным голосом, довольно хрипло, не то зло, не то восхищенно, разразился эмоциональной тирадой по-гречески. — А теперь без вранья, говори все! — произнесла я с угрозой. — Вообще-то, — снова фыркнул он, стаскивая испачканную рубашку и вытирая кровь, — я и сам не помню, как все закончилось. Пытался споить тебя, чтобы расслабилась и не фыркала, но не рассчитал, и сам спекся. Вы, вампирши, покрепче человеческих дурочек. Но зато я прекрасно знаю себя. И уж если мы добрались до постели, я не сказки тебе рассказывал и не колыбельные пел. — И все же ты не полностью уверен? Выпили мы очень много, — вновь вспыхнула надежда. — Ты права, жаль, что все старания канули в небытие, — похотливо ухмыляясь, продолжал сыпать соль на рану мужчина. — Можем все повторить сейчас, на трезвую голову, чтобы убедилась, каков я в деле, — самоуверенно предложил он. — К тому же, ты такая темпераментная! Как нож метнула! Я готов давать тебе уроки бесплатно, но с одним условием: после бурных ночей, ты не станешь задавать дурацкие вопросы. Увезешь с Кубы массу неизгладимых впечатлений, за тем ведь и ехала, правда? Страшно злая, как на Клея, так и на себя, я быстро встала и молча направилась к двери. К счастью солнце уже село, и я не опасалась себя выдать. — Куда же ты, Мэри?! — воскликнул настырный ловелас. — Мы не договорились о следующей встрече! Или хотя бы скажи, где остановилась! — Если посмеешь преследовать меня, — я резко обернулась, — будешь танцевать румбу в инвалидном кресле, потому что твои ноги я скормлю крокодилам!