— Кто ты? — Я вампир, Мари, как и вы. Успокойтесь, вам никто не угрожает, — ответил он успокаивающим тоном, которому почему-то очень хотелось верить. — Как я уже сказал, временами наши собратья, не ведающие парижских законов, поступают также, как вы. Конечно, каждый случай индивидуален, и наш прекрасный город принимает далеко не всех. Но, уверен, с вами сложностей не возникнет. — Что ты от меня хочешь? — я не собиралась снимать оборону и терять голову убаюканная его дурманящими манерами. — Существует немало способов решения сложившейся проблемы, очаровательная Мари, — змей послал мне очередную улыбку, от которой едва ноги не подкосились, но теперь я разозлилась на себя. Но, может быть, он вовсе не прикрывается дружелюбием? — И что вы предложите, месье вампир? Я совершила ошибку, но вовсе не пыталась бесчестно нажиться на вашем коллеге. Я планировала отправить ему чек, как только смогу воспользоваться филиалом Швейцарского банка. У меня вполне достаточно средств на оплату, несмотря на то, что он значительно завысил цену. Уж поверьте, я не в первый раз прибегаю к таким манипуляциям и разбираюсь в нюансах, — раз все мои карты открылись, захотелось выплеснуть возмущение на этого самоуверенного франта. — Ничуть не сомневаюсь в вашей исключительной порядочности, Мари, — продолжал обезоруживать галантный собеседник. — Я назову вам реальную цену, без комиссионных бедняги Орфея, и вы сейчас же заберете заказ. Полностью полагаюсь на ваше слово, взамен прошу лишь одно. — Уверена, месье, вам не придет в голову озвучить что-то недостойное, — упредила я, не зная, что и думать. — Окажите мне честь, позволив пригласить вас на ужин, — сверкнул дьявольским взглядом вампир, протягивая пакет с вожделенными документами и одновременно предлагая опереться на его руку, не сомневаясь, что я отвечу согласием. Вероятно, следовало уклониться, проявить благоразумие и силу воли. Со дня на день я уеду, и нет никакой необходимости создавать дополнительные сложности. Но ведь господин Ансело повел себя как истинный джентльмен, безоговорочно поверил мне и выручил в сложной ситуации. Отказом я могу оскорбить его, словно подозреваю в грязных намерениях. Это неблагодарно с моей стороны. И я, конечно, приняла приглашение. Знакомство мы продолжили в уютном зале маленького ресторана-кабаре. Под приятный баритон Мориса Шевалье, известного актера и певца-шансонье в неизменной шляпе-канотье и с тросточкой, мы могли негромко разговаривать, наслаждаясь исполнением за бокалом вина. Легко и непринужденно Джори перевел разговор на мою историю, показав себя внимательным и заинтересованным слушателем, чем расположил и очаровал еще больше. Помня, что нужно быть осторожной и краткой, и не считая приемлемым делиться с посторонним мужчиной ролью, которую в моей судьбе сыграл Марко, я предпочла сказать, что большую часть времени путешествовала по стране. — И какие же причины, Мари, побудили вас пересечь океан, да еще инкогнито? — поинтересовался визави. Почему его вопросы непременно заводят в тупик? Его интерес справедлив и закономерен, потому я и старалась не соврать, не открыв при этом всей правды. — Я болезненно переживала расставание с тем, в ком очень ошиблась, нуждалась в смене обстановки. Потом едва не стала жертвой охотника, а тут еще пожар в квартире, уничтоживший все мои вещи. Вот и решила изменить свою жизнь, начав с чистого листа в Париже, — попыталась я сформулировать ответ. Скорее всего, Ансело почувствовал мою неуверенность, однако ничем не выразил сомнений и неожиданно пригласил меня на танец. Искуситель явно знал, что делает, потому что до сих пор у меня еще не было такого великолепного партнера. Его прекрасное чувство ритма, отточенные движения профессионала, ловкость вампира, чарующий голос певца — все это завораживало, даря непередаваемые, ранее не испытанные ощущения. Сильные уверенные руки, ведущие и поддерживающие меня, обжигали сквозь платье. Аромат свежести, изысканного мужского парфюма и еле уловимый запах дорогих сигар кружили голову. Что за волшебство со мной происходит? Еще совсем недавно я была твердо убеждена, что мужчинам нет места в моей жизни. Сводящий с ума самообман с Марко иссушил душу и лишил сердце возможности влюбиться вновь. К тому же, партнер — абсолютная противоположность тем идеалам красоты, которые я создала за долгие годы безумия. И только негромкий вопрос, прозвучавший возле самого уха, мгновенно отрезвил меня: — Расскажите о своей подруге, Мари. Она тоже вампир? Если так, то должен заметить, американский континент просто кладезь невероятно очаровательных вампирш, — его, казалось бы, безобидный интерес резко разбил очарование вечера. Я вернулась в сознание и вспомнила, что в Люксембургском саду меня ожидает Эль. Совсем скоро придется расстаться с подругой, ставшей важнейшим человеком, навеки изменившей мой путь. А я, вместо того, чтобы поспешить к ней, обрадовать, что она отныне полноправная француженка, трачу время на ни к чему не ведущий флирт. — Нет, месье. Энджэль обычный человек, находящийся под моей защитой и покровительством. Она дорога мне, и прошу извинить, но вы напомнили, что я опаздываю на встречу с ней. Я вам очень благодарна за понимание и великодушие. Завтра же вышлю чек, вместе с безмерной признательностью. Но сейчас позвольте покинуть вас. Усадив меня в такси и галантно распрощавшись, новый знакомый так обаятельно улыбнулся напоследок, закрывая дверцу автомобиля, что я со щемящей горечью подумала, как же несправедлива судьба. Близящийся неминуемый отъезд из Парижа представлялся мучительнее вдвойне. Глава 3 ДЖОРИ Хозяин кабака «У Жерара» «честный» труженик господин Пьетри сообщил, что меня в кабинете ожидает пакет, оставленный давним коллегой по прозвищу Орфей. Подобные новости всегда меня интересовали, суля разнообразие в довольно рутинной работе. С тех пор, как созданная мной и одобренная Советом организация под моим чутким руководством набрала обороты и закрутилась как один огромный отлаженный механизм, отнимать все силы эта деятельность перестала. Кто бы подумал, что увалень Маркос Лоренсо, необразованный мексиканец и нелегал, уверенно и хватко займет место моей «правой» и, признаться, незаменимой руки! По-прежнему чудовищно изъясняясь на ломаном французском, он умудрился завоевать авторитет у большинства сотрудников, а также мое полное доверие. Для некоторых Штаб стал чем-то вроде клуба и второго дома, местом безопасности и времяпрепровождения в свободные от работы часы. Моего постоянного непосредственного вмешательства больше не требовалось, каждый знал свое место и обязанности, а контролировалось все смекалистым и усердным помощником. Мне же оставалось быть в курсе событий, сообщать старейшинам о наиболее значимых и, разумеется, принимать решения по мере возникновения проблем. Не имея статуса члена Совета и права голосовать, я получил привилегию присутствовать на ее мероприятиях в качестве советника. Появившийся досуг я тратил в свое удовольствие. Я снова лично вел интересные дела в адвокатской конторе, дабы не терять форму и не давать скучать своему главному оппоненту Модаусу Гринбергу, встречался с женщинами и развлекался, ни в чем себя не ограничивая. К сожалению, последствия тяжелейшей войны продолжали серьезно сказываться на экономике. Франция с трудом отходила от потерь и залечивала раны. Катастрофически не хватало средств на восстановление северной части страны, до сих пор лежащей в руинах. Надежды на получение репараций от Германии не оправдывались, та не торопилась выполнять обязательства. Тем не менее, промышленность постепенно возрождалась. Наши граждане, окрыленные победой, были уверены, что после ужасов войны следует радоваться жизни. Хотелось верить, что такой подъем будет продолжаться вечно. Люди стремились забыть о чудовищных потерях и пережитых ужасах. Послевоенное время оставило отпечаток на всем: нравы с каждым годом становились свободнее, девушки смелее, юбки короче, удовольствия доступнее. Нужны ли неоправданные запреты, когда жизнь мимолетна, а мир так хрупок? Происшествий и нарушений установленного порядка случалось все меньше, во многом благодаря разумным правилам и справедливым ограничениям, поддерживаемым Советом и контролируемым Штабом. Однако ни одна система не дает абсолютного результата. Взять, например, достопочтимого месье Орфея. Очень давно, еще на заре нелегальной деятельности, будучи человеком, я подвизался посредником у этого предприимчивого воротилы. Кажется, он работал в типографии, а в оставшееся от честного труда время промышлял фальшивомонетчеством и поддельными биржевыми бумагами. Вовремя смекнув, что количество мигрантов, стекающихся в Париж, сулит золотое дно, Орфей переквалифицировался в специалиста по документам, на чем и снискал устойчивую репутацию. Молодым вампиром, я составил ему конкуренцию, после чего наши пути разошлись. Вновь свел нас случай, обойти вниманием который я никак не мог. Занимаясь созданием устойчивой организации межвидового взаимодействия, я практически перестал размениваться на прежний нелегальный бизнес, решительно отказывая большинству клиентов. Однако заметил, что обращаются ко мне все чаще. Подобного наплыва не бывало даже в самые удачные времена. Удостоверившись у министра Катри, что поток мигрантов не превышал допустимых значений, я заинтересовался этим всерьез. Не могли же все дельцы города одновременно бросить свою неблаговидную, но доходную стезю. Разыскав и навестив господина Орфея, я быстро разобрался в ситуации, застав некогда хваткого и прожженного в темных делах мужчину запуганным и трясущимся от вида своей тени. Как я и подозревал, махинации он забросил и практически не выходил из дома. А поведал он мне новости, которые не стали особым сюрпризом. Не так давно к его брату, а заодно подельнику и помощнику, обратился приезжий с сильным восточным акцентом с целью сделать заказ. Однако, как выяснилось, услуги он не оплатил, хотя брат утверждал, что сделка в полном порядке. Заподозрив в нечестной игре, мой бывший коллега разругался с родственником, но не прошло и двух дней, как нашел его мертвым, более того, обескровленным. Вскоре таким же образом покинули бренный мир еще несколько мастеров в этой сфере, и Орфей крайне обеспокоился своей судьбой. Углядев в произошедшем серийность и возмездие, он оставил любимую деятельность и заперся в доме, трясясь за жизнь. Картина маслом, но суть прозрачна. Нелегалы, не имеющие средств, внушением заставляя поддельщиков выполнить работу, не чинясь и недолго думая, нагло отужинали после получения заказа. Глупо, но это на взгляд цивилизованного вампирского сообщества. Многие страны, в том числе и азиатские, все еще живут по принципу «кто сильнее, тот и прав». Проблема в том, что ныне нежелательные экземпляры осели в нашем старающемся жить по закону городе. Взяв на себя определенную роль, я, конечно, не обошел вниманием образовавшееся осложнение. Подняв на ближайшем Совете этот вопрос, я получил разрешение посвятить в реальность сверхъестественных существ немногочисленных оставшихся «специалистов». Министр Катри выдвинул тезис, что все, что не делается, то к лучшему, ибо ему, как префекту, давно не дают спокойно спать нелегалы, а неприятности, связанные с ними, костью в горле встают. Однако отец Боливар категорически с ним не согласился и убедительно указал, что борьба с преступностью — дело полиции и правительственных органов. А присутствие в столице нецивилизованных и бесконтрольных кровопийц может нанести куда больше вреда, чем мелкие жулики, являющиеся неотъемлемой частью любого общества. Схема, разработанная мною, была крайне проста. Господин Орфей и его коллеги, защищенные от внушения вербеной, продолжают свою деятельность. Однако, столкнувшись с желающими обзавестись документами обманным путем, не выдавая себя, направляют клиентов непосредственно ко мне для дальнейшего разбирательства. В основном все решалось мирно после обстоятельного разговора и просвещения приезжего нашими правилами. Порой не обходилось и без радикальных мер. Но система работала, порядок поддерживался. Орфей и другие дельцы не боялись за свои драгоценные жизни, а мы исключали присутствие в городе нежелательных элементов. Забрав из кабинета пакет, я устроился за рулем. В клубе ждали друзья и очередная возможность весело провести ночь, но странное чувство остановило руку, потянувшуюся к ключу зажигания, заставив вместо этого открыть папку с документами. Резкий электрический импульс прошел по телу. Собравшись в узел на затылке, скользнул вдоль позвоночника. Автомобиль внезапно окутала сгустившаяся темнота. Тряхнув головой, срывая наваждение, я обернулся, выяснив, что заднее стекло опущено, ночная прохлада ворвалась сквозняком в салон, уткнувшись мне в шею. А сумрак создал моргнувший фонарь, чудом сохранившийся на облупленной стене соседнего здания. Что это, Джори, нервы расшалились? Перебрав подготовленные Орфеем бумаги, я убедился, что на этот раз дело, возможно, представится не только занимательным, но и сулящим приятное продолжение. Заказчицами оказались две молодые и очаровательные, насколько можно судить по крохотным фотографиям, американки. Похоже, вампирши попали в затруднительное положение, раз пошли таким путем. Однако, что за смутное необъяснимое предчувствие? Словно я держу нити судьбы, готовые оплести мой сложившийся привычный мир. Со времен войны я серьезно прислушиваюсь к интуиции, и она ни разу не подводила. Девушки чем-то опасны? Но нет, тревогу я, определенно, не испытывал. Это было что-то другое, новое, неизведанное. На встречу следующим вечером пришла одна американка, как и в контору Орфея. Внешность очень привлекательная, классическая красота, однако явно выдающая иностранку. Француженку с такой неуверенностью во взгляде давно уже не встретишь. Молодая вампирша, наверняка лишь двадцатый год отметившая в человеческой жизни. Строгий, довольно пуританский костюм, хотя и не без отсутствия модных аксессуаров; мила, застенчива, прослеживаются и жизненный опыт, и воспитание; в средствах точно не стеснена, на это мой глаз наметан; не высшее общество, но и не рабочий класс, скорее, наследница промышленного севера или хозяйственного юга Штатов. И все-таки она совершила нечестный ход. Сказалось полное отсутствие контроля за действиями кровопийц на американском континенте? Или девушка действительно попала в безвыходную ситуацию? Как гончая, я преисполнился азарта, чуя если не тайну века, то хоть какое-то разнообразие среди обычных клиентов этого разряда. Чаще это бывали малограмотные, диковатые или озверевшие, наплевавшие на человечность или мнящие себя выше этого субъекты. Мари Нэлл Орлэнда Санторо не подходила ни под одну из вышеназванных категорий. Она явно испытывала смущение, неловко поправляя выбившийся из-под шляпки локон, очарованная моим обаянием. Вероятно, чувствует себя не в своей тарелке от собственных действий и внезапной нужды. Но как же она удивила, яростно ощетинившись после разоблачения! Я ожидал кокетства, признания слабости и попытки надавить на мои мужские рыцарские качества. Все то оружие, что женщины чаще всего выставляют против нас, и которое почти неизменно срабатывают, надо признать. Но никак не предполагал обнаружить под женственным обличием тигрицу! Такое я часто замечал в вампирах, рожденных в прошлые века, вышедших из других эпох. Интересная штучка попалась. Сложив воедино впечатления, я пришел к выводу, что красотке есть что скрывать, и не исключено, что от кого-то скрываться. В ней сочетались необходимость защищаться и желание довериться и принять помощь, положиться на способного решить ее проблемы. «Что подсказывает опыт и шестое чувство? — продолжал я размышлять. — Отчего такая острая реакция? Чего вообще бояться вампиру? Варианта два. Либо сильных охотников, поддерживаемых магией, либо более старших и могущественных собратьев. Что же натворила эта милашка, если пришлось скрываться через океан, даже не прихватив документы, и о чем она боится поведать собрату-кровопийце? Не хотелось бы, чтобы она привела за собой „хвост“. Но о громких и необъяснимых случаях обязательно сообщили бы вездесущие журналисты, так что, едва ли предположение верно. И все же, стоит внимательно присмотреться к гостье». Продолжив «обволакивать» Мари в ресторане, я не мог позабыть и про обязанности. — Не сочтите за грубость, дорогая Мари, но я, как человек заинтересованный и несущий долю ответственности, должен предупредить вас о правилах, которых следует придерживаться каждому, желающему жить и процветать в нашем прекрасном гостеприимном городе. Отметив готовность слушать и внимать, я поведал ей о запретах на убийства во имя пропитания, на самовольное обращение, а также за разоблачение перед обывателями тайны сообществ. — Не беспокойтесь на этот счет, месье Ансело, — немного грустно улыбнулась собеседница. — Конечно, я не могу поручиться ничем, кроме своего слова, но уже очень давно стараюсь вести образ жизни, приближенный к человеческому. Дома, в Америке, я брала кровь в пунктах переливания, но, если приходится пользоваться людьми, контроля не теряю. Когда-то это очень дорого мне стоило. — Вашего слова более чем достаточно, — заверил я великодушно и удовлетворенно. Если американка не лукавит, а я был уверен, что не ошибаюсь, она использует систему, похожую на ту, что применяем и мы в Штабе. С помощью монахинь отца Боливара, работающих в Красном Кресте и больницах для бедных, мы получаем достаточно крови сифилитиков, туберкулезных больных и просто клошаров. За это донорам оказывают помощь лечением, медикаментами или приютом, а мы имеем кровь, которую отправляем в катакомбы для новообращенных, давно отказавшись от зверских «зоопарков». В ответ я рассказал Мари о своем методе, чем вызвал уважительный отклик. Однако, все отчетливее понимая, что она многое скрывает, я готов был уже праздновать победу, принять ее полную капитуляцию, когда девушка окатила меня ледяным душем во второй раз, заинтриговав до такой степени, что остаться в стороне и отпустить ее я бы себе не позволил. Слегка коснувшись вопросом ее подруги, незнакомки с другой фотографии, обнаружил совершенно новую Мари, твердо и бескомпромиссно давшую мне отставку, тогда как я был уверен, что все идет по накатанному пути и по плану. Что заставило очарованную и заинтересованную, таящую в моих объятиях женщину резко охладеть и попрощаться, даже не соизволив дать шанс продолжения знакомства? Вопрос был совершенно безобидным. Кто такая эта Энджэль, одно упоминание о которой отрезвило новую знакомую, а я не прочь был бы узнать ее поближе? Столько загадок! Но главное, меня оставили, не удовлетворив голодное любопытство, помахав на прощание нераскрытой тайной. Напрасно она считала, что со мной это сработает. Задерживать девушку против ее воли не в моем характере, как и проявлять излишнюю настойчивость и навязчивость. Поэтому она даже не предполагала, что я легко двигаюсь вслед за ее такси на автомобиле, абсолютно уверенный, что никакой красотке не окружить себя такой тайной, которую я не в состоянии раскрыть. Да и, скорее всего, результат окажется банальным и предсказуемым. Видимо, очередная романтическая история. Как же я ошибался! Нужно было поверить вчерашнему предчувствию. Такси остановилось неподалеку от Люксембургского парка, по-весеннему свежего и душистого и по-вечернему шумного и оживленного. Мари выпорхнула из машины и заторопилась ко входу. Я без препятствий последовал на отдалении, даже не особо таясь. Девушка бодро цокала каблучками, ни разу не оглянувшись, не предполагая слежки. Устроившись в густой вечерней тени векового дуба, небрежно прислонившись к шершавому стволу, я получил возможность лицезреть преследуемую как на ладони. Прежде всего выяснилось, что она действительно спешила на встречу к девушке, которая, радостно встрепенувшись, поднялась со скамьи при ее появлении, обронив с колен книгу. Однако… Мне чувствовать себя оскорбленным? Ухмыльнувшись, я напряг слух в неблаговидном, но неудержимом желании узнать, о чем щебечут незнакомки. Мари извинялась за задержку, ни словом не обмолвившись о причине в моем лице. Что ответила собеседница, было не разобрать, в парковом многоголосом шуме даже голоса ее не удавалось различить. Девушки присели, и вампирша, взяв за руки подругу, завела какой-то разговор. Моя позиция находилась слишком далеко, да и вид на красавиц лишь со спины, но подойти ближе рискованно. Впереди открытый, хорошо освещенный газон, где я буду как на ладони. Поэтому я сосредоточился, максимально используя свои способности. Шум поутих, и я отчетливо разобрал, что Мари сообщает о своем скором и неизбежном отъезде обратно в Америку. Так вот почему она сделала американский паспорт! Плечи ее спутницы печально поникли. Теперь я видел белизну кожи ее хрупкой шеи, рыжеватые локоны под шляпкой и даже розовую мочку уха. На мгновение воздух в парке сгустился, стало трудно дышать. Необъяснимое, но отчетливое беспокойство окутало меня, заставляя мышцы безотчетно напрячься, я почувствовал капли пота на висках. С трудом удалось сглотнуть. Дьявол, что происходит? Это уже невозможно объяснить природными явлениями. Усилием отводя взгляд от девушек, я внимательно осмотрел пространство вокруг, пытаясь разобраться, откуда исходит опасность, но ничего угрожающего не заметил, хотя на затылке волосы шевелились. При этом интуиция, словно взбесившаяся, продолжала надрываться так, что уши закладывало. Хотелось немедленно бежать. Именно это и нужно было сделать, игнорировать такие сигналы — безумие. Однако пришелицы как магнитом притягивали, не давая сдвинуться с места. Но вот собеседницы встали, и рыжеволосая девушка мимолетно обернулась, скользнув в мою сторону взглядом… ЭЛЬ Мэри не позволила отправиться с ней, хотя мне очень не нравилось, что она одна занимается опасными незаконными делами. Даже обидно немного было, я, все-таки, опытный и тренированный охотник, хотя стараюсь об этом забыть. Кто знает, с какими опасностями она столкнется в чужом незнакомом городе, ведь и вампир не всесилен, неожиданности случаются везде и с каждым. Вместо этого мне предстояло продолжать штудировать учебник, рискуя получить нервный срыв, потому что голова буквально распухла от мощного потока знаний, обрушенных усердным профессором. В этот раз я понимала, что не высижу взаперти, волнуясь за подругу. Мы договорились встретиться в Люксембургском саду, неудержимо манящем с первого дня знакомства с этой чудесной частицей природы в самом центре Парижа. Возможно, на свежем воздухе, наполненном ароматами летних цветов, не будет так тягостно ожидать, а прогулка отвлечет от грустных мыслей. Уже не теряя направления, я вышла на бульвар Сен-Мишель и неторопливо двинулась выбранным маршрутом. Сад, раскинувшийся на много миль за кованой оградой, привлекал посетителей в любое время года. Но, казалось, что именно сейчас, в период раннего летнего цветения, когда, сменяя декоративные кустарники и деревья, начали раскрывать бутоны восхитительные парковые розы, испуская головокружительные ароматы, он наиболее прекрасен. Меня не слишком привлекал возвышающийся в центре дворец, поэтому я решила прогуляться тенистыми аллеями к большому водоему, покормить прекрасных, важных и почти ручных лебедей, а позже устроиться где-то на скамейке и в свете фонаря повторить пройденный материал, ведь я благоразумно прихватила с собой учебник.