Мне пришлось признать, что опасность исходила не от стариков, верящих в легенды. Конечно, молодое поколение, - те, которым было все известно, но которые считали древние предрассудки смешными – конечно, именно они могли представлять опасность разоблачения. Похоже, это означало, что теперь я имел полное право перебить все маленькое, беззащитное племя на побережье, если бы мне того захотелось. Эфраим и его стая защитников были давным-давно мертвы… - Он думал, что это просто глупое суеверие, - внезапно сказала Белла, в ее голосе засквозило новое беспокойство, - Он не думал, что я всерьез задумаюсь об этом. Краем глаза я увидел, как она от волнения сжимает руки. - Это была моя вина, - сказала она после небольшой паузы, а потом склонила голову так, будто была в чем-то виновата, - я заставила его. - Зачем? – уже не составляло труда говорить спокойно. Худшее было сделано. Пока мы говорим о деталях моего разоблачения, нам не приходится говорить о его последствиях. - Пытаясь меня задеть, Лоран сказала что-то про твою семью, - она скорчила рожицу на воспоминание. Я был немного растерян, гадая каким образом можно поддеть Беллу упоминанием моей семьи… - А потом парень постарше, тоже индеец, заявил, что вы в резервации не бываете. Прозвучало это так, будто он что-то подразумевал под этим, и, предложив Джейкобу пройтись, я вытянула из него эту историю. Ее голова склонилась еще ниже, когда она это сказала. Выражение ее лица было…виноватым. Я отвернулся от нее и позволил себе усмехнуться. Она чувствует себя виноватой? Что она могла такое сделать, чтобы заслужить какое-либо порицание? - Как это ты ее вытянула? – спросил я. - Я флиртовала, и это сработало даже лучше, чем я ожидала, - объяснила она, и в ее голосе появилось воодушевление от воспоминания об успехе. Я мог только представить – учитывая ее привлекательность для всех особей мужского пола, когда она вовсе не прилагает к этому усилий – насколько сногсшибательной она может быть, когда старается быть привлекательной. Внезапно мне стало жаль бедного, ничего не подозревающего мальчишку, на которого она обратила столь могущественное оружие. - Хотел бы я это увидеть, - сказал я и усмехнулся толике черного юмора. Да, хотел бы я увидеть реакцию парня, когда бы я рассказал ему о себе, - И ты еще обвиняешь меня, что я «ослепляю и поражаю людей». Бедный Джейкоб Блэк. Я не был настолько зол на источник своего разоблачения, насколько ожидал. Он тоже знал не все. К тому же, разве мог я подумать, что кто-то сможет устоять перед этой девчонкой и не дать ей то, что она хочет? Нет, мне всего лишь была приятна мысль, что благодаря ее усилиям он наверняка немного повредился умом. Я почувствовал, как горят ее щеки. Я посмотрел на нее, она смотрела в окно. И опять молчала. - И что же ты сделала потом? – спросил я. Пора было вернуться к страшной истории. - Я залезла в Интернет. Ну, очень разумно. - И твои подозрения подтвердились? - Нет, - ответила она, - ничего не подошло. Большая часть информации была чушью. А потом… Она опять внезапно замолчала, я услышала, как она сжала зубы. - Что? – спросил я. Что она нашла? Что именно стало пугающим для нее? Она помолчала немного, а потом прошептала, - Я решила, что мне все равно Шок парализовал мои мысли на какой-то момент, а потом все сошлось вместе. Почему она отослала своих подруг, вместо того, чтобы спастись вместе с ними. Почему она села в мою машину, вместо того, чтобы удрать подальше, призывая полицию… Ее реакция всегда была неправильной – всегда абсолютно неправильной. Она притягивала к себе опасность. Она звала ее. - Все равно? – пробормотал я сквозь сжатые зубы, гнев переполнял меня. Как я мог защищать кого-то, кто так…так…так стремился быть беззащитным? - Да, - ответила она, ее тихий голос был необъяснимо нежен, - для меня не имеет значения, кто ты есть. Она просто невозможна. - Тебя не волнует, что я монстр? Что я не человек? - Нет. Я всерьез задумался, все ли у нее в порядке с головой. Я раздумывал, что мог бы обеспечить ее наилучшим медицинским уходом… Карлайл бы подключил свои связи, чтобы найти для нее самых умелых докторов, самых талантливых терапевтов. Наверняка есть еще возможность исправить в ее голове то, что в ней было не так, что позволяло ей сидеть рядом с вампиром, а ее сердце при этом билось спокойно и ровно. Конечно же, я бы присматривал за обслуживанием и посещал бы ее так часто, как было бы позволено… - Ты злишься, - вздохнула она, - не надо было мне тебе рассказывать. Как будто, если бы она скрывала эти тревожащие симптомы, это бы нам помогло. - Нет, я хочу знать, что ты думаешь. Даже если эти мысли лишены разума. - Значит я опять не права? – спросила она немного воинственно. - Это не то, о чем я говорю, - мои зубы сжались, - Не имеет значения, - повторил я едко. Она выдохнула, - Я права? - А это имеет значение? – в ответ съязвил я. Она глубоко вздохнула. Я рассерженно ждал ее ответ. - Нет, на самом деле, - ответила она, ее голос был опять спокоен, - Но мне любопытно. «Нет, на самом деле». Это действительно не имело значения. Ей было все равно. Она знала, что я не человек, что я монстр, и это не имело для нее значения. Несмотря на мое беспокойство относительно ее психического здоровья, во мне проснулась толика надежды. Я постарался подавить ее. - Что именно ты хочешь знать? – спросил я. Секретов больше не осталось, только незначительные детали. - Сколько тебе лет? – спросила она. Мой ответ был автоматическим и привычным, - Семнадцать. - И давно тебе семнадцать? Я постарался не улыбнуться на ее покровительственный тон. - Довольно давно, - признался я. - Ясно, - сказала она, внезапно преисполнившись энтузиазмом. Она улыбнулась мне. Когда я взглянул на нее, в очередной раз задумавшись о ее душевном здравии, она улыбнулась еще шире. Я скорчил рожицу. - Не смейся, - предупредила она, - Но разве ты можешь выходить в дневное время? Я все-таки засмеялся. Ее исследование, по-видимому, дало вполне ожидаемые результаты. - Чушь. - Ожоги от солнечного света? - Миф. - Спишь в гробу? - Ерунда. Сон уже очень давно не был составляющей в моей жизни, если не считать последние ночи, которые я проводил, наблюдая за спящей Беллой. - Я не могу спать, - пробормотал я, более полно отвечая на вопрос. Она помолчала. - Совсем не спишь? - Никогда, - выдохнул я. Я смотрел в ее глаза, такие большие, обрамленные густыми ресницами и мечтал о сне. Не для того, чтобы забыться, как это было раньше, не для того, чтобы избежать скуки, а потому, что я хотел бы видеть сны. Может быть, будучи без чувств и имея возможность видеть сны, я бы смог провести несколько часов в мире, где мы с ней были бы вместе. Она видела сны обо мне. Я хотел, чтобы она снилась мне. Она тоже смотрела на меня, удивленно. Пришлось отвести взгляд. Я не могу видеть сны о ней. Ей не стоит во сне видеть меня. - Ты еще не задала мне самый важный вопрос, - сказал я, мое молчащее сердце стало еще холоднее, еще тяжелее. Она должна понять. Так или иначе, но ей необходимо осознать, что она делает сейчас. Что только это имеет значения, не смотря на все другие обстоятельства. На обстоятельства вроде того факта, что я люблю ее. - Который? – озадаченно спросила она. Это только сделало мой голос жестче, - Тебя не интересует моя диета?