Посмотрев на Ревика, я почувствовала, как мою грудь сдавило. Я подумала о том, что он говорил, и отбросила детали вроде «как» и «зачем». Я снова осознала, что какая-то часть меня злится на него за то, что он вообще задает этот вопрос, даже после Джема и всего, что было за последние десять месяцев. Всё это напоминало решение, которое я приняла давным-давно. Как будто даже в прошлой жизни. Моя неуверенность сводилась не ко мне и даже не к тому, что я могу узнать, если мы начнём делиться воспоминаниями. Моя неуверенность никогда не сводилась ко мне или к моим чувствам. Моя неуверенность сводилась к нему. Он прав. Мой отец прав. Я ему не доверяла. Но это не имело никакого отношения к тому, чего я хотела. То, чего я хотела, вовсе не изменилось за всё то время, что я его знала. — Я хочу это наладить, — я прикусила губу, жестикулируя той рукой, что не сжимала его рубашку. — Я хочу это исправить, Ревик. Я хочу завершить связь. Я хочу воспитывать наши детей вместе. Я хочу, чтобы это был наш ребёнок. Не только мой. Наш. Последовало очередное молчание, во время которого я просто сидела и смотрела вниз. — Я нервничаю из-за того, что ты предлагаешь, — призналась я. Я подняла взгляд, посмотрев ему в глаза. Моё сердце подскочило к горлу, когда я увидела, как блестят его глаза. Я заставила себя продолжать и усилием воли отвела взгляд. — …Но я думаю, что ты прав. Думаю, нам нужно это сделать. И я не хочу ждать. Может, это глупо, но я не хочу ждать ни дня. Мы ждали достаточно долго. Ревик кивнул, вытирая глаза основанием ладони. Несколько долгих секунд ни один из нас не говорил ни слова. Затем я подалась вперёд, опустив голову на его грудь и упёршись лбом. — Ребёнок не от Джема, — почувствовав резкую реакцию в свете Ревика, я закрыла глаза и покачала головой. — Джем сказал тебе, что он отец? Я не уверена, знает ли он сам. Но ребёнок не от него. Воцарилось очередное молчание. Я почувствовала, что свет Ревика сделался абсолютно неподвижным. Осознав, что он мог подумать, я покачала головой во второй раз, чувствуя, как тот жар в груди усиливается. — Я не спала ни с кем другим, — пояснила я. — Думаю, ребёнок от Дракона. С того раза, когда мы были в пещерах в Колорадо. Не знаю, рассказывал ли тебе Джем об этом… или кто-то другой. Всё ещё уткнувшись лбом в его грудь, я прикусила губу. — Ребёнок должен быть его, — сказала я. — Дракона. Или твой. С Джемом даты не сходятся… учитывая то, на каком я сроке. Всё ещё раздумывая, я покачала головой, не отрываясь от груди Ревика. — …Ребёнок никак не может быть от Джема. Мы никогда не делали этого. Даже когда делили свет. Если он так думает, то он либо хочет, чтобы ребёнок был его, либо он просто никогда не пытался зачать ребёнка. Может, он сбит с толку, потому что мой свет опирался на него, как ты и сказал. Судя по словам 'Дори о том, как он себя вёл, подозреваю, он просто сбит с толку. Раньше он принимал тот факт, что я собиралась вернуться к тебе. Ревик не ответил. Он гладил меня по волосам, но я вообще не чувствовала, о чём он думает. — Ты не хочешь об этом говорить? — я сглотнула, всё ещё глядя на его колени. — Это кажется довольно важным, верно? Что у нас будет ещё один ребёнок? Разве мы не должны сначала поговорить об этом? Или ты предпочтёшь подождать, пока мы не дойдём до этого по порядку? Боль выплеснулась из его света, и у меня перехватило дыхание. Я чувствовала, как он пытается контролировать это, но не совсем одерживает успех. Что касается источника боли, мне потребовалось несколько секунд, чтобы отследить это до моих слов. — Ты хочешь, чтобы ребёнок был твоим? — спросила я по-прежнему тихим голосом. — Нашим, имею в виду? Полагаю, нам нужно поговорить об этом. Сначала, имею в виду. До того, как мы сделаем всё остальное. Ревик крепче стиснул меня руками. Я чувствовала, как он несколько долгих секунд пытается подобрать слова. Затем его пальцы вплелись в мои волосы, и он крепче обнял меня. — Элли, — его голос звучал хрипло, с болью. — Я хочу этого больше всего на свете. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом. Даже если бы ребёнок был от Джема, я бы всё равно хотел этого. Даже теперь, если это означает делить какую-то роль с Джемом, я целиком и полностью готов работать над этим с вами обоими. Тебе не нужно беспокоиться об этом. Клянусь тебе, жена, у тебя нет никаких поводов для беспокойства… Ревик умолк, словно растерявшись. Когда я подняла голову, слегка отстранившись от его объятий, я увидела в его глазах слезы. Он вытер их, и я осознала, что обхватываю пальцами его предплечья, легонько дёргая за рубашку и сильнее переплетаясь с ним своим светом. Он без колебаний полностью открылся для меня. Что-то в простоте этого жеста значительно усилило мою боль. Ревик на моих глазах сделал вдох и выдохнул, вытирая слёзы. — Я хочу спросить тебя о Драконе, — произнес он тихим голосом. — Но я правда думаю, что нам стоит подождать. Но я не хочу, чтобы ты о чём-то беспокоилась. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о беременности, или о том, что придётся воспитывать ребенка одной, или о том, что я не буду тебя поддерживать. Я всегда буду рядом в этом плане. Я никуда не уйду. Я никогда и никуда не уйду, Элли. Я обдумала его слова, кивнув. — Хорошо, — сказала я. Сосредоточившись на его коричневатой смуглой коже, я погладила татуировку на внутренней стороне руки — первую из всех, что он показал мне, штрих-код с буквой Н чёрными чернилами. Я всё ещё мягко гладила его кожу, когда снова кивнула и посмотрела ему в глаза. — Хорошо, — я наблюдала, как Ревик изучает моё лицо с пытливостью, которая вызвала очередной импульс боли. — Кто первый? Или ты хочешь сделать это последовательно, как ты предлагал? Когда он озадаченно моргнул, я вскинула бровь. — Нам стоит начать прямо сейчас, верно? — сказала я. — Пока не наступил конец света? Пока не рухнула какая-нибудь бомба? Или пока мы не нашли способ снова отвлечь друг друга? Он вытер своё лицо, издав хриплый смешок. Подумав над моими словами, он кивнул. — Нам стоит начать прямо сейчас. Я надеялся на это. — Хочешь бросить монетку? — предложила я. — Проигравший будет первым. Чур, я выбираю решку. Крепко сжав мою ладонь своими, Ревик издал очередной смешок, казавшийся непроизвольным. Он наклонился ближе, целуя меня в губы, и по нашим светам прокатилась боль. Он не затягивал поцелуй и даже не пустил в ход язык, но я прочувствовала это до самых пяток. Когда он отстранился, его глаза содержали столько эмоций, что та боль усилилась. — Я буду первым, — сказал Ревик, удерживая мой взгляд. — Думаю, мне это нужно. Пока я не передумал. На сей раз я лишь кивнула. Казалось, тут больше нечего было сказать. Глава 9. Аномалии — Это что за херня? — Эй! — раздражённо заговорил другой голос. — Следи за языком, Дани! Данте с изумлением посмотрела на свою мать. — Следить за языком? — возмущённо переспросила она. — Ты же шутишь, верно? Ты знаешь, что наступил конец света. Ты знаешь, что мы окружены вечно матерящимися видящими… Викрам слегка вздрогнул, не сумев сдержаться. Однако мать Данте невозмутимо перебила свою дочь. — …Это ещё больше причин придерживаться относительной цивилизованности, — сказала Джина, окинув взглядом видящих и на мгновение сердито задержавшись на Джейдене. — И не все они видящие, — она снова посмотрела на свою дочь. — Но все взрослые. В отличие от тебя. Данте помрачнела, и Викрам невольно спрятал улыбку. Мать Данте ему очень нравилась. Она также значительно изменила динамику в компьютерной комнате, причем в лучшую сторону, по мнению Викрама. До появления её матери Данте уж слишком хорошо наезжала на всех них. Её мать практически с первого дня показала, что не станет такое терпеть, и более того, что она знала все способы своей дочери добиваться желаемого. На глазах Викрама стройная темноволосая женщина вернулась к строкам кода, с которым она в настоящее время возилась, и слегка хмуро поджала губы. Он не впервые ощутил мимолётную зависть в адрес Локи, её бойфренда-видящего.