– Тем не менее вышло как вышло, – Марко плотно прикрыл дверь и сел за стол рядом со старшим братом, а Этьен остался стоять у выхода, – и за жизнь нашего брата мы тебе вернули твою жизнь. Только не будь дураком, не засветись в ближайшие дни в Уэске. Будет обидно, если тебя опознают и снова арестуют. – Да уж постараюсь, – хмыкнул я, прикидывая, что мне делать дальше без денег и оружия. В том, разумеется, случае, если кузены все же соблаговолят отпустить меня на все четыре стороны. – Будем считать, что с долгами мы разобрались, – снова взял инициативу в свои руки Родриго де Вилья, – теперь давай разберемся с наследством. И здесь уж ты должен сам понимать, что никаких прав на деньги и земли де Вилья у тебя нет и быть не может. – Что же вы раньше про чудачества деда с завещаниями не рассказали? Я б уже давно убрался в Эскарон, и вы бы обо мне больше и не вспоминали. – Так ты слышать ничего не хотел! – возмущенно фыркнул Марко. – Сколько раз к тебе стряпчих посылали с объяснениями, ты только за шпагу хватался! – Так нужно было самим прийти, а не посредников присылать! Вы поймите, у меня в Эскароне только жизнь налаживаться стала, а тут это завещание! Я все бросил, примчался в Кантадер, а мне от ворот поворот! Как тут не взбеситься? – Давайте не будем тратить время на старые споры, – примиряюще сказал Родриго, – что было, то было. Чем быстрее мы договоримся, тем быстрее разъедемся по своим делам. – Полностью с тобой согласен, Родриго, – подхватил Марко, – давай уже перейдем к сути дела. Вряд ли у нас будет более удобный случай уладить все наши разногласия. – Мы хотим подписать бумаги, способные обезопасить нас в будущем от ситуаций, возникших в Кантадере. Закрыть, так сказать, вопрос о наследстве. – Стало быть, и в основном завещании мое имя упоминается, – внезапно сообразил я, – раз уж вы так спешите урегулировать этот вопрос? Сам не знаю, почему эта мысль пришла мне в голову, но, судя по кузенам, принявшимся несколько обескураженно переглядываться, догадка оказалась верной. – Ты прав, Кристиан, – после небольшой заминки вновь взял слово старший из кузенов, – твое имя в завещании есть. Боюсь только, что выделенная тебе доля не слишком соответствует твоим ожиданиям. Я промолчал, всем своим видом показывая, что до представления завещания нечего и обсуждать мою реакцию на него. Как-то не хотелось лишний раз упоминать, что на фоне всех событий последних дней я был бы доволен уже тем, что меня просто оставили в покое. Но раз уж ситуация развивается таким образом, что я еще и с какой-то прибылью могу оказаться, то отказываться от такой удачи было бы крайне глупо. Глядишь, на шляпу, плащ и шпагу денег хватит, а в таком случае уже можно будет продолжить путешествие. Сейчас же я был и полураздет, и безоружен, и без гроша в кармане. – Зови! – коротко бросил Родриго, обращаясь к Этьену. Младшенький де Вилья молча вышел из комнаты и спустя минуту вернулся в сопровождении двух простолюдинов, один из которых оказался нотариусом, а второй – его помощником. Первый представился настолько неразборчиво, что я не расслышал его имени, а второй и вовсе поскромничал, видимо, считая себя слишком незначительной фигурой в компании сеньоров. При других обстоятельствах завещание сильно бы меня развеселило, но усталость все больше давала о себе знать, что превратило мою реакцию в практически полное безразличие. – Старый благородный романтик, – только и сумел я вымолвить, возвращая бумаги нотариусу. То, что старый барон завещал мне фамильную шпагу де Вилья, было крайне неприятно для его прямых наследников и почти полностью бесполезно для меня. Видит бог, я бы предпочел хоть какой-то кусок земли или пару тысяч реалов. А лучше – и то, и другое. Но нет, шпага, и только шпага. Причем шпага старого образца, слишком тяжелая и непривычная для меня. Такая хорошо будет смотреться на стене главного зала фамильного замка. Но замка у меня нет и в ближайшем будущем не предвидится, а фехтовать я привык более легким оружием, так что такое наследство будет для меня либо бесполезным обременением, либо предметом торга. Увы и ах. – Это точно, – мрачно буркнул Марко. – Послушайте, – я тщательно подбирал слова, стараясь решить вопрос к обоюдной выгоде, – я, конечно, уважаю последнюю волю барона, какой бы она ни была. Но все же будет правильным, если эта шпага останется в замке де Вилья. Там ее законное место. Не лишись я по воле случая всех своих сбережений, я бы и не подумал просить за нее компенсацию. Но так уж вышло, что у меня ни шпаги, ни коня, ни денег, а убраться как можно скорее в Эскарон мне жизненно необходимо. Родриго молча протянул руку, в которую нотариус незамедлительно вложил еще один свиток. – Будут тебе, Кристиан, и шпага, и конь, и немного денег. Что-то подобное мы предполагали, потому подготовились заранее. Документ тут же перекочевал ко мне. – Давайте перо и чернила. Я лишь бегло просмотрел форменный «отказ от всяких притязаний», ибо вчитываться во все подробности не было никаких сил. Да и не силен я в крючкотворстве, если захотят обмануть, все одно обманут. – Так просто? Даже ничего оспаривать не будешь? – искренне удивился Марко. – Так я же беспринципный бретер, – усмехнулся я, подписывая бумаги, – завтра обвиню вас в обмане и снова буду хвататься за шпагу. Не думали о таком развитии событий? – Мы знаем о тебе больше, чем ты думаешь, – внимательно оглядев мою подпись, Родриго довольно кивнул, – в прошлый раз ты был искренне уверен, что тебя обманывают. Сейчас таких мыслей у тебя уже не будет. И, бретер ты или не бретер, это совершенно неважно. Главное – ты человек слова, следовательно, проблем с твоей стороны у нашей семьи больше не будет. Старший кузен поднялся, показывая, что разговор окончен. Нотариус с помощником, аккуратно упаковав бумаги, поспешили исчезнуть из комнаты. – Неожиданно приятно было повидаться с тобой, Крис, – поднимаясь из-за стола, сказал Марко и протянул мне руку. – Будешь в наших краях, заезжай, – внезапно предложил Родриго, – в гостевых комнатах всегда найдется место для тебя. – И то хлеб, – устало улыбнулся я. – Держи, – Этьен отцепил с пояса ножны со шпагой, – взамен дедовской. – Комната оплачена еще на два дня, в конюшне для тебя оставлен вороной жеребец. И вот здесь, – Марко опустил на столешницу небольшой кошель, – деньги. Немного, но на первое время хватит. – Уж извини, – развел руками Родриго, – дед оставил больше долгов, чем богатств, больше выделить не можем. – Черт побери, – только и смог ответить я, до того был растроган. К горлу неожиданно подкатил ком – такого отношения со стороны кузенов де Вилья я никак не ожидал. – Бывай, де Бранди! – Поочередно хлопнув меня по плечу на прощание, братья ушли. Я же, заперев за ними дверь на засов, снял с себя пропитанные чужой кровью камзол и сорочку и завалился спать. Больше ни на что сил не было. Глава 22 Сеньор Оберон де Флорес пребывал в отчаянии: все пошло наперекосяк именно в тот момент, когда он считал основные трудности уже пройденными. Ну в самом деле, когда в лесу их догнали люди виконта, он успел уже мысленно проститься и с жизнью, и с любимой дочерью, которую в руках этого настойчивого мерзавца не ждало ничего хорошего. Но в дело вмешался храбрый сеньор де Бранди, в одиночку обративший в бегство чуть не десяток благородных негодяев. Правда, потом его самого пришлось прятать от преследователей, но это не составило отцу с дочерью большого труда. И поначалу у де Флореса не было причин быть недовольным новым знакомцем: молодой человек был умен, рассудителен и лишен предрассудков, свойственных многим представителям дворянства. А кроме всего прочего, обещал помочь с набором новой охраны, способной противостоять банде виконта де Монтихо. Однако сказка длилась недолго. Этот самый благородный сеньор сам оказался опасным авантюристом! В первый же вечер в Уэске де Бранди позволил себя втянуть в какую-то драку с поножовщиной, переполошившую половину города. И вроде бы он сумел выйти сухим из воды, по крайней мере, стражу удовлетворили показания свидетелей и участников конфликта, но уже следующим утром все же был арестован: оказалось, что сеньор Кристиан разыскивается за убийства в другом городе! То есть с виду весь такой спокойный и благоразумный, а на самом деле – отъявленный головорез! Казалось бы, невелика беда. Да, свели знакомство с известным преступником, но ведь сами ничего предосудительного не делали, забыли бы его и поехали дальше, к цели своего путешествия. Но не тут-то было! Элена вбила себе в голову, что они обязаны отплатить добром за добро и вызволить этого молодого человека из тюрьмы. Как будто мало того, что они ввезли его в Уэску в своей карете! Но нет, конечно же, он поддался на настойчивые просьбы дочери и пытался добиться благосклонности городского главы Уэски и начальника городской стражи. Правда, не усердствовал сверх меры, а действовал очень осторожно, при этом имея полное право заявлять, что сделал все от него зависящее. К несчастью сеньора де Бранди, в деле были замешаны силы, которым не смели перечить ни алькальд, ни главный стражник города, о чем де Флорес и сообщил Элене с самым скорбным видом вчерашним вечером, на этом посчитав свой долг молодому человеку оплаченным сполна. И именно в этот момент сеньор Оберон понял, насколько пагубным образом сказалось знакомство с де Бранди на его любимом чаде. С тех пор как молодой сеньор попал в тюрьму, Элена потеряла аппетит и сон, сделалась необычайно молчалива и задумчива, на вопросы отвечала невпопад или вовсе пропускала их мимо ушей. А после того как услышала о тщетности их усилий, совсем замкнулась в себе. Хорошо зная свою дочь, де Флорес понимал, что она не оставила мыслей о сеньоре Кристиане и в ее голове зреет какой-то план. И вскоре он был в этот план посвящен, однако же, услышав о намерении устроить узнику побег из городской тюрьмы, пришел в неописуемый ужас! Он таким наукам обучен не был и рисковать своей головой, равно как и головой дочери, ради малознакомого человека не собирался. Возможно, именно так и выглядела та самая любовь с первого взгляда, о которой так красиво рассказывают уличные певцы и сказители и от которой молодые люди совершенно теряют рассудок, но Оберон де Флорес отказывался верить в подобную ерунду. Он мыслил другими категориями и в дела, не сулящие ему прибыли, старался никогда не влезать. А какая может быть прибыль от явно небогатого дворянчика, к тому же сироты и с проблемами с законом? Тут одни только убытки могут быть, причем весьма крупные, вплоть до потери собственной головы! Нет-нет, так не пойдет. Нужно срочно уезжать из города и увозить дочь подальше от этого проблемного молодого человека! Даже если он освободится, не нужно им такого счастья! Не для того он дворянство покупал своей семье! Не для того давал Элене образование и воспитание, достойное лучших семей высшего света! Она же чистой воды бриллиант, достойный короны графа или маркиза, а то и герцога! А этому сеньору не место в ее жизни! С трудом уговорив Элену для начала испросить свидание с де Бранди, чтобы, так сказать, разведать обстановку, глава семейства активизировал усилия по найму новой охраны, и здесь удача улыбнулась ему! Он договорился о совместной поездке с солидной компанией господ, тоже направлявшихся в Эскарон, и выглядели эти сеньоры гораздо надежнее молодого де Бранди. Повстречал он их в пригородном трактире, куда они с Эленой перебрались из оказавшейся слишком беспокойной «Фортуны». Отсюда же они вместе должны были отправиться в путь утром следующего дня. Именно, что были должны, потому что сегодня Элена пропала! Де Флорес бросился на ее поиски ближе к обеду, побывал у городской тюрьмы, посетил все более-менее приличные гостиницы, куда могла бы отправиться девушка из приличной семьи, наконец, поднял на ноги городскую стражу, но все было тщетно. Удалось лишь выяснить, что в свидании с сеньором де Бранди Элене было отказано по причине казни несчастного нынешней ночью! И после этого, по словам свидетелей, сеньорита де Флорес «шла пешком, словно не видя ничего вокруг, от тюрьмы в направлении центра». И все, дальше ее следы волшебным образом терялись, будто она взяла да и исчезла прямо посреди улицы. Были, правда, несколько свидетелей, видевших, как молодая сеньорита садилась в карету, но никто не мог сказать, была ли это точно Элена де Флорес. Как ни крути, а Уэска – город немаленький, и молодых красивых девушек благородного происхождения здесь не так уж мало. Да и тот факт, что внимание прохожих не привлекли крики о помощи или учиняемое по отношению к сеньорите насилие, говорили в пользу того, что вряд ли это была дочь сеньора Оберона. Нет у де Флоресов в этом городе знакомых, к которым Элена могла бы сесть в карету! Тем не менее мысли о возможной причастности к исчезновению дочери виконта де Монтихо весь день не оставляли Оберона. Ничто не указывает на это, но отцовское сердце чувствует, что беда могла прийти только от него. Как это проверить? Сам он не сможет, мерзавец-виконт рассмеется свежеиспеченному дворянину в лицо, но вот если следующие в Эскарон сеньоры согласятся помочь его горю, это уже будет другое дело. Именно с намерением обратиться за помощью к своим новым знакомым сеньор Оберон, разбитый несчастьем и усталостью, вернулся под вечер на постоялый двор. Но дожидавшийся его на улице слуга сообщил, что сеньора уже несколько часов ожидают три дворянина. Ободренный надеждой на вести о дочери, позабыв о больных коленях и усталости, де Флорес взлетел по лестнице на второй этаж, чуть ли не бегом миновал большую часть коридора и, тяжело дыша, ворвался в свою комнату. Он сам не мог сказать, почему решил, что ожидают его именно здесь. Комната оказалась пуста, но в коридоре уже слышались торопливые шаги нескольких человек. Едва де Флорес успел перевести дух, как в помещение ввалилась веселая и шумная компания, состоящая из двух друзей виконта и незнакомого ему человека в форменном плаще Ожерского легиона. Сеньора Оберона едва удар не хватил при виде такого союза его врагов с врагами де Бранди! Оказывается, по ошибке столкнувшись друг за другом, они не передрались между собой, а сумели найти общий язык! Горе ему, несчастному! Против наемников графа де Бернье его новые знакомцы вряд ли пойдут! По мере того как сеньоры д’Умбро и де Лавиталь с издевательской любезностью вываливали на него условия возвращения Элены, де Флорес все отчетливее понимал, что все это не более чем ловушка – деньги у него отнимут, но дочь не отдадут. Весь вид беспечно развалившегося на чужой кровати сеньора де Монтегю говорил об этом. А прихвостни де Монтихо постоянно путались: виконт хочет получить пять тысяч эскудо то ли в качестве приданого на свадьбу, то ли как выкуп за жизнь Элены. Пять тысяч эскудо – это же почти пятьдесят тысяч реалов! Да, за дочь никаких денег не жалко, но в том-то и беда, что его хотят оставить и без денег, и без дочери! Мерзавцы! Сеньор де Флорес был доведен до такой степени отчаяния, что произнес последнее слово вслух. Никак не ожидавшие от него такой смелости д’Умбро и де Лавиталь удивленно замолкли, и даже де Монтегю приподнял голову, с интересом глядя на посмевшего повысить голос на дворян простолюдина. В очередной раз торговцу с горечью приходилось убеждаться, что дворянский патент-то ему продали, но признавать в нем дворянина не собираются. – Мерзавцы! Подонки! – странным образом осознание того, что он только что перешел некую черту, придало де Флоресу храбрости. Сжав кулаки и даже притопнув в ярости ногой, он шагнул в сторону обидчиков, заставив дружков де Монтихо испуганно попятиться и схватиться за шпаги. – Да я сей же час еду к алькальду и уже к утру нагряну в этот ваш замок с солдатами! И если, не дай бог, с головы моей дочери упадет хоть волос, я не успокоюсь, пока не сживу вас всех со света! – Эй-эй, де Флорес, ты чего это раздухарился? – Де Монтегю поднялся с кровати и угрожающе навис над оппонентом, который, впрочем, и сейчас не выказывал особенного страха. – В дворянина решил поиграть? А не напомнить ли тебе, как у нас, благородных людей, принято отвечать за подобные слова? – Кровью, де Флорес, кровью! – поспешил влезть в разговор оправившийся от испуга де Лавиталь. – Совершенно верно, де Флорес! – Д’Умбро, не отставая от товарища, принялся грозно топорщить свои щегольские усики. – Такие оскорбления смываются только кровью! – Видишь ли, сеньор торговец, – презрительно процедил сквозь зубы легионер, – для того, чтобы быть дворянином, мало купить патент, нужно еще иметь уходящий за горизонт список благородных предков и переданную ими тебе по наследству благородную кровь в венах. Без всего этого ты не дворянин, и поджилки твои в подобных ситуациях всегда будут трястись. – Будь ты дворянином, ты бы лучше следил за своим языком, – снова вмешался почуявший возможность посмеяться над слабым д’Умбро, – или не побоялся бы ответить за свои слова со шпагой в руках. – Что скажешь, де Флорес? – ухмыльнулся де Лавиталь, театрально поигрывая эфесом своей шпаги. – Прогуляемся с тобой на задний двор трактира? Или признаешь за нами право наказать тебя за наглость по своему усмотрению? – Да ты видел, как он со шпагой управляется? – рассмеялся д’Умбро. – Это же шутовство какое-то! – И что, совсем уж прискорбно для него, не удастся найти заступника. Ни один дворянин и пальцем не шевельнет ради этого торгаша! Так что будем делать, де Флорес?