– Есть другое предложение, командор, – поспешил вставить слово де Монтегю. – Тот самый виконт де Монтихо, за которым ла Вивьер гонялся полдня, считая, что преследует Смычка, обещает за эту девицу десять тысяч реалов. Так что, если даже бумаг найти не удастся, мы хотя бы покроем затраты на эту кампанию. – А живет этот де Монтихо в замке Паломар у одного из своих родственников, – добавил ла Вивьер. – И недалеко от Уэски, и место тихое, уединенное. Никто нам там не помешает. – А десять тысяч реалов у этого прохвоста имеются? – усмехнулся де Бернье. – Вряд ли, – ухмыльнулся в ответ де Монтегю, – но он рассчитывает их получить с папаши де Флореса в качестве приданого. – Что ж, едем в замок Паломар! – подытожил командор легиона. – Только отправьте людей на поиски де Флореса, пусть передадут ему наши требования. – Уже отправили, командор, мы ж не вчера родились, – с явным облегчением заметил капитан. Кажется, гроза миновала, и им удастся избежать гнева графа, а значит, жизнь налаживается. Вся эта история не нравилась де Монтегю с самого начала, и тот факт, что де Бернье проявляет готовность удовольствоваться выкупом за сеньориту де Флорес, его чрезвычайно радовал. Граф же верил в свою интуицию, а она ему упорно подсказывала, что в деле с бумагами маркиза де Сальвери еще рано ставить точку. – Какая, однако, ирония судьбы, – промолвил он, на мгновение останавливаясь в дверях, – при таком сумасшедшем везении бедняга Смычок умудрился так глупо помереть. Воистину, за все в этой жизни приходится платить! Глава 21 Было ли мне страшно? Наверное, было. Но страх был задвинут на второй план дикой смесью досады, недоумения и негодования. Как могло так получиться? Такой глупый, невозможно глупый конец без малейшего шанса оказать сопротивление! Да я такого врагу не пожелаю! Дергаться не имело никакого смысла, потому я покорно положил голову и зажмурился. В конце концов, палач прав – пусть все случится быстро, без мучений. Эх, а как жить-то хочется! – Хех! – выдохнул вершитель судеб города Уэски, и в следующий момент меня обдало целой тучей мелких щепок, выбитых вонзившимся в плаху топором. Что-либо сообразить я не успел, мне зажали рот рукой, а после столкнули в сторону. – Я же говорил, ваша милость, что все будет хорошо, если не будете кричать да дергаться. Ступайте к товарищам по несчастью, а я сейчас вам экипаж подам для последнего путешествия. Я ошарашенно молчал, находясь в состоянии ступора. Сильные руки палача подняли меня с помоста и аккуратно уложили на пол у дальней стены, спина моя при этом уперлась во что-то мягкое и еще теплое. Думать о том, что это свежий труп кого-то из казненных прямо передо мной преступников, не хотелось, но других вариантов не было. Тем временем палач вышел из сарая, шикнул на стражников, по всей видимости, околачивавшихся где-то рядом. Через минуту за задней стеной раздались цокот копыт и фырканье лошади. Кажется, труповозка подана. Все время, пока палач без всякого почтения перетаскивал и бросал в телегу обезглавленные тела, я не смел пошевелиться. В голове метались самые разные мысли. Я не смел радоваться своему нежданному избавлению, потому что решительно не понимал, кому буду за это обязан. Из хороших ожиданий на ум приходили только де Флоресы. Возможно, они все еще считают себя обязанными мне за то спасение в лесу, а может, просто полагают, что без моей помощи не смогут спокойно добраться до границы. Отдельным пунктом, конечно же, мелькала мыслишка, что произведенное мною на сеньориту Элену впечатление заставило ее убедить отца пойти на такую хитрость ради моего освобождения. Но, слава богу, избыточным самомнением я никогда не страдал, потому, даже пережив ужас второй за неделю казни, сохранил способность трезво оценивать ситуацию. Пусть де Флоресы не могут похвастаться древностью своего рода, пусть их дворянство свежеприобретенное, сеньорита Элена и без всего этого умна, красива и богата, за ней наверняка выстроятся в очередь графы, маркизы да герцоги. А бездомному авантюристу вроде меня в этой очереди ловить нечего. Поэтому глупо тешить себя бесполезными надеждами. В конце концов, гораздо вероятнее, что меня таким вот неожиданным образом решили достать из тюрьмы мои заклятые враги в лице наемников Ожерского легиона. У них хватит на такое дело и изворотливости ума, и денег, и возможностей. Стоит ли говорить, что в этом случае в конце путешествия меня не ожидает ничего хорошего. Успел я насмотреться в свое время на нравы людей де Бернье, уж воистину топор палача покажется верхом милосердия в сравнении с их изощренными издевательствами. Тем временем палач легко поднял меня на руки и забросил в телегу. Отчего-то в голове моей промелькнула жуткая мысль, что в сарае он просто промахнулся, а сейчас поймет, что я жив, и быстренько исправит ошибку. Бред, конечно, но что только ни придет в голову в такую ночь. Сверху на меня упал какой-то жутко вонючий мешок. Поскольку он закрыл мою голову, можно было понять, что палач подстраховывается: хоть на дворе и ночь, но мало ли кому захочется поглазеть на покойников. Медленно тянулись минуты, телега неспешно двигалась по улицам Уэски, сначала нещадно трясясь по булыжникам мостовых, потом тяжело переваливаясь по колдобинам немощеных улиц. По мере удаления от центра города вокруг все реже слышались музыка и голоса людей. Когда мы уже удалились от тюрьмы на достаточное расстояние, несколько кварталов скорбное средство передвижения преследовала свора бродячих собак. Привлеченные запахами свежего мяса и крови, вечно голодные шавки подняли такой шум, что невозмутимому доселе палачу пришлось, нещадно ругаясь, разогнать их несколькими ударами кнута. Я по-прежнему старался не шевелиться. Стянутые за спиной руки затекли, в бок упиралось чье-то тело, а спиной я чувствовал чью-то лишенную головы шею. Мало того что лежать было неудобно, так еще и одежда моя от такого соседства постепенно пропитывалась жидкостью. Не трудно догадаться, какой. Ну и, кроме всего прочего, чем дальше, тем больше в телеге пахло отхожим местом, потому что тела казненных после смерти исторгли из себя содержимое своих кишечников. В общем, путешествие было не из приятных, но это если забыть, что я только что чудом остался жив. Трудно было сказать, сколько времени продолжалась поездка. Мне она казалась невозможно долгой, на самом же деле могла длиться тридцать-сорок минут. Но всему когда-то приходит конец, подошло к концу и это путешествие. – Добрый вечер, сеньоры! – донесся до меня приглушенный расстоянием голос палача. – Как видите, мэтр Тике слово держит. Забирайте своего товарища. Что ему ответили, я не разобрал: голоса его собеседников заглушал шум гуляющего в листве деревьев ветра. Но что среди этих голосов не было голоса сеньора де Флореса, можно было утверждать с уверенностью. В принципе, можно было уже не гадать, кто выкупил мою жизнь у властей Уэски, вариант оставался один, ничего хорошего мне не обещающий. – Вставайте, сеньор, приехали! – Проклятущий мешок наконец-то убрали с головы. Сильные руки палача легко вытащили меня из телеги и водрузили на ноги. – Не поминайте лихом мэтра Тике. Удачи! Я решительно не знал, что сказать в ответ на вполне искреннее пожелание, сделанное при таких обстоятельствах: проклинать за то, что не отрубил голову, было бы столь же глупо, как и благодарить за то, что доставил с одной казни на другую. Впрочем, мэтр Тике и не нуждался в моей реакции, он спокойно вернулся к своей неказистой лошадке, ухватил ее под уздцы и продолжил путь. Я так понимаю, ему нужно было похоронить казненных сегодняшним вечером преступников. Бр-р, ох и работенка! Через минуту я остался один на опушке леса в компании трех молчаливых фигур, кутающихся в черные плащи. Это обстоятельство меня не радовало, вкупе с тем, что я был не только без оружия, но еще и со связанными руками, онемевшими уже настолько, что я их совершенно не чувствовал. – Ну, здравствуй, Кристиан! – произнесла одна из фигур, делая шаг вперед и позволяя луне осветить свое лицо. – Да чтоб меня! – только и смог промолвить я в ответ, потому что такого развития событий никак не ожидал. – Неожиданно? – усмехнулся Родриго, старший из моих кузенов де Вилья. – Более чем, – настороженно ответил я. Чего ожидать от такого поворота событий, было совершенно непонятно. Хорошо, если Этьен тоже здесь, тогда у меня будет хотя бы один заступник. Не думаю, что его слово много значит для старших братьев, но вряд ли он сможет безропотно наблюдать, как меня убивают. – Чего так напрягся? Испугался, что ли? – сверкнув белозубой улыбкой, Марко, второй из братьев, подошел ко мне, вальяжно поигрывая обнаженным ножом. – Давай свои руки! – Вечерок у меня был еще тот. – Веревки упали наземь, вслед за чем мои затекшие руки безвольно повисли вдоль тела. – Уже и бояться устал. – Ну извини, – снова усмехнулся Родриго, всколыхнув во мне давнишнюю неприязнь к нему. – Во-первых, не мог отказать себе в удовольствии, устроив тебе все это, а во-вторых, ты вляпался в такую историю, что по-другому вытащить тебя просто не представлялось возможным. – Поверь, Крис, – наконец подал голос и Этьен, – другого выхода не было. – Да уж, еще неделю назад я бы палец о палец не ударил, узнав о приключившемся с тобой, – Марко спрятал нож и легонько подтолкнул меня в направлении едва видневшейся в ночи лесной тропинки, – но долг платежом красен. Если бы не ты, Этьена сейчас с нами не было бы. Мы углубились в лес. Дорогу показывал Этьен, мне в спину дышал Родриго, Марко замыкал шествие. Конечно, я предпочел бы иметь за спиной младшего из кузенов, но право выбора мне не предоставили, так что приходилось довольствоваться тем, что есть, и стараться поскорее вернуть рукам чувствительность. – Не спрашиваешь, куда идем? – Старший брат неожиданно положил руку мне на плечо, заставив непроизвольно вздрогнуть. – Да расслабься ты! Не для того мы вбухали такие деньги в твое спасение, чтобы прирезать в лесу! Родриго тихо рассмеялся, а мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы подавить нарастающее раздражение. – Хотя за ту охоту, что ты устроил за нами в Кантадере, – донесся сзади голос Марко, – можно было бы и прирезать. – Какую охоту? – возмутился я. – Я честно вызов посылал! Ответом мне послужил дружный смех всех троих родственников. – Ты хоть обратил внимание, что в последние полгода в Кантадере количество желающих связываться с тобой радикально сократилось? – поинтересовался Родриго. – Твое умение владеть шпагой вызывает уважение, а мы не настолько глупы, чтобы оспаривать его, рискуя жизнями. – Дед очень гордился тобой, – добавил Этьен. – Ага, все уши нам прожужжал: посмотрите на Кристиана, вот с кого вы должны пример брать! – фыркнул Марко. – Ого! – только и смог вымолвить я в ответ. Слышать о таком интересе к себе старого барона было неожиданно и очень приятно. – Да, дед у нас был человеком старой закалки! – на удивление серьезным голосом подхватил старший де Вилья. – Жалко только, что смерть наших родителей его сильно подкосила. Чудил основательно в последние годы жизни. – Точно. Мог завещание по пять раз на дню переписывать, – со вздохом добавил Марко, – а у нас потом головная боль была перехватывать посыльных. – Вот какой-то вариант завещания проскочил-таки в Кантадер, из-за чего после смерти деда тебя вызвал нотариус, – вздохнул Этьен. Несмотря на мирное течение беседы, доверия к родственничкам у меня не было никакого, а то, что идти впереди доверили самому младшему брату, заставляло постоянно ожидать удара в спину. Но все время оборачиваться значило бы показать дражайшим кузенам свой страх, а мне этого очень не хотелось. Так что я, на всякий случай, ускорил шаг и стал постоянно наступать на пятки самому младшему де Вилья, заставляя и того идти быстрее. Результат не заставил себя долго ждать: пытаясь не отстать от нас, Родриго запнулся о торчащий корень и, чтобы не упасть, вынужден был совершить небольшую пробежку. Естественно, это сопровождалось отборной бранью, что, вкупе с отчаянным топотом, дало мне законный повод развернуться и взглянуть на происходящее у меня за спиной. К моему большому удивлению, ни шпаг, ни обнаженных ножей в руках Родриго и бросившегося к нему на помощь Марко я не увидел. Черт побери, они действительно не собираются меня убивать! – Куда вы так бежите? – Кстати, куда мы вообще идем? – решил я сразу переменить тему разговора. – Куда-куда, на постоялый двор, конечно! – буркнул Родриго. – Куда же еще? – Откуда же мне знать ваши планы? – Давайте уже выйдем туда, где сможем нормально поговорить, – раздраженно бросил Марко де Вилья. – Здесь мы и слышим друг друга плохо, и ноги переломать в темноте можем. Дальше шли молча. К моим рукам вернулась чувствительность, что позволило мне ощущать себя немножко увереннее. Но как же, однако, я привык к оружию! Без него чувствую себя… не полностью одетым, что ли… Не готовым появляться на люди в таком виде. Вскоре деревья расступились, открывая нашим взорам участок той самой дороги, по которой я несколько дней назад въезжал в Уэску в карете де Флоресов. У дорожного изгиба на самой окраине леса располагался постоялый двор с незамысловатым названием «Три дуба». При виде такой вывески обычно начинаешь крутить головой по сторонам в поисках объектов, давших название заведению. Но здесь если и имелись где-то поблизости те самые выдающиеся дубы, то на фоне других деревьев они никак не выделялись, потому название казалось ничем не обоснованным. Впрочем, вряд ли это сильно заботило посетителей, в конце концов, дубы могли пойти на пиломатериал для постройки постоялого двора, а могли сгореть в его каминах в особо холодную зиму. Несмотря на позднее время, окна трактирного зала были освещены, а из-за закрытых дверей слышался гул голосов. По всей видимости, заведение было весьма популярно у путешественников, застигнутых темнотой на подъезде к Уэске. Идти внутрь, где среди посетителей вполне могли оказаться легионеры, мне совсем не хотелось. Не для того я пережил все страхи последнего вечера, чтобы так быстро попасться им на глаза. Слава богу, в планы братьев де Вилья тоже не входило посещение столь многолюдного места. Мы обогнули трактир и по пристроенной к торцу здания внешней лестнице поднялись на второй этаж, где располагались спальные комнаты. Возглавивший здесь шествие Марко уверенно миновал весь коридор, войдя в последнюю дверь по правой стороне. В тесной комнате с окнами, выходящими на задний двор, дожидались господ двое незнакомых мне слуг, но они тотчас были отправлены на конюшню готовить лошадей. Судя по всему, кузены не собирались здесь задерживаться надолго. Знать бы еще их планы относительно меня, жить было бы немного легче. А то что-то утомили меня сегодняшние приключения. Вроде и нужно быть начеку, а мною овладело какое-то полусонное состояние. Боюсь, если присяду где-то в теплом уголочке, то сразу и засну. – Ну что, де Бранди, – не стал тянуть с разговором Родриго, занявший место на лавке по одну сторону грубо сколоченного стола и кивнувший мне на место с противоположной стороны, – полагаю, долг за спасение жизни нашего брата выплачен тебе сполна, не так ли? – Когда я ввязывался в драку с теми негодяями из Уэски, – устало ответил я, тяжело опускаясь на лавку, – меньше всего думал о каких-то долгах. Просто что-то щелкнуло в голове – и ноги сами понесли меня навстречу приключениям.