– Да? А кто победил? – Корсар сбил шляпу с мушкетера, я пытался их остановить, но у меня ничего не получилось, – простонал Петр Андреевич. Так плохо ему еще никогда не было. – Ну, это что-то новенькое: в местной коллекции призраков еще не было пирата и мушкетера да еще способных драться на шпагах. – Ты мне не веришь? – Верю, как раз верю. – А ты чего здесь? У тебя-то что случилось? – наконец сообразил спросить Железманов. Не мог Зазнаев приехать просто так. – О, раз такой вопрос задаешь, значит, уже начинаешь соображать, что к чему. Я тут кое-что выяснил, приехал рассказать, в том числе и про призрака. – Так он существует? – Нет, конечно, призраков не бывает, особенно таких многоликих. – Тогда что я видел? – Петр опять сделал попытку подняться. Зазнаев остановил его. – Не спеши. Тебе лежать надо. А про призраков все просто. Ты слышал что-то про наркотики? – Наркотики? Это ты про марафет говоришь? – Ага, про него. – Слышать слышал, но практически не сталкивался. – Да, я тоже не могу похвастаться большим опытом работы с наркоманами, мы мало с этим сталкиваемся, поэтому и мало знаем. Да, во времена наших героев наркотики были экзотикой. Нет, нельзя сказать, что их совсем не было в России. Элитная публика любила временами побаловаться, травя себя заморской дранью. Однако большинство населения, особенно в провинции, про такой экзотический способ потерять разум не знало. Рядовой обыватель предпочитал водку или еще более родной самогон. Это было намного дешевле и привычнее. Позволить покупать непонятную дурь большинство не могло по финансовым соображениям. Поэтому на криминальную статистику тогда наркотики влияли мало, по крайней мере, в центральной России. Только в Амурском крае, на Дальнем Востоке наркомания становилась значимым криминогенным фактором: нелегально пересекая границу, подданные Китая ввозили наркотик, приобщая местных крестьян к этой дряни. – Вот твой призрак! – Зазнаев протянул другу небольшую вещичку. – Что это? – Железманов с интересом стал рассматривать незнакомый предмет. Внешне это напоминало табакерку: небольшая шкатулочка в форме тыквы, высотой чуть больше вершка, в диаметре не больше двух вершков. Шкатулочка была сделана из желтоватого металла, скорее всего из бронзы, и была очень красива. Ее формы четко повторяли контуры тыквы, но только бока этого металлического миниатюрного овоща были украшены картинками: с одной стороны виднелся старик с большой бородой, в традиционном китайском халате и с большим посохом в руках, с другой стороны можно было разглядеть горный пейзаж, а затем следовал журавль. Венчала тыкву ажурная крышечка с ручкой, которая точно имитировала хвостик овоща. Словом, это была изящная вещь тонкой работы, лучший образчик прикладного китайского искусства. – Что это? Табакерка? – повторил Железманов. – Не совсем. Это традиционная китайская курительница. Именно отсюда вылезали все эти призраки: монахи с веревкой на шее, крестьяне с перерезанным горлом, архиерей и даже твои корсар с мушкетером. – Ты хочешь сказать, что нам все это привиделось? – Ну, в общем да. – Поясни. – Слушай. В Китае, ну и не только в Китае, а также в Индии, в Японии, в других странах традиционно принято вдыхать различные благовония. Считалось, что это благотворно действует на здоровье, мыслительную деятельность, отношения в семье. Для этого использовались различные вещи: смолы, травы, ароматные сорта деревьев. Некоторые вещи вполне знакомы и нам – ладан, корица, гвоздика. В Китае целое производство по изготовлению различных смесей, а также курительных палочек. Так вот одним из вариантов распыления этих благовоний являются вот такие курительницы. Сюда, – Иван снял ажурную крышечку, – кладут небольшой уголек, а сверху насыпают порошок – курительную смесь. Смесь тлеет, источает желанный аромат. – И что, у всех начинаются видения? – Не всегда. Многие из этих смесей относительно безвредные. Корица или сандаловое дерево не вызывают отравления организма. Однако с начала XIX века со времен Опиумных войн в Китае стремительно распространяются наркотики. Их ввозят англичане, ввозят из Индии. Зазнаев упомянул один из самых драматических эпизодов китайской истории. В начале XIX столетия западные страны с интересом обратили свое внимание на восточные государства – Китай, Индию, Японию. Впрочем, интересовали европейцев не тонкости восточной культуры, не тайны китайской кухни или китайского фарфора. Восток понадобился Западу как рынок для ввоза европейских товаров и рынок дешевой рабочей силы. Именно с целью разбогатеть устремились к далеким берегам западные купцы и предприниматели. Однако среди пассажиров кораблей, отправляющихся к дальним берегам, были и те, кто совсем не имел никакого стартового капитала. Такие придумали различные способы его накопления на месте. Одним из них стала торговля опиумом. Его покупали в Индии и везли продавать практически рядом – в Китай. Нельзя сказать, что Китай не сопротивлялся. Именно в это время и разгорелись Опиумные войны, они были направлены не просто против распространения наркотиков, это была попытка остановить западную экспансию. Однако власти Китая высокомерно не признавали новых реалий, в том числе и легкомысленно отнеслись к появлению белокожего противника. За это легкомыслие власти расплачивался китайский народ: вся мудрость древней цивилизации оказалась бессильной перед простым аргументом – огнестрельным оружием. Опиумные войны были проиграны, Китай был вынужден заключить неравноправный Нанкинский договор. Европейцы получили возможность торговать и открывать свои предприятия в Китае, причем на очень выгодных для себя условиях. Понятно, что торговали, в том числе опиумом, который потом употреблялся в различных формах. В том числе его стали добавлять в традиционные курительные смеси. При этом дорогу в Китай получили и другие наркотические вещества. – Они делают из них самые разные смеси, которые оказывают многоплановое воздействие на организм человека. Самым распространенным являются галлюцинации, люди начинают видеть различные видения. Только дело в том, что каждый видит то, что ему ближе в зависимости от своих знаний, культурного уровня, даже от того, кто какие книжки читал. Большинство крестьян никаких книг не читали. Поэтому им виделись сами же крестьяне, так как многие наши сельские жители набожные, им приходили монахи. Тем более что они все время тут ходят перед глазами. Наша мадам Сабанеева достаточно высокомерна, поэтому ее сознание представило ей не просто монаха, а целого архиерея. А ты у нас любитель приключенческой литературы. Пираты и мушкетеры – это твои книжные друзья, вот они к тебе и пришли, – закончил рассказ Зазнаев. – А где ты это нашел? – Петр показал на металлическую тыкву. – На полочке в передней. Как раз в том месте, где ты нашел след от непонятной чашки, когда Мария Михайловна увидела призрака. Тогда эта курительница тоже стояла и источала дым, только ее потом быстро убрали. А ты еще старался своих призраков задержать, поэтому надышался по полной. Я тебя так и нашел без сознания в передней, а на полочке дымок курится. Ты теперь, самое главное, пей как можно больше, чтобы это все из организма выводилось, – пояснил Зазнаев. – Слушай, а Павлик где? С ним все в порядке? – Все в порядке, я его видел. Сказал ему, что ты заболел, велел сидеть в комнате и читать, он, правда, не возражал, ты ему «Трех мушкетеров» оставил? – Ага. – Ну вот, вырастет еще один романтик. – А Настя, Мария Михайловна? – С ними тоже все в порядке, я им тоже сказал, что ты заболел. Мария Михайловна, конечно, отреагировала в своем духе, даже фыркнула, но вроде сейчас это уже все равно. В комнату осторожно вошла Наташа. – Я морсу принесла из клюквы. Вы просили, – осторожно произнесла она, ставя на столик кувшин с розовой жидкостью. – Давай попей, это поможет. Яды выводить надо. – Откуда ты все это знаешь? Про наркотики, про галлюцинации? И почему раньше ничего не сказал? – спросил Петр, отхлебывая ароматный морс. – Я только сегодня утром это узнал, с врачом даже специально беседовал, он мне некоторые вещи растолковал. Ты знаешь, я ведь в призраки не верю, поэтому с самого начала был уверен, что за всеми этими вещами стоят вещи вполне земные. Поэтому я пристально анализировал все показания про призрака. И заметил одну вещь. Ты помнишь, что было общего во всех этих рассказах? – Ну, испугались все до чертиков, вот это точно. – А что еще? – Больше ничего назвать не могу. – Все, кто видел призрака, упоминали, что чувствовали сладкий запах. – Точно, – вдруг сообразил Железманов. – Ты ведь тоже его уловил? – Да, мне показалось, что варенье варили. – Так вот, многие курительные смеси с наркотиками имеют сладкий запах. Собственно, я когда к дому подбежал, то я у самых дверей почувствовал сладковатый запах. Поэтому прежде чем распахнуть дверь, я достал носовой платок, закрыл рот и даже задержал дыхание, чтобы тоже не наглотаться яду. Открываю дверь и вижу тебя, лежащего на полу, попытался окликнуть, но ты ничего не слышишь, только что-то про дуэль бормочешь. Но именно ты меня навел на мысль о наркотиках, когда сказал про состояние Сабанеевой и Люси, что они вроде как белены объелись. Вот я подумал, что они и в самом деле могли употребить какой-то яд. Тем более что один раз у нас отравление уже фигурирует: дворника Жукова чем-то усыпили. А разговор с врачом только подтвердил мои предположения. Обрати внимание, Агафья, когда рассказывала про призрака, тоже упоминала, что ей плохо было, «словно тухлого» поела, и что когда она увидела призрак, то стояла под двумя деревьями, они словно беседку образовывали. То есть получалось немного закрытое пространство, и плюс еще у нее юбка зацепилась за сучок, вот она и надышалась, – Иван ладонями изобразил беседку. – Как хорошо, что ты приехал, мне есть что тебе рассказать, – облегченно вздохнул Петр. Друзья начали обмениваться информацией. *** Надо сказать, что у следователя Зазнаева день был не менее бурный, чем у его друга. Он успел не только поработать с документами, но и побывать в тюремном замке, а также заехать в больницу. Несмотря на то, что накануне он поздно приехал домой (из имения Сабанеевой выехал под свет луны), спал ночью плохо. Мысли копошились в голове, пытались выстроиться в версию. Наконец, когда за окном небосвод стал светлеть, Иван Васильевич отбросил жалкие попытки уснуть, поднялся, оделся и направился на работу. Понятно, что в суде еще никого не было, кроме дворника и кота Василия. Тот с хозяйским видом прохаживался по коридору суда. Увидев следователя, он окинул его недоуменным взглядом. Кто тут шатается в неурочное время? Пока он здесь главный! Следователь, не обращая внимания на удивленного зверя (не до тебя сейчас), прошел в свой кабинет. Там он достал из стола дневник Вернова и погрузился в чтение. За дверью звуки свидетельствовали, что рабочий день начинался. И в тот момент, когда следователь нашел в дневнике абзац, заслуживающий внимания, в кабинет постучали, и вошел канцелярский служащий. – Господин Зазнаев, вот, во-первых, два письма на ваше имя, во-вторых, посыльный пришел из тюремного замка. Арестованный Вернов просил Вас срочно прийти. Он там вроде как что-то вспомнил. Следователь поблагодарил канцелярского служащего и стал поспешно распечатывать конверты. Прочитанное заставило его спешить еще больше. Он собрал бумаги в папку и побежал на улицу. В холле его окликнул прокурор: – Господин Зазнаев! Иван Васильевич, можно Вас на минутку? – Простите, но я очень спешу. – Я просто хотел спросить, как идет Ваше расследование в Солотче? Когда Ваш кандидат на судебные должности вернется к своим обязанностям? – Думаю, что скоро. – Вы говорили, что он побудет в имении Сабанеевой три-четыре дня, а он уже живет там более недели. Вам не кажется, что его пребывание затянулось? – Кажется, даже очень кажется. Думаю, что сегодня или завтра все решится. Извините, именно поэтому мне надо бежать. Зазнаев побежал к выходу. Уже говорилось, что до тюремного замка можно было дойти пешком, но сегодня это вариант не годился. Иван Васильевич поймал извозчика и попросил его ехать побыстрее. Ожидая в камере для допросов арестанта, он в нетерпении ходил из угла в угол. Наконец дверь открылась, и в дверном проеме показался бывший дипломат. – Доброе утро, господин следователь. Вы просили сообщить, если я что-то вспомню. – Вспомнили? Очень хорошо! У меня как раз появились к Вам новые вопросы. Давайте, выкладывайте. – Вы просили сказать, если я вспомню, что у меня еще пропало. – И? – Курительница пропала. Из бронзы. Небольшая такая. Вершок в высоту и в ширину примерно два. В виде тыквы. Я ее купил на одном из рынков в Китае.