– А, по-моему, такой же срач, как у тебя. – хихикнула Юля, за что получила в ответ гневный взгляд. – Пойдем посмотрим, что внутри, или боитесь? – Миша не спеша двинулся вперёд, смотря под ноги. «Плохая идея, – от резкого голоса Матушки Соня вздрогнула, – чую что-то нехорошее». «Вспомни сон», – прошептал неизвестный голос. Будто бы наяву. – Вы ничего не слышали? – Соню начало слегка потряхивать от напряжения. – Нет, ничего, – ответил Миша, – всё в порядке? – Да, наверное, – ответила Соня и прислушалась. «Сон», – шептал голос, немного отдаляясь. «Маленький иуда, чёрт возьми, это ты так шутишь?» – и, не дождавшись ответа, непроизвольно, уже вслух спросила: – Лилия? Поднялся ветер. Чистое небо над головой затягивалось тучами. Вспышка света. Позади раздался оглушительный хлопок. Ребята от неожиданности разом подпрыгнули. Заложило уши. Со стороны центра болот надвигался гул. Миша сообразил первый. – Сейчас зальёт, все в дом! – парень взял Соню за руку и, подталкивая остальных, побежал к навесу перед входом в землянку. Только они успели спрятаться, с неба посыпался град. Настолько крупный, что некоторые из градин были размеров с мяч для настольного тенниса и больно били по ногам, отлетая от земли. Миша силой толкнул дверь, вырвав внутренний крючок, державший дверь, с корнем, и первым вошёл внутрь. «Не заходи!» – В один голос завопили Матушка и маленький иуда, но уже было поздно. Они переступили порог, и ничего не произошло. Темное помещение внутри оказалось больше, чем снаружи. Дверь решили не закрывать, пока не найдут то, что может подсветить комнату. – У кого на телефоне есть фонарик? – спросил Миша. – У меня был, – отозвалась Катя, – но телефон скоро сядет, мало зарядки. – Подсвети стол. Нужно найти свечи или что-то похожее. Катя достала свою «Нокиа» и включила подсветку экрана. Первое, что увидела Соня, было большой расплавленной до основания свечой, из которой на несколько сантиметров торчал обугленный фитиль. – Думаю, тут еще есть свечи, девочки, посмотрите по ящикам, – властным тоном сказал Миша. Свечи нашлись быстро. В одном из ящиков аккуратно перемотанная шнурком лежала упаковка из восьми штук. – Огоньку не найдётся? – Миша неспешно подошёл к Соне и протянул ей свечу, зажав между пальцев как сигару. Зажигалка была только у неё. Соня впервые за день почувствовала себя хоть немножечко нужной. Миша поджёг каждому по свече и раздал. Ещё одну зажжённую поставил на стол вместо той сгоревшей. Комната наконец стала получать очертания. Стены были сделаны из добротного бревна. В углу лежали скомканные матрасы, из которых во все стороны торчала солома. Почти все были проедены мышами. В соседнем углу стояла печка-буржуйка с длинной трубой, которая уходила куда-то в потолок. От старости герметичность печи была нарушена, из-за града по трубе лилась небольшая струйка воды и терялась в неровностях стены. На стенах висели полки, на которых стояли прозрачные банки с крупой и какими-то травами. Часть из них разбитые лежали на полу. Вдоль продольной стены стояла ржавая раковина, над которой висел покосившийся рукомойник. Рядом кухонный стол, а на небольшом табурете под дырявым покрывалом лежали старые книги с необычными символами. Пахло затхлостью и чуть-чуть травами. Град закончился, начался ливень. Наспех сделанная ливнёвка еле справлялась с потоками воды. У раскрытой двери собралась небольшая лужа. Землянку, не смотря на толстые брёвна, местами продувало, из-за чего внутри нарастал неприятный свист. Соня было неуютно. Словно что-то давило. Она чувствовала чей-то взгляд. – Смотрите… – еле слышно сказала Катя. Она подняла несколько старых одеял, под которыми стояла небольшая детская кроватка. Посередине лежала кукла с оторванной головой и конечностями. Соня присмотрелась и ужаснулась. Она узнала куклу. Та самая, которую она украла у Леры в детстве. – КАР! – разнеслось по всей землянке. Девочки подпрыгнули от неожиданности. Юля снова неприятно завизжала. На двери сидела ворона, подозрительно рассматривая ребят. – Кыш-кыш! – чуть не плача закричала Юля. Ворона даже не шелохнулась. – Оставь её, – Катя попыталась взять Юлю за руку, но та одернула и зло посмотрела. – Не трогай меня! Эта тварь меня чуть до смерти не напугала. – Кар! – подтвердила громко ворона. Соня стояла в стороне и нервно наблюдала. Ворона её не сильно заботила. Больше беспокоило то, что пропали голоса. «Ну где вы?» Ответа не последовало. – Надолго мы тут застряли? – Юля немного успокоилась, но глаза всё равно бегали из стороны в сторону. Ей тут явно не нравилось. – Пока не кончится ливень. Посмотри в интернете, у тебя есть? – ответил Миша. Юля достала покоцанную «раскладушку». – Связи нет. – Ещё бы… Даже в деревне не всегда ловит. В любом случае придется ждать. Перелезать через бурелом в ливень опасно. Но даже если мы вернёмся, на озере шторм. Мы его не переплывём, пока всё не утихнет. – Какого чёрта мы вообще тут делаем? – кажется, успокоилась Юля только на минуту. – А нечего переться, куда не звали! Я тебе говорила, – обратилась Соня к Кате, – что зря мы её берём. Сидим тут и ждём, пока кончится дождь. Вы же все так хотели посмотреть ведьмин дом, а теперь ноете. – Соня, не кипятись… – удивился Миша. – Всё в порядке. Дождь ненадолго, мы всё успеем посмотреть. Если кому-то это ещё интересно. Вот что тебе тут показалось интересным? – Кроватка. – ответила за неё Катя. – Меня больше интересует, что тут делает пустая детская кроватка и кукла. Ты же сказал, что ведьма пропала, верно? – Да, просто исчезла. Так сказали старшие. – Но раз тут есть кроватка – значит, у неё был ребёнок? – А может просто решила заранее подготовиться, планировала, мне о таком не рассказывали? Я не представляю, как в таких условиях можно жить, а ты говоришь ещё и с ребёнком? «Бегите, – прошептал незнакомый голос, – она близко». – Давайте, как только дождь закончится, сразу уйдём отсюда. У меня нехорошее предчувствие, – перебила ребят Соня. Остальные согласно закивали. Обычно Соню дождь вполне устраивал. Можно было сесть на подоконник, укутаться в плед, пить кофе и думать о нём. По крайней мере так советовали картинки в интернете. На деле Соня открывала окно, высовывала руки, пока вода до краёв наберётся в ладони, и брызгалась. Гроза успокаивалась. Местные уже привыкли к этому феномену. Шторм исчезал так же быстро, как и появлялся. Вот только тучи продолжали держать всех в напряжении, словно что-то нехорошее витало в воздухе. С улицы послышался хруст веток. Кто-то медленно обходил землянку. – Запри дверь, – завопила от страха Соня. Было поздно. Неизвестный уже спускался по деревянным доскам к ним. На пороге стояла фигура в плаще. Подростки потеряли дар речи, сбились в углу и вжались в стену. Никто не мог не проронить ни слова. – Мишка, ты? Етить твоё налево! – фигура скинула капюшон. Мужичок лет шестидесяти недовольно на них смотрел. – Твоя мамка чуть с ума не сошла. Что ж ты творишь то? – Д-д-дядя Коля? – таким ещё Мишин голос никто не слышал. – Ну если хочешь с девками уединиться, так сеновал на то есть. Ну етить твою налево, а? Ещё и у Петровича лодку стащил. Вот что ты ему скажешь? – А вы что тут делаете? – еле выдавил из себя Миша. – Что-что? За вами пошёл. Мамка твоя прибегает, слезами обливается. Малец, говорит, на болото попёрся. Так ещё ж и перед дождём. Передо́хнут же там! – дядя Коля осмотрелся и слегка поморщился. Даже взрослым тут было не по себе. – Нечего вам тут делать, я вам говорю. Проклято это место. Старая карга прокляла, да померла. – Старая? Но ведь в деревне говорили… – Мало ли что говорят. Я сам её тело хоронил, двадцать? Тридцать? Лет назад… Через два года после того, как ребёночка мёртвого родила. С мёртвым на руках и ходила. А перед смертью самой прокляла эти места. Ужасов хотели? Так вот слушайте! – дядя Коля не на шутку разозлился. – Все знали, что она была заядлой язычницей. Кто-то ходил к ней за целебными снадобьями, кто-то просил снять порчу. Вся деревня побаивалась её, но если прям срочно надо, то ходили на поклон. Она нехотя принимала гостей, но после смерти дочери, когда к ней пришла очередная женщина, попросила платы. Да не деньгами, а человеческим ребёнком. Сказала, что родить она больше не может и радость материнства никогда не ощутит, но очень ей хочется на деток посмотреть. Отпустила ведьма её обратно в деревню. Та пришла, рассказала, чего старуха желает, и начался совет. Всю ночь люди спорили, стоит ли отпускать к ней детей, но при этом никому не хотелось отказываться от её благословения. На утро и порешили. Столько лет уже эта ведьма тут живёт, если бы хотела, давно что-то такое исполнила. А так хоть и колдунья, но вполне безобидная женщина. На следующую неделю к ней отправилась баба Клава, царствие ей небесное. Померла лет десять назад, с ума сошла после того разу. Так вот было у неё трое ребятишек от десяти до четырёх лет, всех с собой взяла. Рассказываю с её слов. Прихожу, говорит, я к её землянке. Стоит, вся довольная, словно ждала. Из окна чем-то сладким тянет. Дети испугались, говорят не хотим к Бабе-Яге идти, съест она нас. Я уж думала обратно повернуть, да только сила меня какая-то одолела, спать захотела, ну, и не совладала. Очнулась я на берегу озера одна. Я бегом к её землянке. Прихожу, она очень любила креститься на этом моменте, – уточнил дядя Коля, – прихожу, говорит, а там три креста с меня ростом, и дитятки мои весят. Мать моя рóдная, я так испугалась, обратно бегу, на помощь зову. К берегу подбегаю, вижу, уже соседи плывут, Ефим с ружьём, видно, на крик мой. Я возвращаться не стала, у меня истерика, а мужики пошли. Через двадцать минут вернулись, нет, говорят, там ничего. Ни крестов, ни детей, ни следов. – рассказывал мужчина. Такую правду вы хотели услышать? – гневался дядя Коля. – Ради этого пришли сюда? – Я не знал этой истории… – прошептал Миша. – Конечно, не знал. Все хотят забыть её поскорее. А вы тут роетесь, копошитесь. Вот зачем вам это? – он замолчал, задыхаясь от гнева. Остальные молчали, остолбеневшие от рассказа дяди Коли. – Так и не нашли её сыновей, всё списали на болота. А к ведьме после этого так и не ходили, до тех пор пока та, ну… Я у неё спрашивал потом, говорит, сделала, что Клавдия просила, детей ягодным пирогом накормила, те и ушли. А ещё через год сама в озеро прыгнула. Вот и вся история. Но не для детских это ушей. Ай, балбесы, куда же вы лезете-то всё, – затем посмотрел за порог на небо и сказал: – дождь кончается. Пойдёмте, под каплями не раскисните, – дядя Коля махнул рукой и первый вышел на улицу. Дождь действительно стих, гром гремел уже где-то далеко. Дядя Коля дождался, пока все выйдут, захлопнул дверь и перекрестил. – Упаси Господь душу её и ребятенка еёного. Сжечь бы халупу эту до забыть как страшный сон, – и ещё раз перекрестился. У самого конца опушки Соня задержалась и кинула взгляд на землянку. На первой ступеньке стояла старая женщина в лохмотьях с длинными седыми волосами. В руках у неё был кулёк, из которого, как Соне показалось, доносился плач.