Все невольно затаили дыхание, но в ответ на этот призыв не стряслось ничего страшного или хотя бы ощутимого. Не раздался грохот, каким сопровождается взрыв гномьего порошка, не вспыхнуло призрачное черное пламя проклятий, не озарились зеркала и окна светом неистовых молний. Из фрейлин лишь Тэри каким-то неведомым чутьем ощутила произошедшую в зале перемену. Словно перед грозой, запахло свежестью и пылью, устало поблекло сияние начищенной позолоты и потускнели краски картин и ковров. Да еще окна разом утратили праздничную прозрачность. — Год? — встревоженно посмотрела девушка на мага и прикусила язык, разглядев его разведенные в разные стороны руки и нахмурившееся, напряженное лицо, словно дроу тащил из невидимой реки сеть с невероятно тяжелой рыбиной. Перевела взор на магов плато и покрепче стиснула губы, почетные гости тоже больше не сидели вальяжно на своих стульях. Подняв под потолок плотный клок тумана, они торопливо растягивали его, как полог громадного шатра, спеша накрыть им всех присутствующих и одновременно подтягивая к столу обмякшие тела спящих охранников. И все-таки успели, прежде чем под самым куполом возник соткавшийся, казалось, из пустоты, черный как сажа смерч. Все набирая скорость и постепенно расширяя круги, он понесся над почти прозрачным магическим шатром, пытаясь запустить сквозь него тонкие, как иглы, и как будто разумные щупальца. — Святая Тишина, — озадаченно выдохнула Дора, — но откуда эта пакость? Они же говорили, будто все вычистили? — Значит, появилась позже или была на них, — хладнокровно отозвалась юная смуглая девушка, стоявшая над королевой с двумя кинжалами в руках. — Хорошо еще заранее догадались не ставить на столы даже воды, хотя я могу и ошибаться. Услышав краем уха это объяснение, Год мрачно усмехнулся. Воспитанницы монастыря Святой Тишины всегда получали намного более полное и качественное образование, чем те, с кем занимались наемные учителя. Впрочем, это и немудрено, ведь им предстояло пробиваться в жизни самим, а не с помощью папенькиных кошельков. И сейчас Олифания почти угадала — ловушка действительно появилась вместе с заговорщиками, спрятанная в их потайных карманах. Она состояла из простейших амулетов, как детская пирамидка, и чтобы пробудить и объединить их силу, достаточно было выкрикнуть слово-ключ. Этот пароль снял простенькие магические щиты, и полтора десятка невзрачных и безвредных на вид пузырьков и амулетов разом выбросили в воздух тучки ядовитого порошка и разрушительный смерч, в свою очередь собранный из нескольких воздушных и природных заклинаний. Враги подготовились очень хорошо, не подозревали лишь о способности магов плато обчистить карманы незваных гостей не хуже опытного воришки, а затем поднять все собранные амулеты в невидимую корзинку, подвешенную под куполом зала. Если бы переговоры закончились миром, знатным господам вернули бы проверенные и очищенные амулеты, плато вовсе не желало услышать в свой адрес обвинений в грабеже. ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой выясняются некоторые подробности старых тайн и решается судьба заговорщиков Дроу только теперь со всей ясностью понял, почему магистры не стали прятать под личинами собственные лица. Надеялись своей откровенной помощью Зантарии убедить мятежников в бесполезности попытки сопротивления. Жаль, не дано было им знать заранее, что почти половина мятежников уже ходит под подчинением. И теперь никто из них не в их силах не только отказаться от плана, навязанного безжалостным врагом, но и просто промолчать, когда наступит предназначенный момент. Даже если к этому моменту несчастные будут понимать с убийственной ясностью, что облачко разносимого смерчем яда не имеет способности выбора. И вместе с королевой и ее преданными советниками убьет и всех заговорщиков, и их охрану, и тех, кто ожидает в соседних залах и во дворе. А возможно, достанет и до города. — Год, сворачивай нижний слой в кокон, мы держим верхний, — прозвучал в амулете, висящем на ухе придворного мага, хладнокровный приказ учителя. Дроу молча кивнул в ответ, начиная плести давно выученное и отработанное заклинание магического яйца, способное закрыть подопечных от любого воздействия. Всего-то и нужно приподнять всех заклинанием левитации и, подсунув под них края растянувшегося щита, соединить их, как кухарка, лепящая пирожок. Только начинка была слишком необычная и почему-то очень тихая. Привычно стягивая мысленно нижний край плетения под взлетевшими на локоть креслами, Годренс настороженно скосил глаза на мятежников и понимающе хмыкнул — маги не пожелали рисковать и бросили в знатных преступников заклинание крепкого сна. Так те и уснули, одни с возмущенно раскрытым ртом, другие — встревоженно обернувшись к Галтено. Маг мельком оглядел королеву и ее друзей, и на душе стало легче: все они были бледны, но спокойны и в полном сознании. — Не волнуйтесь, все в порядке. — Наконец закрыв кокон, дроу незаметно отер воздушной лапой лоб и сел рядом с догадливо подвинувшейся женой. — Мы в магическом яйце, и нас не достанет принесенная мятежниками гадость. А все эти спят, позже придется проводить дознание, кто примкнул ради выгоды, кому пригрозили, а кто был подчинен. — А магистры где? — покосившись в ту сторону, где еще недавно стояли уверенные в себе мужчины в смешных разноцветных рубахах, поинтересовалась Октябрина, старательно отводя взгляд от смертельно белой королевы. — Остались снаружи. Соберут всю гадость и выбросят куда подальше, в какой-нибудь из восточных вулканов, — уверенно ответил маг, очень надеясь, что не ошибается в своих предположениях. — Вы меня… — неожиданно хрипловато произнесла ее величество, глядя мимо подданных, — осуждаете? Девушки, и без того сидевшие тихо как мышки, опасливо посматривая на свирепые щупальца смерча, темными тенями мелькавшие сквозь туманную защиту, застыли статуями, не решаясь поднять на королеву взоры. Помалкивали и мужчины. — Нет, — первой подняла голову Бетрисса. — Мы ведь просто не знаем, солгал он или нет. Но в любом случае уверены, что все было не так, как понял его злобный рассудок. Потому и молчим — как можно осуждать то, о чем не имеешь представления? И будем молчать всегда, я первая дам клятву, что ничего не слышала и ничему не поверила. А все его приспешники, если я не ошибаюсь, и так забудут… как тебе кажется, Годренс? — Ты совершенно права, — твердо подтвердил князь Марьено Бейранг и жестко добавил: — Не этим шакалам судить королеву, отдающую спасению страны все силы и душу. — Спасибо… — помолчав, выдохнула ее величество и обессиленно откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. — Все и на самом деле было не так. И у меня есть этому подтверждения, но никому ничего доказывать я не собираюсь. А Дирард действительно мне сын, и с его отцом я была связана союзом. Только не по нашему закону. Хотя даже если бы этого не было, все равно никогда ни о чем не пожалею. И поэтому клятву вам придется дать — унижать преданных людей забвением или очищением памяти кажется мне неправильным, а допустить, чтобы кто-то силой или хитростью выведал мои тайны, я не имею права. — Пусть ее заверит Вирденс или лучше Лангорис, — подсказал Годренс, украдкой присматривавший за щитами. — Я сам давал такую. — И я, — снимая амулет личины, тихо подтвердила Фанья. — На всякий случай. Так ни слова и не произнесший Дирард с окаменевшим лицом смотрел в туман щита. И никто не догадывался о том, какая сумасшедшая ледяная вьюга сейчас бушует в его душе, заметая все робкие тропки и едва обозначившиеся пути к теплу спасительного огонька. Кроме Лангориса, но тому сейчас было не до переживаний ведьмака. Сплетенное черными алхимиками совместно с кем-то из сильных диких колдунов заклятие оказалось неожиданно мощным, и магистры вынуждены были добавить в амулеты ковена по полному накопителю, чтобы не остаться без резерва. По гнусной привычке всех преступников, не считавшихся ни с затратами, ни с выбором средств, в воздушную магию было намешано несколько стертых в мельчайшую пыль зелий с огненными и ментальными проклятиями, и маг, ломавший голову над тем, зачем знатные господа так дружно принесли зелья в этот зал, склонялся к одному выводу. Скорее всего, заговорщикам выдали коварные капсулы как надежнейшую защиту, и никто не пожелал отказаться от лишней гарантии. Осталось только выяснить, кто именно выдавал и где их взял. Смерч, понемногу терявший скорость, вдруг взвился с новой силой, и Лангорис, яростно фыркнув, немедленно добавил мощности ловушке, всасывающей кровожадную пыль. И почти в тот же момент заметил, как рядом возникло светлое пятно портала и из него высыпало сразу пятеро старших магистров. Встали рядом, пару секунд присматривались, потом подхватили его ловушку, расширили, добавили скорости, с какой она вбирала в себя насыщенный зельем воздух. А едва побледневший смерч начал рассеиваться, Иридос, вставший рядом с беловолосым магом, с жесткой усмешкой бросил заклинание идеальной чистоты, и в мгновенно посветлевшие окна брызнуло яркое солнце. — Ты здорово наловчился применять воздушные заклинания не по назначению, — устало опуская руки, похвалил его бывший учитель. — Думаю, нужно и бунтарей вытрясти, время идет, а во дворе и парке почти восемь сотен отборных воинов ожидает приказов своих мятежных господ. — Дэгерс предлагает забрать их на плато, там очистить и допросить, так будет быстрее, — хмуро сообщил ему дракон. — А Вирду мы привели подмогу, пока нам с тобой придется читать этих господ, он со своей командой начнет понемногу проверять самые ближайшие отряды. Не может быть, чтобы среди них не затесалось шпионов. Поэтому совет плато решил королеву и ее приближенных временно отправить в безопасное место. — Тогда быстро забираем спящих и уходим, а с ее величеством пусть договаривается Вирденс, ему Зантария доверяет. И ее сын тоже — как выяснилось, Галтено умудрился раскопать эту тайну, — постановил Лангорис и решительно потянул воздушной плетью висевшее посреди зала плотное туманное облако, заставляя его разделиться на две неравные части. В одной осталась королева и ее соратники, в другой — спящие заговорщики. Затем магистры набросили на незваных гостей королевы светящуюся петлю портала, и они исчезли, как морок, оставив лишь длинный стол, сияющий безукоризненной чистотой наборной столешницы. — А нам кто-нибудь объяснит про королеву? — оглянулся на Вирденса один из магистров, едва Лангорис с учеником исчезли в портале. — Тебя просто не было на совете, — вздохнул Вирденс, — все остальные уже знают. История проста. Зантарию обручили с принцем еще в раннем детстве, сочтя ее лучшей для него партией. Но встретиться они так и не смогли. Сначала из-за разницы в возрасте — жених был на двенадцать лет старше. Когда невесте было всего пять, принц вдруг обнаружил, что дворец просто кишит хорошенькими дамами и фрейлинами, воспитанными вовсе не с монастырской строгостью, и с пылом занялся изучением их прелестей. Позже, когда скончался старый король и Иглунд сел на трон, мать неоднократно напоминала ему о невесте, но его величество вовсе не желал немедленной свадьбы и велел отправить юную маркизу Лерайт в Ганреальский монастырь, поучиться рукоделию. Хотя Зантария всегда была очень независима, но ослушаться приказа не осмелилась и отправилась в путь. Ехала более трех месяцев и успела в небольшой деревушке спасти девчонку, воспитанницу Тмирны, а на одном из постоялых дворов познакомиться с оборотнем, искавшим на Идрийсе пристанище для своей стаи. Роман был стремительным и бурным, и в результате возлюбленный маркизы получил небольшое имение, а она — сына. Потом Сенарг отправился в Ардаг за семьей, а Зантария — в монастырь. Разумеется, они собирались встретиться и после того, как король женится на одной из фавориток, тайком завершить брачный союз. Простой, по законам оборотней, они втайне провели в небольшой часовне замка Шаграйн, принадлежавшего до того времени одной из обнищавших дальних родственниц маркиза Лерайта. — А потом? — заинтересованно смотрели на Вирда сородичи. — Сенарг к ней так и не вернулся, но и домой тоже не доехал. И никому не известно, куда пропал. А король лет через семь поймал фаворитку на измене, вспомнил о скромной невесте и отправил Зантарии распоряжение прибыть во дворец. Однако она ответила категоричным отказом. Он послал второе письмо, третье… потом начал отряжать гонцов. Но монастырь стоял намертво, не позволяя никому проникнуть за надежные стены против воли самой знатной и щедрой из своих дочерей. И тогда Иглунд поехал сам, и говорят, по пути в Ганреаль, развлекаясь с сопровождавшими его фрейлинами, изощрялся в изобретении кар, каким подвергнет ослушницу. Королю отказать в свидании настоятельница не смогла и позволила явиться на обед. В одиночку, без придворных. Он отправился туда, провожаемый фривольными шуточками друзей и прелестниц и с мстительной ухмылкой на лице. А под вечер вышел из монастыря совсем другим человеком. Отправил подальше всех дам и разгульных блюдолизов, купил неподалеку большое поместье и взялся за осаду. Но сдалась Зантария только через три года, окончательно потеряв надежду на возвращение первого мужа. — Король знал про ее сына? — Думаю, да. Но точнее может ответить только сама королева да Олифания, но они об этом никогда не расскажут. Ее величество оказалась весьма рьяной матерью и более всего боится, как бы кто не узнал ее тайны и не попытался навредить Дирарду. Его и так уже пытались отравить и убить за помощь королеве, когда страна оказалась в опасности. Ведь именно граф вырвал победу у приспешников Донгера с помощью Года и своих оборотней. Но теперь я почти уверен, что за герцогом стояли все те же негодяи, которые пытались сегодня одним ударом уничтожить глав самых сильных и мощных родов Тальзии. Защитный купол исчез мгновенно, и сидевшие на возвышении люди не сразу это поняли. Лишь Год облегченно выдохнул, потянувшись, захватил руку жены и успокаивающе пожал, посматривая на направляющихся в их сторону магистров плато. — Ваше величество, вам всем сейчас лучше отсюда уйти, — очень вежливо и так же твердо сообщил Вирденс, — и лучше в ваш замок в Синих скалах. Я открою портал. — Почему? — и не подумала двинуться с места королева. — Неужели вы не сможете нас защитить? — Сможем, — хмуро глянул на нее магистр. — Совет плато решил направить сюда столько магов, сколько нужно. Но защищать потребуется не только вас. У тех, кто хотел захватить здесь власть, нет ни чести, ни совести, ни жалости. Они думают только о деньгах, которые могут выкачать с Идрийса, продавая свои зелья и амулеты, поэтому процветание вашего королевства, столицы и всех остальных городов им нисколько не важно. Наоборот, если у вас начнутся стычки между защитниками королевы и мятежниками, появятся раненые и больные, черные алхимики получат больше выгоды. Поэтому нам придется направить магов в каждый город и поселок, следить за безопасностью жителей и днем и ночью. Это давно известный гнусный способ — заставить простой народ поверить, будто во всех их бедах виновна только королева или король. И теперь у вашего величества больше нет того выхода, который вы берегли на крайний случай, — отдать трон крикунам и уйти с детьми в дальний замок или в Ардаг. Это будет предательством вашего народа, началом всеобщей беспросветной кабалы. Поэтому тут будут жить под личинами маги с плато, а вы подождете в безопасном месте, пока мы найдем и покараем крыс, собравшихся сожрать вашу страну. — Но откуда они взялись? — с отчаянием выдавила Зантария. — Бежали из Ардага, — мрачно вздохнул Вирденс, — около десяти лет назад. Там их паутину порвали сестры Тишины, а мы им помогли. И несколько лет ошибочно считали, что уничтожили всех самых сильных и подлых властителей этой шайки, а остальные разбежались. Оказывается, мы ошибались — с помощью контрабандистов и предателей они перебрались сюда и начали понемногу захватывать власть. Но об этом у нас еще будет время поговорить, сейчас некогда. Не упрямьтесь, ваше величество, подумайте о детях. Я открываю портал. Если нужны будут какие-то вещи, мы принесем. — А принцы? — встрепенулась Зантария. — Уже идут сюда. — Ответ магистра совпал с торопливым звуком шагов. — Ваше величество? — встревоженно смотрел на мать Альред. — Мы идем в гости к советнику Шаграйну, посмотреть его новый замок, — не моргнув глазом слукавила ее величество. — Порталом. Вы с нами. И первой шагнула в темный овал портала. Допустить, чтобы все присутствующие рассмотрели кривившее ее губы отчаяние, королева не могла. — Ура! — обрадовался младший принц и ринулся вслед за матерью. За ним безропотно прошли Альред, фрейлины и Фанья, но, когда дело дошло до остальных, Вирденса ждал сюрприз. Свежеиспеченные герцоги вместе с герцогом Лаверно и Годрейсом смотрели на него с непоколебимым упрямством уверенных в своей правоте мужчин, и не думая двигаться с места. — Год? — нахмурился магистр, привыкший к дисциплинированности магов плато. — Я не настолько слаб, чтобы сидеть в башне с женщинами, а вас не так много. И долго здесь находиться вы не сможете, рыба без воды не живет, — уверенно высказал свое мнение дроу. — А защищать своих женщин вы не собираетесь? — продолжал Вирд. — Там Фанья и Тэри, да и остальные — не изнеженные барышни, Дирард научил их защищаться, — не сдавался маг. — А если что-то случится, Дора пошлет мне сигнал. — А тут остаются слуги и солдаты, и не может не появиться кучи дел, в которых трудно разобраться без нашей помощи, — спокойно сообщил магистру герцог Лаверно. — И кроме того, все мы не дети и отлично знаем, куда не нужно вмешиваться. — Вон Мишеле тоже знал, — съязвил раздосадованный маг и тотчас понял, как зря позволил себе этот намек. Ительниз Габерд тотчас насторожился и уставился на него испытующим взглядом. — А при чем тут Мишеле? — немедленно задал вопрос Годренс. — «Пожалел» его дружок, — мрачно буркнул Вирденс, — угостил вином… Но об этом никому ничего говорить нельзя. — И что с ним стало… после вина Тимула? — тотчас сложил в уме эти намеки в ясную картину Тайвор. — Пошел как овечка, куда повели, — проклиная привычку не таиться от своих, вздохнул магистр. — Но вы не переживайте, за ними следят. Бризен может привести нас к главарям мятежников. Мужчины представили себя на месте графа Хангро и дружно помрачнели — каждому пришлось в жизни столкнуться с похожими случаями. И не важно, большие беды принесла измена или все обошлось, но рана, нанесенная предателем прямо в сердце, обычно заживает очень долго.