– И напоследок, – бесстрастно произнес Менар, вынуждая меня остановиться. – Фрэнк Уивер побоялся перечить Нашире и в результате упустил шанс избавиться от тебя. Просто учти, паранормал, я не столь великодушен и не уступлю Сюзерену ни пяди. По спине у меня заструился пот. Тревога загнанного зверя. – Отказавшись, ты превратишься в обузу, и никто не станет за тебя хлопотать. Посмеешь осквернить мою супругу, детей или кого-то из прислуги, сразу загремишь в Бастилию. Там есть устройство, называется la mâchoire[54]. Насмерть не загрызет, но изрядно покалечит. Инквизитор умолк, давая понять, что аудиенция окончена. Кэд взял меня за локоть и поволок за собой. Вернувшись во Францию, Кэд, по всей видимости, уведомил нанимателей, что Нашира Саргас жаждала заполучить мой дар, а потому мне полагалось умереть определенным способом в определенный час – и ни секундой раньше. К несчастью, Менар тянуть не станет. Единственный шанс спастись – согласиться на сделку. Или умереть от чудовищных пыток. Совсем недавно мне чудилось, что для победы над Наширой достаточно свергнуть Сайен. Как выяснилось, ее творение породило монстра. За два столетия ненависть к ясновидцам разорила девять стран, а сколько еще ей предстоит разорить! Да, Нашира выковала Якорь, вот только люди повисали на нем добровольно. Людьми управляет движущая сила, откровенничала Нашира в нашу последнюю встречу. Сила под названием ненависть, которая активируется малейшим нажатием пружины. Кэд отвел меня обратно в мансарду. Едва мы очутились в комнате, легионеры заперли нас снаружи. – Вот почему ты еще не в бегах, – протянула я. – Надеешься, что Менар одолеет Наширу. – Да. – Лицо Кэда выражало крайнюю решимость. – Только вообрази. Верховный инквизитор двух величайших держав, ненавидящий рефаитов. Подумай, какие деньги и ресурсы он сможет выделить на борьбу с ними. – Вы оба чокнутые, – вздохнула я. – Все финансирование и ресурсы идут от рефаитов. Они и есть Сайен. – Ошибаешься, Пейдж. Это наши деньги. Наши ресурсы. Разве рефаиты способны открыть банковский счет? – убежденно заговорил Кэд. – Официально их не существует. Все операции они проводят через нас. А если им перекрыть кислород? Вытурить из правительственных кулуаров, разоблачить, посадить на голодный паек? Определенно, логика в его словах присутствовала. За фасадом покровительства, возведенным Сайеном, скрывались обычные стервятники. Могущественные, коварные, но все-таки стервятники. А со стервятниками можно сладить. Заморить их голодом. – Менар не одинок в своих стремлениях, – вещал Кэд. – Биргитта Тьядер полностью на его стороне. Она не уступает Менару в упорстве, а Линдберг, инквизитор Швеции, давно пляшет под ее дудку. Тьядер приезжала на Двухсотлетний юбилей, но чувствовала себя явно не в своей тарелке, нервничала. – Можно обратить их собственную антипаранормальную пропаганду против них самих, – нетерпящим возражения тоном вещал Кэд. – Разве не очевидно? – Ты ведь не глухой. Менар собирается истребить нас всех до единого. Даже возглавляемый человеком, Сайен все равно остается Сайеном. – Человеческое правление легче свергнуть, – возразил Кэд. – Это лишь первый этап. Я молча отвернулась к окну. Перед внутренним взором уже рисовалась идиллическая картина мира без Наширы. Заманчиво, чего там говорить. Но объединиться с верховным инквизитором? Нет, это шло вразрез с моими принципами. Касте мимов нужно расширять границы, однако сейчас у меня другие приоритеты. Если выберусь отсюда живой, попробую заключить союз с Дюко. А если сумею искоренить здешнюю коррупцию и отыскать единомышленников, парижский Синдикат, вероятно, захочет внести свою лепту. – Мне очень жаль, – нарушила я затянувшееся молчание. – Ополчение не станет сотрудничать с Менаром. Точка. И не пытайся меня переубедить. В моем возрасте в сказки не верят. – (В стекле отразилась перекошенная физиономия Кэда.) – А чему ты удивляешься? – Откуда у тебя эта мания – рубить с плеча, не разобравшись? Кому-кому, но не тебе навешивать ярлыки. – В смысле? – нахмурилась я. – Меченых ты пригрела. – Не путай кислое с пресным, Кэд. Меченые, при всех недостатках, не истребляли нас десятилетиями. В отличие от Менара. – Я кивком указала на дверь. – Иди. Не распыляйся. Да и возлюбленная наверняка заждалась. – Думаешь, я не знаю, с каким чудовищем связался? – пылко зашептал Кэд. – Почему, по-твоему, все зашло так далеко? – Понятия не имею. – Я надеялся, что, влюбившись в паранормала, она смилостивится и начнет считать нас за людей, – безучастно произнес он. – Я допустил немало ошибок, но теперь хочу все исправить, поступить во благо ясновидцев. Думал, ты хочешь того же самого. – Не передергивай. Тебе известно, что ради победы над Сайеном я готова на многое! – Мне казалось, ты готова на все. – Слушай, Кэд, мы с тобой на войне, а на войне всегда будут противоборствующие стороны. У тебя свои мотивы, у меня свои, и они никак не пересекаются. Извини, но я тебе не помощник. Закинув руки за голову, Кэд долго гипнотизировал меня взглядом, но постепенно смирился с поражением и вздохнул. – Жаль отпускать тебя, – признался он чуть погодя. – Как ни крути, вдвоем веселее. Но хозяин – барин. Единственная просьба: задержись хотя бы на день-два. Сделай вид, что раздумываешь. Иначе с меня шкуру спустят. – Ладно, – согласилась я, – только мне нужно больше свободы. Не за тем я совалась в логово противника, чтобы торчать на чердаке. – Похлопочу, – заверил Кэд. – Если обещаешь держать язык за зубами. – Он протянул мне ладонь. – По рукам? – По рукам. Мы обменялись рукопожатиями. – Отлично. – Кэд улыбнулся, и у глаз моментально залегли морщинки. – Спасибо. Хотя бы за то, что выслушала. – Кэд, – окликнула я. Тот замер на полдороги. – Спасибо за рубашку. – Оставь себе. Люси рассчитывала тебя заморозить, а я решил еще и фигурально ее поиметь. Короткий стук, и Кэд скрылся за дверью. Гробовая тишина обрушилась на меня, как топор. Задание Дюко выполнено. С личной миссией дело обстояло сложнее. Вне зависимости от планов Менара необходимо выяснить, где располагается или расположится Шиол II. Выяснить и взять на карандаш. Мерзкое пойло выветрилось, и эфир окутал меня мягкой пелериной. Я прижалась лбом к оконному стеклу. На темном холсте неба сияла россыпь звезд. Жива! – взывала я сквозь расстояние. – Нахожусь в отеле «Гаруш». Дай мне пару дней, Арктур, потом готовься спасать. В противном случае ниточка, за которую я потянула, сомкнется вокруг моей шеи. 10. Откровение Ночь выдалась долгая. На улице бушевала метель, морозный узор посеребрил окна, а капающий кран сводил меня с ума. Я лихорадочно зажимала рот подушкой, силясь подавить чудовищные приступы кашля. Поза на правом боку притупляла боль. Чтобы отвлечься, я обшаривала эфир в поисках Менара. Разумеется, он ничего не заподозрит, если не касаться его призрачной формы, однако даже эта невинная, по сути, забава могла подвести меня под топор, обернуться катастрофой. Кап-кап. Менар находился в кабинете вместе с Фрер. Супруги засиделись за полночь, а после удалились в личные покои. Лишь редкие фантомы нарушали безмятежное пространство. На ночь в особняке остался минимальный штат прислуги и вооруженные легионеры под моей дверью. Кап-кап. Кэд засел в комнате. Ни в колонии, ни здесь мне не удалось разгадать его истинные намерения. Его приверженность Менару представлялась мне загадкой. Как и любовная связь с Фрер. Кап-кап. Мысли переметнулись к Фрер. Если Кэд руководствовался понятными, хоть и весьма наивными мотивами, чего добилась она? Беременности, грозившей уличить ее в измене? При всей любви к супруге, Менар не потерпит подле себя отпрыска паранормала. Люси лишится всего: статуса, детей, а в конечном итоге и жизни. И все ради чего? Ради интрижки? Ее преданность Сайену не вызывала сомнений. А может… Может, ей наскучили невыносимые, проповедуемые ею самой ограничения? Может, уставшая от благополучия, она захотела вкусить адреналина? Кэд хорош собой, обаятелен, Люси вполне могла им увлечься. Увлечься до смерти. Кап-кап. Все мышцы были как натянутая струна. Совершенно замороченная, я уставилась в стену. Кап-кап. Гребаный кран! Вырвать бы его из стены, раздробить на кусочки, а особняк спалить к чертовой матери, чтобы ничего и нигде больше не подтекало. А если засунуть в раковину мантию? Нет, слишком холодно, замерзну. Чертыхаясь, я накрылась подушкой и стала проваливаться в блаженную дрему. Пейдж. Я вскочила. Волосы на затылке встали дыбом. Шепот в голове – внятный, различимый. Арктур? Оба полюса безмолвствовали, однако я чувствовала: он где-то неподалеку. Приближается. Убаюканная этой мыслью, я нахлобучила на голову подушку и заснула. Меня разбудил легионер, бесцеремонно брякнувший поднос на кофейный столик. Не успела я опомниться, как тюремщика и след простыл – лязгнул замок. Память вскоре вернулась. Разбитая, полусонная, я села и, кутаясь в мантию, оглядела угощение. Горбушка черствого хлеба, тронутого плесенью, стакан прокисшего, судя по запаху, молока. Я сгрызла горбушку, избегая заплесневелых участков, а к молоку даже не притронулась.