- Не здесь. - Кайзер посмотрел налево и направо, намекая на любопытные соседские уши. - Давай скатаемся на форпост и по дороге потолкуем. - Лады. Сейчас, только «ствол» захвачу... - Бать, ты куда? Я с вами! - Илюха выбежал за отцом на улицу, увидев, как тот пристегнул набедренную кобуру и взял винтовку. Мизгирь вопросительно посмотрел на Кайзера. Оторвать сына от телика, прокатив его до форпоста, показалось капитану хорошей идеей. Кайзер еле заметно мотнул головой. Нет, грядущий разговор не предназначался для илюхиных ушей, пускай пацану и оказали доверие, зачислив его в охотничий клуб. Мизгирь поморщился - очень жаль, - но настаивать не посмел. Отказывать мальчишке в такой малости без важной причины Кайзер не стал бы. - Не сегодня, сынок, - огорчил Илюху отец. - Меня вызывают на работу по срочному делу. В другой раз прокатимся, хорошо? Илюха огорченно вздохнул - что ж, нет так нет, - пожал плечами и поплелся обратно к своему телику. - Так что там у вас стряслось? - осведомился Мизгирь, едва они с Кайзером отъехали от дома. - Надеюсь, ничего такого, о чем надо будет посреди ночи докладывать Горюеву? - На «Гордой» все в порядке, - успокоил его зам. - А вот у братьев Дерюжных - нет. Вернее, непорядок теперь у одного Мирона, так как Петька три часа назад склеил ласты. Погорельск на ушах стоит. Мирон рвет и мечет, братва ходит как в воду опущенная, бордели закрыты, а в барах тишина - вся пьянь языки в задницы засунула, боится даже пикнуть. - Вот те на! - Мизгирь присвистнул. - Эта новость покруче затопленного Петербурга. И что еще тебе известно? - Дерюга-младший скопытился в сортире «Козырного короля», - уточнил Кайзер. - В том баре у братьев типа главный офис. - Я чуял, что эта гадина издохнет на параше. Но у кого хватило духу замочить Петьку? И как такое проморгали его мордовороты? - Потому и проморгали, что никто его не мочил. Говорят, имел место несчастный случай. Дерюга-младший накатил бухача после обеда, а когда его приспичило отлить, шарахнуло землетрясение. Нетрезвый Петька поскользнулся и ударился башкой об умывальник. Да так неудачно, что раковина разбилась, и он распорол себе горло об осколок. - Ну и дела! - продолжал удивляться Мизгирь. - И что, Мирон с братвой поверили в такое совпадение? - Трудно сказать. Когда все случилось, бар был еще пуст, и Петькины телохранители его в сортир не провожали. Но все клянутся-божатся, что прежде чем они всполошились и нашли истекшего кровью босса, посторонних в «Козырном короле» не было. - Так они же, небось, Дерюгу-младшего и кокнули. А потом обставили все как несчастный случай. - Очень маловероятно. Если бы кокнули, то уже слиняли бы из города, а не притворялись, будто они ни при чем. Видно, что парни и вправду растеряны. Мирон ведь их в любом случае закопает. И уж коли они и впрямь были бы виноваты, то явно не стали бы так искушать судьбу. - Надо полагать, - согласился комвзвод. - «Быки» у него хоть и тупые, но не настолько. - Петька и сам был нехилый детина. Даже в зюзю пьяный он оказал бы убийце сопротивление, - продолжал Кайзер. - Но следов борьбы нет. Толчок же был баллов на шесть и резкий. Такой даже трезвого сшибет с ног на скользком полу, не говоря о пьяном. А пол в сортире «Козырного короля», сам знаешь, всегда скользкий, хоть мытый, хоть немытый. - То есть Мирон версию с убийством исключает? - Наверняка исключит, когда успокоится. Готов поспорить. - Я бы на твоем месте не был так уверен, - усомнился Мизгирь. - Мирон - дотошный ублюдок. Гибель Петьки он просто так не оставит. - В пользу убийства говорит лишь одна деталь и та сомнительная, - справедливости ради уточнил Кайзер. - Перед смертью Дерюга-младший пытался что-то написать собственной кровью на полу, но не успел. Одну только букву «М» изобразил и все. Разумеется, не факт, что он писал имя убийцы. Но когда человек с разрезанным горлом бьется в агонии и торопится о чем-то сообщить, тут есть над чем задуматься. - Его могли прирезать в отместку за ту изнасилованную девчонку, - предположил комвзвод. - По ней в Погорельске немало мужиков сохло. Как там, бишь, ее звали? - Дочку Крапчатого? Марина, кажется. - Вот тебе и буква «М»! Но опять же, с чего вдруг Петька вспомнил о ней перед смертью? - Возможно, решил таким образом перед ней покаяться. - Или же писал не ее имя, а имя своего брата - мало ли... Кстати, а что с ее отцом? Его Мирон не заподозрил? - Говорю же тебе: не было тогда посторонних в «Козырном короле», - повторил Кайзер. - А хозяин другого бара вряд ли сумел бы прошмыгнуть туда незаметно, убить Петьку, обставить все как несчастный случай и также незаметно скрыться. Да толстяк Крапчатый ширинку у себя на штанах едва застегивает, а ты готов приписать ему такие подвиги. - Слушай, а как тебе вообще удалось так быстро разузнать подробности? - только сейчас дошло до Мизгиря. - Про букву «М», про то, что говорят петькины мордовороты и все остальное? - Мне Колька Чулым рассказал, - признался Кайзер. - Из-за него я к тебе, собственно, и приехал. - Чулым? - переспросил комвзвод. - И с чего вдруг один из дерюжинских бригадиров с тобой разоткровенничался? - С того, что у него к нам срочное дело. На полмиллиона юаней. - Ничего себе! - в который раз за последние пять минут удивился Мизгирь. - Да ты сегодня полон сюрпризов, как погляжу. Это последний или есть еще? - Вроде последний, - усмехнулся зам. - Я и сам растерялся, когда сорок минут назад Чулым перехватил меня на выходе из «Мазутного счастья», куда я заехал подкрепиться перед сменой. Причем Колька явился туда один, без «быков», что также выглядело странновато. Толковали мы с ним на пустыре за баром, где нас никто не видел. И то, что он предложил... Короче, по-моему, дело стоящее. Чулым и его ребята задумали грохнуть Мирона сразу после похорон брата и подмять город под себя. Потому что крошки, которые сметают им Дерюжные со своего пирога, их не устраивают. Но есть у чулымцев одна загвоздка - для такого крутого дела им не хватает «стволов»... - И они хотят нанять в подмогу стрельбанов с буровой, - закончил за Кайзером Мизгирь. - Но почему «Гордая»? Они там что, лотерею проводили, и мы вытянули счастливый билет? - Нет, конечно. Но Чулым в курсе, что после позапрошлогоднего нападения дерюжинцев на нефтезовозы Горюева и гибели двух наших водил мы точим зуб на братьев, пусть даже тогда обошлось без войны. Вот Колька и скумекал: кому еще он может довериться в столь щекотливом вопросе, если не нам? Где еще за пару дней он наймет так много «стволов»? А мы можем поставить под ружье весь охотничий клуб. Ну кроме полковника и Илюхи, разумеется. - И какой у Чулыма план действий? - Простой и логичный. На поминках по Петьке Мирон с братвой упьются до полусмерти. Тогда-то и накроем их скопом. Неизвестно пока, где будут поминки - нам позже сообщат, - но Колька с одними своими «быками» против Дерюги-старшего не выступит. А если мы впряжемся, то не только деньжат поднимем, но и получим себе на будущее союзника. С Чулымом-то завсегда проще договориться, чем с Мироном. Который, небось, после гибели брата совсем озвереет. - Это в случае удачи, - напомнил Мизгирь. - А если дело не выгорит? - Риск большой, кто бы спорил, - не стал отпираться Кайзер. - Ну так и оплата гораздо серьезнее, чем нам Горюев за сафари отстегивает. - За все про все - полмиллиона юаней? По тридцать тысяч с лишним на брата. Маловато, учитывая, сколько заработает сам Чулым, если заграбастает весь бизнес Дерюжных. - Это было стартовое предложение. Мы с Колькой еще не ударили по рукам и он вроде бы не прочь поторговаться. Говори, сколько, по-твоему, причитается нам за участие, и я озвучу ему справедливую цену. - Наглеть не будем, но и за тридцатку продаваться - тоже, - рассудил Мизгирь. - Потребуй шестьдесят тысяч на каждого, хотя если не поднимет выше пятидесяти - соглашайся. Только при условии, что о нашем вмешательстве никто кроме Чулыма и его «быков» не узнает. - Само собой разумеется, - кивнул зам. - Им самим невыгодно об этом трепаться. Если в городе проведают, что они устроили революцию не сами, а с отрядом стрельбанов, это ударит по их авторитету. Однако как ни крути, а слухи расползутся. Кто-нибудь из чулымцев наверняка сболтнет про нас по пьяни. - Да к черту слухи - им в Пропащем Краю грош цена. На основании слухов тебя в Святой Острог не упекут... Ладно, сколько времени у нас на раздумье? - До завтра. - С Чулымом встречаетесь там же? - Нет, на сей раз за городом. В девять утра у заброшенной станции «Турбо Ойл». - Это хорошо, - заключил Мизгирь. - В Погорельске вам вместе лучше не светиться. Что ж, в таком случае объявим сбор клуба на пять утра. Сообщи всем нашим на «Гордой», а я свяжусь с комвзводами «Щедрой» и «Могучей». Не исключено, что кто-то откажется и придется искать ему замену. Хотя, конечно, не хотелось бы привлекать людей со стороны. - И не нужно, командир, - возразил Кайзер. - Помнится, на войне мы решали подобные задачи куда меньшими силами. - Ты еще вспомни, какие мы были крутые, когда ходили в школу, - хмыкнул Мизгирь. - Мне бы твой оптимизм. Увы, но я смотрю на вещи трезво. И не забыл, когда мы в последний раз участвовали в чем-то подобном. Я имею в виду - бросали вызов превосходящим и хорошо вооруженным силам противника. - Ну да, давненько это было, - подтвердил зам. - Мне тогда еще руку прострелили, а тебя гранатой контузило. - И у меня до сих пор левое ухо слышит только наполовину, - добавил комвзвод. - Так что учти: геройство - это больше не наш метод. Даже за те деньги, которые нам предлагают. Потому что я хочу вложить их в будущее моих детей, а не потратить на собственное лечение... Глава 6 Похороны Дерюги-младшего стали, наверное, самым ярким и масштабным событием за всю историю Погорельска. Местное самоуправление, которое давным-давно было куплено Дерюжными с потрохами, объявило день траура. В городе остановились все работы и закрылись все заведения кроме баров. В последних любой желающий мог выпить за упокой Петьки один бесплатный стакан бухача. Поэтому неудивительно, что к обеду на улицах царило оживление. Получив неожиданный выходной, Старик тоже решил проветриться, так как не хотел торчать в прокуренном бараке. Он ненавидел пьяные сборища, но за два месяца обвык на свободе, где быть незаметным удавалось куда проще, чем в тюрьме. К тому же встреча с Крапчатым стала для него уроком, отвадившим его от поисков старых знакомых. Отпевали Петьку в церкви - кособоком деревянном строении, где вел службы местный поп Ираклий, почти рехнувшийся от алкоголизма. Поговаривали, будто он вовсе и не священник, а обычный проходимец, удравший в Пропащий Край из-за проблем с законом. Но читать нараспев псалмы, подглядывая в Библию, Ираклий умел - пускай и не на церковнославянском, - а большего от него не требовали. Главное, он не сбивался с текста и держался на ногах, хотя между службами обычно дрыхнул в ризнице пьяный в стельку. Нынче у Ираклия был звездный час. Ради такого случая он даже протрезвел, а также выстирал и заштопал рясу. А еще братва пригнала ему рабочих, которые выгребли из церкви мусор, оттерли от грязи стены и заколотили дыры в кровле. Гроб для Петьки тоже соорудили достойный. Не лакированный, но по здешним меркам почти элитный. Одно плохо - достать живые цветы было негде, ибо такой товар в Пропащий Край не возили. Но и с этим затруднением разобрались. Нашлись умельцы, которые сплели из сухой травы венки, а затем украсили их нарезанными из цветных тряпок лентами. Выглядело дешево, но симпатично. И когда похоронная процессия, выйдя из церкви, зашагала по улице, каждый ее участник нес венок, а то и два. Закрытые бордели вовсе не означали, что шлюх в этот скорбный день оставили без дела. Как раз наоборот, всем им оказали честь сопровождать Дерюгу-младшего в последний путь. Что стало для Погорельска очередным незабываемым событием. Никто доселе и не предполагал, что в городе насчитывается так много работниц этого рода услуг. И немудрено, ведь раньше они никогда не собирались все вместе и не ходили толпой по улицам. Сегодня же, одетые в темные платья - чересчур короткие и нескромные для похорон, но где было взять другие? - шлюхи брели за гробом своего лучшего клиента и плакали. По большей части, конечно, утирая сухие глаза, но попадались среди шлюх и те, кто ронял не наигранные слезы. Воистину, можно ли, умерев в Пропащем Краю, желать себе более шикарный похоронный эскорт? Вряд ли. Короче говоря, Петька мог бы порадоваться. Учитывая, сколько бандитов в Погорельске зарыли без гробов в неглубоких могилах, бросили гнить в сухоборе либо вовсе пропустили через камнедробилку, Дерюга-младший удостоился королевских похорон. И место для его погребения выбрали почетное - на вершине высокого холма, откуда открывался прекрасный вид на Погорельск. В смысле настолько прекрасный, насколько мог считаться таковым чумазый городишко с кривыми улицами и неказистыми зданиями. А когда дерюжинцы внесли гроб на возвышенность, зарыли тот в каменистый грунт и отсалютовали Петьке огнем из всех стволов, могила была увенчана трехметровым надгробием работы неизвестного сварщика. Он приварил к толстой металлической плите пару любимых пистолетов и кастет покойного. А над ними в красивой рамке была выгравирована любимая петькина присказка: «Спокуха, братаны, прорвемся! Держи масть, живи громко, уйди красиво!» Никого не смутило, что с финальным пунктом этого девиза у Дерюги-младшего вышла промашка. Но если кто-то и имел на сей счет возражения, он держал их при себе. Отговорив красивые речи, скорбящие оставили засыпанную венками и стреляными гильзами могилу дождю и ветру и пошагали обратно в город. Туда, где намеревались справлять по Петьке тризну, грозящую затянуться на несколько дней, а то и на неделю.