–Нет, что Вы! Я попросил бы Вас говорить обо мне Оттавии, как о достойном джентльмене. Бернхард расхохотался. Дразнил влюблённого: –И ты втюрился в красотку! –Не твоё собачье дело,– огрызнулся адвокат,– Ты кому клятву Гиппократа давал: людям или тараканам? Доктор замолчал и потупился. –Нельзя оставлять это чудовище наедине с вами, от него всего можно ожидать,– высказал опасения Норман. –Я сама найду нужную склянку. Женщина поспешно вышла из комнаты. –Что сподвигло тебя, Берни, творить зло?– не понимал бывшего друга Сэндлер. –С юности я привык быть на грани жизни и смерти, стоять на краю опасности. И спокойное, размеренное бытиё вызывает у меня приступ меланхолии. Да, я привык рисковать, привык висеть на волоске от гибели: джунгли с дикими зверьми и не менее свирепыми аборигенами, жаждущий крови король со своей сворой бездуховных, падших придворных, в любой момент готовых выпить твою кровь… Брак связал мне руки. Я женился, подчиняясь воле отца, но постная, вялотекущая жизнь без приключений отравляла мои дни. Семейное счастье и покой не для меня. –Но ты же врач. А доктор обязан спасать людей, а не калечить! –Ты тоже не без изъяна: не можешь бросить пить напитки погорячей. Природа человека двойственна. Мы хорошие на работе или в кругу друзей, реже дома, но в другом окружении проявляется наше второе я, и вылазят наружу не любезность и дружелюбие, а вероломство, эгоизм, тиранство и…вот даже кровожадность. –Ты не просто редкий тип человека, ты – редчайший экземпляр вырождения. –У меня нет причин любить человечество. У меня же просто ещё сильны инстинкты охотника. –Августа что-то долго ищет… –Торопишься отправить меня на тот свет, дружище? А как вы собрались заткнуть глотку этому мальчишке? Он разболтает приятелям, а после узнает и весь город. Давай, я убью его. Убью быстро… Франческо попятился. –Заткнись, мразь!– заорал Норман на маньяка,– Ни один ребёнок больше не пострадает от твоих рук! Августа вошла с флаконом в руках. Быстро передала зелье адвокату. –Забери мальчика, и идите наверх. Я, как судейский исполнитель, разберусь с преступником. –Я пока найду столяра, чтобы он починил наружную дверь, а после закрою больницу на реконструкцию и избавлюсь от тела, тайно вывезу. Объявим, что доктор Драммонд заразился редким типом очень заразной лихорадки, пусть хоронят в закрытом гробу, видеть его больше не могу. –Прежде всего: возьми себя в руки. Никто из служащих больницы не должен заподозрить неладное. Ломали дверь? Всё правильно – доктору стало плохо, он лежал без сознания, не мог нам открыть. А что ты скажешь старику Айвору? –Думаю: правду. Иначе он будет обвинять меня в болезни сына, мол, допекла – сбегал из дома в лечебницу, и там сидел днями и ночами. –Жаль старину Айвора… –Отправим его успокоить нервы на лечебные воды Бакстона, их живительная сила сыскала себе славу ещё при римлянах. Когда через пол часа Сэндлер появился перед Августой и Франческо, на его лицо наползла бледность и уныние. Встретив испуганные глаза ребёнка, мужчина поучительно изрёк: –Зло всегда наказуемо. Баронесса, сокрушённо вздыхая, говорила: –Я всегда чувствовала, что от Бернхарда исходят дурные флюиды. Я предвкушаю, что злые языки будут говорить, будто Билинда довела отца до сердечного приступа, сбежав с кузеном. –Думаете, Роланд увёз девушку к себе?– засомневался Норман. –После того, что он здесь увидел, даже не сомневаюсь. –Почему нельзя рассказывать о поимке маньяка? Ведь это сделает меня и Вас героями!– узнавал подросток, испытующе глядя на адвоката,– Мистер Спенсер увёз Билинду, он так влюблено смотрел на неё, что за её замужество лично я спокоен. –Но есть ещё Залман. Если общество узнает правду о докторе-убийце, этот парень, его сын, станет изгоем. –Наверняка, Вы правы,– повесил голову Франческо,– А я – себялюбивый зазнайка. –Давай дружить. Такие смелые ребята нужны в полиции. Будешь помогать искать воров и хулиганов. –Тётя Отта мечтает сделать из меня бухгалтера… –А ты кем хочешь стать? –Я, честно сказать, очень испугался, когда меня едва не похитили, и больше не хочу рисковать жизнью. –Ну, как знаешь. –Мистер Сэндлер, а мне тоже рассказывать тёте Отте о Вас? –Этим ты мне здорово поможешь. Я отвезу тебя домой, пойдём, малыш, поймаем кэб. –О Вас легко говорить, Вы – герой. Адвокат засмеялся и потрепал мальчишку по плечу. 8 октября. Франческо весь день крутился в магазине возле тётки и её пасынков, помогая распечатывать коробки с новым товаром. Стоило Эммиту и Артуру уйти в торговый зал, племянник восторженно излагал Оттавии: –Мистер Сэндлер не только адвокат, но и прекрасный детектив, и сыщик. Ходят слухи, что он изловил маньяка. –Уверена: такие слухи пускает сам сэр Сэндлер. –Тётя Оттавия, он на самом деле очень храбрый человек,– опустив глаза, сообщал мальчик,– Я дал слово, что не назову имя убийцы… Он из благородных, и в интересах семьи… Ребёнок запнулся, подбирая слова. –Не стоит говорить дальше, тайны надо уметь хранить,– перебила его тётка,– Но барон Сэндлер подверг твою жизнь опасности? –Вовсе нет! Он защищал нас пистолетом, и расправился с преступником! –Не думала, что этот напудренный и изнеженный франт может быть героем… –Никакой он не изнеженный! Сэр Сэндлер в детстве помогал отцу по хозяйству на ферме, даже пас овец. Он мне рассказал это по дороге домой. –Точно, тебе уже пора, скажу Артуру, чтоб отвёз тебя. Отправив племянника с пасынком, Оттавия тоже вышла в торговый зал. Эммит шепнул ей на ухо: –Стоит ли сквайру Флиту тратить деньги на эту корову? Парень указал глазами на дородную даму. –Не будь жестоким, женщины, все без исключенья, любят наряжаться. Другая леди, долго и придирчиво выбиравшая перчатки, но оставшаяся очень довольной, хвалила отпрыска Боу: –Эммит очень достойный молодой человек. Вежливый, исполненный чувством долга. Малевольти светилась материнской гордостью. Затем она отправила пасынка на Морскую улицу в другой магазин, записать какой товар заканчивается. Эммит Боу нагрянул в магазин на Морской улице нежданно, уличив продавцов в завышениях цен. Пришлось уволить нерадивых тружеников, и самому простоять за прилавком до вечера. Желая как-то уйти от проблем дня, он решил пройтись до дому пешком, молодой человек надеялся нечаянно встретить старого знакомого или, в крайнем случае, в непринуждённой беседе с первым встречным завести нового. Парень шёл не торопясь, но никто не привлекал его внимания. Зачем-то он свернул на улицу, пользующуюся дурной славой. Здесь люд был не столь богат, и не всегда чист.