Егор в ответ лишь плечами неопределённо пожал. — Ну, например… Например, послушать рассказы скай-дайверов, тишину, полюбоваться природой и парапланами, да и просто подышать чистым воздухом. Так что… — перевел он глаза на Ульяну, — может быть, когда-нибудь… А пока просто посмотри. «Ты и об этом помнишь?» За несколько месяцев до её десятилетия они с Егором через чердак на крышу их дома залезли. Точнее, не так: Егор сказал, что на двери на чердак сорвали замок и он думает проверить ход на крышу, а она за ним хвостом увязалась. Вот там-то Уля впервые и поняла, что от одного вида далёкой земли ей становится натурально дурно. Просто не смогла подойти к самому краю — метра за три до парапета намертво вцепилась ему в предплечье и всё, дальше ни в какую. И по сей день, стоит подумать о высоте, вспоминается хлещущий в лицо ветер, нарастающее головокружение, липкие ладошки, подкосившиеся коленки и охватившая её тогда паника. Но никогда в жизни она не могла даже помыслить, что эти воспоминания до сих пор хранятся не только в её черепной коробке. До этого момента не могла подумать, что добровольно поднимет их на поверхность. Вадим вопрошающе взглянул на Улю. — Ты же не против такого расклада? Уля яростно замотала головой. Нет, она совсем не против такого расклада! Всеми фибрами души она толька за! Есть вещи, которые останутся для неё недоступны, и любование землёй с высоты птичьего полета — одна из них. Вот только… Она-то останется в безопасности, а они? — Тогда, — Чернов подошел к «Ямахе» и начал изымать из прикрепленной к сиденью сумки содержимое: фотоаппарат, тот самый пакет из кафешки, бутылку воды и туго свёрнутый тонкий плед, — пойдем, я вас познакомлю с народом, и будешь предоставлена сама себе. Наслаждайся. — Чем? — глупо переспросила Ульяна. — Жизнью, конечно, — ответил сосед слегка удивленно. — Чем же еще? — А вы будете наслаждаться ей… там? «Наслаждаться, рискуя?» Егор вновь усмехнулся, одним краешком губ: — Мы там, ты — тут. Жизнь одна, она слишком коротка, слишком богата на возможности и она — здесь и сейчас. Зачем позволять отведенному тебе времени утекать песком сквозь пальцы? Когда-нибудь, может, завтра, она закончится. Так что — там или тут — бери всё. Ульяна зависла. А ведь эту смутно оформленную в собственной голове мысль она сама гоняла туда-сюда последние недели, думая о том, что ничего толком о жизни и окружающих людях не знает, что упускает что-то важное, сидя дома и глядя в окно. Злясь на маму, отвоёвывая у неё право жить так, как ей самой хочется. И в то же время страшась, не понимая, как подступиться, откуда начать восхождение по этой лестнице. И вот перед ней стоит её сосед и задвигает о том, что жизнь — здесь и сейчас, насыщенная в любую минуту, разнообразная. Лишь посмотри вокруг себя, увидь её возможности и возьми то, что подходит именно тебе. Видимо, если действительно искренне хочешь, тебя направят. Вселенная словно сама подсказывает путь. Словно спрашивает: «Ну, всё думала, как начать?», и сама же отвечает на заданный вопрос. Не зря поехали. — Малая, ты же фотоаппарат в руках держала? — Егор сунул ей в руки увесистую «зеркалку». — Если тебе наскучит валяться на травке, можешь попробовать. Тут всё просто, есть авто-режим, но это скучно, так что покрути настройки. Объектив — зум, на приближение-удаление. «Вот так просто доверяешь?» Да, вот так просто доверяет. Никаких поучений, увещеваний и просьб обращаться с техникой аккуратнее — через пять секунд Егор уже забыл, что отдал в руки неумёхи свое добро. Через десять минут они пересекли часть поля, подошли к парапланеристам и Егор быстро представил их друг другу. Через пятнадцать одна девчонка примерно Улиного возраста уже взяла её в оборот, взахлёб рассказывая о невероятных ощущениях, захлестывающих в момент, когда ноги отрываются от земли, и параплан несёт тебя ввысь в потоках воздуха. Объясняя, как устроен летательный аппарат, демонстрируя ей гигантский купол, воздухозаборники, ряды ярко-красных и ярко-зеленых строп и прочные крепления. Поясняя, что старт может быть прямым и обратным — в зависимости от силы ветра. При слабом ветре или штиле, как сегодня, выполняется прямой старт, при сильном, соответственно, обратный. Ульяна критически рассматривала обмундирование, и пусть голова понимала, что выглядит оно надёжно, сердце продолжало сжиматься от страха при мысли, что в воздухе может случиться что угодно. Например, ветер сменит направление. Или тучка набежит. — Смотри, — кивнула Лиза, так звали девушку, куда-то в сторону. В отдалении в небо на лебедке поднимался парапланерист, и с такого расстояния угадать в нём соседа можно было лишь по лазурного цвета джинсе. — Видишь, как легко и непринужденно выглядит? Часов тридцать налета с нашим клубом у него уже есть, поэтому. Раз, и в небе. А совсем новичкам только в тандеме, конечно. — И какова… статистика? — нервно сглотнув, задала Ульяна вопрос, волнующий её с самого начала. Метрах в десяти от Ули, сосредоточенно внимая каждому слову инструктора, к старту готовился Вадим. — Чего? Смертей? Современный параплан очень надёжен, количество пострадавших при езде на мотоцикле превышает число пострадавших при занятиях парапланеризмом в несколько раз, — уклончиво ответила Лиза, и Ульяна подумала: «Час от часу не легче…». — Не всё так страшно, но риски, разумеется, есть. Они есть везде. Важны тренировки, причём тренировки в неспокойном воздухе. С опытным инструктором рисков нет. А сегодня ещё и погода идеальная: солнечно, тепло, можно поймать восходящие потоки. — А высота какая? — Ну, Егор метров на восемьсот наверняка пойдет, а второй… Для начала на пятьсот-шестьсот поднимем. «Восемьсот метров, Господи! Каково это?» Ещё немного поговорили, а пока говорили, и Вадима отправили. Раскинув плед и улегшись на нем звездой, благодаря уверенному тону Лизы кое-как успокоившись, Уля неотрывно следила за кружащими высоко в небе парапланами. Картина притягивала взгляд: так высоко, со стороны полёт выглядит спокойно и плавно… Медитацией в бездонной вышине. Наверняка там, в небе, стоит полная тишина. А может, наоборот, купол, треплемый порывами ветра, создает невообразимый шум? А как земля выглядит с пятиста метров? А с восьмиста? Что чувствуешь, находясь там, паря под крылом? Восхитительное чувство свободы? Конечно, свободу — все они здесь за этим. Человек всегда мечтал летать, как птица. Ей не испытать. Где-то в глубине души Ульяна чувствовала зависть — смелым, людям, которые берут от жизни всё, что она даёт. Сама она так не научилась. Может, это пока? Может, у неё ещё всё впереди? Может, если небо не её случай, то море — её? Мелькнула, завертелась волчком и, трусливо поджав хвост, сбежала озвученная Егором шальная мысль: «Может быть, когда-нибудь…». Поняла, что не удержит собственное любопытство в узде и закидает парней вопросами по возвращении на землю. Поняла: какие цветочки? Вот что надо хотя бы попытаться сфотографировать, пусть только спустятся пониже! Ощутила, как внутри в очередной раз что-то замкнуло, щёлкнуло и отпустило, закрыла глаза и попробовала на секунду представить себя там… Ладошки вновь мгновенно взмокли, в животе что-то сладко провалилось, ноздри судорожно втянули воздух, и рецепторы ощутили запах разнотравья. Вот что он имел ввиду, когда говорил о том, что жизнь — здесь и сейчас. Жизнь — в моменте, просто поймай его. Кто-то ловит момент в далёком небе, а кто-то — валяясь в высокой траве, мечтая однажды переступить через заложенные матерью-природой страхи, чувствуя в животе щекотку одних лишь допущений, благословляя каждое мгновение здесь, на земле. Отпуская фантазию в полет… Может быть… Когда-нибудь… С инструктором… Нет. Но какой день! *** 18:41 Кому: Тоха: Тох, извини, планы поменялись. Давай не сегодня. Проторчу на репбазе до полуночи точно. Не сегодня, не завтра, не послезавтра — пока достаточно. От так остро ощущаемой с раннего утра потребности создать вокруг хаос и хотя бы на несколько часов избавить себя от удушливого чувства одиночества к вечеру не осталось и следа. Кто-то стёр все следы. К вечеру завершающего страшную неделю дня он ощущал себя цельным, исчезло и пока не вернулось чувство гложущей пустоты. Объяснение искалось недолго и несложно, нашлось и тут же в неясной тревоге отбросилось, он забил на попытки найти другие, но сам факт! На карте памяти — сотня фотографий, все — о небе. Не все удачные, но все говорящие, все — атмосферные, все живые. Даже их со Стрижом физиономии в кадр попали, и он в удивлении обнаружил на собственном лице искренние эмоции. В голове — десятки вопросов, заданных с горящими глазами. Он так и знал, печёнкой чуял, что не всё потеряно, что достаточно чуть встряхнуть — и убедишься, копнёшь — и уткнёшься лопатой в сундук с кладом. Перед глазами светящееся детским любопытством лицо малой и восторгом — Стрижа. Внутри — благословенная тишина. Наконец! И пусть впереди ещё репетиция, а репетиции последнее время без конфликтов не обходятся, пусть за каждым днём настанет ночь — сегодня уже ничто не сможет вновь погрузить его в пустоту. Сегодня сон придёт и будет крепким. Отличный. Отличный день. Комментарий к VIII Отличный день Еще визуал: “Равнодушные шаги приближались и отдалялись, приближались и отдалялись, приближались и отдалялись. Человек еще не понял…” https://t.me/drugogomira_public/55 Музыка к главе: Tommee Profitt feat. Jessie Early — Will I Make It Out Alive https://music.youtube.com/watch?v=fJ8gFNQvL2g&feature=share Перевод: Мир в смятении, всё рушится, Ты должен выбраться, пока ещё можешь, Должен выбраться, пока можешь. В моей груди стучат барабаны, Кажется, что я не могу перевести дух, Ты должен выбраться, пока ещё можешь, Должен выбраться, пока можешь. Выплыву ли я или утону? Прогнусь ли я или сломаюсь? Получится ли у меня остаться в живых? Получится остаться в живых? Полечу ли я или упаду? Буду ли жить или всё потеряю? Получится ли у меня остаться в живых? Получится остаться в живых? Напряжение усиливается, Охватывая всё вокруг. Ты должен выбраться, пока ещё можешь, Должен выбраться, пока можешь. ====== IX. Окна ====== Комментарий к IX. Окна Визуал: “День-пиздень!” https://t.me/drugogomira_public/65 21:31 Кому: Юлёк: Юлька, что ты обычно чувствуешь в момент поцелуя?