— Вокал и электроакустика — Аня Самойлова, — усмехнулся Егор в чужой микрофон. Еще раз обвёл потяжелевшим взглядом поле, одним уголком губ улыбнулся, скорее, сам себе, чем кому-то конкретному, и — всё. Перекрикивая одобрительные возгласы беснующихся зрителей, Аня напомнила про сольник, откланялась, и сцена опустела. И вокруг в тот же миг загалдели возбужденные голоса. «И всё?..» — Охереть, — ошалело протянула Юля, разворачиваясь к Ульяне. — Что это сейчас было? — А! Как вам? Каждый раз с них фигею! — воскликнул Вадим. — Рыжий как-то обмолвился между делом, что в группе проблемы, а вот так и не сказать, да? Уля поражённо молчала — открывать рот не хотелось вообще. Хотелось унести с собой и никому не показывать — вот чего. И не лезть к Егору больше никогда со своими детскими предъявами и обидками. И вообще не лезть — всё равно не расскажет. — Он же не собирался петь… — всё же пробормотала она, всё еще переваривая только что увиденное. — А вот пойдём и спросим, что случилось, — засмеялся Вадик. — Собирался или нет, но вышло охрененно. — Может, не стоит? — пискнула Уля неуверенно. Юлька тут же сделала страшные глаза: «С ума сошла?» — вот что в них читалось. Двое против одной — ну, понятно. Вадим был непреклонен: — Стоит! Еще как стоит! Пошли! У них там своя атмосфера. Её «парень» явно чувствовал себя королем положения — так себя чувствовал, словно это он тут только что отжигал. Так, словно хотел показать, что ему подвластно абсолютно всё. Его распирало от полученных эмоций, и он, видимо, чувствуя сейчас, что выплескивать их на притихшую Ульяну — всё равно что в колодец кричать, только эхо и услышишь, решил осчастливить своими впечатлениями знакомцев. Лихо пробравшись сквозь уплотнившуюся толпу к металлическому забору, небрежно бросил охраннику: — Мы к Чернову, друзья. Пропустишь? К огромному удивлению озадаченно переглянувшихся меж собой девушек, у квадратного амбала не возникло ровным счётом никаких вопросов. Окинув всех троих сканирующим взглядом сверху донизу, он молча подвинул перегородку, открывая проход. Вадим спокойно вошёл через образовавшуюся дыру на закрытую для остальных территорию, махнул Уле с Юлькой головой: «Пошли, чего стоите?», мол, и уверенно взял левее, огибая сцену — туда, где раздавался чей-то заразительный смех. Бугай на всякий случай последовал в паре метров от всей честной компании. Уже спустя полминуты их взору предстала большая группа отыгравших музыкантов. Кто-то расслаблялся с бутылкой пива, кто-то курил, кто-то, вытянув ноги, распластался звездой прямо на траве без всякого покрывала. Кто-то суетливо, а кто-то неспешно и лениво складывал оборудование и инструменты. Ани здесь не обнаружилось, как, впрочем, и Егора. На небольшом отдалении стояло несколько раскрытых фургонов, куда грузилось оборудование. Уля не сразу заметила интересующих её людей за открытой дверцей одного из них. Сохраняя приличную для теоретически пары дистанцию, они о чём-то говорили. — Санёк, слышь, чё Игорёк рассказывает? — обратился стоящий рядом с барабанщиком мужчина к только что подошедшему к большой компании парню. — Угар! Игорёк, давай ещё разок для Санька. На бис. — Кароч, я же дунул для драйва где-то за час до выступления, — в охотку включился в разговор Игорь. — И вот, значит, херачу я на пределе скорости и сил по тарелкам, чувствую себя Нилом Питром{?}[Нил Пирт по мнению многих музыкантов считается лучшим барабанщиком в рок-музыке] как минимум. Просто словно это лучший день в моей жизни, чувак. И тут в перерыве подходит ко мне Рыжик наш, наклоняется интимно так и шепчет проникновенно, — Игорь сделал театральную паузу: — «Игорёк, просыпайся и ускорься немного, а? Ритм сбиваешь». И смотрит, главное, так — ласково-ласково. Сразу понятно стало: пиздарики мне пришли. Пара секунд тишины — и над компанией разнесся гомерический хохот. — Кажись, пора завязывать с травой, Игорёк! — сквозь смех простонал парень. — Я, кстати, тоже подметил. А оно вон оно, в чем дело, оказывается. — Ну ты прикинь?! — округлил глаза барабанщик. — Я же думал, всё заебок, красава, а тут… Короче, в ту же секунду меня окончательно и отпустило. Перед концертами больше ни-ни. Клянусь на своем малом барабане, — торжественно изрёк он и, чуть подумав, добавил: — И всех тарелках. — Спас, в общем, Чернов твою шкуру, — резюмировал собеседник. — В «Как на войне» ритм элементарный, не попасть в него было сложно. — Да, — Игорь кивнул, и веселье схлынуло с его лица, уступая место серьезности. — Я тоже думаю, поэтому вышел. Он у нас её в одно лицо без всякой поддержки исполняет, как Боженька. — Да помню я тот фест! Вадим, подойдя к компании, пожал руку всем по очереди. Уля с Юлькой остались топтаться в сторонке. Бугай, увидев, что Вадика приняли, как своего, успокоился и отправился на позицию. Спустя пару минут обмена приветствиями, любезностями и высказывания восхищения всем по очереди Вадиму кивком головы указали в сторону фургончиков. Как он их за это время с той точки не заметил, Уля понятия не имела. Сама она за эти минуты подметила абсолютно всё: и припаркованную в отдалении «Ямаху», и косуху на плечах соседа, и выражения их лиц — не сказать, что расслабленные. И их заметили: Егор скользнул по обеим взглядом, на ней задержался, кивнул, показал коротким взмахом головы: «Идите сюда», но Уля продолжала стоять как вкопанная, не решаясь мешать разговору. Аня же эта мгновенно проследила направление его взгляда, заулыбалась и что-то ему сказала. Издали показалось, что в ответ он посмотрел на неё как на… Как на человека, только что сморозившего невероятную чушь. — Как ты думаешь, они встречаются? — прошептала Юлька. — Без понятия. Не думаю, — в тон ответила Ульяна, вспоминая о том, что стоны за стенкой всегда звучат на разный лад и разными голосами. А эту Аню она действительно видела, но единственный раз — столкнулась с ней в коридоре года два назад. Тогда вокалистка носила совсем другую прическу: конский хвост чуть ли не до пояса. Уля даже поймала себя сегодня на ощущении легкой зависти: сама она резануть волосы пока так и не решилась. — Про него говорят, что в его дверь девушки один раз входят и один — выходят, — никак не могла угомониться Юлька. — Можно было бы, конечно, попробовать проверить, но что-то не хочется. Себе дороже. — Подтверждаю, один раз, — кивнула Уля и, перехватив в одно мгновение изменившийся взгляд подруги, тут же поспешно добавила: — Как соседка! «Блин, Юлька! Перестань так смотреть!» Между тем, на той стороне оживились: Аня, видимо, устав дожидаться, когда девушки подойдут сами, решила проявить инициативу. Отшвырнула окурок, хлопнула в ладоши, игривым жестом взъерошила своему гитаристу шевелюру и направилась прямиком к ним. Ее хорошее настроение разносилось окрест. Егор закатил глаза, аккуратно затушил свой, нашел, куда его выкинуть, и последовал за вокалисткой. — Привет! А вы что тут? Кого позвать? Располагала она к себе с первой секунды. Хотелось от неё заряжаться. — Мы… Мы ждем, когда вот тот парень, — Уля кивнула в сторону Вадима, — устанет языком чесать. — Зная Стрижа, предположу, что выберетесь вы отсюда ближе к полуночи, — усмехнулся Егор, вставая немного позади от вокалистки, подошедшей довольно близко. Тут же сложилось ощущение, что для Ани понятие «дистанция» весьма условно, в отличие от него, придающего таким вещам значение. Егор всегда держал дистанцию, и в детстве держал, и сейчас держал. Правда, за последние месяцы пару раз она нарушалась, но ситуации там были экстренными. — Круто отыграли! — в подтверждение только что сказанного Юлька энергично закивала головой. — Не думала, что вы такие жгуны! — Спасибо! Наш главный жгун сегодня смилостивился не только над людьми, но и надо мной, так что нам всем неслыханно повезло, — по-доброму усмехнулась Аня, скользя взглядом по лицам. Развернулась к Егору. — Я не шучу. — Все молодцы, — вздохнул он. — Почти. Сложив губы уточкой, Аня хмуро посмотрела на соседа: — Да ладно тебе, ну не злись ты! Игорь уже всё понял. — Я не злюсь. Вряд ли кто-то вообще заметил. Ульяна искоса следила за выражением его лица. Вот хоть ты тресни, интуиция шептала ей, что не в одном барабанщике дело, не в одном лишь желании репутацию группы спасти. Подскочив сзади, Вадим крепко обнял Улю за талию и, не дав ей опомниться, развернул к себе и быстро чмокнул в губы. — Да, Рыжий, охрененно было! Ань, надо его почаще выпихивать к микрофону, такой талант пропадает! — Да знаю я! Но на Чернова же где сядешь, там и слезешь. Может быть… Когда-нибудь… Егор еле заметно изменился в лице. «В другой жизни», — считалось в глазах. И что-то еще там читалось — невнятное, нечто такое, что, похоже, подметила не сводившая с него глаз и переставшая улыбаться Аня. Уля, которая за первые десять лет своей жизни научилась улавливать малейшие изменения температуры его взглядов, а теперь в ускоренном темпе вспоминала утерянные навыки, «что-то» подметила уж точно. «Не нравится ему об этом думать?» — Спасибо, — запоздало ответил он на комплимент Вадима. — Стриж, до двери проводишь. Уля шумно вдохнула, отчетливо понимая, почему только что прозвучало это ни больше ни меньше требование, и взгляд невольно остановился на подсохшей ссадине на скуле. Ни грамма грима на лице не было, и место повреждения кожи просто в глаза бросалось. Не обращать на подживающую ранку внимания, когда прекрасно знаешь, как она там появилась, невозможно. — Тебя? — переспросил Вадим, глуповато заулыбавшись. Аня прыснула, Юлька фыркнула, Уля вспыхнула и ощутила ужасную неловкость. Сосед взглянул на него так, словно друг в свои тридцать два года спрашивает, чему равняется два плюс два. — Можешь хоть весь парк проводить, — на губы Егора легла ласковая улыбка, и Ульяне тут же вспомнились слова Игорька: «Сразу понятно стало: пиздарики мне пришли». — Но вот этим двоим — приоритет. — Меня не надо, меня встретят, — поспешно вступила Юлька. — У метро! — Матери лично в руки, — стерев с лица приторную улыбку, отрезал Егор. Видимо, ему казалось, что Вадим все еще настроен шутки шутить. — Да понял, понял, Рыжий. Базара нет. — Бинго. Аня с нескрываемым любопытством скользила взглядом по всей честной компании. Уже полминуты, как её взлетевшие вверх красивые брови продолжали занимать положение высоко на лбу. Глаза вспыхнули озарением, заискрились хитринкой, а в следующую секунду она перевела тему: — Стриж, а что ты делал в прошлое воскресенье? У меня такое ощущение, что я видела тебя в «Гараже». Но могла и обознаться, память на лица у меня фиговая. — В воскресенье? — Вадим на секунду задумался, Егор перестал вяло перекатываться с пятки на носок и застыл. — Не, в воскресенье мы с Улей ездили на парапланах летать, Рыжий позвал. Круто было! А потом я в спортзале торчал. А чё, что-то интересное в «Гараже» выставили? Стоит сходить? Теперь брови на лоб полезли и у Юльки — потому что историю про парапланы она впервые услышала только что: Ульяна ей не рассказывала. «Ничего не хочешь мне сказать?» — спрашивал её взгляд. «Прости! Совсем забыла!» — «ответила» Уля. Не забыла она ничего… Просто… Просто побоялась, не зная, как та на такие новости отреагирует. — Да там можно полдня провести и не заметить, — яростно закивала головой Аня. — Просто куча всего, в двух словах не рассказать. Загляни как-нибудь на досуге, не пожалеешь. Губы вокалистки тронула красивая тонкая улыбка, а губы соседа — кривая усмешка. Телепатия существует, эти двое — яркое тому свидетельство. Аня смотрела на Егора иронично-внимательно, а он предлагал ей угомониться. При должном желании можно было «услышать» весь их молчаливый диалог, но Ульяна чувствовала себя неудобно, словно продолжает подглядывать в замочную скважину. Нехорошо так на людей пялиться, но не пялиться абсолютно невозможно. — Тут опять к вам, ребят, — бугай, двадцать минут назад провожавший их через кордон, вновь объявился в поле зрения. На этот раз — в сопровождении юной рыжей особы, выглядывающей из-за его спины. Если верить её направленному на Егора взгляду, не «к вам», а к нему лично. — Блин, Рыжий! Совесть у тебя есть? — вскинулся Вадим. Собирался что-то еще сказать, но осёкся. — Я и совесть? Окстись, — склонив голову к плечу, проворчал Егор. — Где это видано, где это слыхано? Не похоже, что он был рад вниманию к своей персоне. Аня засмеялась, а отсмеявшись, на пониженных тонах произнесла: — Не прибедняйся, ты просто хорошо маскируешься. Вадик, я готова об заклад биться, там таких еще дюжина, просто эта оказалась самой пробивной. Егор, погоди-ка… Так это же та самая, что в толпе оголилась. Да? Я думала, её выпроводили. Послышался прерывистый вдох. Два: Егоров и Вадима. Юлька резко развернулась в сторону вновь прибывшей, окидывая её заинтересованным взглядом сверху донизу. Вадим недолго думая последовал Юлиному примеру. Ну нормальные вообще, а? — Так, ладно. Похоже, это действительно ко мне. Издержки профессии, Стриж, — мрачно усмехнувшись, Егор убрал в карман изъятую было оттуда пачку и направился в сторону ожидающей его девушки. Аня проводила его задумчивым взглядом. — И так всегда. Больше они его не видели, — пробормотала она еле слышно. — Мне их жаль. Всех. Тихонько промурлыкав себе под нос мотив исполненной под занавес песни о боли, страхе и любви, вокалистка вздохнула и вскинула глаза на Ульяну.