*** Назавтра приходится жертвовать своим выходным и срочно дорабатывать макеты. О ночном инциденте стараюсь не думать. Ревностно блокирую все непотребные мысли на подлёте. Изрядно поработав, решаю прогуляться. За окном падает снег, значит, настало время красивых сказок. Решаю отправиться в магазин за новогодними игрушками и гирляндами. Выхожу в лифтовую и вспоминаю, что, скорее всего, придётся спускаться по лестнице. Но дверцы лифта неожиданно распахиваются передо мною. Из него выходит ремонтник в спецодежде. – Карета подана, девушка, – он жестом приглашает меня войти. В последнюю секунду в лифт вскакивает Виктор. Я замираю от неожиданности, а створки кабины закрываются. Мы молча спускаемся примерно два этажа. Внезапно кабина резко дёргается и… гаснет свет. Глава 15 – Этого ещё не хватало! – восклицаю я в полной темноте. – Ты сильно спешишь? – слышу почти над ухом его спокойный голос. Блин, он же стоял в другом углу кабины. Зачем он приблизился ко мне? – Нет. Но совсем не хочется проводить свой выходной день в лифте, – отвечаю как можно равнодушнее, делая вид, что ничего ужасного не случилось. – Я думаю, это ненадолго. Сейчас сообщу диспетчеру. Виктор телефоном подсвечивает панель управления и нажимает кнопку вызова. – Диспетчер слушает. – Девушка, помогите нам, мы тут в лифте застряли. – Адрес, – запрашивает информацию равнодушный голос из панели. – Аэродромная, 10. – Ждите. – Что значит ждите? Нам что, до утра здесь сидеть? Равнодушный голос спокойно поясняет: – До утра, надеюсь, не придётся. – Это же высотный дом. Есть стандарт: через сколько времени должна приехать аварийная служба. – Всё верно говорите. Только отключилась подстанция. Не вы единственные сейчас ждёте. – Лифты должны запитываться отдельно, – не сдаётся мой сосед. – Вот эта отдельная подстанция и отключилась, – зевает равнодушный голос. Виктор ещё что-то хочет сказать или поспорить с ней, но у него звонит телефон. – Да, Инна. В лифте я. Ну не кричи. Съезди сама, вызови такси. Ну как я тебе ключи отдам? – по светящемуся огонёчку телефона понимаю, что он отстранил его подальше от уха. – Я документы забыл. Мне пришлось вернуться, – старается он сохранять спокойствие, а «шубка» противно голосит на всю нашу кабину. – Дура, – в сердцах констатирует Виктор, сбрасывая звонок. Мы снова погружаемся в полную темноту. И тут меня пробивает. Язык мой, как известно, враг мой. – Она в каком-то подозрительно плохом настроении, – язвительно замечаю я. – Это ты про что сейчас? Его вкрадчивый голос снова появляется над моим ухом. И запах. Насыщенный и окутывающий. Мускусно-резкий, сексуальный. Индийский лев, довели меня соседи своим сексом. Я же девушка здоровая, а у меня очень давно никого не было. Я прижимаюсь к кабине, чтобы отстраниться от него и освободить пространство для воздуха между нами. – Эй, – он тут же следует за мной и упирает свои руки в стену по бокам от меня. – Ты что-то хотела мне сказать? Должна признать, что завидую. На её месте должна была быть я. Не в буквальном смысле, конечно, и не этой ночью. И, наверное, не с ним. Вообще, в принципе. Мне хочется тёплых отношений, чтобы дома кто-нибудь ждал. Чтобы дарить нерастраченную ласку и энергию. Чтобы кровать итальянскую перевозить… На неё обратил внимание нормальный мужик. А как она с ним говорит? Тьфу, блеющая овечка в шубке. Куда это меня занесло? Всё, пора прекратить эту игру. Иначе это может плохо закончиться для меня. В это время снова звонит его телефон. Он одной рукой проверяет входящий звонок и тут же сбрасывает его, а второй, чтобы не потерять равновесие, опирается ещё ближе к моему лицу. Так близко, что я чувствую жар от его ладони. И тут я говорю. Совсем не то, что хотела. – Кто-то ночью плохо поработал? Девушка, кажется, осталась недовольной. Вторая его рука возвращается на место, а он почти прижимается ко мне. Мои нервы тут же принимают сигнал опасности. Щекочут и саднят. – Кажется, чей-то язычок надо вырвать. Блин, он совсем рядом. Я же чувствую его небритость на своей щеке. – А ты… а тебе… – задыхаюсь я от непонятного давления в солнечном сплетении. – Что мне? Ну и что ты сможешь сделать? – он захватывает своими губами мочку уха, а я мгновенно улетаю на другую планету – желания и огня. – Ну и что ты сделаешь? – повторяет он свой вопрос почти в мой рот. Я судорожно выдыхаю, чтобы перевести дух, но он легонько касается моей щеки своими губами. Я непроизвольно дёргаюсь. А Виктор, как и вчера на парковке, обхватывает мой затылок: – Что ты сделаешь, Анна? Ещё раз плюнешь в меня? Надо бы тебя наказать… – зарывается пальцами в мои короткие волосы. Его голос срывается и становится глухим. Секунда, и его мятное дыхание уже под моим носом. Он осторожно раскрывает губы, проникая в мой рот своим языком. Горячим, как и он сам, и таким… ммм…приятным. Нет всех этих противных слюней, чмоканья, хлюпанья. Всего, что меня обычно раздражает. Даже при моём крышесносном состоянии я чувствую, как он собран. Как мягко и настойчиво вкрадчивыми движениями пробирается к моему языку и дёснам. Как лёгким движением, кротко, что на него совсем не похоже, проводит кончиком своего жгучего инструмента – использовать который, я уверена, он умеет на все двести процентов – по чувствительным местам, в нишах между зубами и губами. По оголённым нервам в моих раскалившихся дёснах… Я судорожно цепляюсь руками за его куртку. Он на секунду отстраняется, как будто собираясь с силами, а затем снова, но уже твёрдым движением притягивает меня к себе за затылок. Его захват становится стальным, а язык всё настойчивее. Вот теперь узнаю своего соседа-мачо. Властный и опасный. Предугадать невозможно, что он сделает в следующую секунду. Согреет или обдаст холодом. Так и есть. Его вторая рука умелым движением расстёгивает молнию на моей куртке и находит талию. Горячие пальцы проникают под худи и мгновенно впиваются в мою кожу. Трут, мнут и растирают, а потом нежно и ласково разглаживают, словно заметая свои преступления. – Почему не отвечаешь на поцелуй, Аня? – неожиданно хрипит его голос. – Потеряла язык? Его замечание остужает меня. Я пытаюсь отстраниться, но сделать это невероятно трудно. Я надёжно прижата к стене, а его рука по-прежнему удерживает мою голову. – Тихо, тихо, – он уже двумя руками обнимает меня. – Маленькая проказница. Ты такая темпераментная. Всю логику поломала, – смеётся он. – Ну и что мы будем с этим делать? Протрезвление приходит мгновенно. – Забудем как нелепое похождение, – тут же нахожусь я. – Хочешь сказать, что для тебя это всё было лишним? – он перебирает пальцами мои волосы. – Прости, Виктор. Я действительно не хотела всего этого. Тебя внизу, между прочим, девушка ждёт. – Не волнуйся, её ты больше не увидишь. Немного не моё, – хоть он и рассуждает о ней, как о вещи, моё эго всё равно тешится – белая «шубка» мне порядком поднадоела. – Ты же понимаешь – дело совсем не в ней. – Дело в том, что ты позволяла себя целовать, – он прижимается своим лбом к моему. – А не отвечала, потому что я вызываю в тебе некоторые чувства. Опешила от эмоций. Бывает. Сознайся, ты не ожидала от себя такого? – Возможно, ты прав. Только это ничего не меняет. – Трофим? – Виктор недовольно выпускает меня из своих рук. Я ничего не отвечаю. Не хочу врать, не хочу портить дурманящее послевкусие его поцелуя. В это мгновение зажигается свет, и лифт плавно трогается с места. Я подхожу к зеркалу и привожу себя в порядок. С глазами вот только ничего нельзя сделать. Они блестят как лихорадочные. – Если передумаешь – буду ждать тебя у себя в следующую субботу. Его напряжённый голос проходится ещё раз острым лезвием по моим нервам, а дверцы лифта открываются на первом этаже.