Приподнимаюсь и разглядываю в неярком свете его лицо. Волевое и… властное. Смеюсь от такого сравнения из женских романов. Смело дотрагиваюсь до его лица. По телу бежит приятная дрожь – память тут же восстанавливает все прошедшие события. Под пальцами его щетина кажется самым лучшим переживанием. Проводишь – раааз. И иголочки впиваются не только в ладонь. Всё тело искрит. Вздрагиваю, когда он внезапно хватает меня за запястье и сонным голосом сообщает: – Скоро продолжим, Аня. Только подкрепиться нам надо. – А мне вот не хочется никуда отсюда вылазить, – оплетаю его ноги своими ногами под одеялом. – Здесь так тепло. Пахнет тобой. Уютно. – Чем ещё тебе пахнет? – Счастьем, – честно отвечаю я. – Хочется в это верить. – Это так просто, Витя. Верить людям. – С тобой, Аня, просто. Идём. У нас ещё много времени впереди. Успеем погреться. – Когда? Нам же рано выезжать. – А кто сказал, что я про Питер. От его слов снова разливается тепло по телу. Он прижимается своими губами к моим и нежно, отрывисто целует. Потом перемещается на шею, ещё ниже и неожиданно кусает за плечо. – Непокорная Анна, давай уже вставай. Я есть хочу. И тебе стоит подкрепиться. Чтобы на ногах твёрдо могла стоять. – Я справлюсь. Уверенно отвечаю ему, а про себя думаю, не начать ли мне бегать по этажам вместе с Василиной. С Виктором так просто не справиться, не имея хорошей спортивной формы. – О чём задумалась? Ты мне подходишь. Ты моя женщина. Глава 33 – Аня, устала? Немного осталось. Давай пообедаем в «Васильках», – предлагает Виктор бодрым голосом. И откуда у него только силы берутся. Ведь всю ночь в Питере мы не спали оба, а временные и пространственные ориентиры исчезли только у меня. – На МКАД новый ресторан открыли, – продолжает меня уговаривать мой сосед. – Соглашайся, солнышко. Я знаю, о чём говорю. – Можно, – лениво зеваю я, вытягивая ноги, благо его шикарная машина позволяет это сделать. – Всё равно дома пусто в холодильнике. – Ничуть не удивительно, – Виктор окидывает меня серьёзным взглядом. – Ты сидишь на диете? – Ну ты придумал тоже, – недовольно фыркаю в ответ. Меня всегда бесят такие вопросы. – Уж больно ты тощая. Когда мы познакомились, была не такая вроде. – Нервы, – продолжаю злиться я. – Понимаю, – удовлетворённо кивает он. – Сейчас пообедаем. И за продуктами заедем. Если не передумаем… планы резко могут поменяться. От его планов и нежных слов, несмотря на дикую усталость, у меня крутит низ живота. Боковым зрением наблюдаю за ним. Хм, выглядит довольным и вполне удовлетворённым. Закрываю глаза и планирую дремать до самого ресторана. *** Виктор внимательно разглядывает меня, пока я изучаю меню. Откровенно и совершенно бесстыдно. До дрожи в коленках. – Мы не сможем работать вместе, – безапелляционно выпаливает он. – Я и не планировала, – делаю равнодушное лицо. – Я готова сделать заказ. – Даже так… И спорить не будешь? Молодой человек, – он подзывает официанта к себе, – примите, пожалуйста, заказ. Теперь я, пока он разбирается с меню, наблюдаю за ним. Он открывается для меня с какой-то новой стороны. Неизвестной и очень волнующей. Чёрная водолазка делает его домашним и уютным. А вот прямой, слегка широкий нос, и волевой подбородок отражают его упорство и способности достигать задуманное. Перевожу взгляд на руки. Да я до сих пор ощущаю их на себе! Нежно обнимающие и тут же по-хозяйски гуляющие по моему телу. Он застаёт меня врасплох за подглядыванием. Твёрдый пристальный взгляд, прищуренные карие глаза. И его фирменная усмешка. Усмешка того наглого парня, который когда-то окатил меня из лужи на перекрёстке. Лапа… так и слышу его дерзкий голос. Официант уходит, а Виктор наклоняется ко мне через стол и заговорщицки шепчет: – Я понимаю. Я тоже не могу дождаться, пока мы доберёмся домой. Но перекусить надо. – Хм, с чего ты взял, что я об этом думаю? – Лапа, – ну вот ни стыда ни совести у него, – давай не будем притворяться. Я не люблю всего этого. Лучше прямо и открыто воевать, чем за спиной придумывать невесть что. – Значит, воевать? – А что мы с тобой до вчерашнего вечера делали? Воевали. Но всё было по-честному. А вот эти недосказанности не люблю. Я знаю, о чём ты думаешь. – Ты слишком самоуверен в себе. – Аня, ты только не обижайся. Ночью ты была другой. Настоящая такая. – Ты, кстати, тоже. На работе ты совершенно другой человек. – Ты потрясающе красивая, когда волнуешься. Или злишься. Тебе кто-нибудь говорил об этом? – Мы с тобой будем обсуждать наших бывших? – Непременно, солнышко. Я люблю всё знать. Вот, я же говорю. Ты потрясающе мила. – Виктор, прекрати, – я чувствую, как его ладонь ложится на моё бедро под столом. – Здесь есть дети. – Скоро у нас будут свои. От его бесцеремонных пальцев кожу начинает покалывать. – Ну что ты там себе уже напридумывала, Аня? Ещё несколько мгновений и нажатий, и его руки исчезают. Я выдыхаю и продолжаю разговор: – Я думаю о том, как мы с тобой будем жить. – Да брось ты, солнышко. Какие мелочи. – Мелочи? – Конечно. Я вот сейчас вспоминаю о том, – мой взгляд улавливает, как дёргается его кадык, – как ты вцепилась в край раковины. Виктор медленно подносит ко рту стакан с водой, не теряя со мной зрительного контакта, и делает глоток. Так обыденно, буднично. Со стороны, наверное, окружающие видят в нас семейную пару, обсуждающую свои насущные дела. С его стороны ни намёка на то, что он возбуждён или хотя бы немного заведён. Чего не скажешь обо мне… Я слежу за его взглядом, который на секунду задерживается на моих пальцах, обхвативших бокал. На побелевших от напряжения пальцах. Он дотрагивается до меня, а я от неожиданности разжимаю ладонь. Бокал летит на пол и разбивается вдребезги. Хорошо, что в нём была всего лишь вода. – Да, нагрузку надо распределять равномерно, – говорит он что-то невнятное и в очередной раз подзывает к себе официанта. Пока нас пересаживают за другой столик, я немного прихожу в себя. Сердце уже не так быстро несётся вскачь, да и нервы дёргают только под коленками. Виктор за столом перехватывает мою руку. Крепко прижимает ладонь к столу и говорит тихим голосом: – Нормально, Аня. Нормально мы будем с тобой жить. Не хуже других. Уж поверь мне. Мне хочется спросить, почему же тогда у него ничего не получилось со своей женой. Двенадцать лет в браке – это не поле перейти. Почему вдруг получится у нас? Но благоразумно сдерживаюсь. Откровенно говоря, мне сейчас совсем не нравится его безумный взгляд. – Кажется, мы немного поторопились.