– Правда, Виктор, – стараюсь говорить как можно спокойней. – Забери деньги. Лучше председателю нашему отдай. Завтра снег обещают, пусть лопаты закупит. Он снова с силой прижимает мои руки к моему телу: – Какие лопаты?! Анна, не заставляй меня, пожалуйста, искать места, куда тебе их засунуть, – кивает на деньги. – В данный момент у тебя немного таких мест. Виктор громко хлопает дверью, а до меня доходит, что всё это время я стояла перед ним, как он сам выразился, в труселях. Глава 11 Стройка у соседа стихийно продолжается всю пятницу. Я злюсь, хоть и понимаю, что это глупо. У каждого из нас в жизни был свой ремонт. Да, всё правильно. Но как же это раздражает! Приходится объясняться с моим заказчиком и переносить сроки исполнения ещё на неделю. Я вчера придумала великолепные модели, в том числе и из хлопка. Выглядит покруче моих сегодняшних труселей. Жаль, но свою работу приходится отложить. Голова раскалывается, хочется сбежать на край света, лишь бы больше не слышать этого ужасного стука и сверления. – Наташа, я сейчас приеду к тебе, – без приветствия сообщаю сестре новость. – Аня, что случилось? – Сосед случился. – Сосед? Очень интересно. Давай тогда встретимся в магазине. Мой холодильник совсем пустой. – Не надо. Мы закажем всё необходимое из дома. – Ты что, аванс получила на свои трусы? – Нет. Благодаря соседу работа откладывается. Но у меня есть деньги. Много денег. – Откуда? – интересуется она с тревогой в голосе. – Сосед дал. Слушай, приеду всё объясню. – Я позвоню Трофиму. – И Бажинам позвони обязательно. Пусть дети порадуются нашему празднику. – Аня, ты меня пугаешь. – Всё, я отключаюсь. Буду у тебя через час. *** – Трофим, а можно я у тебя переночую? Мой друг смеётся и замечает: – Можно, конечно. Только мы сейчас выходим на твоём этаже. – Да? Какой ужас… Мне страшно… Я никогда не была в таком состоянии. Почему так гремит лифт? – Не знаю. Действительно, как-то странно работает. Аня, выходим. Аккуратно, аккуратно. Давай ключи. Мне так стыдно. Я с трудом переставляю свои ноги, но голова, как ни странно, по-прежнему хорошо соображает. Мозг не хочет отключаться, хоть я весь вечер стараюсь именно это сделать. Осознаю, как сильно я назюзюкалась. Самое противное, что внутри что-то зудит – как ты могла, зачем ты так поступила. Ты очень плохая девочка. – Трофим, прости. Со мной такое впервые, – с трудом достаю ключи из сумочки. – Ничего, всё когда-то бывает в первый раз. Видимо, у тебя есть на это свои причины. Причины… Я так и не смогла рассказать всё друзьям. Да и рассказывать особо нечего, я сама не понимаю, что со мной происходит. Наверное, ПМС приближается. Я пошатываюсь, а Трофим прижимает меня к стене, чтобы я не упала. – Аня, надо сообщить про лифт, – Трофим держит меня крепко за руку. – Как бы чего не случилось. Такой звук… мы как будто сквозь завалы пробирались. Он забирает ключи из моих рук и подходит к моей двери. – Это противный сосед виноват. Возил свои мешки грязные, – мой язык почти меня не слушается. – Противный, значит, – слышу где-то сбоку лёгкое покашливание. Вот, индийский лев, попала я. Он всё видел и слышал. – Да, противный, – шепчу я себе под нос. – Из-за тебя я сегодня не сделала швейный макет, – добавляю громче. Трофим недовольно хмурится, когда я пытаюсь «отлепиться» от стены. – Какой-какой макет? – Виктор стоит уже рядом со мной. – Швейный, – я задираю подбородок и смело смотрю в его дерзкое лицо. Он громко смеётся и спрашивает меня с безразличным видом, что особенно задевает: – Так ты у нас швея? – Да, швея, – я всё-таки отхожу на шаг от стены и приподнимаюсь на носочки, чтобы быть выше. – Не у нас, а у себя. Я у себя – швея. Понимаешь? – тычу в себя пальцем. – И ничего смешного в этом не вижу. А ты… мажор. Разбрасываешься деньгами. – Может, ты ещё и в ателье работаешь? – Может и в ателье. Тебе какая разница? Иди к своей белой шубке, – вырывается у меня от обиды. Ох, мышь дистанционная, что же я творю… – Ты не швея, Анька, ты – змея. Гадюка. – А ты… ты… Троглодит! – Ты бесишься, потому что я – завидный холостяк. – Ой, ой. Думаешь, я на тебя запала? Меня штормит, я теряю равновесие и падаю в его руки. Как назло, тёплые и сильные. Крепко зажмуриваюсь и, втянув носом его запах, балдею от наслаждения. – Аня, – зовёт меня Трофим спокойным голосом. – Идём домой. Я слушаюсь, что говорит мой друг. Настоящий, между прочим, друг. Он в беде не бросит. – Ой, Дымок, – на пороге, упав на колени, целую кота в усы. – Хорошо, что ты не собака. И тебя не надо выгуливать. Трофим поднимает меня на ноги. – А ты её парень? – недовольным голосом интересуется ненавистный сосед. – Он мой парень, – я поворачиваюсь к Виктору и машу ему ручкой. – Знаешь, чем мы сейчас займёмся? – спрашиваю у него и с грохотом захлопываю дверь, чтобы Трофим ничего не успел ему ответить. Снимаю куртку и обнимаю ничего не понимающего друга: – Прости, Трофим. Мне безумно стыдно за своё поведение. – Ничего, Аня. Всё проходит. И это пройдёт. Кажется, я начинаю понимать, какая у тебя причина. Ложись. Мне придётся остаться у тебя. Одна ты не справишься. Я практически сразу отключаюсь. Мне снятся какие-то кошмары. Белая шубка хочет забрать моего кота. А я дерусь с ней и Виктором. Он связывает меня, а она бьёт меня по голове. Подскакиваю в ужасе в кровати и ошалело смотрю по сторонам. Трофим вместе с котом сладко спит на диване. Мягко мигает новогодняя гирлянда, которую зачем-то вчера повесил друг на кухонном шкафчике. Наверное, чтобы я дорогу нашла. За водой. Голова раскалывается, а к горлу подкатывает тошнота. Намочив лицо ледяной водой, слышу, как на лестничной площадке кто-то ругается. Затем раздаётся грохот и хлопает дверь. Смотрю в глазок и вижу, как Виола Адамовна машет кому-то кулаком. С ней не страшно, можно открыть дверь и посмотреть, что происходит. – О, привет, Аня, – здоровается со мной Серёга, наш местный архитектор. – Привет, - удивлённо смотрю, как он тащит к лифту… Виктора. – Давно вернулся? – Вчера, - вижу, что и наш молодой сосед тоже навеселе.