Он догнал ее на полпути наверх, и то только потому, что у нее была ранена нога. – Как он туда попал? – пробормотал Келл. – А как он вообще выбрался из Черного Лондона? – парировала Лайла. – Как он лишил тебя силы? Как… – Ладно, – буркнул Келл. – Проехали. Они поднимались все выше, обогнали бегущих стражников. – Предупреждаю сразу, – сказала Лайла. – Мне до Холланда нет никакого дела. Если выпадет случай, я его не пощажу. – Согласен, – нехотя согласился Келл. Они добежали до дверей на крышу. Лайла притянула его к себе, он впился взглядом в ее глаза – один целый, другой разбитый на блики теней и света. Крик за дверями оборвался. – У тебя хватит сил победить? – спросила она. Хватит ли? Там, за дверью, его ждет не турнирный боец. И даже не осколок магии вроде витари. Осарон уничтожил целый мир. И из чистой прихоти изменил другой. – Не знаю, – честно ответил он. Лайла сверкнула мимолетной улыбкой. – Это хорошо, – ответила она и распахнула дверь. – Только глупцы всегда уверены в себе. * * * Келл и сам не знал, что он ожидал увидеть на крыше. Кровь. Тела. Что-то вроде Каменного леса, когда-то простиравшегося у подножия замка в Белом Лондоне, сборища окаменелых трупов. А вместо этого увидел толпу, растерянную и перепуганную, а посередине – короля теней. У Келла кровь отхлынула от лица. Его охватила холодная ненависть к этому чудовищу в облике Холланда. А тот медленно обернулся, оглядывая публику. Его окружали самые могучие волшебники этого мира – но в черных глазах не было и тени страха. Осарону, кажется, было просто весело, и еще в его взгляде виднелась ничем не прикрытая жажда. Он стоял в центре мраморного круга, а казалось – в центре вселенной. Недвижимый. Неуязвимый. Толпа раздалась, и Келл увидел у ног Осарона Кисмайру Васрин. Точнее, то, что от нее осталось. Одна из сильнейших волшебниц Арнса превратилась в черный обугленный труп, металлические кольца в волосах расплавились в капельки текучего света. «Кто еще желает попробовать?» – спросил Осарон искаженным голосом Холланда, шелковистым и режущим, каким-то образом звучащим отовсюду одновременно. Вескийские принцы съежились за спинами своих магов – двое испуганных детишек в серебряно-зеленом. Лорд Сол-ин-Ар же, хоть и не владел магией, не отступил, хотя фароанская свита призывала его спрятаться за колонну. На краю мраморного подиума собрались остальные маги. Они держали наготове свои стихии – у кого-то на пальцах горело пламя, кто-то сжимал острые ледяные клинки – но никто не лез в бой. Все они – турнирные бойцы, привыкли расхаживать по площадке для поединков, где на кону стоит разве что их гордость. Келл вспомнил слова Холланда. Много месяцев назад он сказал: «Знаешь, что делает тебя слабым? У тебя никогда не было нужды быть сильным. Тебе никогда не приходилось драться за свою жизнь». Теперь Келл видел, что этим страдают и все собравшиеся бойцы. Лица, не прикрытые масками, побелели от страха. Лайла тронула его за локоть. Она держала наготове нож. Оба ничего не говорили, да это было и не нужно. На дворцовых балах и в турнирных играх их силы были неравны, но сейчас, среди смерти и опасности, они прекрасно понимали друг друга. Келл кивнул, и Лайла без слов, по-воровски ловко и бесшумно нырнула в гущу теней у края крыши. «Никто?» – насмешливо вопрошал король теней. Он наступил на останки Кисмайры, и под его ногой они рассыпались в пепел. «При всей вашей силе вы так легко сдаетесь». Келл коротко вздохнул и, преодолевая страх, вышел из укрытия на край крыши, на свет. Увидев его, Осарон улыбнулся. «А, Келл, – сказал монстр. – Твое упрямство меня изумляет. Пришел преклонить передо мной колени? Пришел молить о пощаде?» – Пришел сражаться. Осарон склонил голову набок. «Когда мы виделись в последний раз, я слышал твои крики». Келл задрожал – не от страха, а от гнева. – Когда мы виделись в последний раз, я был закован в цепи. – Воздух вокруг него звенел от силы. – А теперь я свободен. Улыбка Осарона стала шире. «Но я видел твое сердце, оно связано прочными узами». У Келла сжались кулаки. Мраморный пол под ногами задрожал и пошел трещинами. Осарон взмахнул рукой, и на Келла обрушилась ночь. Она выбила воздух из легких, навалилась, пытаясь раздавить, поставить на колени. Келл из последних сил держался на ногах, а потом понял, что на него давит не ночь, а железная воля Осарона. Келл был антари, никто не мог приказать его собственному телу выступить против него самого. А сейчас суставы прогибались, кости, казалось, вот-вот треснут. «Преклони колени перед своим королем!» – Нет! Келл снова воззвал к мрамору под ногами, и камни затрепетали. Воля против воли. Он удержался на ногах, но потом взглянул в лицо другого антари, встретил скучающий взгляд и понял, что король теней всего лишь играет с ним, как кошка с мышкой. – Холланд! – прохрипел Келл, преодолевая ужас. – Если ты там, борись! Прошу тебя, борись! Лицо Осарона недовольно скривилось, и Келл услышал за спиной грохот. На крышу один за другим выскакивали стражники. Посреди них шагал король Максим. В ночи загрохотал голос короля: – Как ты посмел явиться в мой дворец? Осарон перевел взгляд на короля, и чудовищная тяжесть его воли на миг развеялась. Келл перевел дыхание, отступил на шаг и достал нож, чтобы пустить себе немного крови. На белый камень упали красные капли. – Как ты смеешь называть себя королем? «У меня на это больше прав, чем у тебя». Еще один легкий взмах длинных пальцев – и королевская корона медленно поднялась в воздух. Но король Максим успел схватить ее на лету. Глаза короля сверкнули, он сжал корону пальцами и превратил ее в клинок. Его жест, плавный и текучий, напоминал о давних днях, когда Максима Мареша называли не Золотым королем, а Стальным принцем. – Сдавайся, демон, – приказал он, – или тебе конец. У него за спиной королевские стражники подняли мечи с вытравленными на клинках чарами. При виде короля и его стражи остальные маги, казалось, стряхнули с себя оцепенение. Одни начали отступать, увлекая за собой своих повелителей, другие просто бросились бежать, у некоторых хватило смелости шагнуть вперед. Но Келл понимал: им с Осароном не тягаться. Никому – ни стражникам, ни магам, ни даже королю. Однако появление короля очень помогло Келлу. Пока Осарон смотрел на Максима, Келл быстро наклонился. Его кровь растеклась по каменному полу хрупкими трещинками, тонкие линии протянулись к чудовищу и обвились вокруг его ног. – Ас анасаэ, – приказал Келл. «Рассейся». Когда-то этих слов хватило, чтобы выбросить из этого мира витари. А сейчас они ничего не достигли. Осарон едва ли не с жалостью покосился на него, в черных глазах клубились тени. Но Келл не сдавался. Он приложил ладони к полу и приказал: – Ас стено. Мраморный пол рассыпался на сотни осколков, они поднялись в воздух и полетели к королю теней. Первый достиг цели, впился в ногу Осарона, и в душе Келла вспыхнула надежда. Но потом он понял свою ошибку. Он не был настроен убивать. Достиг цели только первый осколок. А потом король теней одним взглядом остановил остальные. Затрепетав, они повисли в воздухе. Келл подтолкнул их изо всех сил, но одно дело – приказывать собственному телу, и совсем другое – направлять сотню самодельных клинков. Осарон быстро развернул каменные стрелы наружу, выстроив их, как спицы колеса. Осарон лениво поднял руки, и осколки затрепетали, как стрелы на тугой тетиве. Еще мгновение, и они полетят в короля, в стражников, в магов на крыше… И вдруг Осарон вздрогнул. Тени в его глазах стали зеленоватыми. Где-то глубоко внутри Холланд вступил в бой. Каменные осколки посыпались наземь. Осарон застыл, устремив взгляд внутрь. Миг был благоприятный. Максим дал сигнал. В атаку ринулись королевские стражники – двенадцать человек на одного растерянного бога. И на миг Келлу показалось, что победа близка.