Лайла прислонилась к двери. Сила Келла стучала в спину, как умирающий пульс. «Держись», – в отчаянии подумала она, а вслух сказала: – Рискнешь помешать мне? – Как тебя зовут? – спросила женщина. – Зачем тебе? Та кровожадно улыбнулась: – Мой король захочет узнать, кого я… Но Лайла не стала дожидаться. В воздух взлетел ее первый нож, и, когда женщина попыталась его отбить, Лайла ударила вторым. Когда он был на полпути, навстречу взвился клинок на шнуре, и Лайла увернулась. Хотела рубануть еще раз, но инстинктивно отбила второй скорпионий удар. Шнур между ножами был эластичным, и женщина повелевала ими, как Джиннар ветром, как Алукард водой, как Кисмайра землей. Ножи покорно подчинялись ее воле, и сила движения оттенялась изяществом магии. И мало того, сама женщина двигалась с пугающей грацией, будто в текучем танце. Танцовщица со смертельными клинками. Лайла пригнулась. Лезвие просвистело возле лица. Несколько прядей темных волос, отрезанных ударами ножей, слетело на пол. Клинки сливались в серебристое облако, нападая со всех сторон. Лайла только и делала, что увертывалась. Ей не раз доводилось драться на ножах. И почти всегда начинала она сама. И знала: главное – нащупать брешь в обороне, улучить момент, когда противник откроется. Но сейчас бой был необычным. Как вообще драться с человеком, который даже не держит ножи в руках? Ответ прост: точно так же, как с любым другим. Быстро и грязно. Дело не в том, чтобы выглядеть красиво. Главное – остаться живой. Лезвия мелькали, как змеиные жала, били внезапно и стремительно. Но была у них и слабость: они не могли менять курс. Выскользнув из руки, нож летел прямо. Вот почему нож в руке лучше, чем брошенный. Лайла сделала обманный финт вправо и, когда метнулся первый нож, ушла влево. Прочертил свою линию второй нож, и Лайла опять уклонилась. Пока ножи летели своими путями, она метнулась к противнице. – Попалась! Но тут, к ужасу Лайлы, ножи изменили курс. Они развернулись в воздухе и ринулись к ней. Лайла едва успела отскочить, и они вонзились в пол там, где она только что стояла. Ну конечно. Магия металла. По руке струилась кровь, капала с пальцев. Лайла была быстрой, но все же этого мало. Еще один взмах, и ножи вернулись в руки женщины. – Имена – дело важное, – сказала она, скручивая шнур. – Я Ожка, и у меня приказ не пускать тебя. За дверями закричал от боли Келл. – А я – Лайла Бард, и мне плевать! – Лайла достала свой любимый нож. Ожка улыбнулась и атаковала. На этот раз Лайла целилась не в тело и не в ножи, а в шнур между ними. Острое лезвие коснулось натянутой нити… Но Ожка оказалась проворнее. Едва металл коснулся шнура, как нож отскочил в руку хозяйке. – Ну нет! – Лайла голой рукой ухватилась за шнур. На лице Ожки вспыхнуло удивление, и Лайла победно вскрикнула, но тут ногу обожгла боль. В лодыжку вонзился третий клинок, короткий и острый. Лайла пошатнулась. На белый пол закапала кровь. Но Лайла выдернула нож и выпрямилась. За дверью кричал Келл. Где-то в другом мире умирал Рай. Времени медлить не было. Лайла соединила клинки, и они заискрились. Воздух нагрелся, и, когда Ожка метнула нож, Лайла коснулась шнура пылающим лезвием. Шнур вспыхну, огонь побежал, как по фитилю, и Ожка отпрянула. На полпути к руке шнур лопнул, и нож не сумел вернуться в руку. Танцовщица сбилась с шага. Лицо убийцы вспыхнуло гневом, и она ринулась на противницу всего с одним ножом. Но даже при этом Ожка двигалась с жестокой грацией хищницы, а Лайла так сосредоточилась на ноже в руке противницы, что совсем забыла: в комнате полным-полно другого оружия, и маг может пустить его в ход. Лайла уклонилась от летящего металла и хотела отступить, но споткнулась о табуретку. Огонь в руках погас, и красноволосая женщина коршуном ринулась на нее, целясь в грудь. Лайла выставила руку, защищаясь. Над лицом столкнулись рукояти ножей. Губы Ожки изогнулись в жестокой улыбке – клинок в ее руке внезапно вытянулся и превратился в спицу, нацеленную в глаз… Металл ударился о стекло, раздался хруст. Голова Лайлы дернулась. Нож, отскочив от фальшивого глаза, оставил глубокую царапину на мраморном полу. По щеке потекла капля крови – единственная алая слеза. Нож чуть-чуть задел кожу. Лайла растерянно моргнула. Эта тварь хотела проткнуть ей глаз. К счастью, выбрала не тот. Ожка на миг застыла в недоумении. И этого мига хватило. Лайла рубанула вбок, нарисовав на горле женщины багровую улыбку. Рот Ожки приоткрылся и сомкнулся, словно повторяя форму разреза на горле, из раны хлынула кровь. Она упала рядом с Лайлой, зажимая рану пальцами, но та была слишком глубока. Смертельна. Женщина дернулась и затихла. Лайла попятилась от растекавшейся крови. В раненой ноге полыхала боль, голова раскалывалась. Она встала на ноги, прижимая ладонь к разбитому глазу. Потерянный второй нож торчал из стены, она выдернула его и побрела к двери, оставляя кровавый след. Крики по ту сторону стихли. Она подергала за ручку, но дверь была заперта. Возможно, на нее была наложены чары, но Лайла их не знала, а взывать к дереву, к воздуху или еще чему-нибудь было некогда. Поэтому Лайла просто собрала последние силы и пинком вышибла дверь. VII Келл лежал и невидящими глазами смотрел в потолок. Мир был где-то очень-очень высоко и с каждым вздохом уходил все дальше. Потом раздался голос, голос Лайлы, и, как якорь, вытащил его на поверхность. Келл охнул и попытался привстать. Не получилось. Попробовал еще раз, встал на одно колено. Тело пронзила боль. Издалека донесся звук приближающихся шагов. Хрустнул засов. Он с трудом поднялся на ноги, и в этот миг дверь распахнулась, и появилась она – тень, очерченная светом, а потом перед глазами все расплылось. Тень бросилась к нему. Келл из последних сил шагнул вперед, поскользнулся в луже крови и от боли на миг провалился в черноту. Теплые руки обвили его за пояс. – Вот я тебя и нашла, – на пол рядом с ним опустилась Лайла. Он уткнулся головой ей в плечо, хрипло зашептал, еле складывая слова. Она, кажется, не поняла, и тогда он поднял изломанные, окровавленные руки и опять вцепился онемевшими пальцами в ошейник. – Сними… это… – прохрипел Келл. Взгляд Лайлы – что у нее с глазами? – скользнул по металлу, и она обеими руками ухватилась за ошейник. Тихо вскрикнула, когда пальцы коснулись металла, но не выпустила, а, поморщившись, провела пальцами по краю и нащупала сзади защелку. Расстегнула и отшвырнула ошейник в другой конец комнаты. В легкие Келла хлынул воздух, по жилам заструилось тепло. На миг все нервы в его теле вспыхнули – сначала от боли, потом от жаркого электрического толчка – это вернулась магия. Он охнул, согнулся пополам, грудь вздымалась, по щекам струились слезы. Мир вокруг пульсировал и трепетал – вот-вот загорится. Наверное, даже Лайла почувствовала это, потому что отпрянула. А к Келлу возвращалась похищенная сила – вся, до последней капли. Но чего-то все еще не хватало. Нет, подумал Келл. Только не это. Эхо. Второй пульс. Он посмотрел на свои разбитые руки, из которых с кровью вытекала магия. Ну и пусть. Он рванул тунику. Печать еще виднелась, но под шрамами, сквозь чары, билось только одно сердце. Только одно…