Я наблюдаю, как Эрни лижет тыльную сторону ладони Слоан, и чертовски горжусь собой. ─ Агент УБН, который не может разлучиться со своей собакой во время путешествия, должно быть, чертовски любит эту собаку. ─ Боже, неудивительно, что она так побледнела. Она тебя за это повесит, детка. ─ Смеется Слоан. Детка. Раньше мне хотелось врезать влюбленным придуркам за использование этого ласкового слова. Но когда это говорит Слоан… не знаю, что и думать. Я замечаю удивленную улыбку Майкла, появляющуюся в уголках его рта, и мне не хочется его бить. Я поднимаю брови, глядя на него с выражением шока и веселья. А он ухмыляется, словно сегодня Рождество и мама с папой не ссорятся. ─ Полагаю, нам лучше уехать отсюда, ─ говорит он. Слова звучат из его уст мягче из-за улыбки. Глава 5 Мы заселяемся в гостиницу, или, по крайней мере, я думаю, что это гостиница. Заведение называется The Regency Rooms, хотя снаружи шестнадцатиэтажного здания нет вывески. Понятия не имею, какая у отеля звездность. Вестибюль представляет собой бесконечные ярды белой мраморной плитки, пронизанной серыми вкраплениями. Никаких диванов. Никаких картин. Ничего, кроме белого мрамора и стойки администратора, которая, как и весь вестибюль, является воплощением простоты. За стойкой сидит мужчина в голубовато-сером костюме, с ровным рядом белых зубов, приветствующий нас консервативной улыбкой. ─ Рад снова видеть вас, мистер Хэнсон, ─ обращается он к Зету. Мой желудок сжимается при упоминании этого имени ─ Хэнсон. Оно мне знакомо. Это имя дал мне Эли, когда мне пришлось продавать себя для получения информации. Это имя я назвала администратору в отеле Marriot, когда регистрировалась, казалось, целую вечность назад. Зет бросает на меня настороженный взгляд, а затем отрывисто кивает безупречно ухоженному джентльмену, который протягивает нам ключ-карту по гладкой прохладной каменной стойке. ─ Вы надолго к нам? ─ спрашивает он. ─ На пять ночей, ─ отвечает Зет. Он выглядит… он выглядит немного смущенным. ─ О, отлично. Тогда вы будете с нами на торжественном мероприятии в воскресенье вечером. Не хотите зарезервировать место? Майкл кашляет, хотя кашель больше похож на то, что он задыхается. Громкий лай эхом разносится по помещению больше похожем на пещеру, словно резкий взрыв аплодисментов. Зет медленно поворачивается и бросает на него неприязненный взгляд. Я не дура и вижу, что Майкл пытается замаскировать улыбку, прикрывая рот сжатым кулаком. Зет почесывает челюсть. ─ Нет, в этом нет необходимости, спасибо. Торжественное мероприятие? Резервирование места? Суммируйте все это с не слишком деликатной реакцией Майкла на вопрос администратора, и у меня сложилось очень яркое представление о том, что происходит в The Regency Rooms. Это место прячет в своих темных углах провокационные секреты. Зет берет со стойки ключ-карту, забирает наши сумки ─ одежду и туалетные принадлежности, приобретенные Майклом, ─ и ведет нас к элегантному, минималистичному лифту. Кнопки вызова нет, только черная панель, вмонтированная в стену, к которой Зет прикоснулся ключ-картой. На черной панели появляется белый значок звезды, который слегка пульсирует. Это место нереально. Я бросаю взгляд через плечо, когда единственная бесшовная стальная дверь отъезжает назад, давая нам возможность войти в лифт, и замечаю, что администратор наблюдает за нами. Он очень медленно, заговорщически подмигивает мне. Мои щеки вспыхивают. Вхожу в лифт, не зная, стоит ли говорить парням о его пикантном предложении. Ведь это точно было предложение. Одинокая девушка поднимается в номер в таком месте? С двумя мужчинами? Я оборачиваюсь, пока мы ждем, когда лифт начнет подниматься, Зет по одну сторону от меня, а Майкл ─ по другую, и какая-то злая часть меня берет вожжи в свои руки. Я смотрю в глаза администратору. И подмигиваю в ответ. Его профессиональная маска спадает, когда он посылает мне благодарную улыбку. Двери закрываются, и мы остаемся втроем. Майкл подталкивает меня в спину и наклоняется вперед так, что его рот оказывается рядом с моим ухом. ─ Вы плохо себя ведете, доктор Ромера? Не могу удержаться. Я смеюсь. Зет бросает предупреждающий взгляд на Майкла. ─ Лучше, бл*дь, не приставай к моей девочке. Он поднимает бровь, уставившись на своего друга, и его поведение прямо-таки воинственное, хотя с уверенностью могу сказать, что он всего лишь шутит. Шутки и Зет Мэйфейр. Никогда бы не подумала, что эти два понятия могут сочетаться, но в последнее время я узнала, что парень, которого считаю своим, на самом деле очень веселый человек. Просто он очень, очень хорошо это скрывает. Майкл поправляет галстук, смотрит на циферблат ─ двенадцать, тринадцать, четырнадцать ─ и говорит: ─ Я? Даже не думал об этом. Кабина лифта останавливается на шестнадцатом этаже ─ конечно же, последнем, ─ и мы оказываемся в пустом коридоре. Здесь всего две двери. Дверь слева обозначена буквой А, дверь справа ─ буквой Б. Майкл снова сдерживает ухмылку, и Зет бросает в него сумку. Не знаю, как я раньше не заметила, но это черная сумка. При виде ее сердце начинает колотиться в груди. Никогда не думала, что признаюсь в чем-то подобном, но я скучала по этой сумке. Понятия не имею, почему Зет бросает ее Майклу. По крайней мере, не представляю, пока Зет не рычит: ─ Не говори ни слова, мать твою. Я серьезно. У меня есть медицинская степень. Есть и научная степень. Я довольно умный человек. Очевидно, что есть что-то занимательное в том, чтобы находиться здесь, в этом коридоре, стоять между этими двумя дверями. Майкл подхватывает спортивную сумку Зета и прижимает ее к его груди. ─ Увидимся через пару часов, полагаю. Он не ждет ответа. Достает из кармана ключ-карту и поворачивается к двери, помеченной буквой Б. Открывает ее и исчезает внутри, оставляя нас с Зетом у двери A. ─ Дай-ка угадаю, ─ говорю я. ─ Обычно это момент выбора приключений, да? Выбираешь дверь слева и получаешь одно, выбираешь дверь справа и получаешь другое? Зет бросает на меня удивленный взгляд. Мне нравится, как медленно он оттаивает. Он дурак, если думает, что скрыл это от меня. И тот факт, что в последние дни он позволяет себе все больше и больше мне приблизиться к нему, означает, что я могу наблюдать совершенно новую гамму эмоций на его лице. Сюрприз ─ это очень мило. Он выглядит каким-то невинным, когда его большие карие глаза становятся шире, хотя слова, которые слетают с его губ дальше, далеки от этого: ─ Ты слишком умна себе во вред, злая девочка. Теперь, когда ты знаешь наш маленький секрет, тебе придется понести наказание. Пальцы ног загибаются в туфлях. Он опять шутит. Я думаю, что он шутит. Он открывает дверь, заносит внутрь черную сумку и еще две наши сумки, а затем поворачивается лицом ко мне в коридоре. Натягивает капюшон и начинает шагать ко мне. ─ Когда люди приходят сюда, Слоан, им всегда дают возможность выбора. Вот дерьмо. В капюшоне его лицо скрыто тенью… С темным, хищным взглядом в глазах… Он приближается ко мне, словно голоден. Очень голоден… Мое тело оживает. ─ Они могут взять человека за руку, ─ бурчит Зет. Он берет меня за руку. ─ И они могут прижать этого человека к стене. ─ Я отступаю назад, мое дыхание с трудом входит и выходит из легких короткими, пьянящими рывками. Моя спина ударяется о стену, и мощное тело Зета прижимается к моему, загоняя меня в ловушку. ─ И они могут подойти совсем близко… Он настолько близок, насколько может. Его рот меньше чем в сантиметре от моего. Я хочу… нет, мне необходимо, чтобы он меня поцеловал. Мне это очень нужно. Зет облизывает губы, и это не дразнящее движение. Я вижу это по его глазам ─ он тоже хочет меня поцеловать. ─ Черт, Зет, ─ произношу я. У меня перехватывает дыхание. Зет слегка улыбается. По тому, как напряженно он меня изучает ─ его глаза переходят с губ на шею и обратно, ─ создается впечатление, что он очарован тем, что видит. Если это так, то нас двое. ─ И этот человек может сказать, ─ шепчет он, ─ выбирай из двух зол, злая девочка. Он высовывает язык и облизывает мою верхнюю губу, посылая множество вибраций, проносящихся по телу. Мои соски стали такими твердыми, что начали болеть. Боже, как все запущено. Я должна заполучить его. ─ Какие у человека могут быть варианты? Я уже почти не контролирую себя. Мои руки потеют от отчаянного желания обнять его. Зет смотрит на меня сверху вниз в течение одной долгой секунды, а затем осторожно приближает рот, едва касаясь своими полными губами моих. ─ Наслаждение, ─ шепчет он. В моем животе закручивается клубок тепла, превращаясь в горящий узел. Этот жар разгорается, сжигая меня изнутри, когда он прикусывает мою губу и с силой тянет. От неожиданности я задыхаюсь. ─ Или… боль, ─ продолжает Зет. У меня кружится голова. По потребности в глазах Зета понимаю, что это не игра. Это не теоретический разговор. Мне предстоит сделать выбор, и я знаю, какой вариант Зет хочет, чтобы я выбрала. В кои-то веки у меня нет ни тени сомнения. Я хочу того же, чего хочет он. ─ Боль, Зет. Я хочу боли. Зет издает низкое горловое рычание. Он не сможет сдержаться. Адреналин захлестывает меня, когда он вжимается своим телом в мое, просовывает руки мне под бедра и поднимая меня с земли. Я обвиваюсь вокруг него ─ руками, ногами. Сердцем. Я обнимаю его всем сердцем, цепляясь за него изо всех сил. Он целует меня, его губы находят мои, и мне больше не нужен кислород. Его губы на моих ─ это все, что мне нужно. Его руки, крепко обнимающие меня, ─ это все, что мне нужно. Только он. Он это все. ─ Бл*дь, Слоан, ты выворачиваешь меня наизнанку, ─ бормочет он, снова облизывая мои губы, пробуя на вкус. Не знаю, хорошо это или плохо, но, судя по размеру его стояка, предполагаю, что хорошо. Надеюсь. Он заносит меня в апартаменты, захлопывая за собой дверь. Я не замечаю ничего вокруг. Карие глаза, изучающие мои, заглядывающие глубоко внутрь меня, ─ единственное, что я вижу. Мы переходим из главной комнаты в другую, поменьше, ─ спальню, ─ и Зет бросает меня на кровать. Мы отчаянно цепляемся за одежду друг друга. Это ─ наше совместное отчаянное желание видеть, чувствовать, пробовать на вкус, прикасаться друг к другу ─ отличает этот момент от всех других, когда мы были вместе. Мы пришли к этому на равных, и впервые я чувствую, что Зет не контролирует себя так же, как и я. Это, конечно, длится недолго. Он отрывается от меня и срывает с себя джинсы, отбрасывая их с мрачным, соблазнительным выражением лица. Мучительно красивый мужчина, стоящий передо мной, обнаженный, обхватывает мою лодыжку, поднимает ногу и целует меня в свод стопы. ─ Подожди здесь, ─ говорит он мне. И исчезает за дверью. Я знаю, куда он направляется. Знаю, с чем он вернется. Кровь бурлит в венах, зажигая меня. Он оставил меня в лифчике и трусиках, но я не хочу снимать их сама. Я хочу, чтобы он снял их с меня так же, как и все остальное: грубо. Он ушел ненадолго, чтобы я смогла выровнять дыхание. Моя грудь все еще вздымается, когда Зет снова появляется в дверном проеме с черной сумкой, крепко зажатой в одной руке. ─ Слезь с кровати. Встань на четвереньки, ─ приказывает он. Я подчиняюсь ему, мое тело покалывает от предвкушения. Я хочу отсосать у него. Облизать его, укусить и завладеть каждым сантиметром его тела. Зет ставит сумку на край кровати и роется в ней, совершенно не обращая внимания, насколько он совершенен. Его тело ─ безупречная симметрия, мышцы подтянуты и сплетены вместе, плечи, ноги, ягодицы, спина ─ каждая его часть мастерски собрана воедино. Как человек, который много лет изучал анатомию человека, могу с уверенностью сказать, что Зет ─ обладатель самого совершенного тела, которое я когда-либо видела. Когда он поворачивается ко мне лицом, его член все еще твердый и эрегированный, в руке он держит кусок материи. ─ Закрой глаза, ─ говорит он. Меня расстраивает, что я должна отвести от него взгляд, но я подчиняюсь. Как только я закрываю глаза, Зет проводит материалом по моей щеке, по изгибу шеи. По груди. Ткань чувственно грубая, нити задевают кожу. Я начинаю дрожать, когда Зет нежно проводит ею по моим губам. Приоткрываю рот, почти умоляя его сделать то, что он, как мне кажется, собирается сделать. Засунуть материал мне в рот. Но он этого не делает. Вместо этого он завязывает мне глаза, так туго, что ничего не вижу. Я чувствую, как он отходит от меня. Когда он возвращается, то поступает именно так, как я и ожидала. Он снимает с меня нижнее белье, причем не слишком нежно. Сначала хватает за бретельки моего бюстгальтера и проводит чем-то холодным и твердым по моей коже. Что-то острое. Бретельки отлетают, когда он перерезает их по одной. Затем трусики. Он хватает ткань на левом бедре и разрезает ее, затем на правом, отрывая от тела. ─ Боль ─ странная штука, Слоан, ─ тихо говорит он. ─ Люди имеют совершенно неправильное представление о ней. С самого рождения детей опекают и панически боятся, когда они причиняют себе боль, поэтому они растут с убеждением, что это плохо. Как только их нервные окончания начинают посылать сигнал в мозг, включаются рецепторы страха. Они пугаются до смерти. Чему вас учат в медицинской школе, когда говорят о боли? ─ Это метод выживания, ─ шепчу я. Зет подходит ближе ─ я чувствую, что он стоит передо мной. Все, что мне нужно сделать, ─ это протянуть руку и коснуться его, но я знаю, что не должна этого делать. Это не моя роль.