Девушка вздохнула. — Я повела себя глупо. Ведь я не из тех, кому невдомек про тычинки-пестики и тому подобное. Я чуть не умерла, когда доктор Коллинз сообщил мне про беременность. Разумеется, он сразу подсказал, что ребенка следует отдать на усыновление. Я не призналась ему, кто отец. Точнее, солгала. Заявила, что якобы это один парень из Байдфорда. Мне не хотелось, чтобы кто-то узнал правду. Потому как ничего путного из этого выйти все равно не могло. Ни для мистера Пендлтона, ни для Мелиссы, ни для меня. В конце концов я сообщила новость Фрэнсису. Мы почти не виделись с той ночи, и у меня возникло ощущение, что он намеренно избегает меня. Поэтому я написала ему письмо. Он должен был знать! В конечном счете это был его ребенок, а я нуждалась в помощи. Я думала, что он позаботится обо мне. У меня и в мыслях не было, что Пендлтон разведется с женой и тому подобное, но у него хватало денег, вот я и вообразила, что Фрэнсис поможет мне переехать куда-нибудь, где я рожу ребенка и начну новую жизнь. А знаете, что он сделал? Буквально на следующий день прислал мне конверт с шестьюдесятью фунтами и адресом доктора в Лондоне. Он написал, чтобы я сделала аборт. Вот и все! Даже поговорить со мной не пожелал. Не захотел иметь с этим ничего общего. Можно ли поступить более жестоко? — Это вы приходили в Кларенс-Кип непосредственно перед тем, как был убит Фрэнсис Пендлтон, — сказал Пюнд. — Я его не убивала, мистер Пюнд. Клянусь. — Нэнси судорожно вздохнула. — Вы не представляете, что я чувствовала. Я была унижена. Я сгорала от стыда и… от злости. Конечно, все осложнилось со смертью Мелиссы, но я-то написала ему еще до убийства, так что у Фрэнсиса не было веской причины отказаться говорить со мной. Он отверг меня, потому что так ему было удобнее, а на меня он смотрел свысока. Я ничего для него не значила. Но в то же время я понимала, что должна что-то предпринять, причем быстро. Мама уже поглядывала на меня с подозрением, да и отец вскоре наверняка заметил бы неладное. Я пошла к дому, чтобы поговорить с Пендлтоном. Чего уж греха таить, я намеревалась ему пригрозить, выдвинуть ультиматум: либо он позаботится обо мне как следует, либо я всему свету расскажу, что он за человек. Теперь, когда Мелиссы не стало, рисковать ему было нечем. Фрэнсис получил ее дом, ее отель, ее состояние. И вполне мог позаботиться обо мне. Я пришла напомнить, что он обязан поступить по справедливости, или… Подойдя к Кларенс-Кип, я заметила стоявшие там машины и попыталась понять, что происходит. В дверь я звонить не стала, а обошла кругом до гостиной и заглянула в окно. И тут увидела вас и старшего инспектора, а еще двух полицейских в форме — и все, мигом передумала! Я сразу поняла, что мне тут делать нечего, так что пригнулась и побежала: вокруг дома и через стену, а затем через лесок на главную дорогу. Потом, узнав о смерти мистера Пендлтона, я перепугалась. Все в Тоули толковали об этом. Его тоже убили! Мне не понадобилось много времени, чтобы сообразить: я была возле дома как раз в то время, и если правда о нас с ним выйдет наружу, все станут думать на меня. После того, как Фрэнсис со мной обошелся, у меня был веский повод воткнуть в него кинжал. Вероятно, и вы тоже так считаете. Казалось, все пропало. Теперь меня обвинят в преступлении; кроме того, после смерти Фрэнсиса обо мне некому позаботиться. Меня переполнило отчаяние. Не было даже способа доказать, что ребенок от него. Мама ничем не могла помочь, а отец наверняка убил бы. Девушка всхлипнула, и Пюнд подал ей стакан воды. Она отпила пару глотков, потом вернула. — Знаю: то, что я устроила на мосту, глупо и неправильно, но я не видела выхода, — сказала Нэнси. — Я только подумала, что если меня не станет, так будет лучше для всех, включая меня саму и ребенка. Сперва я подумывала зайти в море. Плавать я не умею. Но потом решила, что спрыгнуть с моста будет легче. В результате я выставила себя полной дурой… и вот теперь лежу здесь, и только Небеса знают, что будет дальше, потому как у меня самой нет об этом ни малейшего представления. Девушка подошла к концу своей истории и замолчала. Старший инспектор Крол слушал ее, не перебивая, но теперь первым нарушил молчание. — Это к лучшему, что вы все рассказали нам, мисс Митчелл, — произнес он. — Мы теперь расследуем не одно, а два убийства, и ваши показания способны пролить свет на оба. Уверен, вам пора отдохнуть, но есть еще один вопрос, который я обязан задать. Видели вы кого-нибудь выходящим из дома, когда находились у Кларенс-Кип? Я не ставлю под сомнение ваши слова, но вы совершенно справедливо полагаете, что оказались на месте преступления во время убийства мистера Пендлтона. Вы упомянули, что разглядели в окно мистера Пюнда и меня. Видели вы кого-то еще? Нэнси покачала головой: — Простите, сэр. Я хотела только поскорее сбежать оттуда. И никого не видела. Крол именно такого ответа и ждал, но все равно огорчился. — Ну хорошо, — сказал он. — Ни слова больше о том, что произошло этим утром. Берегите себя — это самое главное. Поговорите с матерью, а доктор Коллинз, я уверен, сумеет помочь вам. Существуют специальные учреждения, способные оказать поддержку молодым женщинам в вашем положении. «Миссия надежды», например. Или есть еще «Общество морального благополучия Скина». Не чувствуйте себя так, будто вас бросили одну. — Я также постараюсь помочь вам, — добавил Пюнд. — То, о чем я говорил на мосту, было правдой. — Он улыбнулся девушке. — Позаботьтесь о себе и о ребенке, а ко мне, если что, обращайтесь в любое время. Сыщик извлек визитную карточку и аккуратно поместил ее на тумбочку возле кровати. — Все устроится наилучшим образом, — пообещал он. — Вы всегда можете положиться на меня как на друга. Они со старшим инспектором Кролом вышли из палаты. Прошли по коридору, направляясь к главной лестнице. Только что услышанное расстроило Крола. — Кто бы мог подумать. — Он вздохнул и печально покачал головой. — И что нам делать дальше? Все это дело в Тоули-на-Уотере похоже на первый подвиг Геракла. — Какой именно, старший инспектор? — Очищение авгиевых конюшен. Столько грязи вокруг. Мелисса Джеймс крутила роман с Элджерноном Маршем, а тот одновременно обманывал ее, вовлекая в свои бизнес-махинации. Фрэнсис Пендлтон воспользовался добротой Нэнси Митчелл. Эрик Чандлер — извращенец. Гарднеры — воры и мошенники. Ну будет ли этому конец? — Если правильно помню, чистка конюшен — это пятый подвиг Геракла, а не первый. Но не отчаивайтесь, друг мой. — В глазах у Пюнда зажглись искорки веселья. — Конец уже совсем близко! — Хотелось бы верить! Они уже спустились на первый этаж, и Аттикус собирался ответить, как вдруг остановился и изумленно воскликнул: — Мисс Кейн! Он не ошибся. Его помощница стояла у главного выхода, полностью одетая, с чемоданчиком в руке. — Мистер Пюнд! Встреча в равной степени удивила и ее тоже. — Как вы себя чувствуете, мисс Кейн? — Намного лучше, спасибо, сэр. Вы едете в отель? — Таково наше намерение. — Тогда я с вами, если не возражаете. — Женщина замялась. А потом спросила: — Нам долго еще придется пробыть здесь? Признаюсь честно: то, что я пережила в том доме… мне этого никогда не забыть! Чем скорее я уеду назад в Лондон, тем лучше. — Целиком понимаю ваше желание покинуть эти места. Уверен, для вас это был ужасный опыт, и в очередной раз приношу свои извинения. Но быть может, вас порадует, мисс Кейн, что завтра я собираюсь вернуться в Лондон. К тому времени вся эта загадка будет разрешена. — Вы знаете, кто это сделал?! — воскликнул Крол. — Я знаю, кто убил Мелиссу Джеймс и Фрэнсиса Пендлтона, но у меня нет доказательств, старший инспектор. Вы вели это расследование, и именно вы дали мне подсказку, благодаря которой все стало ясно. — Какую же? — Вы упомянули о пьесах Уильяма Шекспира и в особенности о смерти Дездемоны из трагедии «Отелло». — Я польщен, мистер Пюнд. Но боюсь, у меня нет ни малейшего представления, о чем вы говорите. — Ничего, вскоре все разъяснится. Нужно выяснить всего лишь еще одну маленькую деталь, и наша работа будет окончена. — И что же это за деталь? Аттикус улыбнулся: — По какой причине Мелисса Джеймс в день смерти ходила в церковь. Глава 16 Пюнд испытывает озарение Аттикус Пюнд не был верующим человеком. В войну его преследовали не по религиозным убеждениям, а за то, кем он являлся: греческим евреем, прадед которого иммигрировал в Германию за шестьдесят лет до рождения правнука. Пращур и не предполагал, что, изменяя к лучшему собственную жизнь, он обрекает на гибель почти все свое потомство. Оказавшись в концлагере Берген-Бельзен, Пюнд видел евреев, которые совместно молились, прося Бога спасти их от злой участи. А еще видел, как их уводят и казнят. Тогда он усвоил, причем навсегда, что если Бог есть, он предпочитает никого не слушать, и от всех в мире звезд, крестов и полумесяцев нет никакого прока. Придерживаясь таких воззрений, он в то же время сознавал необходимость религии и уважал ее. Входя во двор церкви Святого Даниила, он размышлял о том, что без храма Тоули-на-Уотере был бы куда хуже, чем есть. То был самостоятельный мирок, этакая зеленая гавань под сенью вязов, где рыбаки и их жены оставались частью созданной ими за многие годы общины, даже лежа в могилах. Сама церковь прослеживала свою историю до XV века: то было аккуратное красивое здание из корнуоллского гранита, известного как мурстон, с башней в форме усеченной пирамиды на западе, которая нуждалась в ремонте. Пюнда охватило чувство глубокого умиротворения. Он мог представить себе английский провинциальный городок без религии, но не без церкви. Мелисса Джеймс приходила сюда за час до смерти. Зачем? Саманта Коллинз, жена врача, видела ее из окна спальни, хотя не имелось никаких свидетельств того, что Мелисса была набожной или часто посещала церковь, пусть она даже и выразила желание быть погребенной здесь. Пюнд видел свежую могилу, терпеливо ожидавшую, когда полиция выдаст тело. Может, мисс Джеймс с кем-то тут встречалась? Как ни крути, это очень подходящее место для свидания: тихое, скрытое от центра городка. Да и вдобавок здесь никогда не запирают. Пюнд повернул тяжелое железное кольцо, и дверь открылась. Интерьер церкви его удивил. Внутри храм оказался просторнее, чем можно было ожидать, судя по внешнему виду; он был светлым и очень аккуратным, с синим ковром от скамей до алтаря в дальнем конце. Три витражных окна над алтарем пересказывали житие святого Даниила, и по мере приближения к ним Пюнд оказался окутан разноцветными лучами косого предзакатного солнца, проходящими через стекла. По одну сторону от него стояла каменная купель. По другую обнаружилась мемориальная табличка с выгравированным на ней именем владетеля поместья, который был тут погребен. Весьма символично: всю нашу жизнь, от рождения до смерти, можно легко охватить взглядом. Сыщик каким-то чутьем уловил, что он здесь не один. И действительно, из-за кафедры вышла женщина, несущая вазу с цветами. Это была Саманта Коллинз. Пюнд не удивился, застав ее здесь. Он читал в переданных ему Кролом записях, что супруга доктора — ревностная прихожанка. — Ой… добрый вечер, мистер Пюнд. — На миг она растерялась. — Что вы тут делаете? — Заглянул на минутку посозерцать, — ответил Аттикус с улыбкой. — Ну, добро пожаловать. Я сейчас освобожусь. Я просто освежаю цветы. И еще нужно распределить по номерам гимны. Орган жутко старый и сиплый, но ему еще по силам сыграть в очередной раз «Вперед, воины Христовы!». — Пожалуйста, не прерывайте из-за меня работу. Я очень скоро вернусь в отель. Но Саманта поставила цветы и с внезапной решимостью направилась к сыщику. — Как понимаю, вы арестовали Элджи, — сказала она. — Лично я никого не арестовывал, миссис Коллинз. Это старший инспектор Крол поместил вашего брата под стражу и теперь допрашивает его. — Полагаю, вы не скажете мне, что именно мой брат натворил? — Мне жаль. — Пюнд пожал плечами. — Нет-нет. Все в порядке. Я все понимаю. — Она вздохнула. — Сколько я себя помню, Элджи постоянно попадал то в одну историю, то в другую. Мне иногда даже странно становится, как мы можем быть родными братом и сестрой, будучи такими разными. — Саманта помялась, затем собралась с духом. — Скажите мне только одно: его арестовали за убийство Мелиссы Джеймс, да? — Вы подозреваете его в этом преступлении, миссис Коллинз? — Нет! Что вы! Я вовсе не это имела в виду. — Женщина явно пришла в ужас. — Элджи способен на дурные поступки, но он никогда намеренно не причинит вреда другому человеку. «И все же он не только сбил пешехода, — подумал Пюнд, — но и бросил его без помощи на обочине дороги». — Однако, насколько мне известно, они с Мелиссой были близки, — продолжила Саманта. — И Элджи являлся ее финансовым консультантом. — Таким образом он охарактеризовал свои отношения с мисс Джеймс?