Лоуренс указал на него: — Вон там Штефан хранил инструменты, включая молоток, которым было совершено убийство. — Можно взглянуть? Я и сама не знала, что рассчитывала найти в комнате. Бетонный пол и полки, заставленные картонными коробками, банками с краской, разными химикатами… Я отметила, что замка на двери нет. — Защита сильно напирала на это обстоятельство во время суда, — согласился Лоуренс. — Да, любой мог взять молоток. Проблема заключалась в том, что это было единственное свидетельство в пользу Штефана, и под тяжестью остальных улик оно оказалось почти невесомым. Мы подошли к соседней двери. Тут, в квартире номер пять, прежде жил Штефан. Лоуренс постучал и, не дождавшись ответа, достал плоский ключ и вставил его в замок. — С Ларсом я уже переговорил, — пояснил Трехерн. — Он, видимо, в пабе с Ингой. Они приехали в этом году. Мне вспомнилась деловитая девушка за стойкой администратора. — Они скандинавы? — спросила я. — Да, датчане. Наняты через агентство. — Мой собеседник вздохнул. — В программе по реабилитации юных преступников мы больше не участвуем. Мы вошли в комнату, которую стоило назвать каморкой, с единственной кроватью у двери, столом, шкафом и комодом. Вторая дверь вела в угловой санузел с унитазом, раковиной и душем. Я предположила, что все пять квартир в точности такие же. Ларс содержал свою в пугающей чистоте. Постель выглядела так, словно на ней никогда не спали, а полотенца в ванной были развешаны идеально ровно. Если не считать пары книг на столе, никакие личные вещи в поле зрения не попадали. — Эти скандинавы очень аккуратные, — пробормотал Лоуренс, прочитав мои мысли. — Комната выглядит совсем не так, как во времена, когда здесь жил Штефан. Это меня удивило. — А вам откуда известно, как она прежде выглядела? — Лайонел, бывший тренер по фитнесу, о котором я уже упоминал, неоднократно бывал здесь. Они со Штефаном дружили. Вам следует заглянуть в полицейские протоколы. — Проще сказать, чем сделать. — Я могу переговорить со старшим суперинтендантом Локком. — Нет, не стоит. Я его знаю. Еще я знала, что Локк едва ли захочет поделиться со мной чем-либо, даже минутой своего времени. Я оглядывала комнату с порога, не желая заходить внутрь. — Деньги, принадлежавшие убитому, нашли здесь? — Да. Под матрасом. — Не самое хитроумное место, чтобы припрятать ворованную наличность. Лоуренс кивнул. И заметил: — Про Штефана Кодреску можно разное сказать. Не вызывает сомнений одно: особым умом он не отличался. — Кто-то мог подкинуть деньги. — Ну да, чисто теоретически. Но задайте себе вопрос: когда? В течение дня это практически невозможно. Как видите, дверь выходит на отель, народу везде полно. У нас собрались гости; оздоровительный корпус был открыт; охранники, кухонные работники постоянно сновали туда-сюда; люди смотрели из окон. Не думаю, что кто-то мог проскользнуть в комнату незамеченным, а уж поверьте мне на слово, полицейские опросили сотни свидетелей. И дело не только в деньгах. Еще нашли следы крови — на полу в душе и на простынях на постели Штефана. Криминалисты выяснили, что следы были оставлены более двенадцати часов назад. История яснее ясного. В ночь с пятницы на субботу Штефан убил Фрэнка Пэрриса. Было много крови. Он вернулся к себе, принял душ и лег в кровать, оставив на всем своем пути очевидные улики. — Если кто-то хотел переложить вину на Штефана, то мог сделать это где-нибудь после полуночи, — заметила я. — В принципе верно. Хотя и маловероятно. Во-первых, замок защелкивается автоматически, и, прежде чем вы успели спросить, дубликата ключа в офисе Лизы нет. А во-вторых, посмотрите на расположение кровати. Она стоит прямо у двери. Не представляю, как неизвестный мог проникнуть в комнату, перепачкать простыни и пол в душе, а потом выйти, не разбудив при этом Штефана. Мой провожатый закрыл дверь, и мы вместе вернулись в отель. — Дерек должен быть уже здесь, — сказал Лоуренс. — Я попросил его прийти пораньше, чтобы поговорить с вами. — Он помедлил. — Могу я попросить вас быть с ним помягче? Парень десять лет работает в отеле, и он хороший человек. Но несколько чувствительный. Дерек ухаживает за больной матерью. То, как Алан Конвей поступил с ним, вернее, с ними обоими, в самом деле возмутительно. Получилась донельзя злая карикатура. Мне вспомнилось, что в книге фигурировал персонаж по имени Эрик Чандлер, работавший у кинозвезды личным шофером и дворецким и живший с матерью Филлис. Эта парочка появлялась в первой главе и особой симпатии не вызывала. — Дерек читал «Аттикус Пюнд берется за дело»? — поинтересовалась я. — К счастью, нет. Он вообще мало читает. Думаю, лучше о книге не упоминать. — Не буду. — Ну, в таком случае доброй ночи. — До свидания. Спасибо за ужин. Предупреждение Лоуренса Трехерна оказалось совершенно излишним. Я с первого взгляда поняла, что Дерек Эндикот — человек ранимый, доброжелательный и безобидный. Это читалось в его подслеповатых глазах за толстыми линзами очков, в робкой улыбке и вьющихся волосах, торчащих во все стороны без всякого намека на прическу. Ему было уже за тридцать, но лицо его казалось совершенно детским: пухлые щеки, толстые губы, кожа, намекавшая на то, что ей никогда не доводилось знать бритвы. Дерек уже занял пост за стойкой администратора, забившись в «пещеру», образованную диагональным пролетом лестницы, ведущей на второй этаж. Я заметила, что у него припасена еда в пластиковом контейнере, а также термос и журнал с кроссвордами. Он меня ждал. Лоуренс сообщил ему о причине моего приезда. При моем приближении Дерек неуклюже приподнялся, а потом, так и не приняв до конца вертикального положения, снова сел. На ресепшене было довольно прохладно, но мне в глаза бросились капельки пота у него на шее и на щеках. — Мистер Эндикот… — начала я. — Пожалуйста, обращайтесь ко мне просто Дерек. Меня все так называют. — Голос у него был надтреснутый, высокий. — Вам известно, зачем я здесь? — Да. Мистер Трехерн попросил меня сегодня прийти пораньше. Он с трепетом ждал первого вопроса, и я постаралась максимально смягчить формулировку. — Вы дежурили в ту ночь, когда был убит мистер Пэррис. Все, что вы видели или слышали, может оказаться крайне полезным. Дерек нахмурился: — Я думал, вы тут, потому что Сесили пропала. — Ну, вполне вероятно, что между двумя этими событиями существует связь. На время он задумался. Я буквально читала мыслительный процесс по его глазам. — Да. Возможно, вы правы. Я наклонилась над столом: — Знаю, это было довольно давно, но не могли бы вы припомнить случившееся той ночью? — Да разве такое забудешь! Это было ужасно. Правда, мистера Пэрриса я не знал. Я вообще с гостями почти не встречаюсь, если только меня не ставят в дневную смену, а это бывает, если вдруг работников не хватает. Вообще-то, я видел, как мистер Пэррис поднимается наверх. Это было после ужина. Но мы не разговаривали. — Тут рассказчик снова поправил себя. — Хотя нет, неправда. Мы говорили по телефону. В четверг. Он позвонил из своего номера. Попросил заказать такси на утро в пятницу. Я заказал. — Куда он собирался ехать? — В Хит-хаус в Уэстлтоне. Я записал это в журнал. Вот почему я припомнил, когда полицейские спросили меня. Впрочем, мне этот дом и так знаком. Он находится очень близко от того места, где живем мы с мамой. Мне не понравилось, что к нам нагрянула полиция. «Бранлоу-Холл» такой прекрасный отель. Люди приезжают сюда, чтобы отдохнуть и расслабиться. А не для… — Не найдя, чем закончить предложение, он умолк. — Признаться честно, в ту ночь накануне свадьбы я чувствовал себя не очень хорошо, — продолжил Дерек спустя некоторое время. — Из-за расстройства… — Что именно вас расстроило? — Нет, я имел в виду расстройство желудка. Съел что-то не то. — Вы не присутствовали на вечеринке? — Нет. Но меня пригласили! Я так радовался за Сесили и мистера Макнейла. Интересно, что Сесили была, похоже, единственным человеком в отеле, кого Дерек называл по имени. — Мне казалось, что они идеальная пара, — продолжал ночной администратор. — И так приятно было видеть ее счастливой. Вы не знаете, где она? — Пока нет, но надеюсь это выяснить. — Только бы с ней ничего не случилось. Сесили замечательный человек. Старается никому не доставлять хлопот. И всегда была очень добра ко мне. — Можете подробно описать мне события той ночи, когда был убит мистер Пэррис? — спросила я. — Едва ли я смогу вспомнить детали. — Вопреки подобному заявлению, Дерек явно хорошо подготовился. Набрав в грудь воздуху, он ринулся вперед. — Я находился за столом… здесь… в десять вечера. Примерно в это время закончилась вечеринка для сотрудников. Судя по голосам, они славно провели время. Все были очень довольны. Мистер Пэррис поднялся к себе в номер минут через пять после моего прихода, то есть приблизительно в пять минут одиннадцатого. После этого мимо меня прошли всего несколько человек. Как обычные постояльцы, так и гости из числа приглашенных на свадьбу. Короче говоря, к полуночи я остался в полном одиночестве, и это хорошо. Я люблю свою работу, потому что мне нравится, когда я сам по себе. Мама готовит мне бутерброды, я беру что-нибудь почитать, а иногда слушаю радио. Сесили, вообще-то, разрешает смотреть фильмы на компьютере, но я не хочу этого делать, потому как считаю, что моя задача — постоянно быть начеку. — Так вы что-нибудь слышали или видели той ночью? — Я как раз к этому и подхожу! — Он снова набрал в грудь воздуха. — Вскоре после полуночи вдруг ни с того ни с сего подал голос Медведь. — Медведь? Это собака? — Да, пес Сесили. По большей части он спит в доме, но иногда ночует здесь, на втором этаже. Там он в ту ночь и был, в своей корзине. — Дерек махнул рукой в сторону округлого проема галереи на втором этаже. Видеть корзину со своего места он не мог, но звуки имеют свойство распространяться вниз. — Хозяева его с собой не взяли, потому как свадьба и все такое, поэтому Медведь устроился там. — И он издал звук?